Долина аламут, 31 января 1915 года

 

В то утро Геркулес проснулся первым. Он подошел к маленькой глинобитной мечети и увидел небольшую группку детей, которые, до того как заняться своими повседневными делами, изучали шариат. Геркулес позавидовал их простодушной вере, их манере постигать мир и их мечте о вечности. Он перестал верить в Бога давно, так давно, что его вера казалась ему чем-то старым и растраченным. Он поднялся по склону с узкими террасами, засеянными кукурузой и белой фасолью вперемешку с зарослями шиповника. Ему хотелось получше разглядеть с высоты загадочный пейзаж долины Рудбар. Вдалеке виднелись заснеженные вершины Гаван-кух и Такх-и-Сулейман. Когда Геркулес спустился в деревню, проводники уже приготовили чай. Все молча позавтракали и отправились в путь.

Вход в долину, где стояла крепость, был так незаметен, что группа заблудилась и ей пришлось несколько раз пройти туда и обратно, чтобы найти этот вход. Азиз пошел по старой каменной дороге, что сильно затрудняло подъем. Через час после изнурительного подъема они вышли на другой склон холма, где солнце уже светило в полную силу. Местность была равнинной и сухой с небольшим редким леском и кристально чистыми ручейками. Показались первые памятники былому могуществу ассасинов – полуразрушенные каменные башни.

Места эти были безлюдны; крутые обрывы вдоль дороги вынуждали людей и животных держаться поближе к каменным стенам.

– Дорога хуже, чем я ожидал, – сказал Геркулес, поворачиваясь к Линкольну.

– Надеюсь, нам не придется двигаться по краю пропасти многие километры.

Алисе в ее кожаных сапогах и узкой юбке идти было трудно, и она то и дело хваталась за выступы в камнях. Роланд и Никос шли за ней, а два проводника замыкали колонну.

– Течение здесь более сильное, – заметил Геркулес, указывая на ревущую у его ног реку Аламут.

Перейти через реку можно было только по небольшому полуразрушенному мосту.

Переходили по одному, каждый путник вел по мулу. Первой шла Алиса, потом Роланд и Никос, за ними Линкольн и Азиз, последними шли Геркулес и два проводника. Когда Геркулес дошел до середины моста, мул одного из проводников чего-то испугался и вплотную приблизился к пропасти. Проводник пытался успокоить животное, натянул поводья, но животное не слушалось, его копыта заскользили по камням, и мул упал в бездну. Другой мул тоже попятился, и двое проводников крепко обхватили его, пытаясь предотвратить и его падение в пропасть. Геркулес оставил своего мула и побежал к проводникам, чтобы помочь им. Испуганное животное встало на дыбы и потеряло равновесие. Проводники, не успев отпустить поводья, упали в пропасть вслед за животным.

Геркулес заглянул за край пропасти и увидел, как тела падают вниз, ударяясь о каменные выступы, а потом как мощное течение уносит их прочь. Азиз подбежал и стал рядом с Геркулесом. Его глаза были полны слез. Мусульманин встал на колени и прочитал короткую молитву, подняв сложенные ладонями руки и глядя в небо. Потом он поднялся и пошел назад к уцелевшим мулам.

До колодца Бадашт группа шла молча, там они утолили жажду и направились по красноватому наносу земли в направлении деревеньки Шутур-Хан, откуда уже можно было хорошо разглядеть утес, на котором стояла крепость ассасинов. Здесь они снова встали на отдых.

– Вечереет. Будет лучше, если мы заночуем здесь. Не хотелось бы являться в крепость в полночь. Завтра проведем там разведку – Азиз, Линкольн и я. Остальные будут ждать здесь. Нам нельзя разводить огонь, поскольку нас могут заметить. Придется поужинать чем-нибудь холодным и быстро ложиться спать. Неизвестно, придется ли нам отдыхать в ближайшие дни, – объявил Геркулес, снимая с себя поклажу. Потом он достал из кожаного чехла свою огромную винтовку и зарядил ее.

Алиса тоже извлекла свою винтовку и передала пистолет Роланду. Никос предпочел не вооружаться.

– Этой ночью нам придется организовать дежурство. Я заступлю первым, потом – Линкольн, последним будет дежурить Роланд.

– Извини, Геркулес, но я пришла сюда не для того, чтобы изображать из себя вазу с цветами, – тоном, не терпящим возражений, заявила Алиса, заряжая свою винтовку.

– Хорошо, – ответил Геркулес, посмотрев искоса на женщину. – Ты заступишь на дежурство последней.

Группа молча поужинала, прислушиваясь к малейшим звукам, доносившимся из соседней рощицы. Наступила первая очередь дежурства, и на землю спустилась зловещая ночь.

 

 

 

Утес, 1 февраля 1915 года

 

Ночь была тяжкой и длинной. Напряженность, которую испытывали путники, снималась лишь храпом Азиза и посвистыванием ветра. Геркулес встал очень рано, разбудил Линкольна, и они вместе с Азизом начали подниматься на Утес – так местные жители называли крепость Аламут.

Во время восхождения они увидели только один водопад и одну покинутую халупу, затерявшуюся посреди буйной растительности. Ветер покачивал тополя, но они еще не облачились в листву и казались безжизненными. Азиз предупредил, чтобы друзья не спускались на высохшее русло реки Казир-Руд. Идти там было проще, но их могли увидеть между зубцами стены, окружавшей крепость. Подходить нужно было с тыла. Так они смогут подобраться незамеченными к самой стене.

Азиз, проходя мимо заброшенной могилы на обочине дороги, машинально поцеловал надгробный камень, повторив выработавшийся с годами ритуал. Потом дорога спускалась к глубоко лежащему руслу реки до старой заброшенной дороги, которая вела к заброшенной же деревне под четырьмя старыми чинарами. Крепость была совсем близко, но троих разведчиков вероятная охрана крепости вряд ли смогла увидеть за деревьями.

– Все кажется покинутым. У меня такое чувство, что я нахожусь на заколдованной и давно уснувшей земле, – проговорил Линкольн.

– Им не хочется иметь любопытных свидетелей. Последние крестьяне покинули эти места много десятилетий назад. Долгие годы крепость пустовала, но потом они вернулись, как говорят, из Индии, чтобы потребовать то, что они считают своим, – сообщил Азиз.

С вышины на них задумчиво смотрел Утес. Это была гора Худеган с большими гранитными выступами. Кроме того, перед крепостью сохранился лужок с небольшим ручейком. Поэтому человек, приближающийся к крепости, должен был бы выйти на открытое место и уж потом достичь самой стены.

– Если мы подойдем ближе, нас заметят, – предупредил Азиз.

Они присмотрелись к цитадели, но не увидели никаких признаков жизни и вернулись к остальной части группы. Геркулес проделал обратный путь в задумчивости. Эта крепость была совершенно неприступной. Проникнуть внутрь и вернуть камень можно было только хитростью.

– За камнем пойду я один, – сказал Геркулес друзьям, поведав им о том, что они видели.

Все посмотрели на него с удивлением. Так они не договаривались. Они вместе пришли сюда, и было бы справедливо, если бы вернуть камень попытались все вместе.

– Мы не можем позволить вам идти туда одному, – высказался за всех Никос.

– Если поймают нас всех, пиши пропало. Наша единственная возможность – это попытаться обмануть аль-Мундира. Я скажу ему правду о том, что перевод у нас.

– Но, Геркулес, единственное, что ему останется сделать, это убить тебя и завладеть переводом, – занервничала Алиса. Ей очень не хотелось потерять его, ведь она уже потеряла родителей, мать и отца. Ее семьей стал Геркулес.

Испанец подошел к ней и обнял. Некоторое время все хранили молчание.

– Теперь у тебя есть Линкольн. Если со мной что-то случится, ты все равно не останешься одна.

Линкольн смотрел на друга со смешанным чувством тревоги и отчаяния. Он знал, что если уж Геркулес принял решение, то отговорить его очень трудно.

– Согласен. Ты войдешь в крепость один, но если не выйдешь оттуда в течение сорока восьми часов, я сам пойду искать тебя, – заявил Линкольн, сжав кулаки.

– Друг, – ответил Геркулес, протягивая ему руку.

Он простился со всеми и пошел к крепости. Геркулес понимал, что идет в самое чрево ада, но порой ради выигрыша приходится играть в кости и с самим дьяволом.

 

 

 

Утес, 1 февраля 1915 года

 

Охрана подала сигнал тревоги, и несколько секунд спустя его окружили человек шесть. Он положил пистолет на землю и, дружелюбно улыбаясь, поднял руки. Его затолкали во двор полуразрушенной крепости. От строений внутри остались лишь обвалившиеся стены и проваленные крыши, но большой внутренний дворик был расчищен. На его противоположном краю возвышалась цитадель. Было ясно, что ассасины сосредоточили свои силы на реконструкции наиболее защищенной части.

Хотя точную численность гарнизона определить было невозможно, Геркулес прикинул, что он должен был состоять не менее чем из ста хорошо вооруженных человек. Помимо кинжалов устрашающего вида, они имели винтовки, пистолеты, а на башнях, как ему показалось, он видел несколько артиллерийских орудий. Гарнизон с подобными силами и средствами мог выдержать многонедельную осаду.

Геркулеса отвели в цитадель. Чтобы туда попасть, пришлось пройти через две двери – одну деревянную и одну железную решетчатую. Потом он вошел на маленькую эспланаду и поднялся по лестнице в Башню вассальной клятвы. После подъема по сотне ступенек спиральной лестницы его взору открылась большая комната. Стены в ней были увешаны гобеленами, а деревянный пол покрыт узорчатыми коврами. На полу обложенный диванными подушками восседал аль-Мундир.

– Вижу, что вы нас отыскали. Степень вашей наглости вполне соизмерима со степенью вашей неосторожности. Был ли смысл забираться в такую даль только для того, чтобы умереть.

Геркулес улыбнулся и сел рядом с аль-Мундиром. Он чувствовал, что его сердце чуть не выпрыгивает из груди, но сделать приятное врагу, показав свое беспокойство, ему отнюдь не хотелось.

– Я из тех людей, которые считают, что смерть однажды обязательно находит нас, где бы мы от нее ни прятались.

Араб налил немного чая сначала себе, потом – Геркулесу.

– Вы знаете, что я не могу вас убить, пока вы находитесь здесь. Так ведь?

– Да, мне известны некоторые обычаи арабского гостеприимства. Пока я ваш гость, вы не можете покончить со мной.

– Я знаю, что не убью вас и за пределами крепости, поскольку моя любознательность пересилит жажду мести. Мы все это очень усложнили, но настоящая слава приходит в борьбе. Без борьбы нет победы.

– В этом я с вами согласен. Хотя мои методы отличаются от ваших. Не думаю, что истинный мусульманин убивал бы ни в чем не повинных людей или вводил бы их в заблуждение ради победы над своими врагами.

– Думаю, вам не известны все тонкости нашей веры. Благодаря учению о хитрости («такийя»), мы можем скрывать наши истинные намерения или не подчиняться закону, если это служит интересам нашего дела.

– Это все равно что играть краплеными картами, – подытожил Геркулес, отпивая глоток чая.

– Пока нас мало, но когда наступит кияма, у нас отпадет необходимость прятаться и тогда перед нашими глазами предстанет имам сокровенный.

– Кто такой имам сокровенный?

– Для нас тайный имам, или Махди, – это спаситель, о котором есть предсказание в исламе и который будет царствовать на земле семь лет до наступления дня воскресения. Он восстановит справедливость и превратит мир в идеальное сообщество ислама.

– А вы хотите ускорить его приход. Но какое отношение ко всему этому имеет рубин? «Сердце Амона» – всего лишь драгоценный камень.

– Вам известно лучше, чем мне, что «Сердце Амона» – это нечто большее, чем просто драгоценный камень. Наш основатель это понял давным-давно и ревностно хранил его до пришествия Махди.

– Камень сам по себе ничего сделать не может.

– Этот камень может, – произнес араб, извлек рубин из кармана и поднял его вверх.

Камень заискрился и собственным светом осветил всю комнату. Оба собеседника некоторое время смотрели на кроваво-красный цвет камня, но потом аль-Мундир зажал его в руке и положил обратно в карман.

– Пришествие Махди не является общепринятой концепцией ислама. Аллах ниспослал это озарение небольшому числу людей. О Махди говорили некоторые мусульманские наставники-суфисты, но он является центральной фигурой в наших верованиях, то есть верованиях низаритов, а также в религиозных постулатах тех шиитов, которые верят в Мухаммада аль-Махди. Однако у суннитов это верование так и не стало формальным догматом.

– В это верят не все мусульмане?

– Самое важное не в этом. Что по-настоящему является трансцендентным, так это то, что мы и наши братья-шииты видим в Махди символ двенадцатого имама, который живет, но стал невидимым с 1200 года. Все это записано в хадисе – священной книге шиитов^[44].

– Но как это возможно, чтобы двенадцатый имам скрывался в течение семисот лет?

– Он не жив в том смысле, в котором живы мы с вами. Но его тело не разложилось, и однажды он воскреснет.

– Воскреснет? Как Иисус Христос?

– Да. Сам Магомет говорил, что даже если вся продолжительность существования света уже иссякла и только один день остается до полумрака, это Судный день, то Бог увеличит этот день, настолько, насколько потребуется для того, чтобы вместить царство одного человека, за исключением Ахл аль Байт, которого назовут моим именем. Потом он установит на земле мир и справедливость, поскольку она до сих пор полна несправедливости и тирании.

– Махди – это для мусульман что-то вроде Мессии?

– Согласно нашему неписаному закону, его пришествие в определенное время до Судного дня обеспечит установление царства справедливости еще до борьбы Исы бин Мариам (Иисуса) с Даджалом.

– Кто такой Даджал?

– Антихрист. Это время наступило. Поэтому мы знаем, что время христиан истекло. Пока христиане убивают друг друга, мы становимся сильными. Он придет для того, чтобы вести за собой умма, он покончит с беззакониями мусульман, которые продались христианам. Умм Саламах ясно сказал: «Я слышал посланца Аллаха (мир ему), который сказал: Махди моего рода и моей семьи…» Абу Саид аль-Худри сказал: «Посланец Аллаха (мир ему) возвестил: Он – один из нас…»

– И вы так долго ждете пришествия Махди?

– Можно подумать, вы сами не ждете почти две тысячи лет возвращения Иисуса? Аллах научил нас быть терпеливыми. После сокрытия это наше второе главное правило.

– Но какое это все имеет отношение к рубину, к «Сердцу Амона»?

– Бог выбирает тайные пути для свершения своих помыслов. Наш основатель Хасан обнаружил «Сердце Амона» и сразу же понял, что это инструмент, который Аллах использует для того, чтобы кияма вернула нам тайного имама.

– Но каким образом он это сделает? – спросил Геркулес, у которого начинала кружиться голова.

– Как вы себя чувствуете? – спросил аль-Мундир.

– Что вы подсыпали мне в чай?

– Это не имеет значения. Вещество, которое вы приняли, начнет действовать через несколько минут. Вы превратитесь в нашего раба и поможете нам в достижении наших целей.

– Нет, – сказал Геркулес и попытался встать, но ноги не слушались его.

– Как бы вы ни сопротивлялись, когда вещество распространится по всему вашему телу, вы начнете выполнять мои приказы. Многие до вас пытались сопротивляться его силе, но потерпели неудачу.

– Будь ты проклят! – прокричал Геркулес, пытаясь наброситься на аль-Мундира, но споткнулся и упал ничком.

– Теперь я могу сказать, почему камень имеет такое большое значение, потому что через несколько минут вы уже не будете помнить ничего из того, о чем мы говорили. При соблюдении соответствующего ритуала камень может оживлять мертвых. Пройдет несколько дней, и на небе засияет полная луна. И тогда исполнятся дни, и наш кормчий Хасан вновь появится среди смертных, но на этот раз уже для того, чтобы царствовать вечно.

 

 

 

Утес, 2 февраля 1915 года

 

После двадцати четырех часов бодрствования Линкольн и Роланд совершенно обессилили. В то утро небо хмурилось и отдельные несмелые капельки падали на горы, орошая пыльные тропы. Линкольн был настроен на то, чтобы войти в крепость. Он больше не мог ждать. Если его друг Геркулес в опасности, уж кому-кому, а ему-то не пристало сидеть сложа руки.

Линкольн исследовал оборонительное сооружение с помощью бинокля. Вокруг царило спокойствие. Но не успел он положить бинокль в чехол, как рядом с аль-Мундиром показалась знакомая фигура. Это был несомненно он, Геркулес. Он шел рядом с арабом и, казалось, был спокоен и уверен в себе. Линкольн не мог сдержать улыбки. Он решил, что Геркулесу удалось каким-то путем договориться с ассасинами.

Линкольн передал бинокль Роланду, и тот некоторое время смотрел в него.

– Ведь это Геркулес, так? – нетерпеливо спросил Линкольн.

– Я поклялся бы, что это он. Его нельзя ни с кем спутать. Но почему он идет с этим арабом?

– Не знаю, но он объяснит нам это очень скоро.

Роланд вернул бинокль Линкольну.

– Похоже, они собираются выйти. Нужно срочно сообщить остальным.

Линкольн и Роланд побежали вниз по склону и минут через десять оказались в своем импровизированном лагере. Алиса, Никос и их проводник ожидали новостей. Каждый делал это по-своему.

– Алиса, с Геркулесом все в порядке. Я видел его собственными глазами. Кажется, он собирается пойти куда-то с аль-Мундиром. Возможно, к нам.

– Тебе это не кажется очень странным?

– Согласен. Но Геркулесу, несомненно, удалось достичь какого-то соглашения с мусульманином.

– Тогда почему он не связался с нами?

– По-моему, – заговорил Никос, – нам лучше где-то укрыться. Эти ассасины могут вести его под угрозой расправы.

– Да, будет лучше куда-нибудь исчезнуть, – поддержала его Алиса.

По основной дороге до крепости было расстояние в один километр, но путешественники расположились на открытой местности, а их мулы мирно паслись на близлежащей лужайке. Друзья привязали мулов к дереву и укрылись рядом с дорогой.

Долго ждать им не пришлось. Группа верховых, человек двадцать, сопровождала крытую деревянную повозку. Геркулес ехал верхом впереди, рядом с аль-Мундиром. Разглядеть выражение его лица с такого расстояния было невозможно, но он, по всей видимости, не был запуган, ему ничто не угрожало.

Процессия двигалась вниз по дороге, и Линкольн со спутниками стал строить предположения:

– Он не производит впечатления запуганного человека.

– Куда они направляются? – поинтересовался Никос.

– Существует три возможности. Они могут двигаться в Багдад, Тегеран или в Стамбул. В это время года проходимыми остаются дороги, ведущие только в этих направлениях, – пояснила Алиса.

– Но как мы это узнаем? Пока мы соберемся следовать за ними, они могут исчезнуть, – засомневался Линкольн.

– Есть один способ, – заговорил до сих пор молчавший проводник.

– Какой? – поинтересовалась Алиса. Она начинала понимать, что происходит что-то не так, как того хотелось бы. Геркулес не мог уехать и оставить их одних. Единственным объяснением его поведения было то, что он пытается каким-то способом отвести угрозу от своих друзей.

– Я очень хорошо знаю здешние дороги, куда бы они ни вели, в Казвине они непременно пересекутся. Я могу добраться туда раньше них, а когда узнаю, куда они направляются, дождусь вас и сообщу, какое направление они избрали.

– Эта идея, Азиз, мне кажется вполне приемлемой, – согласился Линкольн.

Проводник побежал на лужайку, отвязал одного из мулов и помчался во весь опор по уходящей вверх дороге. Прежде чем скрыться из вида, он сказал:

– Не волнуйтесь, я пришлю вам кого-то, кто покажет вам обратный путь.

Четверо друзей не сводили глаз с тропы. Они остались без проводника посреди пустынной местности. Геркулес исчез, и всех охватила тревога.

– Не беспокойтесь, – заговорил первым Линкольн, пытаясь взбодрить павших духом товарищей. – Геркулес бывал в ситуациях куда более сложных, чем эта, и всегда выходил победителем.

Алиса подошла и обняла его. Она постаралась поверить в слова друга, но в каком-то смысле чувствовала, что на этот раз ситуация была совершенно иной. Они остались одни, и ими уже овладевали сомнения относительно того, как они будут продолжать начатое опасное дело без Геркулеса. Линкольн стиснул зубы, пытаясь взять под контроль охватившее его беспокойство, и прочитал короткую молитву. Бог оставался единственным, на кого еще можно было надеяться, когда все остальные возможности утрачены.