Родителю нужно обратить внимание на собственные чувства.

Посмотрите, какая эмоциональная реакция возникает у вас самих при повторном непослушании и неподчинении ребенка. При разных причинах эта реакция разная. Вот такой удивительный факт: переживания родителей — своеобразное зеркало скрытой эмоциональной проблемы ребенка. Давайте посмотрим, какие же родительские чувства соответствуют каждой из четырех разобранных причин.

Если ребенок борется за внимание, досаждая своим непослушанием и выходками, то у родителя возникает раздражение.

Если подоплека стойкого непослушания — противостояние воле родителя, то у последнего возникает гнев.

Если скрытая причина — месть, то ответное чувство у родителя — обида.

Наконец, при глубинном переживании ребенком своего неблагополучия родитель попадает во власть чувства безнадежности, а порой и отчаяния.

Как видите, чувства разные, и вполне можно понять, какое именно подходит к вашему случаю. Что же делать дальше? Это, конечно, ключевой вопрос. Первый и общий ответ на него такой: не реагировать привычным образом, то есть так, как ждет от вас ребенок.

Дело в том, что в подобных случаях образуется порочный круг. Чем больше взрослый недоволен, тем больше ребенок убеждается: его усилия достигли цели. И он возобновляет их с новой энергией. Значит, задача родителя - перестать реагировать на непослушание прежними способами и тем самым разорвать заколдованный круг.

Конечно, сделать это нелегко. Эмоциям не прикажешь, они включаются почти автоматически, особенно когда конфликты застарелые, "со стажем". И все же изменить характер общения можно, то есть остановить если не эмоцию, то, по крайней мере, все, что за ней следует: замечания и наказующие действия. Если в следующий момент вы уясните, что именно вы почувствовали, то нетрудно будет разгадать и проблему вашего ребенка: с чем, против чего или отчего он "воевал". А уж после этого гораздо легче перейти с позиции исправления на позицию помощи. Помощь в каждом случае, конечно, будет разная.

Если идет борьба за внимание, необходимо найти путь показать ребенку ваше положительное внимание к нему. Делать это лучше в относительно спокойные моменты, когда никто никому не досаждает и никто ни на кого не рассержен. Вы уже знаете, как: придумать какие-нибудь совместные занятия, игры или прогулки. Стоит попробовать, и вы увидите, какой благодарностью отзовется ваш ребенок.

Что же до его привычных непослушаний, то их в этот период лучше всего оставлять без внимания. Через некоторое время ребенок обнаружит, что они не действуют, да и надобность в них благодаря вашему положительному вниманию отпадет.

Если источник конфликтов — борьба за самоутверждение, то следует, наоборот, уменьшить свою включенность в дела ребенка. Мы уже не раз говорили, как важно для детей накапливать опыт собственных решений и даже неудач. В переходный период налаживания ваших отношений воздерживайтесь от таких требований, которые, по вашему опыту, он скорее всего не выполнит. Напротив, очень помогает то, что может быть названо "методом подстройки": вы не оспариваете решение, к которому он пришел, а договариваетесь с ним о деталях и условиях его выполнения. Но больше всего поможет избавиться от излишнего давления и диктата понимание, что упрямство и своеволие ребенка — лишь раздражающая вас форма мольбы: "Позвольте же мне жить своим умом". Если вы испытываете обиду, то нужно спросить себя: что заставило ребенка причинить ее вам? Какая боль у него самого? Чем вы обидели или постоянно обижаете его? Поняв причину, надо, конечно, ее исправить.

Самая трудная ситуация - у отчаявшегося родителя и разуверившегося в своих силах подростка. Умное поведение родителя в этом случае — перестать требовать "полагающегося" поведения. Нужно "сбросить на ноль" свои ожидания и претензии. Наверняка ваш ребенок что-то может и, даже, к чему-то очень способен. Но пока он у вас такой, какой есть. Найдите доступный для него уровень задач. Это ваш исходный плацдарм, с которого вы можете начать движение вперед. Организуйте с ним совместную деятельность, сам выйти из тупика он не может.

При этом нельзя допускать в его адрес никакой критики! Ищите любой повод, чтобы его похвалить, отмечайте любой, даже самый маленький успех. Постарайтесь подстраховывать его, избавлять от крупных провалов. Необходимо поговорить с учителями и сделать их союзниками. Вы увидите: первые же успехи окрылят вашего ребенка.

В заключение нескольких дополнительных замечаний.

Бесполезно ждать, что ваши старания наладить мир и дисциплину в семье приведут к успеху в первый же день. Путь предстоит долгий и трудный, он потребует от вас немалого терпения. Вы, наверное, заметили: главные усилия надо направить на то, чтобы переключать свои отрицательные эмоции (раздражение, гнев, обиду, отчаяние) на конструктивные действия. Да, в каком-то смысле придется менять себя. Но это единственный путь воспитания "трудного" ребенка. И последнее, что очень важно знать вначале: при первых попытках улучшить взаимоотношения ребенок может усилить свое плохое поведение! Он не сразу поверит в искренность ваших намерений и будет проверять их. Так что придется выдержать и это серьезное испытание.

Очень хочется пожелать вам успеха – он обязательно придет!

 

 

Часть 2 Письма о подростке.

Наши уроки закончены, и вы, наверное, уже пробовали общаться с вашим ребенком по-другому. Хорошо, что у нас была возможность двигаться постепенно, шаг за шагом, от урока к уроку, от упражнения к упражнению. Теперь настало время применять все полученные знания и навыки сразу, в повседневной жизни. Конечно, совсем не просто думать сразу обо всех "правильных способах" общения, когда надо ходить на работу, заботиться о пропитании, выдерживать многие стрессы нашей современной жизни.

Но давайте подумаем о том, что в стрессе пребываем не только мы, но и наши дети. Чем труднее условия жизни, тем больше нам и им нужна эмоциональная поддержка. А ведь нет никого, кто был бы ближе ребенку, чем мы, родители, или ближе нам, чем собственный ребенок! Так что сохранение теплых отношений в семье — дело ее выживания, и ради этого стоит потрудиться.

Хочу заверить, что, пройдя через наши уроки, вы обязательно найдете пути преодоления психологических проблем. Трудности, конечно, будут, не все может идти у вас гладко, но главное — знания и стремление к изменениям. Знания у вас уже есть, и я уверена, что стремление тоже. Стоит помнить, что не ошибается тот, кто ничего не делает. "Ошибки" у вас будут, но это ошибки в кавычках, на самом деле, они — шаги на пути к успеху.

Вы, конечно, знаете, что опыт других родителей бывает очень ценным, иногда более ценным, чем советы и теории специалистов. Поэтому я и решила дать вам возможность прочитать "Письма о подростке" с любезного согласия их автора — бабушки тринадцатилетнего подростка Феди. Бабушка в свое время прошла наши уроки, да еще прочитала пару книг о "трудных" детях. Так что, когда в ее семью прибыл внук, она и была примерно в том же положении, что и вы сейчас: обладала знаниями, но не имела опыта применения их.

Несколько слов о предыстории событий.

Федя — старший из четырех детей, двое младших от второго брака его матери. Семья живет в деревне. К нелегкой сельской жизни в последние годы добавились заботы о двух малышах. И это бы еще ничего, если бы не "напряженка" с Федей. Его отношения с матерью и отчимом постепенно совершенно разладились: он не хотел учить уроки, потом вообще перестал ходить в школу, не помогал по дому, грубил, постоянно обижал сестру, целыми днями пропадал на улице, а иногда и вовсе не приходил домой ночевать. После безуспешных воспитательных усилий родители решили отправить его к бабушке "на исправление". О том, что происходило в ее доме, бабушка писала в письмах своей дочери, матери Феди, и ее мужу.

К некоторым местам писем я написала комментарии — они помогут связать события с содержанием наших уроков и, надеюсь, дадут вам дополнительные важные сведения.

Эти комментарии вы найдете в конце писем под соответствующим номером.

Итак, действующие лица писем: Аня - мама Феди, Дима, ее муж, Виктор - муж нашей рассказчицы, бабушки.

5 ноября 199…

Анечка, Дима, здравствуйте!

Впервые появилась возможность написать вам, раньше не было буквально ни одной свободной минуты, хотя это звучит неправдоподобно. Забота о Феде, в основном, о его учебе, съедала жалкие крохи времени.

Я знаю, что Федя написал вам на днях: он мне прочитал свое письмо. К сожалению, в нем нет главного: последние десять дней четверти он не ходил в школу. Это произошло, несмотря на все мои старания; а старания заключались в том, что я пыталась учить с ним все уроки. Если он отказывался, я приглашала мальчиков - его друзей и учила вместе с ними (некоторое время это помогало, потом перестало: они учат, а он нет).

Еще я ходила на уроки (в основном, на математику), решала вместе с ним и объясняла примеры и задачи, вместе посещали и дополнительные занятия. Вставала и будила его в 7 часов утра, чтобы сделать те уроки, которые он отказался делать накануне. Обсудила "ситуацию" практически со всеми учителями и директором. (1) '

Все это было очень тяжело, сопровождалось взаимным неудовольствием, у меня — бессонными ночами и ощущением бессилия и безнадежности. Дневник он упорно не вел, уроки не записывал, "приготовление" уроков начиналось со звонков ребятам: "Что задали?". Часто говорил, что ничего не задали, упражнения по русскому упорно не делал, английский учить тоже отказывался. Решать дополнительно примеры на материал, который он запустил, например на дроби, отказывался категорически. Нахватал двоек. Катить камень в гору было все труднее и труднее: гора круче, камень тяжелее. Бывало, я открывала учебник, находила номер задачки, а Федя отворачивался: "Не буду". На этом занятия кончались: он уходил гулять.

Нам с Виктором стало ясно, что так жить ни ему, ни нам больше невозможно. В первый день, когда Федя отказался встать в школу, Виктор поднимал его дважды и умывал холодной водой, но он ложился опять. В последующие дни мы его не поднимали. Он стал спать до 11-12, а вечером ложиться поздно. (2)

Это — то, что происходило примерно до 25 октября. Внутри у меня все бурлило.

Очень хотела помочь Феде выкарабкаться, но нарастали также раздражение, усталость и отчаяние. Когда же он перестал ходить в школу, когда стало некуда стремиться, настали "тишь и благодать". И на этом фоне все яснее вырисовывается то, что в общем-то было заметно и раньше, но заслонялось школьными, практическими, соображениями. Пожалуй, ключевой фразой-разгадкой для меня были его слова, сказанные как-то в спокойной обстановке: "Знаешь, а мама сказала, что в Москве меня заставят учиться". Грубо говоря, разгадка — в его намерении доказать, что "не заставят". Ущерб, который он при этом понесет (остаться на второй год, потерять ребят-друзей, быть неучем вообще), для него не так важен, как это намерение.

Только спустя полтора месяца он заговорил о Сергино и о вас. Вчера, когда я прилегла к нему перед сном, он начал рассказывать о вашем доме, где чья комната, где что стоит. Мечтательно вспоминал, что из окна в кухне видно лошадей, и всегда можно узнать, пора на водопой или нет. Потом в темноте Федя набросал план дома, а сегодня утром аккуратно его перерисовал, прибавив клумбы, картофельное поле, парник, собачью будку.

У него постоянные страхи перед засыпанием. Эти страхи пока не проходят, и каждый вечер он боится гасить свет: мы зажигаем свет в коридоре и открываем настежь двери в комнату, где он спит. Иногда он сам зажигает свет в своей комнате и так засыпает. (3)

Нам становится всё яснее: ему необходимо тепло, которое он недополучил. Не хватало ему, конечно, и внимания, так как несколько (или даже много) лет вы жили с ним в очень трудных бытовых и психологических условиях. Конечно, это была не твоя вина, а, в основном, ваша общая беда. Я сейчас вспоминаю, каким верным и безропотным помощником он был. Уверена, как часто и как много он тебе сочувствовал, когда у тебя было тяжело на душе, чувствуя это кожей, и, наверняка, старался облегчить твою ношу. Он ведь был тогда старшим мужчиной... Представь, как много это должно было значить для детской души!

За последние десять дней у меня накопилось очень много впечатлений о его замечательных свойствах. (4)

Федя очень чувствительный мальчик, внимательный к состоянию других. Часто первый приветствует, когда я прихожу с работы, спрашивает: "Ну как прошел день?" Поехал к тете Тане, я дала ему 3 рубля ей на цветы. Он купил у грузина астрочки, за которые тот просил 4 рубля, а потом уступил за 3. Грузин в шутку сказал: "Ладно, будешь мне должен". Тетя Таня дала ему на рыбок 2 рубля; на обратном пути он отдал грузину рубль.

Недавно ему подарили несколько моделей и он сейчас упорно над ними работает, - значит, воля и способность организовать свои занятия есть. "Над моделью яхты, говорит, придется трудиться дня четыре". Стал просить будить его пораньше, чтобы начать утром. Сегодня делали вместе зарядку. Живо интересуется всем, что не связано с "официальным" образованием. Постепенно стал с нами более откровенным. Вначале мы натыкались на его упорное молчание, особенно в конфликтных ситуациях. Теперь он даже в них что-то "бурчит". Зато в спокойные периоды стал гораздо разговорчивее. Когда были конфликты с приготовлением уроков, регулярно уходил играть в одиночку: катал машинки, играл в "револьвер", поджигал наскобленную из спичек серу. Теперь он проводит свободное время с нами: подстраивается к нашим занятиям, нашим разговорам. Мы стараемся с ним тоже играть, читать.

Еще одно наблюдение. На днях он был в плохом настроении, пытался грубить, отказывался убрать со стола, слонялся, вызывал на ссору. Я его пару раз обняла, вместо того, чтобы обидеться, и он помягчел. (5)

По всему, сейчас возможен только один единственный способ жизни с Федей: как можно больше положительного внимания и ни одного критического замечания, осуждения или недовольства.

Очень помогает мне мысль, что, слава Богу, у ребенка не тяжелая болезнь, ему всего 13 лет, "необратимого" еще не случилось, и он многое может еще набрать, даже начав "с нуля".

Мы с Виктором пришли к выводу, что Федя просто-напросто не подготовлен к выполнению тех требований, которые ему предъявляет школа, особенно московская школа, и жизнь вообще. Его можно, конечно, понукать и критиковать, но это все бесполезно и только усугубляет его проблемы.

Если снять все эти требования и ожидания, то сразу становится спокойнее, начинаешь к нему приветливее относиться, а главное находить светлые стороны в его характере. Тогда появляется надежда...

В один день, в один и даже несколько месяцев все эти нехватки восполнить, конечно, нельзя. Никаким механическим способом отделения, помещения куда-то или к кому-то, записывания в какие-нибудь кружки или секции эти проблемы не решить. С Федей надо жить и питать его своей любовью, своей жизнью — такой вывод у меня сложился в конце концов.

Мы это можем делать и делаем уже, и, надо сказать, несмотря на нагрузку, мне становится только лучше. Но у него есть вы, и вас он не может ни забыть, ни вычеркнуть, ни перестать обижаться за то, что он не с вами. Сегодня он мне сказал: "Дурак я, что согласился уехать, чувствовал, что все равно заставят, а вообще-то, когда захочу, тогда и вернусь. А если будут против, то такое покажу!" Видите, у него обида и угрозы — единственные способы бороться за то, чтобы хоть как-то себя защитить. Других средств у него, в общем-то, нет. И опять, за этими выпадами, бравадой — несчастный, неблагополучный ребенок.

Ждем с некоторым напряжением начала второй четверти. Федя бросил мимоходом, что пойдет учиться, хотя мы не очень обнадеживаем себя. Все "технические" проблемы — подъем утром, действия с дробями, писание письменных упражнений и т.д. "встанут во весь рост". На днях я беседовала с директором, все ей рассказала. Она просила отдать дневник, чтобы проставить за первую четверть "н/а" (не аттестован) практически по всем предметам. Она согласна пойти на индивидуальное обучение дома, но нужна справка от врача. Я попробую ее получить. Самое худшее — остаться на второй год. Но если все проблемы не будут решены, то и на второй год он не сможет учиться нормально. Целую всех, мама.

Ноября

Анечка, привет!

Пишу вдогонку большому письму. Я как-то не сообразила попросить в нем тебя не сообщать Феде о том, что ты знаешь о его школьных делах. У него появляется доверие ко мне — он стал больше рассказывать о том, что обычно вызывает критику.

Наша жизнь с ним идет пока без изменений. По окончании каникул, конечно, возрастет нагрузка на все - и на его психику, и на наши отношения, и на наши (взрослых) переживания. Жду этих дней с некоторым опасением.

Тревожат меня Федины страхи перед засыпанием. Одну ночь он часто просыпался и проверял, есть я поблизости или нет. Он сказал, что в Сергино такого не было. Помогает, если я прилягу к нему перед сном, тогда он прижмется и спокойно заснет. (6)

Я думаю, что его драки с Леной, о которых ты мне так много писала, связаны с тем же. Прочитала сегодня в одной психологической книге, что драки между детьми в семьях часто бывают из-за того, чтоим не хватает ласковых телесных прикосновений (в основном, от родителей). Задирание и битье друг друга — это как бы замена их, они ведь не знают ничего другого.

К сожалению, Федя читает пока гораздо меньше, чем гуляет. Гуляет по-прежнему с друзьями "запоем".

 

Ноября

Аня, Дима, здравствуйте.

Дела у нас такие: после каникул Федя в школу не пошел — взял и не встал в то утро. Заставить, конечно, было невозможно. Через несколько дней он сказал, что не ходит потому, что если начнет нормально учиться, то "с Сергино все заглохнет". Он имел в виду, что тогда в Сергино он попадет не скоро. А так, по его словам, "возьму и уеду" или "дам телеграмму маме, чтоб забирала, а то не буду учиться..." и т.п.

Все время думаю о Феде, и часто как бы беседую с вами о нем. Когда он говорил вчера с Димой по телефону, и я вошла на кухню, коленки его голые (т.к. было утро, и он вскочил с постели) были мокрые от слез. Голову он опустил, чтобы я не видела, а коленки все обнаружили. Он очень страдает от разлуки с вами. Представь себе, Анечка, если бы я, когда вышла замуж за Виктора (а тебе было тогда уже 14 лет — Феде-то на год меньше, и сил тоже меньше), тебя выслала бы куда-нибудь жить в другой город, на неопределенный срок, хотя и к родственникам? Тебе, правда, и так было не очень уютно, были у нас с тобой охлаждения и напряженность. И я теперь думаю: может быть, не получив опыт теплого общения с мамой в этом возрасте, ты не можешь его воссоздать и с Федей? А он теперь расплачивается за нас своим горем. Кстати: и у меня в 13-14 лет началось с мамой недопонимание (с папой тоже), и тоже не получалось никакого "теплого опыта". А теперь я хожу по улицам и постоянно "вылавливаю" случаи заботливого отношения родителей к детям — как они рядом идут, разговаривают, куда-то вместе спешат. Утром в лифте встречаю детей, которые с мамой направляются в школу... А Федя у меня лежит в постели, и неизвестно, когда встанет, а если встанет, то все равно дела будут совсем еще далеки от нормы. Да и мама совсем не рядом...

Теперь о нашей формальной ситуации. Вчера наконец получила справку об индивидуальном обучении, отнесла ее в школу. Контакт с директором у меня хороший, она сказала, что во всем поможет. До справки засадить Федю учиться не могла. Хотя нет, все-таки сдвиг произошел, хотя маленький, но для него (для нас) очень важный. Удалось подвигнуть его на то, чтобы проходить вперед "хотя бы один" предмет. Начал он с любимого — биологии. За 2 дня выучил и сдал мне 10 параграфов. До этого условились, что первые 10 параграфов отпразднуем в кафе "Мороженое", что и сделали. Когда ехали назад, он попросил пойти с ним в музей палеонтологии.

Надо, конечно, его сводить. Я постараюсь...

Сегодня он обещал с утра выучить два параграфа по географии. Учительница согласна у него принимать по параграфам. Не знаю, что у нас выйдет. Жду понедельника, когда официально все начнется. Он не учится уже месяц. Главный стимул, который снимает сейчас у него сопротивление и дает возможность, хотя и после нескольких напоминаний, открыть книгу, "все сдать заранее, к весне, и уехать домой". Сами понимаете, что нужно много трудиться, и это наиболее тревожный сейчас для меня момент.

Вспомнив древнюю мудрость: "Обращайся с сыном до 5 лет как с царем, до 12 — как со слугой, а после 12 — как с другом", я поняла, чего так сильно не хватает Феде: до 5 лет "как с царем" не было, а было, скорее "как со слугой".Служил он, по-моему, верой и правдой, из последних детских сил - помнишь, как-то он встречал тебя по колени в грязи, в поле, под дождем? Таким образом, "царем" он не добрал, и теперь в этом нуждается. Сильная детская натура умеет требовать недополученное, хотя чаще всего в резкой, раздражающей форме.

Например, прихожу вчера в половине одиннадцатого вечера с работы, усталая, голодная. Федя, развалившись, сидит у телевизора, стол захламлен, на полу грязь, географию не выучил, хотя и обещал... Меня спасает в таких случаях мысль: " надо начинать с нуля, а точнее, даже из минуса".

Знаю уже, что на него абсолютно отрицательно образом действуют нотация и критика. Говорю себе: "Ну что же, не убрал, не открыл книгу, не организовался...Но он этого и не может делать!". Например, в очень хорошем, дружелюбном тоне в кафе-мороженом мы уславливаемся, что он, вернувшись домой (я пошла на работу), сходит к невропатологу за справкой об индивидуальном обучении. Но этот врач ему два дня назад пришелся не по душе. Звоню в 5 часов: "Сходил?" "Нет". "Пожалуйста, очень тебя прошу, оденься и сходи". "Ладно". Вечером прихожу, смотрит исподлобья. "Ну как, сходил за справкой?" "Нет". "Но почему?" Молчит. Прекращаю разговор на эту тему (опять проносится буря в душе со знаком "недодали", "разворочена у ребенка душа"). На следующий день снова спрашиваю: "Почему же все-таки не сходил?", обнимая при этом за плечо. Отвечает: "Я сам не знаю, почему". (7)

Продолжаю по-доброму присматриваться к Феде. Часто вспоминаю поразившее меня когда-то место из "Анны Карениной". Толстой описывает Сережу, сына Анны, который остался с отцом, когда Анна уехала с Вронским. Отец приходит и читает нотации Сереже — тот, по отзывам учителей, плохо учится. А Сережа думает о маме, мечтает, как он ее увидит на прогулке и бросится к ней. А насчет его учебы Толстой пишет, что ум у мальчика был вовсе не ленивый, а очень живой. Он учился, но не по книжкам закона Божия, а у няни, у кучера, у всех и всего, что его окружало. Но он берег этот свой живой ум как зеницу ока и не подпускал к нему псевдоучителей.

Насчет Феди у меня все больше создается то же впечатление: живой ум, очень внимателен к жизни (внимательно смотрит и слушает, тонко чувствует) и тоже оберегает свой внутренний мир как зеницу ока.

Целую, мама.

 

Декабря

Анечка, Дима!

Продолжаю спустя почти две недели. Сейчас с учебой ситуация такая. Дали Феде 10 часов индивидуальных занятий в неделю. Расписали их по основным предметам, правда, еще не уточнили дни и часы по русскому и по английскому. Он охотно побывал уже 2 раза на биологии и получил 4, 5 и 4. Был один раз на географии (получил 4) и один раз на математике, где дело обернулось не так хорошо: учительница дала решать ему примеры и потом ушла проводить урок; на дом же задала штук пятнадцать номеров из задачника. Как я потом узнала, с примерами он не справился, оставил ей записку, что ему их решать трудно, так как "надо все вспоминать", и ушел. То, что было задано на дом, не решал всю неделю. На историю не пошел, на биологию пошел, причем, там же договорился, что будет ходить на нее не один, а два раза в неделю. На географию не пошел и на алгебру (это было вчера) — тоже. До вчерашнего дня в то время, когда случались все эти пропуски, я мало бывала дома: то работа, то в больницу, к Виктору, Федя очень сожалел: "Опять я буду один весь день!".

А вчера у меня был как раз свободный день, и так как алгебра была назначена на 13.30, то думала, что мы вместе сможем с ней разобраться.

Но началось с того, что не могла его поднять до половины двенадцатого. Да, забыла: накануне вечером мы получили наконец от вас письма. Федя их читал и плакал. Поэтому и утром он был очень не в себе. А тут еще алгебра...

Потом все-таки встал, глаза тоскливые, позавтракал, машинально включил телевизор, глядя на него грустными глазами. Я телевизор выключила, сказав, что скоро идти на алгебру. Ушел, лег на диван. На мои попытки поговорить, расспросить и т.д. — молчание. Тогда спросила: "Если бы у меня была волшебная палочка, то что бы ты попросил?" "Ты все равно не сможешь". "Наверное, — говорю, чтобы ты полетел в Сергино?" "Да". "Ну давай, полетим в воображении". (8)

Тут он наконец начал говорить. "Поехали" мы с ним в аэропорт, сели на самолет, приземлились в Н-ске, ждали самолет на Сергино, была нелетная погода, как тогда, когда вы летели туда первый раз. Заночевали в гостинице. Наконец сели в "кукурузник". Попутно он рассказал очень много подробностей - и как колет в ушах, и как кукурузник делает посадку в предыдущей дерев не, и как он катится по кочкам в "порту" Сергино. По полю бегут мальчишки: "Привет!" — "Привет!". Мы идем к вам в дом, стучимся. "Кто там?" — "Почтальон Печкин". Открываем дверь, уже дело к вечеру, и мама дома... "Ах!"

Настроение у Феди сдвинулось с мертвой точки, перешли опять в кухню. Дело близится к часу дня, опять завожу разговор о примерах. Открываю задачник, говорю: "Смотри, какие они легкие". Отказ. Предлагаю: "Давай я буду решать, а ты смотри и проверяй".

В ответ: "Знаю я твои штучки, это ты чтобы меня заставить". Уже второй час; индивидуальные занятия в школе — наша последняя надежда — летят под откос. Говорю, что все уже испробовали и, если от этих занятий откажешься, то останешься на второй год — ведь до конца полугодия — три недели.

Дальше события у нас пошли так: я в отчаянии, Федя непробиваемо упорен, учительница в школе уже ждет. Спрашиваю: как быть с учительницей? Молчит, сует голову под стол и на полу чем-то играет. Тут со мной что-то случилось: я выволокла его из-под стола, схватила "за грудки", стала трясти его и кричать, что я тоже живой человек, неужели он не видит, как мне трудно, как я мучаюсь, изо всех сил стараясь ему помочь?

В ответ увидела глаза затравленного зверька, а в них проблеск то ли интереса, то ли испуга. Мне этот "взрыв" принес облегчение. Федя, по-моему, в глубине души тоже был доволен, по-моему, потому, что увидел, что я по-настоящему переживаю, а не просто все время его "воспитываю". (9)

Ну, в общем, пошла я в школу одна, все рассказала учительнице, попросила ее написать записку Феде. Она согласилась. Содержание записки успокаивающее: все не так страшно, все у них получится, постепенно. Федя тревожно ждал моего возвращения. Прочитал записку и, по-моему, остался дозволен, пошел гулять.

Часа через три пришел, весь облепленный мокрым снегом. Я его отряхивала в "тамбуре, вместе стащили сапоги, внутри сапоги были забиты плотно утрамбованным снегом. Посмеялись. Посадила его обедать. Дала на третье кофе с мороженым. Гладя по голове, сказала, что после обеда будем решать примеры. Включил телевизор, я выключила. С кофе и мороженым растянулминут на 30.

Наконец сели заниматься. Кое-где я помогала, кое-где он меня отсылал "я сам".

Решили все-таки три номера, в каждом от "а" до "д". В последнем сделал ошибку со знаками, стал настаивать, что прав, слушать объяснения отказался. На этом занятия кончились, но все-таки занимались не меньше часа.

После этого произошло совсем неожиданное: остаток вечера Федя посвятил разбору своего захламленного стола. Обернул книги и тетради, наклеил на них картинки. Стол приведен в такое состояние, как будто сейчас первое сентября!

К вечеру он заметил, что с курением у него стало лучше: раньше о нем думал все время, а последние дни забывает.

Вообще вопрос с курением у нас возникал уже несколько раз. Первый раз было так: уйдя на работу, я неожиданно вернулась за чем-то и застала его курящим на балконе. Другой раз, обнаружила, что он ушел, хотя и хотел быть дома все утро (обычно он уходит гулять, когда возвращаются из школы его друзья). Почувствовав недоброе, я пошла к табачному киоску, а он там уже засовывал в карман пачку сигарет, которую купил для него взрослый парень.

В обоих случаях я воздерживалась от упреков. Выразила только свое сожаление и заметила: "Что, мол, так уж совсем невозможно бросить?" Он ответил, что от сигарет успокаивается, трудно бросить, "тянет". Посоветовала ему, когда "тянет", сосать леденцы. Как-то мы засыпали (сейчас он спит в моей комнате), я уже задремала, вдруг он будит и говорит: "Ну как мне бросить курить?"

А сегодня он кашляет, я перебираю причины, где он мог простудиться — а он замечает: " Это оттого, что я стал меньше курить. Папа про своего отца рассказывал, что когда тот бросал, то очень кашлял, и даже комки черные отходили".

Так что и здесь становится вроде бы лучше...

Он очень "лепится" к нам. Перебрался спать ко мне в комнату, пока Виктор в больнице. Раньше я лежала с ним, пока он не уснет, а потом уходила к себе. Теперь он это дело понял, спит рядом всю ночь, и я чувствую, как это ему нужно. Интересно, Аня, могла бы ты с ним спать, чувствуя его под боком и обмениваясь душевным и физическим теплом? Вопрос очень важный, для тебя — почти критический. Я уверена, что если ты его вспомнишь маленьким комочком, то тебе легко будет вернуть и то чувство...

Недавно в одной психологической книге я прочитала: если с неблагополучными подростками начинаешь общаться непривычно для них, не так, как они ждут, а лучше, то их плохое поведение на первых порах даже усиливается. Они как будто испытывают родителей: действительно ли те изменили к ним отношение или это только уловка? И вот через обострение всяких нарушений и непослушаний приходится проходить, набираясь мудрости и терпения. Совет мне очень помогает. Бывает, привычные чувства раздражения, гнева или отчаяния готовы нахлынуть, но тут вспоминаешь: ведь испытывает же меня, а сам с тоской ждет любви и тогда во мне, действительно, что-то сдвигается к лучшему. Приходит в голову мысль, что дети мудрее и тоньше, чем мы порой о них думаем. На воспитательной мякине их не проведешь, реагируют только на истинную доброту, и помогают нам ее не терять или же находить снова под слоем всяких "шлаков".

Мне кажется, после вчерашнего эксцесса с алгеброй я кое-что поняла в нем глубже.

Во-первых, в его отказах заниматься математикой очень большую роль играют неверие в свои силы и даже отчаяние или паника. Это подтверждается вот еще чем: когда я ходила с ним на уроки математики и помогала найти правильный ответ в темпе работы всего класса и даже с опережением, то он изо всех сил тянул руку, чтобы его спросили, а он правильно ответил. В остальных случаях сидел в "глубоком тылу", да еще на последней парте.

Я думаю, что математика — модель многих его переживаний. Получается такая цепочка: неверие в свои силы — отталкивание (ненависть), сопротивление. За ненавистью и сопротивлением, на самом деле, — горячее желание успеха.

Я вижу главное назначение нас, взрослых, в том, чтобы помочь ему в этих успехах.

Во-вторых, я вдруг поняла, что по части развития воли он не просто младше, чем есть, он очень маленький! Я оцениваю его возраст в этом отношении в 3-4 года! Почему? Потому что он также, как и дети в этом возрасте, ничего не делает из того, что он "должен", "обязан", что "следует", "нужно", даже если дал слово, даже если страдает другой, расположение которого ему важно.

Что отсюда следует? Как с ним быть? Да так же, как с 3-4-х летним: все трудное делать вместе, беря на себя половину дела, а то и больше, подбадривая, хваля, прощая провалы, и в это время разговаривать о разном, слушать его рассказы, его замечания и т.п. И знать, что без тебя он будет только играть и больше ничего. Так это все и бывает: если меня нет дома целый день, то он спит, гуляет, смотрит телевизор, слоняется по дому. Все, в чем мы с ним сдвинулись, произошло только с помощью работы вместе, в дружеском тоне, иногда вперемежку с чтением книги: страница - пример, страница - пример... Зато он привык и уже скучает без такого общения. И у него появляется кое в чем уверенность. Делает и такие неожиданные подарки, как вчерашняя уборка стола.

Иногда в поисках того уровня, на котором надо все делать вместе, я спускаюсь слишком низко: какие варежки, или носки, или рубашку надеть, как и что поесть, взял ли ключ, уходя гулять... Тогда получаю замечание: "Ну, я сам знаю". Что же, лучше перебрать, чем недобрать в поисках этой границы...

Надеюсь, что свойственная ему живость ума поможет довольно быстро начать многое делать самостоятельно. Но и постоянный положительный тон общения ему нужен как воздух, гораздо больше, чем многим детям его возраста...

В свете этого "озарения" я с сожалением думаю о тех часах и днях изоляции, о которых ты нам писала: "Федя совсем отдалился от нас. Часами возит машинки один". В такие часы он, точно, не растет, не взрослеет, не развивается.

Целую, мама.

 

Декабря

Анечка, Дима, здравствуйте!

Мои письма стали превращаться в трактаты, но я сознательно пишу вам много о Феде и о наших с ним перипетиях.

Сразу обрадую вас: у нас большой прогресс. Позавчера он по алгебре получил "5". До этого, накануне, пришла к нам домой учительница, и очень терпеливо и приветливо занималась с ним. Потом они поговорили о том, о сем, она ему призналась, что и она часто не хочет заниматься трудным предметом и как ей удается это нежелание преодолевать. После этого мы с грехом пополам, через вздохи и гримасы сделали (все-таки сделали!) все домашнее задание. И вот он пришел домой с пятеркой. Вчера ходил на геометрию, и вечером мы с ним доказывали теорему, которую задали на следующую субботу. Невиданный прогресс, ведь Федя прежде наотрез отказывался делать какие-либо уроки заранее!

Потом, к вечеру, мы поехали в гости. Я хотела ехать одна, но он захотел со мной — последнее время он все время хочет быть вместе. Например, после ремонта мне нужно было выносить битую плитку из ванны. Время для этого нашлось только около полуночи. Хотела сначала уложить Федю,но он наотрез отказался, стал помогать, сократив мой труд и время вдвое (по пять раз бегали на помойку с полными ведрами). Зато, вернувшись, уже после полуночи почитала ему вслух две страницы Жюля Верна, на большее нас не хватило. Но чтение перед сном стало для нас ритуалом. И даже, как я чувствую, символом — "у меня с бабушкой все идет хорошо".

Так вот, в длинную дорогу в гости (на метро надо ехать 40 минут) он взял учебник биологии, и всю дорогу ее учил и записывал что-то в тетрадку. Это тоже невиданный прогресс: раньше он отказывался брать в метро даже увлекательную книгу ("Я лучше подремлю").

Теперь продолжу о том, третьем, "открытии" о Феде, которое не попало в предыдущее письмо.

Здесь мне также помогли некоторые психологические сведения. Недавно было обнаружено, что у многих людей один ведущий канал восприятия информации, другие же каналы играют второстепенную роль. "Каналы" - это наши зрение, слух, чувство тела, т.е. осязание и движение. Если, например, ведущий канал — зрительный, то человек осваивает мир, в основном, через зрение. Он воспринимает, понимает, запоминает, воображает и даже мыслит с помощью зрительных картин. Если че