Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Что может сделать специалист?Содержание книги
Поиск на нашем сайте
Существует несколько основных методов для работы с детскими страхами. Один из них — игровая терапия. При использовании этого метода ребенок в игровой обстановке, под защитой психотерапевта проживает ситуации, которые являются для него опасными, психотравмирующими. Например, ребенок боится волков. В игре он борется с волком-психотерапевтом и побеждает его. Потом сам становится волком и нападает на маму, на психотерапевта. Они пугаются, а ребенок снисходительно объясняет им, что на самом деле он — волк — вовсе не страшный, а просто хотел их испугать. Несколько таких сеансов, как правило, позволяют избавиться от одиночного, изолированного страха вне зависимости от его содержания. Другой метод работы со страхами — рисуночный. Дети рисуют свои страхи и тем самым визуализируют их. Самое страшное — это то, что неизвестно. На бумаге неведомое чудовище выглядит не очень-то страшным, доступным исследованию. Именно так мы работали с многочисленными привидениями девочки Ани. Целая картинная галерея привидений поселилась в моем кабинете. У каждого привидения был свой характер, свои привычки. Одних Аня перестала бояться сразу и категорически: они на самом деле добрые, я теперь знаю, они сами меня боятся. Дольше других продержался тот, который жил за унитазом. — Я сяду, повернусь к нему спиной, тут он и… — говорила Аня и смущенно хихикала. Я уже начинала подумывать о консультации с коллегой-психоаналитиком, но тут Аня сама подсказала верный ход. В ходе очередного «художественного сеанса» ей пришла в голову мысль, что «унитазнику» (так звали зловредное существо) было бы, несомненно, интересно взглянуть на свой портрет. Я поддержала ее предложение, и в тот же день портрет был повешен изнутри на дверь туалета. Унитазник был растроган таким вниманием, в результате чего его зловредность сильно уменьшилась. Окончательный договор состоял в том, что время от времени Аня будет менять портреты, стараясь в каждом из них отразить какую то новую грань характера упорного привидения. После этого жизнь Ани в квартире снова вошла в нормальное русло, хотя мама еще долго удивлялась туалетной художественной галерее и, кажется, начитавшись чего-то психоаналитического, втайне подозревала, что на самом деле все портреты изображают ее саму. Я ее не разубеждала, потому что, как всем известно, в каждой шутке есть доля истины. Еще один способ работы с детскими страхами, который чаще применяется с подростками, — собственно психотерапия, то есть лечение разговором. Именно так мы работали с Леной и ее белым снежным человеком, играющим на рояле. Удивительно ранимая, тонко чувствующая девочка выглядела абсолютной белой вороной в крепкой патриархальной семье, где все вместе садились за стол и никто не смел приступить к еде, пока не начал есть дедушка. Мама, отец и старшая сестра девочки считали все ее страхи абсолютной блажью. Даже ночевать в комнате старшей сестры Лене не разрешали не по каким-то объективным причинам, а потому что «нечего баловать». В самом начале работы мы проследили Ленин страх до его логического конца. Что может сделать Лене белый йети, играющий по ночам на рояле печальные, берущие за душу мелодии? Вот он закрывает рояль, сутулясь, идет по коридору, входит в комнату, хватает Лену, сбегает по скрипучим ступенькам и уносит ее… Куда? Что он собирается сделать с ней? Изжарить, сожрать живьем, изнасиловать? Нет! Где-то далеко-далеко у него есть пещера, в которой он живет. Туда он и принесет Лену, опустит ее на мягкую подстилку у костра, накормит и запретит уходить. Почему? Потому что ему бесконечно одиноко в этом мире. Нет никого, похожего на него, и ему надо хоть с кем-то разделить это одиночество. Страх ушел почти сразу, но было еще много встреч, и мы с Леной долго беседовали о ее родных, о жизни, прежде чем девочка сумела понять, что белый йети — это она сама, ее часть, никем не принятая и не понятая, и что она не должна бояться ее и отторгать от себя. Много времени прошло, прежде чем Лена поняла и поверила, что быть другим можно, и сумела принять себя такой.
А как же Галя?
Для меня с самого начала было ясно, что и до возникновения страхов, послуживших поводом для обращения, Галино психологическое состояние было далеко от идеала. Мама отмечала капризность девочки, ее возникающее на пустом месте упрямство, папа говорил об избалованности, о противоречивости желаний, о неспособности завершать начатое дело. Сама Галя, даже успокоившись, о своих страхах говорить не желала, рисовать отказывалась, потому что «нечего там рисовать — боюсь, потому что боюсь». Когда ребенок искренне заявляет, что он сам не знает, чего боится, закономерно возникает предположение, что боится на самом деле кто-то другой, а ребенок лишь отражает чужой страх. Поэтому следующая моя встреча была с мамой. От нее я узнала, что беременность была случайной, незапланированной, когда отношения между будущими супругами еще не устоялись и их будущее было абсолютно неясно обоим. Сначала, чтобы не усложнять и без того непростую ситуацию, будущая мама решилась на аборт. Уже собрала все справки, прошла обследование, несколько недель находилась во взвинченном, нервическом состоянии. — Ревела все время, — вспоминает молодая женщина. — Как увижу белый халат или инструмент какой-нибудь блестящий, так прямо трясти начинает… Ой! — Галина мама зажимает себе рот рукой. Слишком похоже, чтобы быть случайностью! — я тоже думаю об этом. Как? Каким образом? — любая теория будет в той или иной степени спекуляцией. Но как многого мы еще не знаем! А Галина мама продолжает свой рассказ: — Перед самым абортом я решила все же посоветоваться с потенциальным отцом. Его реакция была однозначна и удивительна для меня. Обычно мужчины стремятся уйти от ответственности, но он… Никаких абортов! Только рожать! Немедленно идем регистрироваться! Мне было так приятно, что больше не надо ничего решать… Мы поженились, я целиком ушла в заботы о будущем ребенке и, наверное, как-то забыла об Олеге, расслабилась, решила, что он у меня есть и это — навсегда… Тем страшнее, буквально громом среди ясного неба была весть, принесенная подругой-«доброжелательницей»: у Олега другая женщина. Молодая жена попробовала устроить скандал. Олег не стал отпираться, оправдываться — да, все правда, я живой человек, ты меня совершенно не замечаешь, я понял, что совсем тебя не знаю, иногда мне кажется, что наш брак — ошибка. — Я буквально потеряла голову от злости, наговорила ему кучу ужасных вещей. Он ушел, сказав на прощание: постарайся успокоиться, тебе нельзя волноваться, это вредно для нашего ребенка. Тогда я восприняла его слова как самое изощренное издевательство… Он встречал меня из роддома с цветами, купил и принес коляску, кроватку, нянчил дочку, играл с ней и… уходил. Галя была спокойной, но я сама не могла спать, не могла есть, не могла спокойно разговаривать с ним. Мама говорила, что я должна терпеть ради ребенка, раз он так хорошо относится к ней, но я не могла. Потом у меня пропало молоко. Галя целый день кричала от голода, но смесь в бутылочке не брала. Мама втайне от меня позвонила Олегу на работу. Вечером он пришел. Сказал: больше так продолжаться не может, ребенок не должен страдать из-за нас. Возьми себя в руки и успокойся. Я остаюсь. Мне хотелось что-то крикнуть, выгнать его раз и навсегда, но у меня совсем не было сил. Я промолчала. Постепенно все наладилось. Молодые супруги притерлись друг к другу. Ребенок, которого оба любили, объединил их. Женя, Галина мама, с помощью бабушки и мужа сумела закончить институт, найти хорошую работу. И все эти годы ее не оставлял страх: в любой момент Олег может снова уйти. Она пыталась предотвратить это, контролировала его расписание, звонила на работу, подробно выспрашивала о мельчайших деталях проведенного дня. Олег мрачнел, раздражался, просил: отстань! Она плакала, он утешал ее, и все шло по заведенному кругу. А потом Женя вышла на работу, а у Гали появились ее страхи… В начале нашей беседы мама Гали много говорила о том, что Галя всегда требовала, чтобы мама была с ней, и сейчас просто из упрямства не может примириться… В конце второй нашей встречи я спросила у молодой женщины: — Что вы сейчас думаете о причинах Галиных страхов? — Теперь я думаю, что Олег был прав, — отвечала Женя. — Я просто передала дочке эстафету своих собственных страхов. Сейчас она пытается манипулировать мной так же, как я пыталась манипулировать Олегом. Лечиться, по всей видимости, надо мне. На этом и порешили. Женя получила несколько сеансов позитивной психотерапии, за время которой поняла, что она уже не та испуганная беременная девочка, которой была когда-то. Она получила интересную престижную специальность, имеет хорошие перспективы для карьерного роста, прелестную дочь, внимательного и предельно честного мужа. Она — интересная женщина, а для Олега еще и мать их ребенка. Ему есть за что ценить ее. Олег во время двух проведенных сеансов семейной терапии признал правоту всех этих позиций и признался, что сейчас, наблюдая за похорошевшей и уверенной в себе женой, он сам иногда побаивается того, что Женя припомнит ему старые грехи и захочет отомстить. Женя, покраснев, призналась, что ей очень приятно это слышать, хотя ни о чем подобном она пока не помышляла. Галю отдали в детский сад, из которого всех детей забирают приблизительно в одно и то же время. Там у нее появились новые друзья, новые интересы. Особенно охотно Галя играет теперь в доктора и говорит, что, когда вырастет, непременно станет врачом. — Ты же боишься врачей! — поддразниваю я ее. — Это я раньше боялась, когда маленькая была! — авторитетно разъясняет мне Галя. — А теперь выросла — и не боюсь.
Глава 5
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-06-19; просмотров: 423; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 13.59.1.58 (0.01 с.) |