Каковы причины детской агрессивности?

 

1. О первой причине, о которой нужно подумать и исключить которую нужно в первую очередь, мы уже говорили — это то или иное заболевание центральной нервной системы.

В более легких случаях с детской агрессивностью работают родители в контакте с психологом или психоневрологом, параллельно с лечением основного заболевания.

Но неспровоцированная агрессивность, асоциальность, неадекватность поведения ребенка, особенно внезапно возникшая, может быть и одним из симптомов таких тяжелых расстройств, как судорожная готовность, эпилепсия, шизофрения. В этом случае необходимо тщательное обследование ребенка и при необходимости — лечение у детского психиатра.

 

2. Другая причина детской агрессивности, пожалуй, самая распространенная среди детей дошкольного возраста, — это агрессивность как средство психологической защиты. У взрослых существует поговорка: «Лучшее средство защиты — это нападение». Дети дошкольного возраста этой поговорки, скорее всего, не знают, но пользоваться психологическими механизмами, лежащими в ее основе, вполне умеют. Как правило, такой способ защиты избирают дети с сильным типом нервной системы, обладающие холерическим или сангвиническим темпераментом. Для флегматиков такой способ защиты неприемлем, так как требует слишком много внешней активности, которой они избегают. От чего же дети дошкольного возраста защищаются?

Чаще всего они защищаются от сознательного или бессознательного неприятия их родителями или другими членами семьи, и тогда их агрессивность служит лишь проявлением гораздо более серьезного и тяжелого по своим последствиям нарушения — отсутствия базового доверия к миру.

Молодая мать хотела еще немного «пожить для себя», но вот — незапланированная беременность, аборт делать страшно, родившийся ребенок прерывает учебу в институте, вырывает молодую женщину из привычной среды, резко ограничивает общение с друзьями. Мать честно ухаживает за ребенком и вроде бы даже любит его, но он почему-то зло плачет во время кормления, отталкивает или кусает грудь, просыпается и требует внимания в самый неподходящий момент.

Другая ситуация. Отношения супругов были на момент зачатия ребенка далеко не идеальными, но мать очень рассчитывала на то, что ребенок поможет подлатать полуразвалившееся здание их брака. Ребенок родился, но супружеские отношения спасти не удалось. Муж ушел, а сын каждой своей черточкой и гримаской напоминает ушедшего. И так же шаркает ногами, и так же крошит хлеб за столом… Мать ничего не рассказывает ребенку об отце, но каждый раз, когда он садится обедать… И ребенок почему-то растет неласковым, замкнутым, агрессивным…

Сын познакомился с девушкой, про которую его мать сказала при первой же встрече: «Она тебе не ровня». Сын не стал прислушиваться к советам родителей и спустя какое-то время женился. Родился ребенок. Супруги живут «как все», с родными мужа поддерживают ровные, неблизкие, но бесконфликтные отношения, никто ни про кого «дурного слова не скажет». Но вот беда, в подрастающего ребенка словно бес вселился — может оскорбить бабушку, ударить ее, намеренно испортить ее вещи…

 

3. О следующей причине детской агрессивности мы тоже уже упоминали. Это различные нарушения семейного воспитания.

Старший брат Коли утонул в возрасте шести лет во время купания. Младшего, родившегося уже после смерти брата, буквально «держали под колпаком». Активность ребенка чрезмерно ограничивали с самого рождения, старались защитить и оградить от всего, что может оказаться опасным. А Коля, как и его погибший брат, родился физически активным, здоровым, обладает лидерскими наклонностями и сильным типом нервной системы. И вот шестилетнего Колю приводят ко мне, жалуясь на приступы бешеной ярости, которые происходят исключительно дома, в семье, и во время которых он кидает все, что под руку подвернется, ломает игрушки, дерется, сквернословит. Электроэнцефалографическое обследование, проведенное по рекомендации невропатолога, не выявило никаких органических нарушений…

Муж Анны, спокойный, молчаливый работяга, неожиданно потерял работу — закрылось предприятие, на котором он проработал 17 лет после окончания училища. С трудом сходясь с людьми, не умея найти подходящую работу и не имея друзей, которые могли бы ему помочь (все его друзья по цеху разом оказались в сходном положении), он начал пить, стал алкоголиком (сказывалась наследственность), срывал свою злость и беспомощность на жене и детях. Спустя два года такой жизни скончался в милицейском участке при не выясненных до конца обстоятельствах. Анна осталась одна, без работы, без сбережений (покойный муж пропил все, что можно было пропить), с тремя детьми на руках. Младшему, Кешке, было тогда три года. Женщина впала в глубокую депрессию, совершенно перестала заботиться о детях, о доме, они росли предоставленные сами себе. Старшие крутились вокруг ларьков, подворовывали, сдавали бутылки, младшего подкармливали соседи. Иногда что-нибудь приносили старшие, командовали: «Служи! Апорт!» — и бросали подачку. Когда-то в семье была собака, но потом от бескормицы она сбежала на улицу. Кешке бежать было некуда, и он покорно ловил «апорты».

Постепенно Анне удалось оправиться от потрясения. Она привела в порядок сначала себя, потом дом, устроилась на работу нянечкой в детский сад. Теперь дети снова были накормлены. Анна, до рождения детей учившаяся в хорошем техникуме, сумела закончить курсы бухгалтеров и стала работать бухгалтером в том же самом садике, подрабатывая разовыми заказами еще в двух местах. Старшие дети снова вернулись в школу, а младший посещал садик, в котором работала мама. Но беда, как известно, не приходит одна — все воспитательницы в один голос твердили Анне, что Кешка у нее «психический», его лечить надо, может по любому пустяку броситься на любого ребенка, избить его, дичится людей, в присутствии посторонних вообще закрывается и молчит, в общегрупповых занятиях практически не участвует. Детский психиатр не выявил у Кешки никаких нарушений, кроме педагогической запущенности, вполне естественной, если учитывать факты его короткой биографии…

Вадим родился и растет в очень обеспеченной семье. Любые игрушки всегда к его услугам. Сначала нянька, а потом и приглашенный из соответствующей фирмы гувернер занимаются его воспитанием и образованием. Пятилетний мальчик уже умеет читать и сносно говорит на бытовом английском…

— Я все понимаю, доктор, — волнуясь, объясняет моложавый респектабельный папа. — Не научили вовремя слову «нет», теперь расплачиваемся. Но хотелось же как лучше. Я сам, считай, в нищете рос, так вот и хотелось хоть сыну все дать. Но что же теперь делать? Людей стыдно! Он же заорать может в общественном месте, наброситься с кулаками на мать, на бабку, на гувернера этого… Я ведь специально мужика нанял, а не бабу, чтобы в кулаке держал, а вот все равно… Я гувернеру говорю: не стесняйся ты, врежь ему как следует, пусть знает, а он, стервец, представляете, весь дипломат тому бритвой располосовал и сказал: «Я тебя, гад, ненавижу, и папка тебя все равно уволит!» Прямо и не знаю, что делать-то теперь!

 

4. Еще одна причина того, что часто выглядит как неспровоцированная детская агрессивность, — нарушенная исследовательская активность ребенка.

Совсем маленький ребенок ткнет ногой в бок собаку и отбежит. Ударит песочной лопаткой сверстника и смотрит не зло, а с любопытством — что будет? Шлепнет бабушку по щеке ладошкой и смеется. Бабушке обидно, а ему весело. Такой род «исследований» часто встречается у детей с нарушением развития эмоциональной сферы (о них мы говорили в предыдущем разделе). Такие дети просто неспособны оценить эмоциональные последствия своей активности. Для них что постучать палкой по доске, что по спине у соседа — и то, и другое всего лишь объект для исследования. Настоящей агрессивности в них поначалу нет, но когда их поступки встречают естественный отпор (для нас естественный, а для ребенка с эмоциональными нарушениями или завышенным болевым порогом совершенно непонятный), то они могут и «озвереть», так как морально-нравственный компонент у детей находится в тесной связи с развитием тонкой эмоциональности.

 

5. И наконец, нередкая причина обращений по поводу детской агрессивности — это те (довольно многочисленные) случаи, когда за агрессивность принимают что-то другое.

Наиболее часто за агрессивность принимают детское упрямство в возрасте от двух до четырех лет. В этот период ребенок настойчиво и достаточно последовательно отстаивает свою физическую автономию от родителей. «Не буду», «не пойду», «не хочу», «я сам» — слышится в этот период практически постоянно. Если на ребенка в это время очень «давить», т. е. тащить его волоком гулять, когда он не хочет идти, или одевать насильно, когда он не хочет одеваться, то можно получить тот тип сопротивления, который легко принять за самую настоящую агрессивность. Но все же это не агрессия, а всего лишь сопротивление! Перестали «насиловать» ребенка, миновал кризисный возраст — и всю «агрессивность» как рукой сняло, словно ее и не было.