Возвращение Нинурты в Ниппур

(an–gim dim₂ma)

 

Гимн богу Нинурте, прославляющий царскую власть. Дошел в версиях старовавилонского, средневавилонского, среднеассирийского, новоассирийского и нововавилонского времени. Все версии, кроме самой ранней, являются билингвами. Представляет собой описание битвы юного героя с чудовищами гор, предшествующей интронизации и обряду священного брака. На русский язык переводится впервые. Перевод с шумерского и аккадского языков В. В. Емельянова по изданию: Cooper J. S., Bergmann E. The Return of Ninurta to Nippur. Roma, 1978.

 

Подобно Ану созданный, сын Энлиля![96]

Нинурта, подобно Энлилю созданный, рожденный Нинтур!

Сильнейший из Ануннаков, с лесистой горы сошедший![97]

Исполненный страшного блеска, сын Энлиля, в себе уверенный!

Мой государе ты прекрасен! Величие твое хочу я воспеть!

Нинурта! Величие твое хочу я воспеть!

Царь всех стран, своей суровой властью,

Герой Энлиля, своим могуществом,

Яростный герой, ME, подобные Небу, ты держишь!

Сын Энлиля! ME, подобные Земле, ты держишь!

ME Экура, подобно Небу тяжелые, ты держишь!

ME Эреду, подобно Земле огромные, ты держишь!

Богов на землю ты простер,

Ануннаков приветствовать себя заставил!

Нинурта! В силе геройства [ты] совершенен!

Слово государя – шторм […]

Владыка Нинурта! Слово его – шторм […]

Во враждебные горы […]

К укреплениям вражеской страны […]

 

Разбито девять строк.

 

Царь в силе геройства своего,

Нинурта, сын Энлиля, в силе могущества своего Из лазурного храма шестиголового горного барана вывел,

Из большой горной крепости дракона–героя вывел, Ладью Магилум [х] его Абзу вывел.

Бизона в пыли его сражения вывел,

Стрекозу из пределов мира достал,

Гипс из песка лесистой горы добыл, Медь – вещество могущества – из разрушенных гор добыл,

Птицу Анзуд с дерева «хулуппу пути» снял, Семиголового змея с гор вывел.

 

Разбито пять строк.

 

Владыка Нинурта [х] горы мертвецами сделал,

В ярости своей враждебную страну превратил в осколки.

Царь силой геройства своего (врагам своим) отомстил,

Нинурта силой геройства своего (врагам своим) отомстил:

На лазурной своей колеснице, ужасный блеск испускающей,

Быка захваченного на ось он повесил,

Корову захваченную на крестовину ярма повесил,

Шестиголового барана горного на решетку повесил,

Дракона–героя на сиденье повесил,

Магилум –ладью на раму повесил,

Бизона на перекладину повесил.

Стрекозу на подножку повесил,

Гипс на переднюю часть ярма (?) повесил,

Медь – вещество могущества – на штырь, полый внутри, повесил.

Птицу Анзуд на переднюю решетку (?) повесил,

Семиголового змея на лазуритовую [х] повесил.

На свою «Колесницу, назначенную для битвы»,

Владыка Нинурта стопу свою возложил,

Уданне, двуглазый бог,

Лугальанбадра, владыка–бородач, шествовали перед ним,

А Лугалькурдуба – ужас всех стран –

Владыка Нинурта за собою поставил,

Лев он (Нинурта), ужасные ME из Абзу принявший!

Ему в середине небес лучи сиянья дарованы Аном!

Ануннаки, великие боги, соперничать с ним не в силах!

Государь, словно потоп, сметя,

Нинурта, крепость враждебной страны разгромив, словно потоп, сметя,

Как буря, взревел в основании Неба.

Когда же свой путь по слову Энлиля он в Экур направил,

Герой богов дорогу страны разгромил.

Чтобы он к Ниппуру не приближался,

Нуску, главный советник Энлиля, направился встретить его,

И так он владыку Нинурту приветствовал:

«Государь мой! Совершенный герой! К себе прислушайся!

Нинурта! Совершенный герой! К себе прислушайся!

Блеск твой храм Энлиля, как одеяние, покрывает!

Когда в колесницу свою, чей скрип сладкозвучен,

Стопу ты поставишь – Небо с Землей содрогаются!

Когда руку поднимешь – тень простирается!

Ануннаков, великих богов, в столбняк не вгоняй![98]

Отца своего в жилище его не пугай!

Энлиля, отца своего, в жилище его не пугай!

Ануннаков в их Убшукинне[99]до паники не доводи!

Отца своего силой геройства подарками одари!

Энлиля, отца своего, силой геройства подарками одари!

Государь мой! Обруч небесный! Первый среди богов!

Хранящий печать Энлиля, имеющий силу Экура,

Герой! В горы, что ты умертвил,

Кроме тебя, никого отец не пошлет!

Нинурта! В горы, что ты умертвил,

Кроме тебя, Энлиль никого не пошлет!»

Не успело слово сойти с его уст,

Как Нинурта в суму плеть и кнут положил,

Булаву, оружие битвы, с краю привесил,

В храм Энлиля вступил.

Быков захваченных он к храму направил,

Коров захваченных, быкам подобно (к храму направил),

 

Разбито.

 

Ануннаки присмирели,

Энлиль, Гора Великая, ниц пал,

Ашимбаббар взмолился,

Великая мать – Нинлиль из Киура

Владыке Нинурте ласково молвит:

«Бык, дикую силу несущий! Сын Энлиля! Ты вспышки в горах устраиваешь!

Герой, владыка Нинурта! [хх]

Враждебную страну ты (сокрушил)!»

Владыка Нинурта ей отвечает:

 

Разбито 5 строк.

 

«Битва моя, как половодье, горы переполняет,

Телом льва, мышцами льва враждебные страны она подымает!

Боги испугались, на лесистую гору (взобрались),

Как вороны, крыльями затрещали,

Как дикие быки, в траве схоронились![100]

Сиянье мое тяжело как небо, соперника не имеет!

Царь я! Горы высокие отовсюду ко мне тянутся!

В горах этих алебастром, сердоликом, лазуритом руки мои я наполнил!

Ануннаки, как мыши, в норку юркнули!

Силой геройства моего горам я отомстил!

В правой своей руке Шарур[101]нес я,

В левой своей руке Шаргаз нес я,

Удзунинну – булаву небесную – нес я,

Юношу, горы вздымающего, – Удбануила моего – нес я

Дубину – дракона–трупоеда, топор–Агашиллиг нес я,

Вещь, горы истребляющую,– оружие Шита, источник Ана – нес я,

Поработителя гор – саблю семилезвийную нес я,

Корову битвы для враждебных стран – сеть Аллухаппу нес я,

Шушгаль–сеть, из рук которой горы не выскользнут, нес я,

Семиголовую булаву – подобие змеи с семью жалами смертоносными – нес я,

Ту, что подобна морской змее разъяренной, соперников не имеющей, злую бодательницу битвы, повсюду власть имеющую,– семиголовую дубину – нес я,

Перерезателя горла гор – меч, кинжал небесный – нес я,

Потоп сражения – оружие Щита о пятидесяти головах – нес я,

Змею, к человеку приближающуюся, – лук мой с колчаном – нес я,

Тех, кто храм враждебной страны захватывает, – дротик и щит – нес я,

Помощника юношей – копье мое, руку битвы – нес я,

Того, что подобно свету дневному сияет, – Курашур мой – нес я,

Эримабинутук, скрепляющий Небо и Землю, нес я,

Дубину, ужасный блеск которой страну покрывает,

Ту, что для правой руки моей предназначена,

Совершенна в золоте и лазурите, изумление вызывает, – Гискимтилу нес я,

Дубину Страны высокую, великую, широкую, в битве знатную, равных не знающую,

Запястья моего на поле битвы достойную, – булаву пятидесятиголовую – нес я,

Дубину, что, как Гирра[102], враждебную страну покрывает,– дубину пятидесятиголовую – нес я!

Пусть отец мой сражение мое посетит!

Пусть Энлиль силу геройства моего водой омоет!

Пусть яростную силу – дубину мою – священной водой окропит!

Пусть в тронном зале священное место для меня установит!

Пусть мою колесницу небесную на «великое место» поставит!

Пусть пленных героев моих, как быков бодливых, навяжет!

Пусть пленных царей моих, как свету Солнца, заставит он мне поклониться!

Могучий, Потоп Энлиля, в горах соперника не имеющий – я!

Нинурта я, (и) к имени моему пусть их он склонит!

Сильный львиноголовый, которого мощью своей Энлиль породил,– я!

Вихрь небесный, обруч богов,

Избранный Аном для власти великой, – я!

Булава, разящая высокие горы, для царственности предназначенная, – я!

Могучая сила битвы, вдохновляемая Инанной,– я!

Герой, определенный Энки, для ярости сражения назначенный,– я!

Пусть царственность моя до пределов земных и небесных сияет!

Сильнейший из богов – я! Ужас великий пусть мне он дарует!

Пусть Ниппур, любимый мой город, Ану подобно, шею поднимет?

Пусть мой город – первейший над городами братьев моих!

Пусть мой храм – высочайший над храмами братьев моих!

Пусть земля моего города – колодец с пресной водой для Страны!

Пусть Ануннаки – братья мои – склонятся передо мною!

Пусть их быстрокрылые птицы в моем городе гнезда совьют! Пусть странники их под сенью моей отдохнут!»

Из храма Энлилева выйдя,

Герой, сияющий ликом,

Прекрасное слово Нинурты

Нинкарнунна услышал,

Нинурте предстал, взмолился:

«Царь мой! В любимом городе сердце освободи![103]

Владыка Нинурта! В любимом городе сердце освободи!

В святилище Ниппура сердце освободи!

Когда в Эшумеша[104]– дом услаждения сердца – один ты войдешь,

Деве Нин–Нибру – супруге своей –

Что внутри у тебя – скажи, что вовне у тебя – скажи!

„Доброе слово царю" на долгие дни ей промолви![105]

Тогда Нинкарнунна, рожденный владыкой,

Со словами молитвы

Сердце его холодной водой окропил.

Со всем, что ему сказал он,

Дабы обряды древних времен воссияли,

Не таясь, в Эшумеша Нинурта вступил.

Ублажилось сердце Нинурты,

И Нинурта взглянул благосклонно.

Не таясь, он вступил в Эшумеша –‑ храм свой любимый,

Деве Нин–Нибру – супруге своей –

Что внутри – сказал он, что вовне – сказал он,

«Доброе слово царю» на долгие дни ей промолвил.

Герой, геройство которого видно,

Нинурта, сын Энлиля,

Величие которого в храме Энлиля основано,

Владыка–разрушитель гор, соперника не имеющий,

Яростно бодающий в своей высокой битве,

Герой, великий в своей выходящей силе,

Могучий, Потоп Энлиля,

Нинурта, старший сын Экура,

Гордость отца, своего создателя,– хвала тебе хороша!

 

 

Колофон, Шир–гид–да [106] Нинурты.

Священный брак Идин–Дагана и Инанны (Idin–Dagan A)

 

Царский гимн для хорового пения, его исполнение сопровождается поклонами Инанне–Венере. Основной источник знаний ассириологов о процедуре священного брака в Шумере (см, ч. 2), Переводится на русский язык впервые. Перевод с новошумерского В. В. Емельянова по изданию: Rorner W. H. Ph., Becker К, Kaiser О. Lieder und Gebete, 1. Guterslob, 1989, S, 659–673 (Texte aus der Umwelt des Alten Testaments II, 5),

 

Сошедшую с Неба, сошедшую с Неба я приветствую,

Жрицу– нугиг [107], сошедшую с Неба, я приветствую,

Инанну – великую госпожу Неба – я приветствую,

Факел священный, наполняющий Небо,

Свет Инанны, сияющей словно Солнце,

Инанны – великой госпожи Неба – я приветствую,

Жрицу– нугиг, устрашившую Ануннаков,

Избранницу, великим сиянием Небо и Землю наполняющую,

Старшую дочь Зуэна Инанну я приветствую!

О ее величии, о ее владычестве, о ее избранности, о ее сиянии,

Что лучами своими утреннее Небо освещает,

О священном факеле, наполняющем Небо,

Подобно Нанне и Уту в Небе стоящем.

Снизу доверху все страны знающем,

О жрице– нугиг, над Небом властной,

Об Инанне пою я песню!

 

 

Й поклон.

Восход ее – героя выход.

 

 

Антифон.

Стоящая в Небе, истинной дикой корове она подобна!

Избранная на Земле, она – госпожа всех стран!

В Абзу Эреду ME она получила,

Отец ее Энки их даровал ей,

Владычество и царственность дал ей в руки,

Вместе с Аном на великом престоле заняла она место,

Вместе с Энлилем судьбы Страны установила.

Ежемесячно в новолуние[108], чтобы ME совершенствовать[109],

Богов Страны она собирает.

Великие Ануннаки пред ней склоняются,

С молитвой и жертвой пред ней застывают,

Мольбы о всех землях они произносят.

Моя госпожа с Энлилем дела решает,

Черноголовые пред очами ее шествуют.

 

 

Й поклон.

Свяшенных алгар –инструментов касаясь,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Великую госпожу Неба Инанну я приветствую!

Священных уб ‑ и лилис –инструментов касаясь, Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Великую госпожу Неба Инанну я приветствую!

В священный барабан и литавры ударяя,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Старшую дочь Зуэна Инанну я приветствую!

 

 

Й поклон.

Служители–сйздрсш со всклокоченными волосами

Пред очами светлой Инанны шествуют,

Пучки их волос на затылке цветными бантами

для нее украшены,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

В кожу божественности одетые,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Праведник и праведница, посланники великих

мудрых женщин,

Пред очами светлой Инанны шествуют. Бьющие в барабаны– балаг

Пред очами светлой Инанны шествуют.

Каждый опоясан перевязью для меча, силы битвы,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Копье, силу битвы, в руках они держат,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

 

 

Й поклон.

Надев мужскую одежду на правую сторону тела,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Надев женскую одежду на левую сторону тела,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Соревнуясь в скакании через пестрые пояса,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Старшую дочь Зуэиа Инанну я приветствую!

 

 

Й поклон.

Юноши, носящие колодки[110], поют для нее,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Девы, шугиа, что косы носят,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Меч, булаву пред ее очамл [хх х],

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Жрецы– кургар булаву в руки взяли,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Меч в свежую кровь они окунули.

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Престол гуэнны кровью они полили,

Тиги, шем и ала громко играют,

Жрицв– нугиг в чистом Небе одна стоит.

На страны и на черноголовых, как овцы, многочисленных,

Из Середины Неба она взирает,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Госпоже вечера, высочайшей,

Деве Инанне пою я славу!

Госпожа, достигшая пределов Неба, – величава!

 

 

Й поклон.

Когда вечером звезда сияние испускает,

Дильбад[111]великим светом священное Небо наполняет,

Госпожа вечера героем на Небе восходит.

Люди всех стран головы поднимают,

Мужчины омываются, женщины очищаются,

Быки в ярме своем головами мотают,

Овцы в загонах своих пыль взметают, Многочисленные твари Шаккана[112], животные Степи,

Четвероногие, (живущие) под широким Небом,

Огороды, сады, грядки, связки зеленого тростника,

Рыбы морские, небесные птицы,

О моя госпожа, к своим ложам стремятся,

Твари живые, бесчисленные народы, колени свои пред тобой преклоняют.

О моя госпожа, «призванные»[113], старухи Великой едой–питьем тебя кормят,

О моя госпожа, в своей Стране тебя ублажают, Игры и празднества в Стране проводят,

Юноша супруге радуется сердцем.

Моя госпожа из Середины Неба удивленно взирает,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Госпожа вечера Инанна – величава!

Деве Инанне пою я славу!

Госпожа вечера, достигшая пределов Неба,– величава!

 

 

Й поклон.

Восхищение, прелесть, украшенье широкого Неба,

Ночью подобная месяцу,

Днем подобная Солнцу!

После того, как амбары Страны хорошей травой наполнились.

Черноголовые всех стран вместе собрались,

Спящие на крышах, спящие на стенах

[хх] предстали (и) дела свои ей представили.

Слово свое она возвестила, зло различила,

Зло, как зло, осудила, злодея истребила,

На праведника благосклонно взглянула, благую судьбу ему определила.

Моя госпожа из Середины Неба удивленно взирает,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Госпожа, достигшая Неба, Инанна – величава!

Деве Инанне пою я славу!

Госпожа, достигшая пределов Неба,– величава!

 

 

Й поклон.

Госпожа прекрасная, прелесть Неба, героем на Небе вышедшая,

Небу подобное несущая,

У Ана на его высоком месте советы берущая,

Меж юношей и героев будь единая избрана!

 

 

Антифон.

Она сильна, она избранница, она высокая, величавая среди великих, превосходящая юных.

 

 

Шабатуку.

Только Госпожа, Чудо Страны, звезда Дилибад, Госпожа, Неба достигающая, героем с Неба сошла,–

Страхом чужие страны наполнились,

Черноголовые ей поклонились,

Юноши на дорогах к ней направились,

Быки с ярмом на шеях головы к ней подняли,

Пастушьи песни в Стране зазвучали,

Амбары Страны припасами умножились.

К светлой Инанне все поспешают,

Моей Госпоже Середины Неба все наилучшее приготовлено:

В степи, в месте чистом, в месте прекрасном,

На крыше, на уступе крыши, на уступе крыши жилища,

В святилищах человечьих,

Воскурения, подобные лесу ароматных кедров, ей посылаются,

Овцы– алум, длинношерстные овцы, жирные овцы ей в жертву приносятся,

Для жрицы– нугиг земля очищается, обряд омовения рук исполняется,

Топленое масло, финики, сыр, семь сортов фруктов

В жертву ей приносятся,

Темное пиво ей возливают,

Светлое пиво ей возливают,

Темное пиво, пиво из полбы,

Моей госпоже, пиво из полбы

Из сосудов шагуб и ламсари лилось,

Сладкий сироп с топленым маслом смешали.

Пирожки с финиковый повидлом приготовили,

Пиво «Свет дня», муку, медовую муку, мед, вино «Восход Солнца» ей возлили.

Боги людей к яствам и напиткам приобщились,

Жрицу– нугиг на светлом месте, на чистом месте кормят, поют ей песни.

Моя госпожа из Середины Неба удивленно взирает,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Госпожа, достигшая пределов Неба, Инанна – величава!

Деве Инанне пою я славу!

Госпожа, достигшая пределов Неба, – величава!

 

 

Й поклон.

Во дворце – Доме Советов Страны, Обруче[114]чужих стран,

В Доме Ордалий – черноголовые собираются, Престол для Нинэгаль[115]устанавливают, Божественный царь с ней там остается. Чтобы судьбы всех стран установить, Чтобы днем (?) верных слуг проверить,

Чтобы в день «черной луны»[116]ME совершенными сделать,

В Новый год, в день обрядов,

Для моей госпожи постелено ложе,

Трава н умун ароматом кедра очищена,

На ложе моей госпожи разложена,

Поверх одеяло постелено.

Дабы на ложе под приятным одеялом радость обрести,

Моя госпожа свое светлое лоно омыла,

Для лона царя она его омыла,

Для лона Идин–Дагана она его омыла,

Светлая Инанна вымылась с содой,

Натерлась благоуханным кедровым маслом.

Царь с поднятой головой подошел к священному лону,

С поднятой головой подошел он к лону Инанны,

Амаушумгальанна[117]на ложе возлег с ней,

Проявил заботу о священном лоне:

– О мое священное лоно!

– О моя светлая Инанна!

После того, как на ложе светлое лоно познано,

Светлое лоно Инанны на ложе познано,

На ложе с ним она отдохнула:

«О Идин–Даган, ты – мой любимый!»

Совершать возлияния,

Совершать очищения.

Совершать воскурения,

Возжигать хвойные смолы,

Приносить хлебы

В Эгальмах он направился.

Любимую супругу он обнял,

Светлая Инанна его обняла,

Как свет дневной, на троне высокого престола она воссияла,

Царь, подобно Солнцу, с краю стоял (?).

В изобилии, пышности, великолепии пред ней он предстал,

Прекрасный пир для нее устроил:

Черноголовые ей предстали.

Инструментами, способными заглушить Южный Ветер,

Сладкозвучными алгар –инструментам и, славой дворца,

Арфами, радостью людей,

Музыканты сопровождали песни, радующие ее сердце,

Царь яства и напитки приготовил,

Амаушумгальанна яства и напитки приготовил.

Дворец празднует, царь веселится,

Народ процветает, как день, сияет.

Амаушумгальанна в веселии пребывает

(На сверкающем троне пусть дни его долги!),

На царском престоле шею склоняет.

Мою госпожу для меня песни Неба и Земли прославляют:

«Ты – жрица– нугиг, рожденная Небом и Землей!»

Госпожу мою на светлом месте, на чистом месте песнями славят:

«Прелесть черноголовых, украшение Собрания[118],

Инанна, первородная дочь Зуэна,

Госпожа вечера, хвала тебе сладка!»

Моя госпожа из Середины Неба удивленно взирает,

Пред очами светлой Инанны они шествуют.

Госпожа, достигшая Неба, Инанна – величава!

 

 

Й поклон.

Она сильна, она избранница, она высокая, величавая среди великих, превосходящая юных.

 

 

Антифон.

Ширнамурсага Нинсианы[119].

 

• Аккадские тексты