Слишком много свидетелей, чтобы рассчитывать на их помощь

После этого преступления многие эксперты пытались объяснить бездействие свидетелей. Ими было выдвинуто множество предположений, в числе которых называлась и взаимная отчужденность людей (утрата индивидуальности) вследствие характерного для городских жителей слабого чувства общности. Действительно, в последующие годы появились сообщения о толпах людей, «подбивавших» самоубийц совершить последний прыжок. Однажды, когда полицейские снимали с крыши потенциального самоубийцу, их освистали стоявшие внизу зеваки. Интересно, что один богослов, заявивший, что деперсонализация в городе зашла дальше, чем можно было когда-либо это представить, попросил не называть его имя! Многие объяснения оставались просто догадками, и поэтому два нью-йоркских профессора психологии решили исследовать поведение свидетелей. Их интерес стал прямым следствием убийства Китти Дженовезе. Этих профессоров звали Бибб Латане (Bibb Latane) и Джон Дарли (John Darley).

Латане и Дарли решили выяснить, действительно ли все случившееся произошло именно потому, что свидетелей убийства было так много, что никто из них не пришел жертве на помощь. Первое выдвинутое ими объяснение они обозначили как «массовое неведение». Оно предполагало, что в неопределенных ситуациях люди смотрят на окружающих, чтобы понять, как им следует поступать (утверждалось, что это отражает «социальную реальность»). Если в чрезвычайной ситуации все другие свидетели также не знают, что им следует делать, и нуждаются в руководстве, то ориентация на таких свидетелей может дать неверное указание к действию, которое иногда сводится к полному бездействию. Возможно, что в рассматриваемой истории свидетели искали указаний к действию у жильцов других квартир, не видели никаких указаний и поэтому просто не интерпретировали происходящее как чрезвычайное событие. Проще говоря, если никто другой не собирается оказывать помощь, то возможно, что в действительности ситуация не является экстраординарной. Но для описания увиденного выдвигались и другие объяснения, такие как «месть любовника» или «просто веселящаяся парочка». Свидетельница-француженка Мадлен Гартман позднее признавала, что она, возможно, неправильно интерпретировала это событие и не восприняла его как чрезвычайное. Она заявила: «В течение ночи я много раз слышала громкие крики. Но ведь я не полиция, и мой английский далек от совершенства».

Второе объяснение, предложенное Латане и Дарли, также имеет отношение к численности свидетелей. Они утверждали, что присутствие других людей может влиять на процесс принятия решений. Если при каком-то чрезвычайном событии присутствует много людей, то возникает так называемое размывание ответственности, в результате которого каждый человек чувствует себя менее ответственным за происходящее. С учетом большого числа свидетелей убийства Дженовезе и их осведомленности о том, что многие другие люди также наблюдают за развитием ситуации (они видели, как их соседи выглядывали из освещенных окон), каждый рассчитывал на то, что первым ответственность на себя возьмет кто-то другой. Другими словами, каждый ожидал, что в полицию позвонит кто-то из соседей. В любом случае, если бы никто не пришел жертве на помощь, то в этом не было бы исключительно их вины. Они всегда могли бы сказать: «Не надо обвинять только меня. Другие также не ударили палец о палец!»

Объяснение, использующее понятие размывания ответственности, подкреплялось показаниями свидетелей. Мистер Кошкин с шестого этажа собрался позвонить в полицию, но у его жены было другое мнение: «Я не позволила ему это сделать, — заявила она журналистам. — Я сказала ему, что и без него уже, наверное, сделано не меньше тридцати звонков».

Удивительно, но Мосли, по-видимому, знал, что свидетели, скорее всего, поведут себя пассивно. Позднее он признался, что его мало беспокоили крики жильцов дома. Он заявил: «У меня было ощущение, что этот мужчина закроет свое окно и пойдет спать — и именно так он и сделал».

Психологические исследования

Латане и Дарли провели серию экспериментов, в ходе которых они исследовали так называемый эффект свидетеля.

Для первого эксперимента они пригласили студентов для обсуждения «личных проблем, с которыми сталкиваются учащиеся колледжа». Во избежание недоразумений студентов рассадили по отдельным кабинкам, а общение с ними осуществляли по системе внутренней связи. Каждому студенту по очереди давалась возможность говорить в течение двух минут. Во время своего первого выступления один из участников упомянул, что в стрессовых ситуациях с ним случаются припадки. Во время второго его выступления стало ясно, что у него действительно начался припадок. Он кричал: «Помогите! У меня начался припадок! Я могу умереть... помогите!» Около 85% тех, кто думал, что рядом с жертвой припадка больше нет никого, предложили свою помощь в течение двух минут; студенты, составляющие группы по три человека, сообщили о начале припадка в 62%; и только 31% студентов в группах из шести человек пришли на помощь в течение двух минут. Этот результат является наглядным примером рассеяния ответственности: присутствие других людей означало, что каждый участник эксперимента чувствовал меньшую ответственность за предоставление помощи.

В ходе второго исследования студентов, не объединенных в группы, располагали в комнате и предлагали им индивидуально отвечать на письменные вопросы о трудностях городской жизни. В то время как они выполняли задание, в комнату через отверстие в стене начинал проникать «дым» (на самом деле обычный пар). В течение четырех минут реальные действия предприняли 50% студентов, а 75% начали действовать в течение шести минут, когда эксперимент закончился. Однако в группах, составленных из трех участников, лишь 4% студентов сообщили о «дыме» в течение четырех минут и только 38% — в течение шести минут. Когда два «скрытых» исследователя присоединялись к ничего не подозревавшему участнику и отвечали «не знаю» на все вопросы, которые им задавали (такие как: «считаете ли вы, что мы должны что-то делать?»), то лишь 10% участников сообщили о дыме в течение шести минут, когда эксперимент закончился. Это является наглядным примером массового неведения: люди не хотели проявлять чрезмерную реакцию и лишаться покоя. В присутствии других людей мы смотрим на окружающих, чтобы понять, как нам следует действовать. Если они выглядят спокойными, то мы не видим вокруг себя никаких проблем.

Массовое незнание, возможно, объясняет, почему свидетели убийства Дженовезе вели себя так пассивно. По-видимому, они полагали, что поскольку никто не реагирует на ситуацию так, как если бы она была экстраординарной, то, скорее всего, она таковой и не является. Кроме того, даже если кто-то из них и мог подозревать что-то неладное, эффект рассеяния ответственности вынуждал его чувствовать себя в меньшей степени обязанным предпринимать какие-то действия. В составе группы индивиду гораздо проще решить, что он может ничего не делать, и понадеяться на то, что об исправлении ситуации побеспокоится кто-то другой.

Случай Дженовезе ставит следующие вопросы: почему мы не хотим казаться проявляющими гиперреакцию в чрезвычайной ситуации, и действительно ли лучше перестараться, чем проявить полное бездействие? Многие люди объясняют пассивное поведение нежеланием выглядеть смешными или суетливыми, но почему суетливым должен считаться человек, делающий то, что он считает правильным? Возможно, люди проводят собственный анализ выгод и издержек и решают, что потенциальные издержки для них (опасность, затраты времени и сил) перевешивают потенциальные выгоды. Но является ли такое поведение типичным в других культурах?

Предсказуемая апатия

Споры по поводу случая Китти Дженовезе продолжаются и по сей день. Как могли свидетели преступления проигнорировать крики жертвы о помощи? Почему многие из них во время последующих интервью так равнодушно говорили о своем бездействии? Сведения, предоставленные Латане и Дарли, позволяют предположить, что свидетели преступления вели себя вполне предсказуемо и в полном соответствии с тем, что мы знаем теперь о социальном поведении в групповых ситуациях. Ведь наличие групповой ситуации предполагает сам факт того, что свидетели знали о присутствии друг друга. В своей статье, написанной в 1985 году, Шотленд (Shotland) сделал следующий вывод: «Результаты почти двадцатилетних исследований указывают на то, что так называемый эффект свидетеля проявляется во всех типах чрезвычайных ситуаций, медицинских и криминальных».[33]

Уроки

Так были ли крики Китти напрасными или же они должны помочь нам извлечь уроки, которые могут принести пользу другим людям, нуждающимся в срочной помощи? Что бы вы сделали на месте Китти, чтобы повысить свои шансы на спасение?

С учетом результатов всестороннего изучения «синдрома Дженовезе» было разработано несколько простых правил, которым рекомендуется следовать в тех случаях, когда вам требуется срочная помощь. Прежде всего постарайтесь, чтобы у свидетелей не было сомнений в том, что наблюдаемая ситуация является действительно чрезвычайной и требует их помощи. Например, вы должны дать им ясно понять, что подверглись нападению, а не просто издаете пьяные выкрики. Вам следует подавать сигнал четко и недвусмысленно. Вам нужно справиться с эффектом рассеяния ответственности, выбрав конкретного человека, которого вы будете просить о помощи. Гораздо легче игнорировать абстрактное обращение «Помогите!», чем конкретное «Эй, вы, в сером пиджаке, идите сюда, здесь произошло несчастье, и мне нужна ваша помощь. Срочно позвоните в полицию!» Вам нужно дать конкретное задание и возложить на человека ответственность за его выполнение. Как только один человек начинает оказывать помощь, социальная норма в экстренной ситуации меняется с «не помогать» на «помогать». Вполне вероятно, что другие люди начнут воспринимать ситуацию как чрезвычайную и будут прилагать усилия, чтобы вам помочь. Таким образом вам удастся справиться с эффектом массового незнания. Вас засыплют предложениями о помощи. Делайте так, чтобы психология работала на вас, а не против вас.

Этот случай может оказывать благоприятное воздействие и другим образом. Несколько лет назад я увидел, как по улице перед моим домом идет, шатаясь, пьяный мужчина. Автомобильное движение на этой улице было очень интенсивным, и мужчина с высокой вероятностью мог спровоцировать дорожно-транспортное происшествие. Я подумал, что мне следует позвонить в полицию, но тут же представил себе, сколько звонков они уже получили. Но, вспомнив о «синдроме Дженовезе», я все же сделал звонок. Полицейские прибыли через пять минут и забрали нарушителя. На следующий день они приехали снова, чтобы поблагодарить меня. Мой звонок оказался в тот вечер первым; они также сказали, что им не важно, сколько звонков они получают. Подгулявший мужчина был выпущен целым и невредимым утром следующего дня.

Более ясное понимание психологических объяснений случая Дженовезе позволяет людям лучше подготовиться к чрезвычайным ситуациям в их жизни. Это понимание может спасти жизнь вам или кому-то другому.

К сожалению, история Китти Дженовезе на этом не закончилась. Каждый год происходят прискорбные события, повторяющие ее случай. В 2003 году министр иностранных дел Швеции Анна Линд была убита в переполненном людьми универмаге. Убийца начал преследовать ее еще на эскалаторе, а затем нанес ей смертельные ножевые ранения. Вокруг находились десятки людей, но ни один не пришел ей на помощь. Действие «синдрома Дженовезе» проявилось еще раз.

Постскриптум

Что же можно сказать о случае Китти Дженовезе? Возможно, его можно резюмировать следующим образом: «Преступление было ужасным, но оно сослужило определенную службу обществу, убедив его в необходимости приходить на помощь тем своим членам, которым угрожает опасность». Эти слова взяты из письма, опубликованного в «New York Times» в 1977 году, оно было написано Уинстоном Мосли. В конце концов Мосли раскаялся в своих преступлениях и во время заключения даже получил диплом по социологии. До настоящего времени он находится в тюрьме Грейт Мидоуз в штате Нью-Йорк и продолжает подавать прошения об освобождении. Братья и сестра Китти поклялись препятствовать выходу Мосли на свободу. Они простили пассивных свидетелей преступления, но не убийцу их сестры.