Арамейское происхождение (некоторых) устных преданий

 

Евангелия написаны на греческом языке (как и их источники), однако частично они восходят к преданиям на арамейском языке, языке Палестины. Эти предания имели хождение уже в первые годы христианства, до того как оно распространилось в грекоязычные земли разных областей Средиземноморья.

Скажем, в нескольких евангельских отрывках оставлены слова на арамейском: транслитерированы греческими буквами, а рядом поставлен перевод. Взять хотя бы рассказ о воскрешении девочки (Мк 5). Там описан следующий случай: к Иисусу подходит Иаир, один из начальников синагоги, и просит исцелить его тяжелобольную дочь. Иисус соглашается, но по дороге его задерживают. К Иаиру подходят с вестью, что девочка умерла, но Иисуса это не смущает. Он приходит в дом, входит в комнату девочки, берет ее безжизненную руку в свою и произносит: «Талифа куми!» Это не греческая фраза, а арамейская. Поэтому Марк снабжает ее переводом: «Девица, тебе говорю, встань». Она встает, ко всеобщей радости.

Этот рассказ изначально имел хождение по-арамейски, и переводчик на греческий оставил ключевую арамейскую фразу, требовавшую, однако, перевода для грекоязычных читателей. Кому-то это покажется странным, но ничего странного здесь нет. Такие вещи можно на каждом шагу встретить даже в наши дни в многоязычных обществах. К примеру, когда я учился в аспирантуре, у нас был преподаватель, который долго жил в Германии и хорошо знал немецкий язык. От студентов также требовалось знание немецкого (чтобы изучать научную литературу). Однако большинство из нас могли лишь читать, а не говорить по-немецки. Между тем профессор не снисходил к нашим слабостям. Частенько он рассказывал (по-английски) какую-нибудь историю из немецкой жизни, но доходя до ключевого момента, переходил на немецкий: в оригинале фраза звучала смешнее. Мы же старались уловить момент, когда нужно смеяться: не хотелось огорчать хорошего человека своим непониманием…

Так и с Евангелиями. Ключевая фраза оставлена по-арамейски. Аналогичным образом, в конце евангельского рассказа Иисус восклицает на кресте по-арамейски: «Элои! Элои! ламма савахфани?» (Мк 15:34). Марк поясняет смысл фразы: «… что значит: Боже мой! Боже мой! Для чего Ты меня оставил?»

Мы наблюдаем это не только в Евангелии от Марка. Евангелие от Иоанна, независимо от других Евангелий, содержит ряд арамейских слов. В одном только отрывке Ин 1:35–52 есть три случая.

• Узнав от Иоанна Крестителя, что Иисус есть «Агнец Божий», два ученика хотят познакомиться с Иисусом. Подойдя к нему, они обращаются к нему: «Рабби!» Евангелист переводит для читателя это арамейское слово: «…что значит: учитель».

• Когда Андрей, один из двух учеников, убеждается в мессианстве Иисуса, он идет к своему брату Симону и говорит: «Мы нашли Мессию». Опять же евангелист поясняет это арамейское слово: «…что значит: Христос».

• Затем Иисус беседует с Симоном и говорит: «Ты наречешься Кифа». Евангелист дает расшифровку этого арамейского слова: «… что значит: камень (Петр)».

Практически все специалисты считают, что ряд евангельских рассказов изначально передавался по-арамейски, а значит, восходят к древнейшему периоду христианской истории в Палестине. На это указывает еще одно существенное обстоятельство: некоторые евангельские отрывки не содержат арамейские слова, но зато имеют смысл лишь при обратном переводе греческих слов и фраз на арамейский. Это означает, что данные материалы восходят к арамейским преданиям, которые лишь впоследствии стали распространяться на греческом языке.

Один из ярких примеров мы находим в Мк 2:27–28, где Иисус дает краткий, но решительный, ответ своим оппонентам. Сцена такая: его ученики идут в субботу через поле и, будучи голодны, начинают срывать колосья. При виде этого фарисеи — в Евангелии от Марка фарисеи поистине вездесущи! — возмущаются: с их точки зрения, ученики нарушили субботу. Иисус же, согласно Марку, смотрит на ситуацию иначе: человеческие нужды (в данном случае голод) важнее педантизма в соблюдении субботы. Поэтому он отвечает: «Суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы».

Фраза необычна. Мы знаем, что в Евангелии от Марка Сыном Человеческим именуется Иисус. Но даже если он есть «господин субботы», как это отвечает на критику фарисеев? Ведь они говорили о нарушении субботы учениками Иисуса, а не им самим! Более того, фраза не вполне последовательна. Иногда я советую студентам: когда видите в тексте слово «поэтому», проверяйте логическую цепочку. В данном же случае, концы с концами не сходятся: как из первой части («суббота для человека») следует вторая (Иисус есть «господин субботы»)?

Если сделать обратный перевод на арамейский, обе трудности снимаются. Дело в том, что в арамейском языке одно слово обозначало и «человека», и «сына человеческого»: «барнаш». Стало быть, первоначально фраза гласила: «Суббота для барнаш, а не барнаш для субботы. Посему барнаш есть господин субботы». Тогда и «посему» вполне осмысленно. Люди господствуют над субботой, ибо суббота была создана для них, а не они для субботы. И фраза органично согласуется с контекстом. Ученики господствуют над субботой, которая была создана для них.

Первоначально этот рассказ имел хождение на арамейском языке. Когда его переводили на греческий, переводчик решил включить тезис не только об учениках, но и об Иисусе. Поэтому в первом случае он перевел «барнаш» как «человек», а во втором — как «Сын Человеческий». В результате греческий текст содержит проблему, которая отсутствовала в арамейском. Сам рассказ происходит из арамеоязычной общины христиан, которая жила в Палестине в первые годы христианского движения.

Сразу скажу, что факт перевода преданий с арамейского языка на греческий помогает отличить достоверные предания от недостоверных. (Об этом мы еще скажем позднее, когда удостоверимся, что Иисус почти наверняка существовал.) Каким образом? Оказывается, некоторые высказывания, приписываемые Иисусу, невозможно перевести на арамейский. А поскольку Иисус говорил именно по-арамейски, это означает, что данные высказывания ему не принадлежат. Возьмем один знаменитый пример. В Ин 3 приведена беседа Иисуса с рабби Никодимом: Иисус находится в Иерусалиме, и Никодим приходит к нему как к учителю от Бога. Иисус говорит ему: «Если кто не родится анотэн, не может увидеть Царства Божия» (Ин 3:3). Я специально оставил здесь ключевое греческое слово непереведенным. Оно имеет два значения: «снова» и «свыше». Никодим понимает его во втором смысле и изумляется: «Как может человек…в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?» Однако Иисус имел в виду «свыше», а не «снова». Именно этот смысл «анотэн» имеет в других местах Евангелия от Иоанна. Иисус поправляет Никодима и подробно объясняет, что человек должен «родиться от Духа» (нисходящего свыше!), если хочет войти в Царство Божие.

Таким образом, греческий текст содержит игру слов: Никодим понимает «анотэн» в одном смысле, а Иисус — в другом. Если не знать про двойной смысл «анотэн», разговор становится не вполне понятным. Однако в этом-то собака и зарыта: арамейский язык не допускает такую игру слов. В арамейском языке одно слово обозначает «свыше», и совсем другое — «снова». Соответственно, этот разговор не мог проходить на арамейском языке. Однако Иисус, повторимся, говорил именно по-арамейски. Но даже если допустить, что он знал греческий (весьма сомнительно!), он едва ли стал бы разговаривать по-гречески с еврейским раввином в Иерусалиме. Значит, такого разговора быть не могло (во всяком случае, в том виде, как он описан).

Однако многие евангельские традиции явно восходят к арамейскому оригиналу. Значимость этого факта невозможно переоценить. Арамеоязычные евреи на родине Иисуса рассказывали о нем задолго до того, как в 50-е годы апостол Павел писал свои послания: вполне можно утверждать, что спустя всего несколько лет после традиционной даты распятия такие рассказы уже имели хождение. Почему это столь важно? Большинство мифологистов развивают следующую гипотезу: новозаветные послания (особенно Павловы), написанные раньше Евангелий, говорят не об Иисусе, а о мифическом Христе, который, подобно языческим богам, умер и воскрес. Дальше я попытаюсь показать, что эта гипотеза ошибочна со всех точек зрения. Во-первых, не факт, что существовала общая мифология умирающих и воскресающих богов. Во-вторых, если она и существовала, она не имела отношения к палестинскому миру, в котором жили первые ученики Иисуса. В-третьих, есть все основания считать, что апостол Павел говорил об историческом Иисусе и даже цитировал его. Да, Павел верил, что Иисус достиг уровня божественности, но Павлова концепция глубоко отличалась от (гипотетической) языческой веры в умирающих и воскресающих богов.

 

Заключение

 

Мы упомянули лишь небольшую часть имеющихся свидетельств. Однако легко понять, почему даже они убедительны практически для всех ученых, которые размышляли над вопросом историчности Иисуса. Никак нельзя сказать, что о словах и делах Иисуса повествует лишь одно Евангелие конца I века. Мы насчитали целых семь таких Евангелий. В своем свидетельстве об историчности Иисуса они полностью или частично независимы друг от друга. Более того, они независимо друг от друга подтверждают многие факты об Иисусе: например, Иисус не только существовал, но и был еврейским учителем, а распяли его римляне по инициативе еврейских властей в Иерусалиме. Далее, эти независимые свидетельства основаны на довольно большом числе письменных предшественников — Евангелий, которые не сохранились до наших дней. Скорее всего некоторые из этих более ранних текстов были написаны не позже 50-х годов н. э. Они были созданы в самых разных местах Средиземноморья. Вспомним, что историки предпочитают множество свидетелей, которые независимо друг от друга подтверждают факты. В случае с историчностью Иисуса мы имеем именно такую картину.

Важнее всего, что каждое из этих многочисленных Евангелий основано на устных преданиях, которые годами распространялись в христианских общинах в разных землях. Все эти предания свидетельствуют о существовании Иисуса, а некоторые из них можно проследить как минимум до арамеоязычных общин Палестины (видимо, 30-х годов н. э., т. е. до времени почти сразу после традиционной даты распятия). Число, географический разброс и значительная степень независимости этих традиций показывают, что Иисус как минимум существовал.

Как мы увидим, есть и другие свидетельства…