Способ общения между лисами,

а) когда в разговоре участвует все тело – невербальное общение. б) определенная вербальная или невербальная информация, получаемая лисом.

Хрёнир реальности-волевое воздействие лиса на текущую р сказку, с целью ее изменения для получения большего развлечения. Или, можно сказать, что хрёнир – это порождение новой р сказки.

Лис! Я считаю, что «реальностная сказка»и «хрёнир» очень связанные между собой понятия, поэтому иногда одно можно использовать вместо другого. Ведь весь мир является и хрёниром тоже…

Лисьи сны – хрёнир реальности. Достигается путем принятия особой точки зрения на явление. Причем эта точка зрения должна отличаться от других взглядов на это явление.

209. То есть то, что кто-то называет «явью», для лиса сон, а что «сном», – то явь. Манипулируя подобными точками зрения, лисы создают удивительные р сказки. И, безусловно, лисы могут не сходиться между собой в точках зрения. По этой причине одни лисы для других будут реальностны или доминантны.

Термин «реальностный» относится к тому, что лис встречает, хренируя реальность как сон.

Термин «доминантный» относится к тому, что лис встречает, хренируя реальность как явь.

Кольцо власти – некоторая сказка, в которую себя погрузил лис. Особенностью кольца власти является то, что оно ограничивает лиса в определенных возможностях. С течением стандартного времени мира кольцо власти тает, у лиса изменяется сознание, и он обретает новые способности, используя которые начинает развлекаться еще круче.

Фрагмент 57

210. Вот я, как лиса, пока не умею летать и проходить сквозь стены. Это мое кольцо власти. Я ограничена в определенных возможностях.»

Дальше шла сплошная лирика. С серьезными темами подруга завязала. «Лисеночек! Очень хочу с тобой встретиться! Ты понял уж, что я доминантное существо к тебе.»

Нет, не понял. Кто ко мне доминантен я определяю сам. «Городка, в котором я живу, ты не найдешь ни на одной карте мира. Тем не менее письмо до тебя дойдет. Тебя, наверное, заинтересует, где же находится этот городишко Москва? Так вот, он находится в твоем сне, точнее сказать – в некоторой доминанте, отстоящей от тебя в будущее по локальному времени твоей текущей сказки. Так-то, Лисистый! А сколько локального времени отделяет тебя от моего города, ты и сам знаешь.»

Не знаю, но это мелочи. «Ладно, пора прощаться. Если хочешь – можешь сжечь мое письмо.»

Нет я его в рамку окантую и на стену повешу любоваться! Шутка. «Целую, люблю, жду, обнимаю, пропадаю без тебя, обожаю только тебя, глажу по шерстке.

Твоя Ристана.

P.S. Забыла сказать: чешу за ухом и дергаю за хвост.»

211. Лиса, после прочтения мною письма, прослезилась и спела на чистом русском языке:

О как похож ты

Тающий снег.

Своим коротким

Существованьем

Мою любовь

Напомнил ты мне

Такую же первую!

Такую же раннюю!

После чего разрыдалась совсем. Ох уж этот «Ласковый май». До добра он не доведет. По-лисьи подвывая, она орошала слезами мой платок.

Приползла реальностная гюрза. Оценив ситуацию, змея посоветовала мне срочно уехать на Канары, где и продолжать работу над книгой. Лиса сразу перестала рыдать и заявила, что какая мол там для него работа в окружении загорелых, полуобнаженных, женских задниц! После чего налила змее в блюдце молока и выставила ее за дверь.

Желая защитить меня от этих Канар, Лиса села за синтез и запела:

Лето – ливни в ночи!

Лето – жаркие дни!

Лето в дверь постучит

Весны.

Лето – сказочный мир!

Лето – путь в добрый час!

Лето – время Любви

Для нас.

(«Ласковый май»)

212. Мне так понравилась эта мелодия, что я как-то незаметно взял и уснул. Прямо на стуле…

Фрагмент 58

Спина жутко затекла, задница отсижена. Какой кошмар! Вот, что значит спать на стуле! О ох… Бедный я!

Глянул на часы – на экранчике одни нули. Н да а… Я попал в точку нулевого времени. А это значит… что это значит? Что пора идти на кухню и ставить на газ чайник – скоро будут гости. Последние не заставили себя долго ждать – случился звонок в дверь. Чайник не успел еще закипеть, а кто-то уже пожаловал.

В такой поздний/ранний час! Впрочем забыл – времени здесь нет. Странно, конечно, но для того, чтобы чайник закипел оно требуется. Ну и сон!

213. За дверью стоял зловещий лорд Дарт Вейдер из «Звездных войн». Как и в фильме, он был весь в черном. И черный же шлем-маска скрывал его лицо. Лучевой меч ярко светился красным светом. Он находился очень близко к моему горлу. Ну очень смешно! Я не оценил юмора темного лорда, пришедшего ко мне в гости прямо из фильма, и попросил выключить пахнущую озоном штуковину.

– А ты не из пугливых – прямо настоящий джедай! – гулко хохотнул под своей маской этот реальностный воплотитель зла и выключил меч.

Мы по-дружески обнялись. У меня захрустели кости.

214. Усаживаясь поудобней на кухне, Дарт сказал:

– Признаться честно, Лис, я обожаю пугать народ. Думаю, что это именно моя стезя – зловещий монстр, обладающий колдовской силой.

– Скажи лучше, монстр, как ты будешь пить чай? У тебя в маске предусмотрено устройство на этот счет?

– Когда мне надоело быть чересчур зловещим, я принял решение стать существом зловещим, но с комичным оттенком. Лорд Большой Шлем из фильма «Космические яйца» как раз такая моя ипостась. Именно в той р-сказке в моем шлеме появилось устройство, через которое я пил кофе. Так что твой чаек лорд Вейдер-Большой Шлем вольет в себя запросто.

С этими словами он вылил немного содержимого чашки в особое отверстие в шлеме. Раздалось громкое бульканье и довольное хлюпанье. Чай лорда Дарта дошел по назначению.

215. – Дружище Черный, весь космос уже оповещен о письме Ристаны к тебе. Слухи разносятся очень быстро.

– Ну и что? Подумаешь – письмо влюбленной девицы.

– Нет, Лис, не «подумаешь». Ты же изучаешь любовь. Значит должен собирать информацию о ней.

– Лучше расскажи, как там твои сынишка – Люк и дочурка – принцесса Лея? – автор лукаво перевел тему.

– Детишки? О, прекрасно! Чем хотят, тем и занимаются. Люк отправился в какой-то из романов Стивена Кинга, не помню уж в качестве кого. Лея же решила попробовать себя на поприще магической ученицы твоего дружка Хуана.

«Бедный старик!»- подумалось мне.

Фрагмент 59

– Мы иногда встречаемся все, деремся на лучевых мечах, обсуждаем новости… Вот тут как-то идейка появилась – сделать продолжение «Звездных войн». Поэтому скоро я призову деток из их миров, и мы сотворим обалденную реальностную сказку.

– Про что хоть расскажешь?

– Знаешь, Лис, там, конечно, будут грандиозные космические сражения, но вся изюминка в истории про то, как мир реальностный делается миром доминантным. То есть те самые мечты, которые сбываются.

– Очень мудрая история выйдет, – сказал я.

– Или уже вышла. – ответил Дарт. – Еще скажу тебе, что ты уже знаешь: все лисы очень любят своих соплеменников. И в лепешку готовы разбиться ради брата-лиса. Принцип доминирования при этом не нарушается. Понимаешь, куда я клоню?

– Нет, – изобразил дурака я и зевнул. В этом сне очень хотелось спать.

– Я и мои детишки, наши друзья по сказкам – учитель Йода, президент Мудакер, капитан Одинокая Звезда и другие – все мы поможем тебе встретиться с Ристаной.

В моей голове крутился вопрос «Зачем?», но я его не задал. Из чувства приличия – такие достойные существа хотят помочь, отвергать их услуги как-то нехорошо. Я решил, что не буду огорчать друга и…

– Что навсегда? – спросил несчастный Черный Лис, допив чай.

– Конечно, друг! Несколько банальное название для этого процесса – Великий Сход Миров.

216. – А теперь давай прощаться, Лис. Мой космический лимузин уже сигналит под окном.

И действительно: лучи лазерных выстрелов красиво освещали местность.

– Не беспокойся. Он стреляет только в дом напротив, – усмехнулся лорд Дарт.

Когда от дома, загораживавшего мне обзор местности, остались лишь дымящиеся развалины (ура!), темный повелитель встал и направился к двери. Напоследок он приподнял забрало и скорчил гримасу в лучших традициях лорда Шлема из «Космических яиц».

217. Раздался звук взлетающего космического корабля, зазвенели стекла. Из-под обломков разрушенного дома неслись крики: «До чего довели планету эти космические мудозвоны!» Наступило утро нового дня лисьей реальности.

Фрагмент 60

218. – Конкретизируй свое желание и ты получишь то, что хочешь,

– сказала Лиса за утренним кофе. – Захвати вниманием все параметры нужной тебе сказки, и она проявится в твоей жизни.

– Я уже устал конкретизировать, – проговорил в ответ автор. – Сколько можно?

– Столько сколько нужно. Жди себе спокойненько и все.

– С другой стороны все-равно больше делать нечего, – задумчиво молвил я, попивая кофе и покусывая яблоко, – только и остается, что книгу писать да конкретизировать или наоборот.

219. – Кстати, Лиса, давно хотел спросить одну вещь, – неуверенно начал автор.

– Ты хочешь узнать, почему я не ревную к Ристане? – прочла мои мысли рыжая и весело махнула хвостом.

– Постыдилась бы так откровенно читать мысли!

– Да что ты в самом деле. Мы ж – свои в конце концов. Но, отвечаю на твой вопрос: я не ревную к самой себе. Ристана – это я, но в другой сказке.

– Так, так! Ясно отчего ты прыгала до потолка, когда принесла мне письмо. Рада была очень, – с пониманием протянул я.

– Angel face – there is paradise! – перешла на английский Лиса.

220. К чему это она сказала? Кто ее рыжую разберет. Ладно уж, сама потом скажет.

Сегодня я говорил по телефону с новым героем этого повествования. Героя, а точнее – героиню зовут лисичка-из-другого-лесочка.

221. Странное состояние охватило меня… Если взять пример с Лисы и сказать словами песни, то диагноз прозвучит так: I'm stranded in the middle of nowhere. Действительно застрял и действительно в самой середине «нигде».

Из этого самого «нигде»меня и вытаскивала лисичка-из-другого-лесочка.

После довольно скучных сказок о личной жизни, она перешла к рассказу о звездных вратах. С таким видом, будто передает обычную сплетню, лисичка-из-другого-лесочка (или просто «лидл») поведала мне удивительные вещи.

Когда лису надоедают развлечения определенной сказки, он делает очень мощный хренир реальности. Таким хрениром вызывается к жизни особая структура пространства-времени, называемая «звездными вратами». Проходя в эти врата, лис, которого уже тошнит от старой р-сказки, получает реальность невероятно сильно отличающуюся от исходной. Позывы ко рвоте сразу прекращаются, и он приступает к исследованию новой сказки в плане удовлетворения своих значительно возросших капризов.

Звездные врата для каждого лиса реализуются по-разному. К примеру, команда старых извращенцев, носившая имя «мексиканских магов», называла звездные врата «сгоранием огнем изнутри». Только сознание глубоко погрязшее в реальностных извращениях могло придумать такой идиотский термин. «Сгореть огнем изнутри»-это все-равно, что поджариться в микроволновой печке!

Фрагмент 61

222. Скорее всего мексиканские маги считали текущую сказку гигантской микроволновой печуркой и постепенно поджаривали себя в ней до нужной кондиции. Набрав нужную температуру, они открывали звездные врата и проходили в другую сказку. Если следовать их дурным наклонностям, то можно предположить, что этой сказкой должен был стать некий космический холодильник.

Небывало горячий после печки лис попадает на холод и начинает все там растапливать… В общем, весна приходит в те края. А что лис? Кайф ловит, конечно. Безусловно, сам процесс напоминает еще и закалку стали. Так что, как сказал один лис, вероятно прошедший подобный освенцим:

И в этой сказке,

И в этой сказке

Рождается клинок

Булатный!

223. Попрощавшись с лидл, я призадумался. Концепция звездной калитки заставила всерьез заработать то, что у меня вместо мозгов. (Читатель! Не надо пошлостей. Я вовсе не это имею в виду.)

In the house of silence

Shadows dancing for a hundred years. – прервала мои рассуждения Лиса.

Я поинтересовался, что она хочет этим сказать? Она ответила в том духе, что мол не стоит пытаться понять слишком много и подытожила:

Baby don't, don't, don't

Be a hero tonight!

Затем она объяснила суть своего предыдущего высказывания.

По ее словам, каждый лис является домом молчания, в котором на протяжении тысячелетий танцуют в виде теней его сны. Время не имеет значения для дома молчания. Оно что-то значит только для теней-снов.

– Но почему «дом молчания»? – взвыл я от такой заумной метафоры. Что до Лисы, то она была неприлично серьезна.

– Ты же сам писал где-то вначале этого безумного повествования, что лисы не имеют определенного «я». Другими словами – они молчат!

Так-то, читатель. Понимай как хочешь. Ибо сказано: что написано топором – не вырубишь пером.

Читатель сейчас шибко умный пошел, ему ничего объяснять не надо. Сам поймет.

С такими радостными мыслями я перехожу к следующему письму (все реальностные почтовые отделения уже объявили забастовку из-за этих письмишек. Но что поделаешь, я не виноват. Пишу пока пишется.)

Фрагмент 62

224. Ехал автор намедни в реальностном автобусе, возвращаясь из какого-то дурацкого сна. И посетила его некая мысль, которую он сейчас называет «откровением».

В самом деле: насколько я реальностен самому себе? Трясясь на ухабах реальностной дороги, стал думать. Пришел к следующему выводу – я реальностен самому себе на сто процентов. То есть я сноподобен для себя. Или – я снюсь сам себе. Поскольку я – лис, то и нахожусь в своем собственном внутреннем мире, который люди почему-то называют «окружающим пространством». Получается, что я живу внутри себя. Безусловно, возникает некоторая путаница, но она пропадает, если поразмыслить над вопросом, что во мне танцующая тень, а что – дом молчания? Так вот, я, Черный Лис – дом молчания, а мой внешний вид – танцующая тень, мой сон, моя реальностная часть.

225. Нет, дружище читатель, здесь отсутствует набившее оскомину банальное разделение на тело и дух.

Для уточнения скажу, что мой дом молчания имеет форму тени. При таком раскладе сам вопрос доминантен ли я себе или реальностен, теряет всякий смысл.

Итог всех этих размышлений таков: я существую для себя, а как я выгляжу со стороны совершенно неважно.

226. Все! Хватит философии и рассуждений а ля «вещь-в-себе». Пора вернуться к событиям, происходящим во снах. Весело там будет или грустно – не важно, главное, что забавно. А значит, читатель, будем мы с тобой развлекаться на лисий манер, то есть абсолютно. И, если что-то покажется тебе не смешным, выходит ты, друг мой и всех лисов, находишься далеко во снах от данной сказки.

М-да… С преамбулой надо заканчивать – порядочно уже набирается здесь. Итак…

Вперед! За лисьими хвостами, которые очень быстро уводят нас в лисьи же сны…

Фрагмент 63

227. He was alone -

Alone again,

Living in her broken world.

Именно так отразила характер текущей сказки Лиса. И верно отразила. Как говорится в таких случаях: не в бровь, а в глаз, причем кулаком и с размаха.

Но не буду зацикливаться на себе – уже образовалась целая очередь из р существ, желающих попасть на эти страницы. И каждый просит начать с него.

Вот скажем р-гюрза – миляга-то какая! Захожу на кухню, а она там водку пьет за успех моего писательского начинания. Никогда не замечал за змеями любви к крепким напиткам. Но чего только не бывает!

Опьяневшая змеюка поделилась со мной своим очередным сокровенным желанием – выйти замуж за богатого иностранца (коброида что-ль какого?) и уехать из опостылевшей ей сказки лисьей норы.

You can win,

If you want, – спела рыжая, намекая, что если ты очень постараешься, то все девочки мира будут твои.

Я отвечаю: зачем мне все – хватит и пары-тройки. Но Лиса не унималась и продолжала в том же духе. Принюхавшись, я понял, что моя веселая подруга последовала примеру змеи и вместо молока выпила что-то крепкое.

228. Сны, сны, сны… Как когда-то на каких-то скрижалях вечности написала некая реальностная подруга: «Замучили странные сны.» Дальше там идет полный бред, но на то они и скрижали вечности – читать следует только первую фразу, так как все остальное представляет собой отражение состояния вечности на момент царапания оных скрижалей и может быть интересно только любителям исторических изысканий.

Но вернемся ко снам.

229. Я ворочался с боку на бок на своем ложе и никак, ну совсем никак не мог уснуть. Брать снотворное не хотелось, так как получился бы сон с участием р гюрзы. Общением с этим пресмыкающимся я был сыт надолго.

Перехода ко сну я не заметил. Просто кто-то стал трясти меня за плечо, приговаривая как заклинание следующие магические слова: «Конкретизируй свой Д-уровень по трем параметрам: полный контроль, частичный контроль, промежуточный контроль.»

Я же делал вид, что все еще сплю и не разлеплял веки. Тогда послышался голосок Лисы на фоне синтезаторного сопровождения:

Love – end the Question!

Only love will survive…

It's a story

For all broken hearts.

(“Blue System”)

Тут автор понял, что его сердце все ж таки “broken” и открыл глаза.

Фрагмент 64

230. Рядом с моей кроватью находилось существо, выглядящее как человек с очень смуглой кожей, орлиным носом и черными как смоль волосами. Из-за стоявшего в комнате полумрака различить цвет его глаз не представлялось возможным. Был он высок ростом и одет в черную тройку. Ко всему прочему добавлю, что смотрел на меня гость с весельем и улыбался, обнажая белоснежные зубы.

Первой моей мыслью было: «Очевидно он чистит их пастой blend-a-med.»

– Судя по твоему мутному взгляду, старик, тебе нужно пропустить чего-нибудь крепкого, – начал разговор мой гость.

– Только не водку и не спирт! – взмолился я.

– Как насчет итальянского ликерчика “Amaretto”, а?

– Годится.

– Вот и отлично, Черный. Смотри – моя свита пожаловала и принесла деликатесы, которые так нужны тебе в столь тяжелом состоянии.

В комнату вкатили столик на колесиках трое прелюбопытнейших существ.

231. Непосредственно катил уставленный яствами столик субъект очень странного вида. На голове у него была строительная каска с надписью «С НАМИ РОССИЯ», а из одежды – потертые тренировочные штаны и почему-то пиджак бордового цвета. Наряд этого типа заканчивали очки от солнца с треснувшим стеклышком в одном, так сказать, «очке» и пляжные шлепанцы на ногах.

Второе существо притворялось, что помогает первому катить столик, но по эксцентричности внешнего вида ничуть не уступало своему напарнику.

Начну с того, что на боку у него болталась шпага, а подмышкой – пистолетная кобура с торчащей оттуда рукояткой какого-нибудь «кольта», «магнума», «беретты» или, на худой конец, – «макарова». Одет милитарист был в черные ливайсы 501 (весьма новенькие заметим), кроссовки «Рибок» и футболку тоже черного цвета с надписью «Я никогда не буду крайним!» На голове он носил очень дорогую меховую шапку. В связи с этим было непонятно – прилетел он с севера, с юга или просто дурак.

232. Третье существо даже не притворялось, что помогает – оно откровенно мешало и путалось под ногами. Этим существом являлся большой, пушистый и очень-очень черный кот.

233. Прикатив столик к кровати, разношерстая компания уселась на диванчик.

– Ну что ж, Черный Лис. Давай за встречу выпьем что-ли? – предложил предводитель команды.

– Мне кажется я знаю, кто ты, – ответил автор. – Безусловно, мы выпьем, но пусть и свита твоя присоединится к нам.

– Разумеется. Итак, скажи кто я, и мы начнем наши посиделки.

– Ты – Карлос Кастанеда!

– Правильно!!! – заорали странноодетые ребята и кот.

Фрагмент 65

– Лис, ты очень здорово подловил читателя на этом месте, – похохатывая продолжил Карлос. – Ведь все уже были уверены, что я – Воланд из «Мастера и Маргариты». Ха-ха-ха. Конечно, я когда-то был и Воландом тоже, но сейчас я – Карлос Кастанеда. Впрочем, ты можешь называть меня и так, и так… Что-то заговорились мы, а в рюмках пусто. Наливай Коровьев, – обратился он к бордовопиджачному строителю.

Выпив рюмашку “Amaretto”, я накинулся на бутерброды с черной икрой. Приятно, когда кормежку доставляют прямо в кровать.

234. Сверкая своими ослепительными зубами, антрополог, ученик дона Хуана, а по совместительству еще и дьявол – Карлос Кастанеда сказал:

– До меня дошли слухи, что ты пишешь книгу о лисьем племени. Вот я и решил заехать навестить, может помочь в чем (не притворяйся, что тебе ничего не надо). К тому же читателю будет полезно знать и мою точку зрения на деяния мексиканских магов. Они тут залетали к тебе и издевались надо мной. Но сейчас пришел мой черед смеяться.

– Однако, Карлос, ты объясни свою трансформацию. Из Воланда в Кастанеду. Совершенно непонятно. Читатель меня банановой кожурой закидает, если этот момент будет не раскрыт.

– Конечно. Идею мне подал подлый котяра Бегемот.

– Мессир! Но почему «подлый»? – черный котище встал на задние лапы и, притворившись расстроенным, посмотрел в глаза Карлосу.

– Потому что так написано у Булгакова. Мне понравилось как он выразился тогда, – ответил тот.

Бегемот, все еще надувшись, налил себе полную рюмку ликера и выпил в одиночку.

235. – Ладно тебе. Перестань дуться. Лучше расскажи Лису о своем грандиозном замысле превращения всемогущего мессира Воланда в раздолбая студента-антрополога Карлоса Кастанеду из Калифорнийского университета, – подал голос милитарист Азазелло.

Я с радостью отметил, что он все-таки снял меховую шапку. Правда под ней обнаружилась резиновая шапочка для купания, но это были уже мелочи. У лисов ничего не бывает просто так. Скорее всего для чего-нибудь да нужно.

– Погоди, Азазелло, я еще не наелся, – ответствовал Бегемот, пытаясь размешать ложечкой икру в рюмке с ликером.

На мой безумный взгляд котище ответил:

– Понимаешь, Лис, я экспериментирую. Вот ты скажи мне, – кто пробовал смешать черную икру с “Amaretto”? Никто! А я буду первый.

Коровьев заметил, что такого великого ученого-практика лучше бы отправить в голодающую Африку, а то переводит, понимаешь, продукты бестолку.

Между ними разгорелась очень жаркая и совершенно бессмысленная дискуссия.

Фрагмент 66

236. – Мало от них толку, поэтому сам расскажу, – усмехнулся Карлос.

Налегая на порезанные дольками ананасы и очищенные от кожуры киви, я стал слушать потрясающую историю.

– Знаешь, Лис, после всей этой катавасии с Мастером и Маргаритой мною овладела великая скука. Посуди сам – я был всемогущим дьяволом, который иногда притворялся, что его волнуют ограничения, накладываемые коллегой от Светлых Сил. От огромной вседозволенности я загрустил и впал в депрессию. В таком состоянии твой покорный слуга удалился от всех дел в какой-то занюханный мирок, где провел в пьянстве и разврате несколько тысячелетий местного времени. Однажды, когда я был относительно трезв и занимался поисками новой пассии на улицах какого-то городка, ко мне явился Бегемот и сказал, что у него родилась гениальная идея. Конечно же, нифига она у него не родилась – просто он где-то ее вычитал, а потом выдал за свою. Но это не суть важно.

237. Бегемот делал вид, что не слышит этих слов, будучи целиком поглощен беседой с Азазелло.

– Думаю, что с точки зрения лисьей реальности совершенно не важно вычитал он ее где-то или придумал сам, – сказал я.

– Верно, Лис. Но не будем отвлекаться. Бегемот предложил мне во-первых – бросить пить, а во-вторых – отказаться от всего своего всемогущества и поместить себя в некую определенную сказку. По замыслу пушистого прохвоста я должен был позволить себя (ты только вдумайся, Лис, СЕБЯ!!!) учить. Идея мне понравилась и, простившись с триста восьмидесяти четырьмя (что ж ты хочешь – у дьявола вместительное сердце!) возлюбленными, я отправился искать нужную сказку. Думаю, дружище, ты будешь меня больше уважать, если скажу, что не выпил на дорожку ни капли спиртного.

После этих слов Карлос виновато опустил глаза.

– Ну может самую чуточку да, Воланд? – спросил я.

– Угу. Малость алкогольной кока-колы. Надо было. А то дело новое, незнакомое. И я поспешил.

– Тут нужно сказать, что мессир так спешил, что по дороге уничтожил несколько густонаселенных планет с высокоразвитыми цивилизациями, – вставил слово Коровьев, протирая свои очки полой пиджака.

– В конце концов я все же дьявол. Марку держать должен. Но, если честно, я не хотел никого уничтожать. Просто не заметил их по пути. Чувствую – в боку что-то закололо. Решил – от быстрой ходьбы, а оказывается налетел на какие-то цивилизации… В тех краях космос чересчур сильно заселен.

238. – Ладно тебе, Карлитос, бог с ними, с планетами этими. Все это сон, – успокоил я его. – Ты лучше рассказывай, что дальше было.

– Дальше все было достаточно просто, Черный. Я попал в нужную сказку. Стал там Карлосом Кастанедой – студентом-антропологом, изучающим лекарственные растения. Так началось мое приключение.

Фрагмент 67

– А куда делась твоя свита, о воплощение пофигизма? – спросил автор у дьявола.

– Ха-ха! Хорошо, что ты не назвал меня «воплощением зла». Последнее чересчур банально и не имеет к этой сказке никакого отношения. Что до свиты, то она разлетелась кто куда. Азазелло занимался странными видами спорта где-то в другой галактике, Коровьев – такой шутник, придумал сказку, в которой он был мной. В итоге события «Мастера и Маргариты»развивались совершенно иначе.

239. – А Бегемот?

– Бегемот… – Воланд притворился, что задумался. – Боюсь, Черный Лис, ты не поверишь…

– Брось, приятель! В лисьем мире возможно все.

– Даже то, что ты не поверишь мне…

– Это очень хороший хренир, дружище мессир, но лучше бы ты кололся.

– Хорошо! – Карлос решился и поднял на меня сверкающие глаза. – Бегемот, этот неистощимый на выдумки пройдоха и любитель подлых шуток, был одним из моих учителей магии в Мексике.

Вот уж действительно ошарашил! В лисьем мире возможно все и даже больше, чем все. Хотя куда там больше-то… Котяра Бегемот был мексиканским индейцем, магом по имени Хенаро Флорес!!! Неистощимым на выдумки шутником и любителем напугать до смерти.

240. В разговор вмешался сам кот. Уминая ананасы с печенью трески он сказал:

– Когда я подкинул мессиру идейку насчет большого приключения в некоей р сказке, то и себе отвел в ней довольно значительную роль.

– Но как тебе, Бегемот, пришла в голову такая идея, чтобы Воланд стал учеником магии? – спросил я заменяя в ручке стержень.

– О, Лис! Слишком просто, до невозможности просто. У меня не было озарений, никакие слова, написанные огнем не вставали перед моим взором, никакие голоса не нашептывали мне на ухо мудрые речи…

Он мог и дальше так перечилять на протяжении долгого времени.

– Ну не томи, котяра! В чем же суть? Раскрой тайну! – нетерпеливо ерзал на стуле я.

Бегемот допил “Amaretto”, потом принес с кухни еще одну бутылку и изрек:

– Я просто прочитал его книги, – он кивнул в сторону Карлоса-Воланда.

Фрагмент 68

241. – Слоняясь по разным снам, я оказался в стране, которую все почему-то называли Америкой. Почему, я так и не понял – ее следовало бы назвать как-нибудь иначе, но тогда у меня не было времени на подобные размышления. Накупив целый ворох бульварной литературы, я устроился на травке в каком-то парке и взялся за чтение. И тут сказка очень резко хренировалась и, если бы ваш покорный слуга не сидел, то точно упал бы от удивления. Передо мной лежала серия книжек в мягкой обложке (я и не заметил как купил их), объединенных одним автором – неким ученым-антропологом Карлосом Кастанедой. В аннотации одной из книжек говорилось, что автор описывает свое посвящение в зловещий и пугающий мир магии.

242. – Удивление мое было велико, так как я знал, что «Карлос Кастанеда»-одно из имен мессира Воланда. «Когда же он успел книжки написать?»-задался вопросом я. Ведь в последний раз мы с ним виделись в одном из борделей Цепеннинского Халифата – сказки наспех придуманной им от великой скуки. Но вдруг я понял такую вещь. Понимаешь, Черный, я гулял по своему сну, а Воланд находился в этом Халифате, то есть в другой сказке.

– Бегемот несколько косноязычен, – заметил улыбаясь Воланд, – поэтому лучше объясню я.

Кот, ничуть не обидевшись, налил нам в рюмки ликер и провозгласил тост почему-то за Лису. Та, потягиваясь, вылезла из-под стола, где спала на протяжении всего разговора и заявила свою претензию на спиртное. Претензия была быстро удовлетворена, и мы опрокинули еще по чуть-чуть итальянского алкогольного зелья.

– Так я продолжу, – сказал Карлос Кастанеда.

– Не торопитесь, мессир, – подал голос Азазелло. – Куда нам спешить? Арестовывать нас никто не придет, поэтому вполне можно устроить небольшое отдохновение от заумных речей. Повеселиться, спеть чего-нибудь…

– Он прав! Он тысячу раз прав, мой друг Азазелло. – воскликнул Бегемот. – Какая в самом деле разница – каким образом что-то там произошло? Плюнь ты на эту фигню, Лис!

– Э-э… Но как… э-э… гхм… Почему… э-э… А книга? – мои реплики были полны междометий. – Я же должен рассказать о…

– Не переживай так, старина, – Воланд похлопал меня по плечу. – Мы еще вернемся к этой теме. Выражаясь языком писателей, – ниже по тексту. А сейчас выпей лучше, чтоб не волноваться и не иметь мыслей типа «А как отреагирует читатель на…»-так думать просто глупо.

Я принял от Коровьева рюмку кокосового крем-ликера, чокнулся с Лисой и забыл о всех своих вопросах. Пусть их. В свое время узнаю, что там было дальше.

Фрагмент 69

Набравшаяся Лиса села за синтезатор и спела:

You are just like an angel,

Just like an angel.

I never will forget

My silhuette in red.

(Bonny Tyler)

243. Затем последовали какие-то инсинуации насчет того, что

«This world is not your home», а раз так, то «Don't worry, be happy!»

Бегемот тоже порывался чего-нибудь сыграть, но Коровьев удержал его, объяснив, что играть и петь в данной сказке в этот момент – прерогатива Лисы.

244. Я неожиданно проснулся. На часах было 4:36. Из-под диванчика доносилось сопение рыжей. Зазвонил телефон. Кого это несет в такое время?

Мама лиса резко пореальностела своим заявлением, что совершенно не переваривает стиль жизни под названием «лисья йога», а от слова «хрёнир»ее вообще тошнит. Видимо здорово наболело, раз она решила все это высказать в столь ранний (или поздний?) час. Истратив текущий запас грязи, мамочка пожелала мне спокойно спать дальше и отключилась.

245. Я перевернулся на другой бок (правый, левый – не важно все-равно условность) и медленно погрузился в сон. Пока я погружался, некий голос (возможно Лисы) занудно повторял: «Д-фактор должен быть доминантным в твоей сказке. Только тогда ты достигнешь уровня Д-контроля над снами. Пока же твой параметр – Д-контроль частичный. Захвати Д-фактор! Захвати Д-фактор! Захвати Д -актор!..»

– И действительно, Черненький. Почему бы тебе не захватить этот самый «Д-фактор»? – услышал я над ухом голос Карлоса.

246. Раздался синтезаторный проигрыш и Лиса запела:

Может это только сон,

А может нет,

И приходят вновь ко мне

Мои мечты.

На ладони у меня растаял след,

И далекий образ твой

Манит и зовет с собой.

Где я

Сегодня?

Я скучаю здесь…

Где я?

Я скучаю здесь одна?

Где я?

Снова шумный день.

Где я?

Лишь бы скрыться в тень.

Я не знаю

Как мне быть,

Я не знаю,

Где найти тебя…

(«Мираж»)

Я открыл глаза. Песня рыжей погрузила всю нашу компанию в глубокую депрессию. В глазах Бегемота стояли слезы, Коровьев хлюпал носом и пил успокоительные капли, Азазелло опустил голову и все свое внимание сконцентрировал на паркете, вероятно надеясь отыскать там решение каких-то глубоко своих проблем…

Фрагмент 70

247. Карлос-Воланд сказал, что пора завязывать с алкоголем и переходить к употреблению более достойных напитков вроде кофе, «А то что это за минорный настрой такой?» Сам он выглядел не печальным, но слишком задумчивым.

В дверном проеме возникла та самая ведьмочка Гелла. Одета она была в совершенно невызывающий купальник. Длинные рыжие (о, совпадение!) волосы ниспадали ей на плечи. Почему-то подмигивая автору, чертовка поставила на столик поднос, на котором находились чашки с кофе, пирожные, конфеты, печенья и прочая подобная дребедень.

– Хм! Карлос, а у Булгакова она совсем голой ходила.

– Такая уж сказочка была, Лис. Сейчас же Гелле надоело ходить голой, вот она и оделась почти как монашка.

– Давай все же вернемся к твоему перевоплощению в Кастанеду. – напомнил я.

Потягивая кофе, Воланд продолжил свой рассказ:

248. – Бегемот в своем сне наткнулся на какую-то информацию обо мне.

– Но откуда ему было известно, что Карлос Кастанеда – одно из твоих дьявольских имен?

– Бедный твой читатель, Лисище! Мне его очень жалко. Он и так запутан, но я запутаю его еще сильнее…

– Ну же, Карлос, ну?! – весь в нетерпении я подпрыгивал на кровати и покусывал краешек чашки.

– Эй, Коровьев! – обратился Воланд к тому. – Как там ты говорил в «Мастере и Маргарите» во время сеанса черной магии в театре Варьете?

Коровьев выпрыгнул из кресла, снял свой пиджак цвета «мечта вампира», под которым оказалась очень изысканная сорочка «от Версаче», раскланялся и заорал:

– Авек плезир, дамы и господа! Сейчас мы вам покажем хит текущего сезона. Так сказать, «номер первый» в данной сказке. Эйн, цвей, дрей!..

– Так вот, Лис, Бегемот знал это имя, потому что был со мной в Мексике и обучал меня практической стороне искусства магии. А, как ты знаешь, в той сказке меня звали Карлос Кастанеда.

– Значит Бегемот знал это еще до того, как все случилось?

– Разумеется, дружище.

– Я б сказал, Карлос, что время сильно закольцевалось в вашем случае. – протянул я.

249. – Все же я разверну перед тобой последовательность событий в линейном порядке. – сказал Воланд. – Итак, уже в который раз, о несчастный читатель этого лисьего сочинения, я начну сначала.

Вся компания затихла. Даже Гелла перестала приставать и грязно домогаться к Бегемоту (правда на очень короткое время, но все же).

250. – Я находился в своем сне – этом несчастном каком-то (забыл название) Халифате. Бегемот в своем сне попал в р-сказку под названием «Америка». Накупив ворох бульварного чтива (он любит читать всяческую дрянь), он обнаружил в нем книги, написанные мной. Тут-то и кроется тонкость.

– Действительно, мессир Карлос, сам момент кольцевания времени в этой истории мне не очень понятен, – сказал я и все ж таки умудрился откусить кусок чашки.

– Когда Бегемот взглянул на обложку книжки, сказка хренировалась, и у него родилось воспоминание, о том, что он жил в Мексике, звали его Хенаро Флорес. Что он обучал меня магии, что звали меня Карлос Кастанеда, что был я недотепой-студентом, погрязшим в чувстве собственной важности фанатиком научной работы.

– Все это прекрасно, Воланд, но у меня идет кругом голова и лучше бы нашу встречу разбавить интермедией.

Фрагмент 71

251. – Пожалуй ты прав, – сказал он. – Нужно изменить характер текущей сказки, а то слишком заумно получается.

252. «И явился к людям Мессия. И говорил Он простые и ясные слова, понятные каждому,»-вдруг начал рассказ долго молчавший Азазелло. Поняв, что явилась вожделенная интермедия, мы стали внимательно слушать.

Карлос-Воланд Кастанеда поудобней устроился в кресле, Коровьев – в другом, Бегемот разлегся на маленьком диване рядом с рассказчиком. Гелла (ох уж мне эта рыжая ведьма!) пристроилась на кровати в непосредственной близости от меня. Потом, немного подумав, она положила свою голову мне на колени, что было полным пределом всего…

– И говорил Он простые слова, понятные каждому, – продолжил Азазелло.

– Это уже было, дальше давай, – проворчал Бегемот.

– «И слушал Его и пахарь, и рыбак, и сборщик налогов, и тракторист, и комбайнер, и таксист, и оператор-наводчик тактических ракет средней дальности. И доходили слова Мессии до сердца каждого, будь то мужчина, женщина или ребенок; еврей, мексиканский индеец, австралийский абориген или англичанин; корова, собака, кошка, какаду или смоковница. И так понятны были слова Мессии, что даже камни и волны морские соглашались с Ним. И приносило Ему в дар благодарное челов<