Часть 7. Божественные делишки.

Фрагмент 232

614. Теплой летней ночью, в полнолуние, на весьма живописной лесной полянке стояли двое. Все пространство вокруг них было залито лунным светом. С безоблачного неба смотрели звезды. Ничто не нарушало тишину, кроме обычных звуков, издаваемых ночными обитателями леса…

Двое смотрели в ночное небо.

Один из них был мальчиком лет восьми. Он с интересом разглядывал огромную луну, свет которой отражался в его глазах как в двух совершенных зеркалах. Второй – молодой человек. На вид ему можно было дать около тридцати. Тем не менее в его черных волосах поблескивала седина, а в больших, темных глазах светилось такое знание, что переложить его на язык слов мог только он один. Глядя в эти глаза можно было утонуть и раствориться без остатка в лучах той Истины, которую они испускали. Молодой человек являлся Учителем, а мальчик, соответственно, – Учеником.

– Скажи, Учитель, а где я был до того как родился? – спросил Ученик, оторвавшись от созерцания ночного светила.

Молодой человек слегка усмехнулся, когда какая-то звезда подмигнула ему и ответил:

– Ты находился в том мире, в котором задался таким вопросом. То есть здесь, в этом лесу.

– Ага! Ты учил меня не думать о времени, как о линейной последовательности событий и значит в данном случае выходит, что время кольцуется… Из этого мира я попал в то время, когда родился… Но я же здесь… Учитель, объясни! – мальчик сел на траву и обхватил колени руками.

Учитель тоже присел и несколько раз щелкнул кнопкой кармана своей синей ветровки. Ученик был терпелив, он молча ждал ответа.

– Все дело в том, Ученик, что рождаешься не ты, а твое представление об этом. Можно объяснить магическим языком – думаю, так тебе будет понятнее. Когда ты задался таким вопросом, от тебя отделился фантом – твоя точная копия во всем. Этот фантом перешел в то измерение, где ты появился на свет.

– Значит там он обрел плоть и кровь?

– Определенно.

– Но внешний вид? Я-то сейчас точно не младенец…

– Не будь привязан к своей форме, Ученик. Фантом или твоя личность несет всю информацию о тебе – и прошлое, и будущее. Поэтому он и является твоей точной копией.

– Выходит, что фантом – это я потенциальный!

– Правильно.

– А какую он имеет форму для меня сейчас?

– Хочешь покажу? – Учитель улыбнулся.

– Спрашиваешь!

– Тогда закрой глаза. Что видишь?

Фрагмент 233

Ученик прикрыл глаза и увидел…

– Точки. Яркие точки. Очень много. Как будто звездное небо… Что это?

– Твои личности в бесконечном количестве миров!

– Хм! Получается, что я рождаюсь каждое мгновение…

– Именно так. Фантомы отходят от тебя постоянно. Ты даже не замечаешь этого процесса. В принципе, его можно научиться замечать, но это неинтересно.

– Хорошо, Учитель, я понял. Но скажи, где я буду, когда умру?

– А ты уже умер, Ученик. Только что.

– Вот это да! Едва я задался таким вопросом! – Ученик вскочил со своего места и подпрыгнул от радости.

– От тебя отошел точно такой же фантом и появился в другом месте.

– Так значит между рождением и смертью нет никакой разницы?

– Совершенно верно. Сведя два таких фундаментальнейших понятия бытия в одно, мы можем вообще не принимать их всерьез.

Ученик рассмеялся.

– Я вечен! Я вечен! Я вечен! – закричал он луне и звездам.

“ Вечен, вечен, вечен…” – отозвалось лесное эхо.

Учитель полулежал в траве, облокотившись о локоть и пожевывая травинку. Ему было приятно, поэтому он улыбался. Когда Ученик в очередной раз подпрыгнул, улыбка Учителя стала еще шире.

Ученик не приземлился в траву, а повис в воздухе.

– Ой! Что это, Учитель? Почему я не падаю?

– Просто я тебе показываю, что такое явление, как сила тяжести, полностью иллюзорно. Сейчас я его отменил.

Ученик стоял в воздухе и внимательно слушал.

– Для этого не нужны заклинания, – продолжал Учитель. – Для этого не нужно уметь владеть энергиями, из которых как будто состоит тело. Достаточно просто захотеть, Ученик, и ты взлетишь без всяких крыльев или помощи магии. А сейчас давай-ка слетаем на экскурсию.

С этими словами Учитель, все также полулежа и поигрывая травинкой, поднялся в воздух.

Ученик попробовал передвинуться в воздухе, загребая его руками, как пловец. Ничего не вышло.

– Руки и ноги здесь не при чем, – сказал Учитель, подлетая ближе. – Точнее, они могут быть “при чем” потом, когда ты освоишься с полетами.

– Но что “при чем” сейчас?

– Твое желание переместиться в определенное место пространства. Направляй свой полет своим желанием! – Учитель разлегся в воздухе и стал с удовлетворением наблюдать за мальчиком.

Фрагмент 234

Очевидно, Ученик попробовал – на маленькой полянке поднялся сильный ветер. Окружающие ее деревья зашелестели листьями и закачались. Высокая трава тревожно зашуршала. Ученик не сдвинулся с места. Лишь волосы шевелились от ветра.

Учитель рассмеялся. Наверное, он предвидел подобный исход.

– Ты направил желание не на себя, а на окружающий мир!

– Хорошо, Учитель. Теперь я понял, – ответил Ученик и резко переместился к краю полянки, едва не столкнувшись с массивной сосной. Видимо у него хватило собственной реакции, чтобы затормозить в последний момент, потому что Учитель ему не помогал.

Ученик висел в двух метрах над землей и задумчиво разглядывал испещренный потеками смолы ствол сосны в нескольких сантиметрах от своего лица.

– Да-а… Нужно было подняться повыше, а то мешаются здесь всякие преграды – не развернешься.

Его взгляд упал вниз. К основанию ствола помешавшего ему дерева был приколот большой лист бумаги. Ученик осторожно, чтобы не удариться о землю, приземлился и прочитал плакат следующего содержания:

“ Твое будущее целиком в твоих руках. В мире отсутствует сила, которой надо поклоняться и чего-то у нее просить. Конечно, при желании ты можешь ее создать и назвать “Богом”…

Правда, со временем она тебе надоест, и ты отменишь Бога…

Ты выбираешь что-то, потому что тебе это приятно.

Почаще напоминай себе, что ты можешь все.”

Ученик в задумчивости застыл у плаката.

– Но кто же это написал? – спросил он у Учителя, который плавал в лунном свете неподалеку.

Тот улыбнулся своей обаятельной улыбкой и ничего не сказал.

– Я это написал! – раздался слегка ворчливый голос. Из-за дерева вышел чернобурый лис. Его шерсть сильно блестела в лунном свете.

– Ты? – Ученик в удивлении уставился на говорящего зверя.

– Ну я, я! Чего так смотришь? – лис уселся на усыпанную сосновыми иглами землю. Ученик сделал тоже самое.

– Что ты тут устроил! Какой ветер поднял! Просто кошмар! Сосну с моим высказыванием чуть не сшиб! Учиться летать нужно аккуратнее.

– Виноват. Простите, а кто вы?

Лис сменил ворчливый тон на благожелательный и ответил:

– Обитатель этого леса. Просто живу здесь. Пока. Когда надоест переселюсь в другое место.

Фрагмент 235

– А как вас зовут?

– Разве это важно, друг мой? Все эти имена… Зачем они? Вот как тебя зовут?

– Да в общем-то никак… Ученик просто.

– А я просто лис. С маленькой буквы причем.

– Вы, наверное, очень мудрый лис раз такое написали. Но я не могу понять, откуда у вас бумага, краска и… чем вы там прикололи плакат?

– Щепочкой. Насчет остального? Эх-х… Почему я разговариваю?

– Н-не знаю…

– Очень просто – мне хочется. Все прочее также просто – мне захотелось это сделать, это иметь. Вот я и развешиваю по лесу плакаты со своими высказываниями.

– Но это же потрясающие мысли!

– Спасибо, дружище. Я так понял, что вы с Учителем собираетесь прогуляться по воздуху?

– Да, а что?

– Ничего особенного, но я хотел бы составить вам компанию. Интересно на мир посмотреть, знаешь ли.

– Вы умеете летать?

– Молодой человек, если я умею говорить, писать, то почему я должен не уметь летать? А?

– Вы правы. Полностью с вами согласен, лис.

Учитель подлетел поближе к ним.

– У меня к тебе предложение, друг лис.

– Какое? – спросил тот, взлетая в воздух.

– Все твои мудрые мысли нуждаются быть собранными воедино, в одну большую книгу. Хватит тебе развешивать их по лесу. Пусть о них узнает весь мир!

– Неплохая идея, Учитель. Ха-ха! А это ведь очень здорово! – воскликнул лис и перевернулся через голову.

– Тебе придется сменить место проживания…

– Согласен!

– Глухой лес, такой чудесный и знакомый, на большой и пыльный город людей…

– Да ну и что! Но я так понял, что с обликом лиса…

– … придется расстаться, друг мой. Ты станешь человеком. Только внешне, разумеется.

– Согласен!

– И напишешь книгу своих лисьих откровений. С каким-нибудь названием вроде “Лисья магия” или “Лисья йога”…

– Лучше “Лисья йога”. Я еще добавлю строчку: “ Письма Черного Лиса к продвинутым существам.”

– Замечательно, дружище.

– Буду называть себя Черным Лисом. Все с большой буквы. Как чудесно… Ладно, заболтались мы что-то. Ученик заждался. Полетели на прогулку по миру.

С этими словами лис взмыл к самым кронам деревьев.

Фрагмент 236

Ученик вытянул руки над головой и почувствовал, что сила его желания тянет тело вверх. В следующее мгновение он плавно оторвался от земли и последовал вслед за лисом.

– Что ж, время опять кольцуется… – сказал Учитель самому себе, очевидно, подразумевая свой разговор с чернобурым лисом. Потом он набрал высоту и присоединился к компании. Поза его была все та же – он лежал в воздухе, подперев голову левой рукой. Ветер колыхал полы его синей куртки.

– А в письме за номером, скажем, шестьсот четырнадцать я напишу о вас и о нашей встрече! – крикнул лис Учителю.

– Хорошо! Пиши все как есть, – отозвался тот.

Ученик молчал. Он был весь поглощен картиной уходящего вниз леса. Полянка, откуда они взлетели, почти исчезла.

– Только не будем торопиться, друзья, – сказал лис.

– Что ты, приятель! Мы никуда не спешим, – ответил Учитель. – Будем спокойно наслаждаться полетом.

Внизу проплывали бескрайние просторы тайги. Вверху были лишь звезды и луна.

Ученик то залетал вперед, то отставал. Иногда он спускался пониже, чтобы что-то разглядеть, а иногда поднимался значительно выше Учителя и лиса.

Они летели не спеша и о чем-то разговаривали. Как понял Ученик из доносившихся ветром обрывков фраз, речь шла о грядущей смене лисом облика и места жительства. А также о книге под названием “Лисья йога”.

615. – Мы пролетаем над кладбищем старых идей, – сказал Учитель, когда просторы тайги под ними сменились морем огней большого города.

– А что это такое? – спросил Ученик, подлетая поближе.

– Место, где захоронены все старые идеи. Те, кто там живут, называют это место городом с каким-нибудь определенным именем.

– Мне скоро с вами прощаться, друзья, – сказал чернобурый лис. – Я приземлюсь на кладбище старых идей, которое мне больше понравится.

– И какое же ты хочешь выбрать? – поинтересовался Ученик.

– Оно должно быть очень большим. Там я приму облик какой-нибудь старой идеи и буду писать книгу.

– Разумееется полную новых, блестящих идей! – улыбаясь сказал Учитель.

Звезды и луна наблюдали за летящими путниками и, по всей видимости, с интересом прислушивались к их разговору.

Фрагмент 237

– Но почему города являются кладбищами старых идей? – запас вопросов у Ученика постоянно обновлялся. Собственно, на то он и Ученик.

– Я с удовольствием тебе объясню, но для этого нам нужно снизится, – ответил Учитель, принимая в воздухе позу лотоса и постепенно снижаясь к следующему большому морю огней.

– Кажется, мне здесь выходить, – произнес лис. – Но с вами мы еще встретимся!

– Напиши о нас в своей книге. В каком-нибудь письме номер шестьсот четырнадцать, – напомнил ему Ученик, вслед за Учителем начав снижение.

– Я не только в шестьсот четырнадцатом напишу. В следующих тоже. Пока, ребята!

С этими словами лис превратился в ярко сияющую точку, которая на большой скорости устремилась к городу.

– Теперь мне понятно происхождение падающих звезд, – тихо сказал Ученик.

– Ты – молодец! – произнес Учитель, не вылезая из позы лотоса.

Вскоре стали различаться крыши домов, полоски улиц и зеленые массивы парков.

Двое спокойно плыли в ночной тиши. Они летели так низко, что могли видеть свои тени, скользящие по крышам в лунном свете.

– Этот большой город – столица какого-то государства, название которого совершенно не важно. Но город он только для тех, кто считает его таковым.

– Тех, кто в нем живет? – спросил Ученик.

– Не только. Большинство населения планеты, над которой мы летим, считает города городами и больше ничем. Но на самом деле это кладбища старых идей. Они там, конечно, похоронены, но, тем не менее, продолжают вести активный образ жизни.

– То есть они живы? Или не подозревают, что умерли и находятся на кладбище?

– Как тебе сказать, Ученик… Некоторые из них смутно догадываются, где живут. Но большинство – нет. Они продолжают считать себя людьми, живущими там-то, работающими там-то… Все они являются старыми идеями. Их дома – многоярусные склепы, где каждый имеет могилу за определенным номером. Вся городская инфраструктура – материализация их представлений, взглядов, учений. Большинству нравится такая жизнь.

– Можно ли сказать, Учитель, что они живут ложной жизнью?

– С нашей точки зрения это так. Давай наберем высоту.

Они резко взлетели вверх. Учитель сменил позу лотоса на стойку на голове. Теперь он поднимался ногами вверх. Этот большой оригинал в задумчивости смотрел на уменьшающийся город.

Фрагмент 238

– Учитель, здесь холодновато! – Ученик слегка поежился и застегнул куртку. – И ветрено.

– Правда? – Учитель почесал одной ногой другую, вследствие чего ветер прекратился, и установилась приятная прохлада.

С этой высоты город выглядел одним большим пятном света.

– Выходит, что под нами огромная могила! – сказал Ученик и плюнул вниз.

Учитель рассмеялся и стал плавать брассом. У него неплохо получалось.

– Кладбище есть кладбище, дорогой Ученик! И таких кладбищ на планете очень много.

– А есть у старых идей, которые мертвы, но считают себя живыми, какие-нибудь особенности, сильно отличающие их от нас? – спросил Ученик.

– Они не умеют летать – это физическая особенность. Что же касается мировоззренческих отличий… Старые идеи ограничивают себя рамками рождения и смерти. Еще они искренне верят в высшую силу, давая ей массу различных имен: Бог, Дьявол, Судьба, Космос, Президент и так далее. Но, Ученик, давай не будем копаться во всем этом ворохе пожелтевшей бумаги.

Они увеличили скорость полета, и скоро пятна городов внизу стали сменять друг друга одно за другим.

– Учитель, а когда мы вылетим за пределы планеты?

– Сейчас пока рано. Нужно погулять здесь, а там будет видно, – Учитель летел лежа на животе и подперев подбородок руками.

616. В это время, далеко позади, в оставленном ими городе какой-то человек проснулся посреди ночи и перевернулся на другой бок. Только что ему приснился странный сон. Образ двух парящих на фоне луны силуэтов все еще стоял перед глазами. Он помнил, что был вместе с ними в этом прекрасном ночном небе. Но кто они такие, и что он там делал, память не удержала. Запомнилось лишь восхитительное ощущение полета во тьме, а также то, что выглядел он там как-то иначе, не так как сейчас… Может у него был внешний вид зверя? Близко, но вспомнить все же не получается. Проигрывая в голове свой сон, он не заметил, как наступило утро.

Внезапно его осенила мысль, – он должен начать писать книгу! Книгу, в которой он будет много смеяться, раскрывая тайны жизни. Название родилось тут же: “ Лисья йога. Письма Черного Лиса к продвинутым существам.”

Он взял ручку, на обложке простой тетради написал название. На первой странице он поставил цифру “один” и начал: “ Истинно говорю вам – мудрец тот, кто открыл эту книгу…”

Идеи лились из него нескончаемым потоком. Он писал, писал и писал… До письма за номером шестьсот четырнадцать было еще далеко…

Фрагмент 239

617. Далеко-далеко в Отражениях находится мир, который имеет два названия. И кстати, он действительно там существует – это не выдумка автора. Если не верите – сходите как-нибудь и проверьте. Он находится там до сих пор. Каждая из двух противостоящих враждебных группировок называет его по-своему. Оба эти названия одинаково гадкие и извращенные.

Сторонники Бога Тумана именуют сей мирок “Даргобар”, а приверженцы Бога Огня – “Вакхар”. Совершенно идиотские имена!

Бог Тумана и Бог Огня сражаются за власть над этим миром. Сражаются на протяжении всей его истории. Общество Даргобара-Вакхара расколото на своего рода “католиков” и “протестантов” – туманников и огневиков. Нельзя сказать, кто из них лучше, а кто хуже. Кто прав, а кто не совсем… Просто они во всем ориентируются каждый на своего Бога, а Боги… Есть мнение, что о Богах не судят… по крайней мере смертные.

Короче, сражаются два Бога на высокогорном плато, известном как Вершина Мира. Временами эти парни делают перерывы, и тогда внизу, на грешной земле устанавливается спокойствие и тишина лет так на сто-двести пятьдесят. Расцветают сады, растут урожаи, численность поредевшего населения быстро восстанавливается – земля залечивает раны, полученные в предыдущей войне. Между туманниками и огневиками на время устанавливаются братские отношения. Жрецы обеих религий перестают с амвона поносить друг друга и оппозиционных Богов. Начинается экуменистическое движение, утверждающее, что Туман и Огонь – это две стороны одной Великой Истины, и что оба Бога являются на самом деле хорошими товарищами, а их войны – не более, чем спортивные упражнения.

Очевидно, Боги на далекой Вершине Мира чувствуют наступление экуменистических настроений и, недолго думая, прекращают антракт.

Битва всегда начинается одинаково – один из Них бросает с Вершины Мира горсть волшебных кристаллов, которые предназначаются пророкам и магам Даргобара-Вакхара. Какую силу несут в себе эти кристаллы Боги не знают и знать не хотят. Просто перед битвой у них вошел в обычай такой ритуал.

С полной вероятностью можно заявить – этим ритуалом Они стремятся придать такому ерундовому событию, как Их поединок некую важность. Нужно признать, что это Им исправно удается.

Фрагмент 240

Снизу, из мира процесс разбрасывания кристаллов выглядит очень эффектно: ночью раздается мощный удар грома, и с Вершины Мира во все стороны разлетается множество искр, подобных падающим звездам. Когда кристаллы разбрасывает Бог Тумана, они выглядят светло-зелеными, а когда Бог Огня – фиолетовыми с красным окаймлением. Зрелище необыкновенное! Впрочем, будете в Даргобаре-Вакхаре перед битвой Богов – сами увидите. Действительно, очень красиво. Рекомендация автора: после просмотра Божественного салюта собирайте вещички и резко сматывайте удочки из этого мира, если хотите уцелеть, конечно. Причем, желательно подальше в Отражения – война в Даргобаре-Вакхаре имеет плохую тенденцию проявляться в ближайших мирах. Но если вы извращенец, которому плевать на собственную шкуру, то оставайтесь, посмотрите, насладитесь столкновением Сил.

Жители сразу пускаются на поиски этой “магической дребедени”, как называет кристаллы силы Бог Тумана. Каждый нашедший становится могущественным колдуном, правда, на время до следующего выпадения кристаллов, так как потом старые кристаллы испаряются. Этим эффектом достигается постоянная текучесть кадров магов и пророков ибо, как любит повторять Бог Огня: “ Ничто постоянное нам не нужно!”

После того как кристаллы разлетелись по миру, Боги скрещивают клинки. Меч Бога Огня состоит из чистого пламени оранжевого цвета, а меч Бога Тумана полностью сделан из тумана и, временами, испускает его целые клубы.

Боги сражаются, сражаются их сторонники в мире с кретинским названием “Даргобар”, а по-огненному – “Вакхар”.

В даргобаро-вакхарских хрониках есть интересная история по поводу того, как мир получил свои имена.

Много миллионов лет назад Бог Тумана и Бог Огня прогуливались по Космической Свалке и помахивали над головой своими, только что сделанными мечами.

Странные Боги – не нашли для прогулок более пристойного и эстетичного места, нежели Космическая Свалка! Впрочем, наверное, этому месту в те “домировые” времена была свойственна определенная эстетика… Но с годами все имеет тенденцию портится, поэтому автор подозревает, что теперь Космическая Свалка уже не та и не сделать на ней больше таких удивительных открытий…

Внезапно их взору представилась пустая и грязная пластиковая бутылка емкостью полтора литра. Чего только не встретишь на Космической Свалке?

Бог Тумана подошел к ней и, ткнув мечом, сказал: “ Я вижу мир! Нарекаю его Даргобар!”

Бог Огня стал сильно завидовать и вместо того, чтобы найти себе другую пластиковую бутылку, подошел к этой, ткнул ее мечом, в результате чего она далеко откатилась от Бога Тумана и изрек: “ Этот мир будет зваться Вакхар! И я буду его Господином!”

Бог Тумана совершенно не хотел уступать и поэтому в свою очередь пихнул мечом Своим несчастный мир, заставив его откатиться от Бога Огня.

Фрагмент 241

С этого и началась Их битва, а также история мира Даргобар-Вакхар. Разумеется, так говорит хроника туманников, в хронике же огневиков все описано с точностью до наоборот. Единственное, в чем сходятся обе хроники, так это во внешнем виде мира, который они представляют в виде бутылки. Последние исследования с орбитальных станций подтвердили данный факт.

Космогония у жителей этого мира крайне проста: как только Боги обратили Свое внимание на скромную бутылочку, валяющуюся на Космической Свалке, там (не на Свалке!) зародилась жизнь. Никаких Ангелов Огненных или Туманных, никаких Сил Тьмы, могущественных и подлых! Все очень просто. До банальности! До тошноты!

В Даргобаре-Вакхаре все было просто, как перхоть в волосах.

Но не будем отвлекаться – очень важно узнать, что там происходит, так как несчастный Вакхар является Отражением Земли, а, следовательно, все слова, которые говорились выше, вполне применимы к ней.

Что ж там за дела-то творятся? Какие блюда готовятся на тамошней кухне Богов? – так можно назвать место Их поединка. Что хотят бросить в кастрюлю по названием “мир” два повара: соль, перец или цианистый калий? Так проследим же!

Фрагмент 242

618. – Они украли мой меч, – сказал погрустневший Бог Тысячи Дуростей, проверив тайник.

– Поищем лучше – может валяется где-нибудь неподалеку, – предложил я, который Бог Тумана по-совместительству.

– Это неслыханное святотатство! – воскликнул Бог Огня. – Мой Огненный Меч сейчас наверняка лежит на алтаре моего главного храма. Вот черт! Да я их прокляну!

Он воздел руки к небу и пробормотал проклятье. В лежащем далеко внизу Даргобаре прогремели раскаты грома.

– На этот раз кристаллы бросать тебе, – сказал я ему. – Пусть нашедшие их волшебники покарают подлых воров!

– Это хорошо, Лис, но чем я буду сражаться?

– Найди какую-нибудь палку и преврати в Огненный Меч. Твои огнепоклонники не подумали, что Меч Огня – идея в твоем сознании. Украсть можно только материальный носитель идеи, но не саму ее. Для Бога же сотворить новый носитель не составляет труда.

– Чудесно, но может воры – туманофанаты? Твои люди? – Бог Тысячи Дуростей подошел ко мне. Сейчас внешностью он больше всего походил на Дядюшку Лиса, вот только вместо глаз у него был чистый огонь. Я же внешностью в данный отрезок локального мирового времени больше всего походил на самого себя с одним исключением – вместо глаз у меня был туман. Обычный молочно-серый туман.

– Так что скажешь, Божок? – ехидно осведомился он. – Твои люди оставили меня без оружия, чтобы ты победил.

– Нет, Огонечек. Мне не нужна победа, добытая интригой. Ты же знаешь – я люблю размять кости, скрестив с тобой мечи. Это не мои люди. Туманники не могут даже приблизиться к Мечу Огня.

– Да, ты прав. Пожалуй я пойду поищу палку для нового меча.

Он ушел куда-то вглубь плато Вершина Мира, которое мы долгое время считали недоступным для людишек. Как простых смертных, так и колдунов. Но вот теперь кто-то пробрался сюда и упер Меч Бога! Небывалое событие и неслыханное святотатство! На что он рассчитывал? Какие цели преследовал? Ах, ладно! Пустые мысли. Подумаешь – сперли мечишко! Новый сделаем! А потом отправимся на охоту за вором. Если захотим, конечно. Захотим в случае, если это будет представлять развлечение.

Уже многие миллионы лет мы с Богом Тысячи Дуростей рубимся на Вершине Мира. Собственно, деремся мы только ради развлечения и великого желания попудрить мозги населению Даргобара. На сам мир нам было глубоко начхать. Я считаю, что это комплекс любого мира – считать себя чем-то достойным, ради чего бьются Боги.

Фрагмент 243

– Нашел! Нашел! – Бог Огня тащил за собой небольшое деревце.

– Интересно, откуда здесь, в скалах, где ничего не растет, это бревно? – спросил я. – Может ветром занесло?

– Может и ветром, а может это метеорит такой. Чего только не падает с неба! Думаешь, откуда здесь, на Вершине Мира столько пластиковых бутылок из-под колы?

– Альпинисты?

– Ничего подобного, дружище! Просачивается из Отражений. Сам видел! Пробираюсь сквозь завалы из камней – этакий каменный бурелом, и прямо под ногами материализуются пустые бутылки и мусор всякий.

– Да, с экологией здесь хреново…

– Ерунда, Туман! Стерпим! Главное – нефтяных пятен на снегу нет.

С этими словами Бог Тысячи Дуростей положил деревце на камень перед собой. Из глаз Бога вырвалось пламя и охватило ветки и ствол. Снег вокруг растаял, камень покрылся копотью.

Бог Огня взял в руки ножны с мечом.

– Давай семена! – он протянул руку.

Я насыпал ему семян какого-то растения, которые мы разбрасываем перед боем. При попадании в мир семена превращаются в кристаллы, наделенные магической силой.

Он подошел к обрыву и с криками проклятья бросил пригоршню семян в воздух. Ветер подхватил их и унес прочь. В Даргобар. Или в Вакхар. Без разницы!

Мы увидели, как далеко внизу пролился дождь падающих звезд фиолетового цвета с красной окантовкой… Великолепное зрелище!

– Давай обманем их, – предложил я Богу Тысячи Дуростей.

– Как?

– Не будем драться. Пойдем погуляем там, внизу.

– Хорошая мысль, Лис! Мне тоже чего-то не хочется сегодня махать мечом. Пусть вакхарцы думают, что мы начали бой. А сами спустимся к ним и посмотрим, что там происходит.

Закутавшись в плащи, мы прыгнули с обрыва. Полет был как всегда прекрасен. Под нами мелькали поля, замки, вереницы всадников под знаменами огневиков на автострадах. Затем показалось море. Нашему взору открылся флот туманников, который просто потряс своей милитаристской красотой.

Авианосцы, крейсер, две подлодки, противолодочные катера… Вокруг деловито сновали вертолеты. Завидев нас своими радарами, эскадра выпустила несколько ракет, а когда мы с ними расправились, открыла беглый огонь из бортовых орудий.

Мы не были так уж обеспокоены сложившейся ситуацией. Пролетая над крейсером, я плюнул вниз с расчетом попасть в глаз адмиралу. Попал. Тут же огонь по нам прекратился. Экипажи всех судов молитвенно преклонили колена и чего-то забормотали. Из-за большой высоты разобрать текст их молитвы представлялось трудным.

Фрагмент 244

– Однако у тебя и армада! – заметил Бог Огня, когда под гром салюта мы покинули расположение эскадры туманников. Мой плевок был воспринят ими правильно – сверху плюнуть может только Господь. К тому же попасть в глаз адмиралу, находящемуся в закрытом помещении и не на крейсере, а на авианосце.

– Подозреваю, что у твоих фанатов тоже есть нечто более стоящее, чем рыцари на лошадях, – ответил я.

Мы летели дальше. Временами попадались воздушные шары со знаком Огня и реактивные истребители со знаком Тумана.

– Похоже мои безнадежно отстали, – удрученно произнес Бог Тысячи Дуростей.

Он сильно ошибся. Откуда-то сверху к нам рванулись лазерные трассы.

Высоко-высоко над нашими головами летел величественный космический корабль. На его днище красовался равносторонний треугольник оранжевого цвета – эмблема Огня.

Лазеры били по нам весьма прицельно. Толку от этого, правда, не было.

– Какая техника! Твои огневики. Подумать только! – я искренне восхищался космическим кораблем.

– По всей видимости это спейсер. Я его недавно придумал. Молодцы, ребята! Быстро внедряют идеи своего Бога, – возгордился Бог Огня.

Спейсер перестал по нам стрелять и, потеряв интерес, куда-то смылся…

619. Мы приземлились в парке какого-то большого города. Чтобы скрыть выдававшие нас глаза, нацепили темные очки, а мечи превратили в маленькие нагрудные значки на лацканах шикарных пиджаков. Бог Тысячи Дуростей был в синей тройке, а я в черной паре. Значок, в который превратился Огненный Меч, весь струился живым пламенем. Мой Туманный Меч, как и полагалось, клубился серым туманом.

Мы не спеша прогуливались по парку и разглядывали прохожих. Некоторые из них в свою очередь бросали взгляды на наши значки. В этом городе не пахло никакой войной. Все было тихо.

Как-то незаметно мы оказались возле летнего ресторанчика под открытым небом. Там приятно гремела музыка, слышался громкий смех особ женского пола и звон бокалов. Меня это не очень-то привлекало, но Бог Огня частенько поглядывал в сторону ресторана.

Я уже собирался сказать ему, что, мол перед нами чужой праздник жизни, и мы лишние на нем, когда к нам подошел человек в белом пиджаке с лицом метрдотеля. Это и оказался метрдотель!

– Не угодно ли вам будет посетить наш ресторан? – подобострастно обратился он к нам.

Мы с Богом Тысячи Дуростей переглянулись и, поняв друг друга полностью, решили немного повеселиться.

– Э-э… – начал мой компаньон. – у нас… э-э…

– Понимаете ли… э-э… – продолжил я. – мы в некотором роде… э-э-э…

– Все, все понятно! Не волнуйтесь! Я приглашаю вас отужинать за счет заведения, – замахал руками белопиджачный.

Фрагмент 245

Он вел себя странно, но кто откажется от халявы? Никто, даже Боги! Мы, конечно, могли сотворить себе деньги этого мира, но хотелось сыграть круче – получить все, ничего не заплатив.

Метрдотель привел нас в ресторан и усадил за столик возле бассейна. Бассейн был достаточно глубок и обширен. Населением своим он имел большую стаю золотых рыбок.

Белый пиджак щелкнул пальцами, и рядом с ним вырос вышколенный официант.

– Обслужить по высшему классу! – строго наказал ему метрдотель.

“ А к Богам здесь хорошо относятся, – подумалось мне. – Уважают. Только как он догадался, кто мы?”

– Заказывайте – чего изволите, – сказал официант, протягивая меню.

Бог Тысячи Дуростей почему-то стал читать его, перевернув вверх ногами. Я же, не будучи таким извращенцем, изучал длинный список блюд в нормальном положении.

Наконец, мой приятель сделал выбор (изучал меню он недолго – минуты полторы):

– Э-э… милейший, мне бы… э-э… и вот этого, и еще… э-э…

Официант продемонстрировал удивительную понятливость, чего-то записав в блокнотик.

В оригинальности изложения заказа я не уступил Богу Огня:

– Любезнейший, мне надо… у-у-э… и гхм! гхм! А еще… э-э… с м-м…

Официант опять что-то записал и поинтересовался:

– Пить вы будете… э-э… или хм? Еще у нас есть уггум! и м-да-а…

– Аг-га! – в один голос ответили мы с Богом Тысячи Дуростей.

Вышколенный официант тут же исчез, а мною овладел приступ смеха. Отсмеявшись, я умыл лицо водой из бассейна и там же сполоснул руки. Бог Огня смотрел на мои манипуляции с брезгливостью и осуждением.

Затем мы решили, что от темных очков лучше избавится, так как в полумраке ресторана в них мало что было видно.

Вскоре наш заказ стоял на столе – официанты оказались весьма проворны. Не хочется описывать детально, что там было, скажу только одно – на еду мы накинулись быстро, ввиду того, что блюда, заказанные таким странным способом, оказались довольно вкусны.

Долгое время за нашим столом раздавалось чавканье Бога Тысячи Дуростей, мое удовлетворенное фырканье и наши обоюдные тосты, которые были очень путаными, а также произносились с набитым ртом, так что понять из них что-нибудь кто-либо постороннний просто не смог бы.

Фрагмент 246

К нам подошел метрдотель и, дежурно улыбаясь, спросил:

– Может господа изволят…

– Угу! Угу! – одновременно кивнули мы, предаваясь самозабвенному пережевыванию пищи.

Белый пиджак подошел к выступающему ансамблю и чего-то сказал.

Я как раз запивал “мясо в горшочке” бокалом шампанского, когда услышал…

В микрофон, на весь ресторанчик и близлежащие окрестности певец произнес:

– Для наших дорогих гостей с Вершины Мира мы исполним песню “В темно-сером лесу…”

Бог Огня перестал пальцем выковыривать из зубов что-то интересное и озабоченно посмотрел на меня:

– Как они догадались?

– Н-ну… понимаешь ли… э-э… Не знаю!

– Ладно, будем наслаждаться.

Группа запела что-то про то, как в темно-сером лесу, где дубы-колдуны прячут магические кристаллы, а у поганых болот эти же гады вызывают чьи-то тени, так вот, что в этом самом темно-сером лесу обитают великие пофигисты, которые в очень жуткий час собираются на сенокос, дабы доказать всему миру, что никого нет круче их! Непонятно только – при чем здесь сенокос? Других способов что-ли мало? Итак, занимаясь косьбой и укладыванием в скирды растений, занесенных в Зеленую Книгу, эти ребята повторяют очень странные слова. Нечто навроде этого:

А нам все-равно!

А нам все-равно!

Пусть боимся мы

Тумана и Огня,

Смелым будет тот,

Храбрым будет тот,

Кто в самый жуткий час

Им в рожу наплюет!

После последних слов я подавился спагеттиной и долго кашлял. Бог Тысячи Дуростей почему-то захлопал музыкантам, а потом пустился в пляс, скрывшись в толпе танцующих девиц. Он сильно озадачил меня своим поведением.

Я извлек спагеттину из носа и стал ее задумчиво разглядывать. Ну и песенки поются в Даргобаре! Как можно так относится к Богам? “В рожу наплюет.” Надо же! Никакого уважения! Никакой набожности! Сплошное богохульство!

Швырнув макаронину в бассейн золотым рыбкам на корм, я налил себе коньяку.

Фрагмент 247

Вдруг возле стола нарисовался маленький мальчик.

– Дай мне автограф! – попросил он.

– А ты знаешь, кто я?

– Да, – мальчик улыбнулся и стал теребить рукой краешек своей спортивной куртки.

– И кто же?

– Бог Тумана.

– Хорошо, дружище, я дам тебе автограф. На чем написать?

– На лбу, чтоб все видели!

От этого ответа я слегка протрезвел. Такое состояние мне не понравилось – пришлось опрокинуть еще рюмашку коньяку.

– О’кей, приятель! – я устремил взгляд своих туманных глаз на лоб мальчика. Через секунду там образовались три волнистые черты – знак Тумана и слова “Туман во веки веков!” Надпись была несмываемой и походила на татуировку.

– Спасибо! – мальчик уже собирался убегать, когда я его спросил:

– А ты сам-то кто?

– Кришна, – последовал ответ.

Ребенок исчез куда-то по своим делам, а из толпы танцующих вывалился Бог Огня. Был он гораздо пьянее, чем до нашего расставания. Все объяснилось очень просто – он успел выпить за каждым столиком в ресторане. Народ любил Бога Огня…

– Ну как… э-э?.. – спросил он, плюхаясь на стул.

– Вполне на уровне, по-моему. Но песня…

– Не злись на них. За такой хороший прием я готов простить им любую шалость.

– Но и нам пошалить тоже нужно. Самую малость… Чуть-чуть так…

– Позже, – прошептал мне заговорщицким тоном Бог Тысячи Дуростей и нетвердой походкой ушел к девицам, которые звали его танцевать.

Ко мне же пришло второе дыхание по части аппетита. Официант оказался рядом и проворно записал новый заказ: “ Э-э-э… значит чутарик о-о-у… и немного вон того… умгу!.. э-э…”

Подошел метрдотель и осведомился, все ли мне нравится в ресторане, всем ли господин доволен и т.д.

Слегка заплетающимся языком я спросил у него, почему для “гостей с Вершины Мира”