Часть 3. Реальностные сказки (продолжение).

Фрагмент 86

297. Обстановка постепенно накалялась. Мы с Геллой сидели на полу и слушали, как Темная и Светлая Силы выясняют отношения.

Внезапно от Иисуса повеял аромат ладана.

– Чувствуется, что ты давненько не мылся, Спаситель, – с сарказмом сказал Денница. – Наверное, у вас на Небесах отключили горячую воду.

– Изыди диавол – враг рода человеческого и всех пресветлых Ангелов Божиих! Приказываю властью, данной мне Отцом Небесным исчезнуть, провалиться в геенну огненную! – воскликнул Христос, и запах ладана усилился.

– Ага, сейчас! Размечтался. Между прочим, я у Черного Лиса в гостях. А ты же появился не в свое время. Сейчас у нас Конец Света, но никак не Начало. И, соответственно, время черных, а не белых. Еще замечу тебе, мой глупый оппонент от Светлых Сил поговорка не верна – не бегают черти от ладана, – ответил Люцифер, полный собственного достоинства.

298. Они стояли друг напротив друга. Зрелище было, что надо! Правда, никаких молний не вспыхивало, но и так смотрелось неплохо.

Кровь из моей царапины продолжала сочиться. Гелла всхлипывала. Что до Дьявола и Сына Божьего (Человечьего и пр.), то они, кажется, совсем забыли о нашем существовании и всецело отдались разборке между собой.

Запах ладана исчез. Поняв, что так просто с Люцифером не справиться, Иисус сказал:

– Диавол! Лучше по-хорошему изыди, не то позову учеников Своих.

– Ха-ха-ха! А самому слабо, да? Папик Твой Небесный помочь тоже не может? Сын Божий называется – ученичками прикрыться хочет! Да знаю я твоих ученичков, Мессия недоделанный. Единственный стоящий там – это Иуда, а остальные – просто сборище грязных и вонючих лохов! – посмеялся Денница.

– Прикуси язык свой гадский, исчадие пустошей зловонных, темных и мерзких! Стоит мне только позвать, и все Апостолы Мои явятся и изгонят зарвавшегося Сатану обратно во Ад!

– Знаешь ли, Иисусик, – сказал Люцифер, садясь на табуретку и похрустывая печеньем с шоколадной прослойкой, – я ведь даже не буду легионы Демонов Своих звать на подмогу, если ты призовешь шоблу апостольских раздолбаев. Почему? Да потому что я здесь по праву, то есть на своем месте и никто, НИКТО не имеет власти отсюда меня прогнать!!!

Христос немного присмирел, успокоился и спросил:

– А Черный Лис с Геллой?

– Они же меня позвали, зачем им меня прогонять?

299. Наконец-то два Космических Спорщика соизволили обратить Свое внимание на нас. Их взору представилась крайне грустная картина.

Кровь моя никак не желала останавливаться. Она окрасила платок в довольно недурственный темно-красный цвет. Блузка Геллы была вся в кровавых пятнах. На полу натекла небольшая красная лужица.

Фрагмент 87

Темная и Светлая Силы остолбенели.

– Я же хотел залечить, – растерянно промямлил Мессия. – Это все он! Он не дал мне. Его козни! – указал Спаситель на Люцифера.

– Брось ты! Сейчас все быстренько сделаю. Если бы не твои мессианские амбиции… А то ведь, ежели дьявол, то и лечить никого не может.

Гелла посмотрела на эту парочку очень мрачным взглядом.

– Может вы еще жребий кидать будете? Не видите – ему же плохо! Лис истекает кровью, а вы занимаетесь дурацким выяснением отношений. Вы просто два Космических Мудака! – гневу рыжей не было предела.

300. Сказав все, что думает по поводу космических начал, Гелла поцеловала меня в лоб, чем вызвала немедленную остановку крови и исчезновение всех ее следов вокруг.

Люцифер и Иисус обменялись восторженными улыбками.

– Вот она – великая сила Любви! – промолвил Спаситель.

– Ты прав, брат мой Светлый, – сказал Денница. – Круто мы их спровоцировали, не так ли?

– Безусловно, брат мой Темный, – ответил Христос. – Теперь и поздороваться можно.

Они ударили друг друга по рукам и обнялись.

301. – Неплохое получилось развлеченьице, а, Черный Лис? – спросил Люцифер вновь усаживаясь на подоконник и отправляя в рот свое любимое печенье.

Я опять сидел рядом с Геллой и дрожащими руками наливал нам с ней вино.

– По-лисьему развлеклись, ребята, – сказал Иисус, садясь за стол. – Вы провоцировали нас на скандал, а мы будили в вас любовь. Получилось так, что и те, и другие притворялись, но от спектакля все получили колоссальное удовольствие. И, кстати, Люцифер, я тоже не хожу в гости пустой.

Из многочисленных складок своей тоги Иисус достал большую банку гранулированного кофе. На ней был изображен Он Сам в окружении золотого сияния, Апостолов, отары овец и сонма светлых духов. Кофе назывался «Слава Христова на земле и на Небе». Потом он извлек внушительных размеров коробку шоколадных конфет. На крышке был нарисован опять же Сам Спаситель в обществе Ангелов Могущественных и Сильных. Вся эта команда при помощи золотых молний изгоняла во Ад нечистых и грешных представителей рода человеческого. Последние, казалось, были только рады укрыться в темных ущельях Преисподней от слишком ослепительного сияния Христа с помощниками.

302. Надпись на коробке гласила: «Гнев Иисуса всегда праведен!».

Дальше Христос вытащил из своей тоги бутылищу газированной воды красного цвета емкостью два литра. На этикетке было написано: «Кровь Иисуса Христа газированная. Срок годности не ограничен. Не взбалтывать! Не переворачивать! Не давать в руки демонам! Хранить в месте недоступном для инферновлияний!»

Фрагмент 88

У Люцифера при виде бутылки округлились глаза.

– А почему, любезный братец мой, твоя кровь не терпит инферновлияний? – спросил он.

– Понимаешь, Денница, она сильно газированна, иначе говоря – одухотворена, и потому, при соприкосновении с демоном взрывается, – ответил Иисус.

– Э э… Я понял, что и мне ты тоже не дашь, так сказать, причаститься?

– Нет. Что ты? Как я могу обидеть дорогого Люцика? Для тебя она будет как крепкий алкогольный напиток. Но я еще не все достал.

Тут он вытащил все из той же

303. многострадальной тоги (вероятно Спаситель использовал ее в качестве чемодана) небольшой цветной телевизор со странным названием «Христосоник».

– Будете с Геллой смотреть трансляции из райской обители, – сказал мне Иисус, устанавливая телеящик на холодильник.

304. Пока Мессия распаковывал свою тогу, мы с Геллой махнули по бокалу инфернального винца, но только ради успокоения нервов. К тому же я нуждался в восстановлении потерянной крови. Но это к слову. Вечеринка на закате времен начиналась.

305. Гелла принесла синтезатор, и, пока Люцифер открывал кофе с конфетами, Иисус разливал в бокалы вино дьявола и в хрустальные стаканчики газированную собственную кровь (конечно, разбавленную, но не важно), а ваш покорный слуга записывал все происходящее, подбирала какую-то мелодию.

Еще следует отметить такой факт – перманентное солнечное затмение сильно действовало на нервы Спасителю. Ему по душе был чистый свет солнца, незамутненного никакими лунными фильтрами. Люцифер пошел навстречу, и вместе они установили за окном просто ночь и полнолуние.

306. Один из классных парней по имени Иисус встал и произнес тост (что очень важно – этот тост оказался полностью лишен идеологии).

– За лисью реальность!

Мы выпили вино, а потом испробовали газированную кровь Мессии. Реакция у Люцифера на нее была своеобразная – он закашлялся и сразу бросился запивать «Люцифериани».

– Иисус! Это не кровь с газом, а текила какая-то! – сказал он, переводя дыхание.

У Христа подобная реакция проявилась на дьявольское вино.

– Люцик, дружище, из чего ты сделал это пойло?

– Идею я позаимствовал у тебя – моя кровь, только концентрированная и без газа.

307. Что-то это застолье напоминает мне пиршество вампиров – сплошная кровь!

– Хе-хе, Черный! Тогда уж и людоедов, – усмехнулся Спаситель, доставая из все той же (о, Боже!) тоги что-то в яркой обертке.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это «Плоть Христова шоколадная с плодами киви».

Фрагмент 89

– Не падай в обморок, Лис, – так называется сорт кекса. У нас на небесах много подобных названий встречается.

– Слава Богу! – вырвалось у меня.

– Это мне что-ли? – спросил Иисус.

– Не тебе, это просто так. Хорошо, что хоть кровь собственную вы с Люциком не перегоняли и не обогащали спиртом с газом.

– Разве это важно? – задал Люцифер коронный лисий вопрос. – Ведь мы говорим лишь о точке зрения – хренире. Эти напитки можно считать кровью, а можно не считать… И не важно, что там написано на этикетке. Мои слова применимы к любому явлению абсолютно.

– Наконец-то мы переходим к р-сказкам, – сказала Гелла, подлила мне газированной «Крови Иисуса Христа» и отрезала кусок «Его же плоти».

«Плоть» оказалась восхитительна. Люцифер тут же набил полный рот Божественного кекса.

– Между прочим, Люци, тебе первому рассказывать, – обратился я к нему.

Иисус тоже уставился на него, с нетерпением ожидая, когда же дьявол закончит свое обильное причастие.

308. Запив кекс стаканом Небесной Текилы и, даже, не поморщившись, Люцифер-Враг-Диавол-Черт-Сатана и просто клевый парень начал свою историю:

309. – Я знал одного волшебника или знаю, или еще буду знать. Не в том дело…

– А он практиковал белую или черную магию? – поинтересовался Иисус.

– Он практиковал или практикует, или будет практиковать магию просто. И попрошу меня не перебивать. Так вот, звали этого мага Соло. Такое имя он сам себе придумал, потому что а) хотел всегда быть первой скрипкой в любом оркестре, б) был чрезвычайно одиноким существом.

Единственными настоящими друзьями для Соло являлись всевозможные бестелесные духи.

– По-моему, Люци, получается немного грустно, – заметил я.

– Погрустить, дружище, тоже бывает полезно, – повернулся ко мне Христос и тут же уточнил: – Это в том смысле, что от грусти можно получить удовольствие.

– Как я уже сказал, Соло практиковал просто магию без всякой цветовой окраски. Этим он добился хорошего расположения не только черных и белых сил, но и многоцветных.

310. Да, не удивляйтесь – есть и такие силы. Это помимо зеленых, красных, желтых и прочих им подобных.

Волшебник Соло к вящему ужасу одних сил (допустим белых) и неподдельной радости других (скажем синих) был жуткий экспериментатор. Однажды, когда грусть посетила его надолго, он решил провести потрясающий эксперимент. Впрочем, экспериментом это можно назвать только с точки зрения магии. А с лисьей точки зрения его задумка просто ужасное извращение.

– Что же он сделал? Что? – нетерпеливо спросил Мессия, наливая Люциферу кофе.

– Он решил отказаться от осознания вообще! Понимаете в чем дело, друзья, – долгие годы (а может тысячелетия) Соло занимался в соответствии с постулатами искусства магии расширением осознания. Выражаясь на блатном магическом жаргоне – увеличением интенсивности свечения энергетического кокона. В итоге он так засветился, что плюнул на способность осознавать в принципе. Иначе говоря: отказаться от своего «я», перейти в небытие.

Фрагмент 90

– Вначале история была грустной, теперь она стала настоящим ужастиком, – прокомментировала Гелла.

311. Спаситель ерзал на табуретке и несколько раз пролил кофе, разливая его по чашкам. Рассказ сильно захватил воображение Мессии.

– И что было дальше? – спросил он.

– Соло отказался от осознания, и в этот момент произошла удивительная, но вполне закономерная вещь: кольцо власти, превращавшее его в определенную точку зрения, делавшее его самим собой, сильно истоньшилось. Кольцо власти – структура многоуровневая. В случае Соло достаточно большой слой этого кольца испарился в один момент. Соло понял, что является ЛИСОМ, что магические представления об осознании всего-навсего реальностная сказка, точка зрения, не больше. Что его «я» вечно и неуничтожимо, а избавиться можно только от различных форм осознания, точек зрения, но не от него самого. Затем Соло позвал меня, и мы долго смеялись над сложившейся забавной ситуацией.

– Надо думать, что в тот момент он перестал быть и волшебником, и одиноким существом? – спросил я.

– Ты прав, Черный. Он перерос все эти точки зрения и в результате даже сменил имя. На какое – сказать пока не могу. Это уже совсем другая р-сказка, – закончил Денница свой рассказ.

312. – Но первой-то скрипкой он остался точно. Любой лис всегда является номером первым, – сказал Христос.

Мы дружно с ним согласились.

313. Обстановка полного умиротворения царила в нашей компании. У меня напросился вопрос к Спасителю, связанный с его предыдущим визитом ко мне (см. часть 1).

– Почему я тогда превратился в Лису? – Иисус улыбнулся и погладил бородку. – Я не превращался в нее. Я просто исчез, так как много выпил и боялся упасть лицом в грязь перед тобой. Дело в том, что для тебя, Черный, произошло наложение сказок. Ты постепенно просыпался, а я медленно исчезал. В итоге ты «склеил» воедино два образа – мой и Лисы. А твой читатель, прочитав это, подумал, что пьяный Спаситель – дело рук рыжей. Как видишь, все было гораздо сложнее.

314. – По этому поводу нужно поднять тост! – сказал Люцифер и икнул. – Простите. Тост за Спасителей любой расцветки – белой, черной или желто-коричневой в синий горошек – не важно.

Предложение Черного Спасителя было встречено одобрением, и мы выпили в очередной раз.

– Что-то загрустил мой Черный Лис, – посмотрела на меня Гелла. – Не переживай ты так: «Лисья йога» читается на одном дыхании. Поэтому небольшая потеря остроты повествования будет очень даже к месту.

Умеет успокаивать! Похоже начинается музыкальная пауза. Рыжая чем-то щелкнула на панели синтеза – полилась симпатичная танцевальная музыка. Временами пробегая пальцами по клавишам, Гелла запела, обращаясь ко мне:

Позабудь об этом сне -

Спор не нужен никому.

Не читай нотаций мне -

Лис ведь это ни к чему.

Снова к друзьям мы своим убегаем,

Что же нас тянет сюда -

Мы не знаем.

Без сказок их

Нам оставаться надолго нельзя.

(«Мираж»)

Сын Божий и Дьявол весело притопывали и прихлопывали в такт музону.

Фрагмент 91

315. А Гелла, тем временем, продолжала петь.

Тьма сменяет Свет -

Так длится много лет.

На вопрос простой

Им не найти ответ.

Спорят День и Ночь,

Но мы сумеем им помочь.

Кто из них сильней -

Нам нужно это знать. Как же лисам быть -

Упасть или летать?

Миллионы лет

Сегодня ждут от нас ответ…

(«Мираж»)

Вот ведь забацала-то! Весьма актуально. День и Ночь так прониклись песней, что освободив стол от посуды и пустых бутылок, устроили соревнование по армрестлингу. Победителем вышел Иисус, но по хитрой роже Дьявола можно было судить, что он поддался, дабы сделать приятное брату-лису.

316. Тут произошло нечто странное. Я сидел за столом в лисьей компании. Одновременно я пребывал в кровати и слушал, как мусоровоз опрокидывает в свое чрево контейнеры. Еще я шел по улице, навстречу двигались те самые солдаты (из первой части или из второй, уже не помню), на этот раз их было ровно два – не больше, не меньше – тютелька в тютельку.

Каким-то образом я оказался размазан по сказкам… Всюду меня было поровну – ни в одной сказке я не преобладал по сравнению с остальными.

В том мире, где ревел мусоровоз, под моими окнами раздался голос Бегемота:

– Черный Лис! Конкретизируй свой Д-уровень и соберешься целиком в одной точке.

Там, где я шел по улице, рядом появилась витрина магазина, торгующего телевизорами.

317. Все телевизоры показывали разные каналы, но с каждого экрана кто-то обращался персонально ко мне.

Какая-то звезда музыкального мира (вся из себя блондинка, высокая, фигуристая, волосы до попы и голубые глаза) пела песню про отважного Черного Лиса, который заблудился в своих снах, но не потерял духа и продолжает притворяться растерянным, грустным, печальным, депрессивным и даже потерявшим лисий облик. А раз так, то у него все о'кей.

По другому каналу шел мультфильм про большущего черного кота, который рассказывал на ночь маленькому мальчику по имени Карлос сказку о приключениях великих магов Черного Лиса и Рыжей Лисы. «А после той вечеринки они расстались и не встречались уже никогда,»-закончил кот и смахнул слезу. «Ты хочешь сказать – в той р-сказке?»-спросил мальчик почти засыпая. «Конечно! Именно это я и хочу сказать,»-ответил котяра довольно улыбаясь. Потом он погладил заснувшего мальчика по голове и прошептал: «Дедушка Хуан будет очень рад твоим успехам, Карлитос.»

Фрагмент 92

318. Следующий телеящик показывал видеоклип с обалденными спецэффектами. Красивая рыжая исполнительница пела:

If you call me -

I'll be there.

You never will forget

My silhuette in red! и превращалась по ходу дела в прекрасного рыжего зверя, имеющего на хвосте белый кончик.

Еще один телевизор показывал сильно нашумевший фантастический боевик под названием «Мастер формы». Я переключил все внимание на этот экран, так как очень люблю фантастику.

Главным героем «Мастера формы», отчасти комедийного и пародийного фильма, был писатель, создавший книгу со странным названием «Лисья магия». Сие творение так понравилось Каким-то Там Богам, что они даровали автору способность физически превращаться в своих героев. В итоге автор (явно не дурак!) пишет продолжение книги, куда включает в качестве персонажей Этих Самых Богов, получая, таким образом, возможность превращаться в них. Будучи уже Этими Богами всеми вместе, находчивый писатель отправляется в прошлое и дарует самому себе силу превращаться в своих героев с полной физической трансформацией.

В финале картины Писатель и его девушка по прозвищу Фокси (что значит Лисичка) улетают в какие-то космические дали, и лишь звезды, подмигивая смотрят на зрителя…

319. Я так долго пялился в ящик, что не сразу понял одну вещь – размазанность по сказкам исчезла. Я пребываю только в одном месте! Здесь, на улице, рядом с магазином. В неизвестно каком городе! О, Лисы! Где же моя нора? Где моя келья? И, наконец, где Рыжая Лиса или Гелла???

Воистину, повторял я вслед за ней – this world is not my home!

Автор стоял в полной растерянности на улице непонятно какого города, а точнее – непонятной р-сказки и не знал, что делать дальше.

Неожиданно один из вопросов – где же Гелла? получил ответ. Сразу несколько телевизоров стали показывать один рекламный ролик.

Обаятельная рыжая девушка расписывала достоинства жевательной резинки Foxmint. Надув из нее шарик и хлопнув им, рыжая произнесла ключевую фразу: «Foxmint – я всегда с тобой!»

320. Она всегда со мной! Ну надо же! Хотелось бы только знать, где?.. Витрина мне наскучила, и я пошел по улице куда глаза глядят. Мне было без разницы в какую сторону двигаться.

Вскоре я стал замечать еще одну странность этой сказки. У некоторых людей (или существ, выглядящих таковыми) к одежде были приколоты значки с изображением улыбающейся морды чернобурой лисы.

Я как раз загляделся на один такой значок, когда на меня налетел какой-то тип, на ходу читающий книжку. На обложке была нарисована та же лисья морда. Книга называлась «Лисья йога». Фанатик чтения на улице пробормотал извинения, а потом, вглядевшись в мое лицо, изрек:

– А вы очень на него похожи!

После чего пошел дальше, также углубившись в книгу и не замечая дороги.

Фрагмент 93

Что-то сильно давило мне на шею… Проведя рукой, обнаружил мощную золотую цепочку. Обычно мне несвойственно носить всякие побрякушки, поэтому я был удивлен и недоумевал – откуда она взялась?

321. Самое интересное началось, когда цепь начала нагреваться и таять, превращаясь черт знает во что или в кого…

Рядом стояла, обвивая мою шею руками, подобно цепи, Гелла, она же Рыжая Лиса. Действительно была рядом…

– Пойдем, Черный, я покажу тебе этот город, – сказала она.

– Но что это за место?

– Данный городок является результатом существования книги под названием «Лисья йога». Поэтому не удивляйся обилию лисьей символики и прочих прибамбасов из твоей книжки.

– Мы так долго не виделись, рыжая, – сказал я, ощутив внезапно нахлынувшее чувство нежности. Правда, понимал его автор довольно специфически, и, если бы у нее в этой сказке был хвост, то я точно бы за него подергал…

– Дорогой Лис, – молвила Гелла, чересчур уж сильно прижимаясь ко мне, – наши разлуки такая фигня в сравнении с тем, что потом мы встречаемся и не расстаемся, пока тебе не придет в голову очередное лисье извращение, требующее моего локального отсутствия. И тогда я исчезаю, точнее, превращаюсь во что-нибудь: в цепочку, песню, воздух вокруг тебя. Если локально я и отсутствую, то глобально твоя Рыжая Лиса всегда с тобой.

322. После этих слов последовала немая сцена, описывать которую не имеет смысла.

Во рту было очень сладко от губной помады, но ладно – дело не в этом. Идти нужно куда-то отсюда.

Гелла потащила меня вниз по улице, имевшей название «10-й хрёнирный проезд».

– Учти, Черный, этот город доминантен к нам, – сказала Гелла, и мы свернули на просторный и светлый Проспект Силы. В самом начале проспекта возвышался большой плакат предвыборной агитации. На нем был изображен человек с головой чернобурого лиса и хвостом, одетый в дорогой костюм с галстуком. Надпись на плакате гласила: «Мы голосуем за него! Первое существо нашей эпохи – в президенты!»

– Ты еще не то здесь увидишь, Лис, – заметила рыжая.

Мы шли дальше по проспекту Силы. – Скажи, Гелла, а как город-то называется? – спросил я.

– Пока никак. Ты еще не придумал ему названия.

– Но куда мы идем, заместитель мой?

– Сегодня у нас здесь назначена встреча с Богом Тысячи Дуростей. Уже не реальностным.

– А по какому адресу он живет?

– Да ни по какому. Вот он уже. Смотри.

И я увидел.

Фрагмент 94

323. Как Он появился было неясно. То ли вышел из подворотни, то ли вылез из канализационного люка… Не столь уж важно.

Божество явилось нам во всем белом: белые тапочки, белые джинсы, белая водолазка. Волосы его тоже были белые, как снег. «Перекраситься успел,»-пронеслась у меня злорадная мысль.

Воплощение Чистоты при выполнении различных Дуростей шагнуло к нам. Перед ним вдруг возникли три сереньких облачка.

– Привет, ребята! – весело начал Бог Тысячи Дуростей. – Хочу представить вам моих телохранителей.

Зачем Богу телохранители? Скорее всего это одна из Его Дуростей.

– Прошу отметить – все дворяне! Вот этот, – он указал на облачко слева от себя, – барон фон Нитке. Это, – Божественный перст остановился на облачке справа, – герцог фон Пленке. А это, – облачко посередине, – маркиз фон Иголке.

– Я что-то не пойму, приятель, – обратился я к Богу. – Как какие-то маленькие сгустки энергии могут телохранить такого большого и здорового Тебя?

Бог Тысячи Дуростей посмотрел на меня взглядом полным духовности, любви, понимания и глубокого сожаления о том, что сегодня День Защиты Насекомых, иначе бы он давно прихлопнул меня Своей Мощью.

– Ну не надо так, Лис! Написать обо мне подобный отзыв – это одно из Твоих Извращений. Вовсе нет у меня никаких агрессивных намерений, – воскликнул Бог. – А зачем мне такие телохранители? Для украшения. И как атрибут, как текущая Дурость. Но, если серьезно…

– А ты можешь? – спросила Гелла.

– Разумеется, иногда, – Божество не обиделось на колкость. – Если серьезно, то я приглашаю вас на свой бенефис в качестве звезды поп-музыки.

– Надеюсь, что это будет поучительно и не очень опасно для окружающих, – мрачно заметила рыжая.

324. Сплошная музыка! Куда от нее деваться? Поющие персонажи стали встречаться слишком часто.

325. В следующее мгновение Этот Тип, Который Тысячи Дуростей, перенес нас Своею Силою в ночную дискотеку. В дансинг то бишь.

И не важно, что на улице стоял день и светило солнце – в этом месте была перманентная ночь.

Сверкали яркие огни, звучала какая-то музычка, мелькали танцующие существа. У одних на лице светилась радость, у других грусть, у третьих – желание выпить, у четвертых – желание…(думаю, вы понимаете), у пятых лицо отсутствовало как таковое.

Пахло никотином, духами, ладаном, серой и черт знает чем еще. Если про запахи можно сказать «какофония», то здесь именно она и была.

326. Бог Тысячи Дуростей вскочил на сцену, сграбастал микрофон и проревел:

– Мальчишки и девчонки! Бесполые существа и существа многополые! Я обращаюсь к вам, извращенцы, имеющие родителей, и к вам, существа, придумавшие себя сами! Я – Бог Тысячи Дуростей сейчас спою для всех вас убойную песенку под названием «Гимн свободного человека». Небольшая преамбула: люди, существа, богатые на выдумки и маразмы, не имеют к этой песне никакого отношения. Спрашивается – почему же она так называется? Это моя дежурная Дурость, только и всего!

Зал заревел, зарычал, заблеял и, в отдельных местах, стал нараспев читать псалмы. Все были готовы внимать.

Фрагмент 95

Зазвучал разбитной и очень веселый музон. Бог Тысячи Дуростей, весь сияя и искрясь в огнях на сцене, запел:

Я прожил горестную жизнь

И понял не вчера,

Что как судьба не повернись,

Нет худа без добра.

И, если выстрелят в меня

В упор иль на прицел,

То пуля выберет коня,

А я останусь цел.

И, если вдруг меня

Волна утянет в глубину,

То море высохнет до дна,

И я не утону.

И, если вдруг меня враги

Запрут в горящий дом,

То с неба дождь поможет мне.

Вода уймет огонь.

И, если я скачусь в каньон,

Неловкий, как арбуз,

То мне скала подставит склон,

И я не разобьюсь.

Пускай не встречу наяву

Красотку и винцо,

Уже и то, что я живу -

Удача налицо!

327. Выступление Божества произвело настоящий фурор. Восторженная публика требовала повторения композиции.

Мы с Геллой стояли возле бара и лениво потягивали местную колу (на алкоголь что-то не тянуло), когда сквозь толпу к нам протиснулся человечек небольшого роста, коротко стриженный и в куртке на косой молнии.

– Здравствуйте, я – Будда, – скромно представился он.

– Часом не из группы “Ace of Base”? – спросил я.

– И оттуда тоже, – последовал ответ. – Но, ко всему прочему, меня зовут Гаутама. В свободное время я иногда пишу музыку и тексты для разных музыкальных команд.

Как все коротко и по-деловому, ни одного лишнего слова. Это мы ценим!

Гаутама налил себе из автомата колы, попробовал и сморщился.

– Это Майтрейя-кола, – объяснил он. – Мой сводный брат делает. Жуткая гадость.

Тем временем в зале Божество Тысячи Дуростей допевало свои куплеты уже в пятый раз. Видимо тусующаяся публика решила во что бы то ни стало выучить слова наизусть.

328. Для разговора требовалось спокойное местечко. Гелла предложила вернуться в лисью нору. Поймав такси, мы погрузились в него (Бога Тысячи Дуростей с нами не было) и поехали по странному адресу, названному Рыжей – улица Любви, 8.

Значит в этой сказке нора располагается там. В предыдущей было как-то иначе, но я уже забыл как. Или притворяюсь, что забыл, но сейчас это совсем не важно.

Будда (естественно он, не я же!) расплатился по счету, и мы поднялись в лисье логово.

Расположившись на кухне, мы открыли наши посиделки. Разумеется без алкогольных напитков. Гаутама принес с собой бутылочку молока и ломоть сыра.

– Как скромно, Гаутамыч, – заметил я. – Молоко, сыр – прямо пастух из тебя получается. Вот только стада не видно.

Временами автор бывает крайне ехиден.

– Я действительно пастух, о Чернейший, – ответил Будда, разливая молоко в чашки.

Оно оказалось восхитительным. По счастью, навоз в нем не плавал.

Фрагмент 96

Рыжая не нашла себе другого места кроме моих колен.

329. Похоже она там прописалась на все посиделки.

– Яивсамом деле пастух, друзья мои, – продолжил Будда. – А стада мои всегда вращаются вокруг меня.

– И где же они? – спросил я. Будда-пастух крайне заинтересовал меня.

– А вот они, Черный, – он провел рукой по воздуху. – Видишь маленькие светящиеся точечки – это и есть мои стада.

– Я так понимаю, – сказала Гелла и поерзала на моих коленях, – что каждая точка является отдельным существом.

– Совершенно верно, о достойнейшая! – ответил Будда. – Их мириады, а еще точнее – мириады мириадов мириадов существ.

– Ты, Будда, как и я, любишь сказать красиво и не лаконично, – рассмеялся я. – Проще было ответить – бесконечное количество.

Вместо ответа этот приятный во всех отношениях субъект отрезал мне сыра и подлил молока.

330. – Эти существа – Все Вообще. И боги, и демоны, и люди, и животные, и предметы. Короче – все, что угодно, – сказал Будда.

– Гаутама, а как у тебя обстоят дела с буддистской концепцией Шуньяты – Великой Пустоты? – спросил автор этого несносного сочинения.

– Вполне нормально, Лис. Я и являюсь этой самой Шуньятой. (Честно говоря, правильнее писать с двумя «т» – Шуньятта, – заметил тот, что с двумя «д»). Дело в том, что у меня отсутствует что-либо свое. Я весь состою из своих стад – эдаких космических молекул.

– Другими словами – из миров, – вставила умную мысль Гелла.

– Правильно. Можно сказать, что я – космический суперпаразит. Так как живу только за счет составляющих меня существ. Я краду у них мысли, энергию, хорошее настроение, продукты, видеокассеты с клевыми фильмами, последние аудиозаписи, компьютерные игры, аппаратуру для воспроизведения всего этого и многое другое.

331. – Получается, что миры, из коих ты состоишь, все это для тебя делают, – сказал я.

– Верно. Ведь я – Шуньятта, меня как такового нет вообще. На сто процентов.

Сказав такие слова, Великая Пустота выпила чашку молока и закусила куском сыра.

Внезапно стоявший на холодильнике телевизор «Христосоник» ожил. На экране возникло лицо довольно благообразного бородатого старикана.

– Здорово, народ! Я – Всевышний, он же Аллах, – начал старикан приятным баритоном.

– И тебе здорово, Всевышний, – ответила Великая Пустота.

– Вижу отдыхаете, расслабляетесь. Молочком балуетесь, не дети мои.

– Тогда уж «не дети не мои», – сказала Гелла и встала, собираясь выключить Всевышнего из розетки.

– Прошу тебя! Не делай этого! Ведь вы общались с детьми моими – Люцифером и Иисусом, теперь поговорите с папашей.

Рыжая вернулась ко мне, пожалев старикашку Аллаха.

332. – Вот решил позвонить вам и, таким образом, визуально присоединиться к тусовке. Сами посмотрите: в наличии Черный Лис, Рыжая Лиса, Великая Пустота или Будда. Не хватает только Всевышнего! – заметил старик и обаятельно улыбнулся в бороду.

Фрагмент 97

Я уже приготовил длинный перечень того, чего мне не хватает помимо Всевышнего. На первом месте стояла темная комната с большой кроватью, музыкой и Геллой… Но все это пустая лирика, лучше послушать, что там говорит Всевышний.

Старикан откашлялся, занял на экране положение поудобней и сказал:

– В книге, которую пишет (написал, будет писать) Черный Лис, без меня никак нельзя. И потому, хоть не было Всевышнего в списке приглашенных, он сам появился. Так сказать, сам себя пригласил.

Какой наглый и самоуверенный тип этот Аллах! Но он начинает мне нравиться…

– Такое поведение вполне оправдано, – продолжал старикашка. – Ведь я, как Всевышний, сам себя создал, сам (без чьей-либо помощи!) сотворил себе детей. А теперь и сам себя пригласил к вам на вечеринку.

– Все-то ты сам, сам… Надо же какой самостоятельный дедушка, – подметила Гелла. – Вот сам и рассказывай о своей сущности – кто ты такой на деле.

333. – С удовольствием, мадам, – старик погладил усы.

– Уж не думаешь ли ты, что и меня выстругал, как своих детишек? – мрачно спросил Будда.

– Ничего подобного, сэр, – ответил Аллах и сразу уменьшился на экране – камера отъехала назад и стало видно, где старик находится. Он стоял посреди высокогорного плато, окруженного величественными белыми пиками.

– Ребята, вы только не обижайтесь, – я все сейчас объясню. Перво-наперво – вас я не создавал.

– Конечно, такие удачные творения тебе не под силу, – сарказм Геллы не знал предела. – А что касается твоих сыночков – Иисуса с Люцифером, то, глядючи на них, можно сказать – Всевышний просто двоечник.

– Ладно, Гелла, хватит, – урезонил я рыжую чертовку, – а то старика сейчас кондрат хватит.

Рыжая успокоилась, обняла меня за шею и укусила за ухо (ох уж мне эти лисьи нежности!).

Кондрат старика не хватил, наоборот, Аллах даже повеселел.

– Хе-хе-хе, ребятишки… Ох-ха-ха… Развеселили вы меня. «Да уж», – как говорил кто-то, неважно кто. Для вас я буду кузеном. Вот. Мы родня с вами, между прочим.

– Кузенчик, родственник мой дорогой! – закричал Будда, вскакивая с табуретки и начиная плясать по всему пространству кухни.

– Возвращение блудного кузена. Часть первая. Режиссер Спилберг, – юмор Геллы был как всегда на высоте.

– Объясняю дальше, друзья. Все лисы состоят между собой в родстве. Причем кому в каком нравится. У меня есть соглашение с Денницей и Христом, что в одной из сказок они являются мне сыновьями. В другой сказке я – апостол Павел, а в третьей… попробуйте угадать!

– Карлос Кастанеда!!! – закричали мы с Геллой.

– Правильно! Молодцы! Видите – мы опять встретились, – радостно заорал старик. – Вы заслужили приз за свою догадливость – бесплатную поездку в Мексику. Я это устрою для вас в скором времени.

Фрагмент 98

334. Когда мы расстаемся с друзьями, то всего лишь готовимся к новой встрече с ними. И совершенно не важно, как друг будет выглядеть, кем будет являться и как его будут звать. Важно то, что он – друг и будет им всегда.

Карлос Кастанеда – Воланд, а теперь Всевышний. Круто! Не так ли, о многомудрый читатель (дураки эту книгу не читают)?

Перед магами из Мексики всесильный Воланд притворялся лохом и ботаном-студентом Кастанедой. Перед демонами, темными божествами Всевышний притворялся дьяволом Воландом.

– А перед кем-то я притворяюсь Всевышним, – продолжил за меня старикан.

В его лице появилось что-то от внешности Карлоса – такой же орлиный нос, смуглая кожа…

– И мы все прекрасно знаем, кто ты есть на самом деле, – тихо сказал Гаутама. Он перестал прыгать, скакать и сейчас просто сидел на своем месте. Переводил дыхание, временами поглощая молоко.

– Пусть же он сам и скажет, кто такой! – заявила Гелла.

На экране «Христосоника» был уже не старик, точнее – не тот старик. В этом старике я увидел слишком много от мексиканского индейца. Взять хотя бы клетчатое пончо, свисающее с плеч…

Перед нашим взором стоял старый учитель магии с мексиканских гор. Дон Хуан. Мерзкий старикашка, который своей неуправляемой точкой сборки испортил мне аудиокассету. С которым мы выпили столько коньяка! А как этот тип пел!

– Ха-ха! Теперь вам понятно, что я был не только Карлосом, но и его учителем, над которым Воланд столько смеялся. В итоге я веселил самого себя. Чем ужасно доволен!

– Да, приятель, здорово ты посмеялся над собой, внедряясь в различные времена, – сказал я.

– Клоню я только к одному. Я – лис, ваш кузен. Масса моих имен: дон Хуан, Воланд, Карлос, Всевышний и другие – это только названия определенных р-сказок, где я веселился, надевая маску притворства.

С этими словами кузен принял облик, который нравился нам больше всего – внешность Воланда.

335. Усталый от впечатлений одного дня, я лег поспать. Кузен Воланд и Гаутама о чем-то оживленно трепались на кухне. Рыжая ведьмочка Гелла устроилась рядом со мной на кровати и служила неплохим обогревателем.

Постепенно голоса на кухне стали гаснуть, тухнуть, меркнуть…

Короче говоря – исчезать. Наши гости принимали все более реальностный характер, пока не исчезли совсем…

Я оказался во сне. Местность была оригинальна до отвращения… Гелла здесь материализовалась как рыжий ковбойский платок на моей шее. А находился автор… как бы сказать, чтобы не умереть от смеха?

На эшафоте! Вокруг, как положено в таких ситуациях, бурлила толпа. Рядом стояла плаха. И палач.

Фрагмент 99

Судя по всему, я здесь был не на экскурсии, а в качестве главного участника шоу под названием «казнь». Меня собирались казнить путем «усекновения главы». Или, можно сказать – сделать секирь-башка, или укоротить ровно на одну голову. Успокаивало то, что казнить меня будут как дворянина – в руках палач держал не топор, а меч.

336. Он подошел ко мне и представился:

– Ты меня знаешь. Я