Женщина, желающая быть хорошей женой, хочет, чтобы муж ее любил.

Чем лучшего она мнения о себе, тем больше буквально настаивает на том, чтобы муж стал еще лучше. Это значит — она заставляет мужа себя любить. Муж, обязанный любить, автоматически становится хоть немного, но агрессивнее. А там все больше и больше. Он овладевает телом жены, но не в состоянии открыть дверцу ее души. Сделать это под силу лишь самой жене. Подобный секс с каждым разом становится для обоих неприятнее. Ощущение беспомощности из-за невозможности любить и заставить партнера любить себя рождает обоюдное отчаяние, гнев, озлобленность, ненависть, стыд, желание отомстить.

Если муж не желает становиться насильником, он уходит из семьи, чтобы найти женщину, душа которой распахнута навстречу его любви. Мужчина, чьи отношения с матерью были прохладными и который постоянно испытывает дефицит любви и ласки со стороны жены, перестает со временем ценить красоту и ум жены. Жизненная потребность в любви гонит его на поиски Женщины. Просто женщины, с которой хорошо и свободно, которой отдаешь то, что имеешь, и которая не требует доказательств твоей любви. Когда именно он найдет такую женщину, перебегая от одной к другой и от нее к третьей, и как он ее распознает, речь сейчас не об этом. Зачастую он так ее и не находит — ведь для того, чтобы ее распознать, нужно задержаться в ее постели несколько дольше, чем просто для совокупления, тогда как мужчина, опасающийся требовательности женщин, не смеет задерживаться дольше.

Если мужчина желает любить только эту женщину, свою жену, он не станет искать другую. Если же наступает предел, он проходит в ту дверь, что всегда любовно открыта для человека, — дверь Смерти.

Разочарованные жены и мужья, тонущие в лавине стрессов, борются за свой душевный покой и любовь. В таком водовороте невозможно испытывать сочувствие, которое позволило бы проникнуться чувствами партнера. Зная собственные чувства, а на деле эмоции, человек решает, что они и есть чувства партнера, и уже в следующий миг полностью укрепляется в знании, что он прав. Чувство превратилось в знание, цепляясь за которое человек как будто ни с того ни с сего начинает испытывать желание наказать партнера. Вот так просто и рождается жажда мести. Мало кто осознает, что месть оборачивается против самого мстящего.

Стрессы умножают стрессы. Настает день, когда они превращаются в заколдованную непролазную чащу, неисчислимым множеством рук утягивающую человека в свою сеть, из которой, на первый взгляд, не выпутаться. Тем не менее выход есть. Если Вы скажете себе: хватит суетиться, отныне я начну заниматься собой, то Вы отыщете в себе тот душевный покой, что есть в каждом из нас, и это столь же точно, как и то, что мы пока еще живы. Душевный покой вкупе с логическим мышлением высвобождает первый стресс. На душе становится легче. Голова проясняется. Дальше — проще.

Пример из жизни Пришло письмо от молодой красивой образованной женщины, которое привожу ниже. Она написала его скорее всего для себя, чтобы на приеме было легче рассказать о царящей в ее душе буре, справиться с которой самостоятельно она не могла. Когда я спросила, не разрешит ли она использовать письмо в книге, женщина недолго думая согласилась — почему бы и нет, если оно пойдет на пользу страдающим от тех же проблем. «Общее душевное состояние таково: полная сумятица чувств, как и год назад. По-прежнему неясно, чего я хочу от жизни. От этого временами возникает ощущение бессмысленности и безысходности. Причиной, о чем мы не раз говорили, являются взаимоотношения между мной и отцом моего ребенка, давнишним сожителем в прошлом, которые продолжают оставаться запутанными. Для меня, по крайней мере, хоть мы и расстались более трех лет тому назад. Эта связь мучает меня своей незавершенностью — когда меньше, когда больше.

Отца ребенка я знаю с 15-ти лет, когда мы оба влюбились без памяти. Он был старше меня и через пару месяцев ушел на два года в армию. После армии мы стали жить у моей матери. В собственную квартиру переселились, когда я забеременела. Мне было тогда 20. Так мы прожили два с половиной года, но затем мое терпение лопнуло. Последние три с половиной года мы живем врозь.

Наша совместная жизнь представляла собой череду периодов сближения и военных баталий, после которых я не раз складывала его вещи и выставляла за дверь. Через какое-то время он возвращался (всегда он!), и вновь начиналась стадия близости. Последующие ссоры происходили исключительно по моей инициативе. Причина — мои безрассудные сцены, например, ревность к его друзьям. После каждой ссоры я обвиняла себя в том, что я — неудачная партнерша, потому что ревнива, не контролирую свои эмоции, подозрительна, недовольна таким хорошим мужчиной, каким он на самом деле и является.

Я чувствовала, что порчу ему жизнь, что ему не следует жить с такой мегерой, как я. Я оказала ему услугу тем, что навсегда порвала наши отношения. В нашей жизни практически не было спокойной поры — либо рай, либо ад. Стоило в жизни появиться рутине, как я провоцировала ссору, чтобы избежать тихого, отупляющего прозябания. Я хотела ощущать ЕГО любовь. Единственное, что у нас получалось, это секс, хотя задним числом мне кажется, что с моей стороны это было скорее неосознанной проверкой возлюбленного через секс.

Основной же проблемой являлось то, что он не проявлял желания официально оформить наши отношения, не строил планов на совместную жизнь в будущем, не называл меня своей женой. Меня раздражало то. что на словах он изображал себя холостяком, хотя и прожил со мной не один год. И только позже я поняла, что он, как и я, избегал окончательной близости и решений, которые связали бы нас воедино.

Когда мы обзавелись квартирой и ребенком, я уже не могла выставить его за дверь, и это обстоятельство оказалось роковым для нашей совместной жизни. Пришлось друг с другом уживаться, не имея возможности бежать от себя и друг от друга. Последний год совместной жизни — ребенку шел второй — был сущим адом. Мы жили в одной квартире, но каждый своей жизнью. Я заставляла себя быть интеллигентной и терпимой, но не всегда это удавалось. От ревности я была на грани помешательства. Дошло до того, что, доведенная до отчаяния, я стала все чаще распускать руки. Теперь я понимаю, что в те минуты я, по крайней мере, была искренней. Показывала свою необузданную изнанку. С посторонними же я всегда была любезна.

Бывали мгновения, когда я не могла думать ни о чем ином, как о спасительном газовом кране. Посреди этого сумасшедшего дома за полгода до расставания я открыла для себя две первые книги Виилма. Они меня потрясли. Я поняла, что живу неправильно. Мне объяснили, что все мои проблемы мною же выдуманы, однако я не могла поверить в то. что я не виновата, если судить по Виилма. Я ощущала, что как женщина несу ответственность за нашу совместную жизнь, однако в конечном счете все же оказалась побежденной стрессами. Их было слишком много, чтобы высвободить разом. Дело зашло слишком далеко. Когда всплыла наружу очередная связь мужа на стороне, я решила сдаться и остаться в одиночестве, чтобы узнать себя получше.

Для меня, женщины избалованной, это был героический шаг, — ведь я только что закончила университет, денег ни гроша, а на руках двухлетний ребенок. Я думала, что навсегда развязалась с этим мужчиной, но не тут-то было. Спустя три с половиной месяца все началось сначала. Правда, теперь мы встречаемся все реже, а днем каждый живет своей жизнью.

Виилма говорит, чтобы я перестала мучить себя и сожителя подобными сбивающими с толку поступками, если не бездеятельностью, но я не понимаю, как это я его мучаю. Ведь он мучает меня! Хотя бы фактом своего существования. Хотя бы тем, что он — отец моего ребенка. Я понимаю, что зашла в тупик и вношу сумятицу, поскольку в течение последних лет топчусь в замкнутом круге, но я бессильна разрешить проблему, это выше моих сил.

В минуты откровенности, когда я ощущаю в себе любовь и покой, я чувствую, что нет никакой причины отказать ему в физической близости. В такие минуты я отношусь с пониманием к себе, к нему и к жизни — не требую ничего, только отдаю. Тут возникает вопрос: не причиняю ли я тем самым себе зла? Ведь каждый раз я освежаю нашу связь вместо того, чтобы ее высвободить. Хочу убедиться, что я для него по-прежнему желанна. Я знаю, что отдаю для того, чтобы получать, но не хочу себе в этом признаться.

Когда я ощущаю в себе неуверенность и уязвимость, тогда я соблюдаю дистанцию. С одной стороны, мне хотелось бы общаться с ним исключительно полюбовно. С другой же, я чувствую, что моя оборонительная позиция провоцирует его причинять мне боль. Иногда я начинаю рассуждать настолько трезво, что самой становится противно. Стараюсь вести себя как можно более от в ратительно, чтобы я ему осточертела. Чтобы я смогла остаться верной своему решению.

Настал день, когда я почувствовала, что дошла до последней черты, что тоскую по нему до умопомрачения и мне абсолютно безразлично, что будет завтра. У меня одно лишь безумное желание — хоть на миг быть с ним вместе. Занимаясь прощением, я временами достигала в себе такого равновесия, что во мне оживала любовь и я не хотела ему в ней отказывать. Чувствую: мы оба в этом нуждаемся. И вместе с тем я знаю и чувствую., что моя зависимость от этого лишь растет.

Мое сердце разрывается от тоски по нему. Хотелось бы не расставаться с ним ни на минуту, но чувствую, что не имею на это права. Наша самая длительная разлука, в течение которой мы не спали вместе, продолжалась почти четыре месяца. После нее мы опять набросились друг на друга с жадностью изголодавшихся. Это как зарядка аккумулятора, возвращающая на время равновесие.

Всякий раз, когда между нами происходит некая сцена, доказывающая, что он мне вовсе не так безразличен, как я стараюсь изобразить, у меня надрывается душа. Опять я себе доказала, что моя ревность никуда не делась, что моя терпимость — лишь самообман. Тогда я в очередной раз принимаю решение общаться с ним в дальнейшем на нейтральной почве, хотя сама в это не верю.

Когда я манипулирую им и веду себя отвратительно, он меня побаивается и избегает. Когда я благосклонна, он приходит, используя момент, и через несколько часов уходит. Когда со мной происходит серьезная неприятность, из всех знакомых на помощь я зову только его, и он летит ко мне, словно вольная птица, у которой нет никаких обязательств на стороне. Я не имею права возмущаться, выдвигать условия, быть несчастной, так как это — мой выбор. Принимая его, я знаю, что он из себя представляет. Я пыталась смириться с его свободолюбием. Внушаю себе, что современная женщина не ограничивает свободы мужчины, что ревность — пережиток прошлого. На эти мои потуги он глядит все более равнодушно. Иногда я в отчаянии думаю: какие безумства, какое свинство мне нужно бы совершить, чтобы отпугнуть его окончательно. Страх погубить любовь велит избегать близости с ним. В реальности же я цепляюсь за него обеими руками. хоть и знаю, что одомашнить его невозможно. Я спрашиваю себя: желаю ли я связать жизнь с мужчиной, который не намерен ограничить себя в сексуальной свободе? Не желаю. Мысль о том, что он найдет себе женщину, с которой станет жить, для меня непереносима, хоть это и разрешило бы мою проблему «желаю — не желаю». Себя я утешаю тем, что если он, живя со мной, так и не решил для себя, жить ли вместе с женщиной или нет, то вряд ли решит сейчас. Будет, как и сейчас, бегать от одной женщины к другой.

Ко мне не осмеливается подойти ни один мужчина, так как всем известно, что он у меня единственный. За эти три года у меня не было связи ни с кем. В течение года он раз десять оказывался в моей постели, и этим моя половая жизнь ограничивалась. Никто другой мне не нужен. По правде говоря, никто и не навязывается. Чувствую, что я никудышна в своей беспомощности и обреченной зависимости. Боюсь, что эта безнадежность никогда не кончится».

Такова душевная жизнь женщины, которая из чувства долга все более превращается в бесчувственную машину. Заниматься сексом ее вынуждает желание ощущать себя человеком, ибо в процессе превращения в машину последними утрачивают чувствительность половые органы. Желая секса, она желает жить. Не желая подобного секса, она не желает жить подобной жизнью.

В письме мною подчеркнуты стрессы, которые следовало бы высвободить, чей глубинный смысл следовало бы постичь, так как безумные метания между «хочу» и «не хочу» изнуряют человека как духовно, так и физически. Ясно, что стрессов очень много и высвобождение их по одному кажется безумной затеей. На деле же один стресс включает в себя все остальные. Например, возьмите стресс под названием Прошлое. Либо Прошлое, начиная с 15-ти лет жизни. Отоприте дверь темницы, где он томится, и скажите: «Ты свободен. Прости, что я прежде не догадывалась с тобой заговорить. Отныне ты свободен».

Представьте его мысленно. Возможно, Вы увидите его и происходящие с ним изменения. При каждом очередном изменении снова извинитесь перед ним за то, что не сумели высвободить его и в этом обличье. Если возникает какое-то воспоминание, мысль, чувство, какими бы они ни были — хорошими или плохими, попросите и у них прощения за то, что не догадывались освободить их раньше. Время от времени просите прощения у себя за то, что не умели жить по-человечески.

Подобным образом Вы можете днями и неделями заниматься высвобождением только Вашего прошлого, и житейские проблемы начнут разрешаться. Сами собой. Вы не сделали ничего, кроме как высвободили свое прошлое. Будущее изменится само. Вы испытаете это на себе, причем ощутимо. Изменяются люди и ситуации, поскольку Вы перестали выступать для них в роли провокатора. Будете наслаждаться трансформацией, произошедшей лично с Вами, и радоваться тому, что уже не нужно бороться с собой с таким отчаянием.

Напомню, что для человека важнее всего — любить в первую очередь себя. Для женщины нет дела важнее, чем любить в первую очередь мужа. Для мужчины нет дела важнее, чем любить в первую очередь жену.

О лестнице в рай, возведенной на песке Надежда стать когда-либо истинно хорошим человеком подобна ведущей на небо лестнице, стоящей на песке. Ступень за ступенью она вселяет все больше надежды, однако реальность говорит об обратном. Представим себе в сжатом виде предыдущую главу в виде подобной лестницы, чьи ступени — ступени роста соответствующих стрессов. Куда ведет восхождение по такой лестнице? Чем оно чревато?

I. ЖЕЛАНИЕ БЫТЬ ХОРОШИМ - это есть ДОБРОТА.

Положительность представляет энергию дерева. Человек, желающий быть хорошим, подобен дереву: мягкий, легкий, теплый, емкий, легко поддающийся обработке и пригодный для любых нужд. Легко зажигается и быстро сгорает. Хуже всего то, что в отношении себя такой человек бесчувствен, точно деревяшка. Поскольку он такой теплый, мягкий, славный и хороший, то не подозревает об опасности. Понемногу растущая бесчувственность становится привычной. Более того, человек радуется, если у ближнего что-то часто болит, а у него самого это место не болит никогда. Результатом являются незаметно развившиеся болезни, возможно, безнадежно тяжелые, которые уже не умещаются в теле.

Определенную роль в формировании бесчувственности играет медицина, т. е. научно обоснованные знания. Зацикленность на непогрешимости знаний не позволяет понять, что медицина видит и лечит только болезни. С точки зрения медицины, тот, кто ощущает расположенные в собственном теле органы, является психическим больным. Иными словами, патология объявляется нормой, а норма — патологией.

По-настоящему нормальным следовало бы считать наличие у человека столь чуткой нервной системы, что при малейшем отклонении в деятельности клеток, тканей, органов или системы органов человек незамедлительно ощущал бы это на клеточном уровне и смог бы сам себе помочь. Уравновешенность чутко реагирует на малейшее отклонение, будь оно позитивное или негативное. Оно говорит человеку, что пришла пора заняться собой, так как ты забыл, с чего начинается жизнь. Человек, занимающийся собой, знает, с какого конца подступиться к работе.

В представлении умных людей чуткое реагирование и сверхчувствительность — это одно и то же. Сверхчувствительность, или сенситивность, которая ощущает то, чего еще нет в наличии, объявляется вздором, знахарством, колдовством, сумасшествием вместо того, чтобы ее использовать для решения проблем, пока еще не проявившихся на материальном уровне. Высвободив информацию, полученную от экстрасенса, Вы осознаете смысл сказанного им, и Вам уже не хочется его высмеивать. Вы со страхом думаете о том, что могло бы произойти, если бы Вы отмахнулись от его речей как от глупости.

Энергия дерева способствует всякому доброкачественному росту. Доброта являет собой растушую энергию. Ее не надо взращивать — она растет сама.

Растет она от желания стать лучше. Сперва лучше самого себя, впоследствии лучше других. Свое превосходство необходимо непременно доказывать.

II. ЖЕЛАНИЕ СТАТЬ ЛУЧШЕ - это есть ГОРДОСТЬ.

Гордость — энергия взращиваемая. Она не может дожидаться, когда же вырастет.

Гордость — это стресс, который лишает человека способности мыслить и заставляет действовать. Гордость не дожидается, чтобы ее сформировали, она формирует сама. Формирует материальные ценности, чувства, людей. Формирует себя и окружающих. При этом не заботится о том, нужно ли это или нет.