Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Феномен просоциального поведения и мотивы альтруизма.

Поиск

ПРОСОЦИАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ.

Феномен просоциального поведения и мотивы альтруизма.

Понятие альтруизма

Мотивы альтруизма. Социальный обмен.

1.3 Просоциальное поведение, мотивированное сопереживанием.

Просоциальное поведение как нормативное поведение: нормы со

Циальной ответственности и взаимности.

Эволюционистский подход – защита рода.

Детерминанты альтруистического поведения.

2.1 Ситуационные факторы, способствую­щие оказанию помощи.

Личностные влияния.

Формирование мотивации к просоциальному поведению.

Феномен просоциального поведения и мотивы альтруизма.

Понятие альтруизма

Психология в своих лучших образцах всегда думала об улучшении человеческой природы. И всегда перед исследователями открывались два принципиально различных пути: бороться с человеческими недостатками или создавать условия для проявления и закрепления наилучших качеств. Посмотрим на эту проблему в рамках конкретной и весьма актуальной темы – альтруизм в человеческих отношениях.

Альтруистическое поведение – поступки, направленные на благо другого человека, при том что у донора есть выбор, совершать их или нет.

Почти вся научная информация, касающаяся альтруизма, в русскоязычной литературе имеет американское происхождение. Однако и в американской психологической науке изучение помогающего поведения, по мнению Х. Хекхаузена, шло по боковым, крайне заросшим путям, а на психологических магистралях – изучение ненормальных и неприглядных сторон человеческой натуры. Причин столь пренебрежительного отношения к изучению просоциального поведения много.

Господствовавшие психологические школы, психоанализ и классическая тео­рия научения достаточно скептически относились к возможности проявления собственно альтруистического поведе­ния, т. к. считали, что даже в конечном счете оно служит достиже­нию тех или иных собственных целей субъекта.

Психоанализ искал стоящие за альтруистическим поведением вытесненные влечения.

Согласно же фундаментальному для тео­рии научения гедонистиче­скому принципу, помогающий субъект всегда должен был иметь позитивный баланс подкрепления. В час­тности, отмечается феномен, который получил на­звание "парадокс альтруизма ". Это обычно действия, когда помогающий при­чиняет своим действием ущерб себе лично, причем, что особенно примеча­тельно, часто даже предвидя этот ущерб заранее, он не отказывает­ся от оказа­ния помощи. Возможным объяснением этого может быть то, что при отсутст­вии внешних подкреплений помогающий (испы­тывая сочувствие, сострадание, эмпатию) в конечном счете сам подкрепляет себя за свое бескорыстное дейст­вие.

Во второй половине 60-х годов количество исследований поведения помощи возросло в связи с событиями, вызвавшими сильный общественный резонанс.

Первое событие – процесс над Эйхманом, привлекший внимание к людям, которые во время Второй мировой войны спасали евреев от уничтожения в условиях глубочайшей секретности и огромного риска для себя и своих близких. Их было значительно больше, но смогли выжить и эмигрировать только 27человек. Они не собирались рассказывать о своем прошлом, но, к счастью, тайное становится явным не только в случаях грязных и низких поступков. В результате в США было учреждено психологическое общество с целью выяснения личностных особенностей этих 27 удивительных людей (попытка, сделанная в русле психологии личности, оказалась бесплодной, хотя в ходе интервью были выяснены некоторые общие для них особенности – жажда приключений, идентификация с родительскими моральными образцами, социальная критичность).

Другое событие - убийство Кэтрин Дженовэз. Она была убита в ночь на 13 марта 1964 года в Нью-Йорке, не вокзальной площади в Бронксе. Обитатели окрестных домов, 38 человек, прильнув к темным окнам, наблюдали, как в течение получаса убийца боролся с кричащей женщиной, лишив ее жизни только третьим ножевым ударом. Никто из наблюдавших не вмешался и даже не вызвал полицию. Эта криминальная история всколыхнула всю Америку. Эксперты в различных областях знания не могли найти объяснения. Вместо этого ответственность за происшедшее приписали таким глобальным факторам, как анонимность, урбанизация или скученность.

Столь шокирующее событие побудило некоторых социальных психологов обратиться к изучению действий помощи в полевых условиях, приближенных к реальной жизни.

Под оказанием помощи, альтруистическим или просоциальным ( эти термины используются как взаимозаменяемые) поведе­нием обычно понимаются любые действия, направленные на благопо­лучие других людей. Действия эти часто весьма многооб­разны. Их диапазон может простираться от проявлений любезнос­ти, благотворительной деятельности до помощи человеку, оказав­шемуся в опасности, попавшему в трудное или бедст­венное поло­жение, и даже вплоть до его спасения ценой собственной жизни.

Просоциальное поведение может быть оценено и измерено по затратам помо­гающего. Например, по интенсивности внимания, объему времени, количеству труда, значительности денежных рас­ходов, отодвиганию на задний план или отказу от своих желаний и планов, самопожертвованию.

Г. Мюррей в своем пе­речне мотивов ввел для деятельности помощи особый базовый мотив, назвав его заботливостью (пееd nиrtиrапсе). Отличительные признаки соотвествую­щих ему действий он описывает следующим образом: "Вы­казывать сочувствие и удовлетворять потребности беспомощного другого — ребенка или любого другого, который слаб, покалечен, устал, неопытен, немощен, унижен, одинок, отвержен, болен, ко­торый потерпел поражение или испытывает душевное смя­тение. Помогать другому в опасности. Кормить, опекать, поддерживать, уте­шать, защищать, успокаивать, заботиться, исцелять ".

Дж. Макоули и И. Берковитц определяют альтруизм как " по­ведение, осуще­ствляемое ради блага другого человека без ожида­ния какой-либо внешней на­грады ".

Однако то, что в конечном счете идет на пользу другому и поэ­тому на пер­вый взгляд представляется деятельностью помощи, мо­жет, тем не менее, опре­деляться совершенно различными движу­щими силами. В отдельных случаях возникают сомнения в том, насколько оказывающий помощь руководствуется в первую оче­редь заботой о благе объекта его помощи, т. е. насколько им движут альтруистические побуждения. В связи с этим Бьерхофф (1990) выделил два условия, определяющих просоциальную реакцию:

1. намерение действовать на благо другому;

2. свобода выбора (то есть действия не по профессиональной обязанности).

Х. Хекхаузен, просмотрев множество научных определений, пришел к выводу, что великолепный пример альтруистического поведения – притча о добром самаритянине, описанная в Евангелии: «… Некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставивши его едва живым. Самаритянин, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда вернусь, отдам тебе».

Альтруистический поступок самаритянина так примечателен потому, что

v он осуществлялся при отсутствии социального давления;

v не на глазах у способного оценить его зрителя;

v ему не были предписаны жесткие моральные нормы (как священнику);

v потому, что он взял на себя труд и затраты, не надеясь на вознаграждение.

Со времен создания великих гуманистических учений – Христа, Будды, Магомета – альтруизм был и остается величайшей ценностью человечества, его воспевают в литературе и передают на словах своим детям как наилучший образец для подражания родители почти всех континентов и стран.

1. 2 Мотивы альтруизма. Социальный обмен (оказание помощи как замаскированный эгоизм).

Главный вопрос исследования альтруизма – это вопрос о мотивах, лежащих в основе таких реакций. Ученые, которые провели исследование на тему вмешательства очевидцев в чрезвычайные ситуации, не смогли обнаружить личностных детерминант оказания помощи, т.е. прямое влияние личностных черт на склонность к оказанию помощи не обнаружено. Нет такой личностной черты – альтруизм.

Одно из объяснений альтруизма дает теория социального обмена: человеческое взаимодействие направляется «социальной экономикой». Мы обмениваемся не только материальными благами и деньгами, но и социальными товарами – любовью, услугами, информацией, статусом. Согласно теории соц. Обмена людьми движет желание достичь максимально положительного для себя результата при минимуме расходов, в крайнем случае достичь равновесия цены и награды. Они взвешивают затраты и пользу. (В данном случае предпосылкой к просоци­альному поведению становится вычисление помогающим субъектом соотно­шения затрат и пользы действий в случае оказания и неоказания им помощи и сопоставлению между собой полученных знаний).

Люди, вступая в меновые отношения, стремятся получить вознаграждение. Эти вознаграждения могут быть внешними и внутренними. * Когда какой-нибудь человек, предлагает свои услуги, чтобы получить признание или добиться дружбы, выгода является внешней. Мы даем, чтобы получить. (*Например, поп- звезды - Пол Маккартни – получают некоторые преимущества, жертвуя деньги и время нуждающимся, т.к. своими альтруистическими действиями способствуют популярности своих записей).

Выгоды от оказания помощи могут включать внутренние самовознаграждения. *Если мы помогаем страдающему человеку, мы можем добиться не только общественного одобрения, но и уменьшить собственные страдания (избавиться от дискомфорта) или подняться в собственных глазах (повышение СО).

Д. Майерс приводит доводы Авраама Линкольна в пользу того, что эгоизм толкает на совершение всех хороших поступков. (Эгоизм – мотивация к тому, чтобы улучшить свое собственное благополучие.) Линкольн, увидев, что в пруд, мимо которого проезжала в это время его карета, упали поросята и тонут, а свинья производит ужасный шум, бросился в воду и вытащил поросят. Объяснил он свой поступок тем, что не смог бы целый день успокоиться, если бы проехал мимо и заставил бедную свинью волноваться за своих крошек.

Альтруистические поступки усиливают наше чувство собственного достоинства. Опросы доноров в исследовании Дж. Пильявин показали, что сдача крови заставляет их думать о себе лучше, дает чувство самоудовлетворения.

Но являются ли такие поступки истинно альтруистическими? Мы называем их истинно альтруистичными только потому, что выгоды от них не бросаются в глаза. Б.Ф.Скинер (1971), проведя анализ альтруизма, сделал вывод, что мы уважаем людей за хорошие поступки только тогда, когда мы не можем объяснить эти поступки. Мы объясняем поведение этих людей их внутренними диспозициями только тогда, когда нам не хватает внешних объяснений. Когда же внешние причины очевидны, мы исходим из них, а не из особенностей личности.

Таким образом, альтруистическое поведение не обязательно бескорыстно. Во многих случаях оно – явно или неявно – вознаграждается.

Анализ затрат и выгод объясняет, почему свидетели, наблюдавшие за хулиганствующими подростками, казались пассивными. Они отнюдь не были апатичными, даже наверняка испытывали сильное потрясение, но были парализованы страхом возможных потерь в случае их вмешательства.

 

1.3 Просоциальное поведение, мотивированное сопереживанием. Альтруизм, основанный на сочувствии.

Помимо внешнего и внутреннего подкрепления существует еще один мотивационный принцип — подкреп­ление сопереживанием. Психолог Дэниэл Батсон (1991, 1995) утверждает, что просоциальное поведение мотивируется как эгоистически, так и бескорыстно (альтруистически). Так, огорченные чем-либо, мы стремимся облегчить наши страдания, либо уклоняясь от неприятных ситуаций (как священник и левит в притче), либо оказывая помощь (как самаритянин).

В тех же случаях, когда мы чувствуем привязанность к кому-либо, мы испытываем эмпатию (сочувствие), считает Батсон. Так, любящие родители страдают, когда страдают их дети, и радуются вместе с ними. Испытывая эмпатию, мы обращаем свое внимание не столько на собственный дискомфорт, сколько на страдания других. Подлинное сочувствие мотивирует нас помогать другому в его собственных интересах. Такая эмпатия возникает естественным путем. Даже младенцы одного дня от роду начинают плакать сильнее, когда слышат, как плачет другой ребенок. В родильных домах плач одного ребенка иногда вызывает целый хор плачущих голосов. Возможно, мы появляемся на свет с врожденным чувством эмпатии.

Таким образом, под альтруистической мотивацией понимается сочувствие, которое заставляет волноваться о благополучии другого. Эмпирические данные подтверждают, что сочувствие (эмпатия) и просоциальное поведение прямо связаны друг с другом.

Чтобы отделить эгоистическое стремление к уменьшению собственного дистресса от альтруистической эмпатии, исследовательская группа Батсона провела изучение того, что вызывает эмпатию. *Идея эксперимента состояла в том, чтобы столкнуть испытуемых и жертву, оставив первым путь к отступлению. Если испытуемый руководствуется эгоистическими мотивами, он предпочтет уход, чтобы уменьшить собственный дискомфорт (дистресс) (огорченные чем-либо, мы стремимся облегчить наши страдания уклоняясь от неприятных ситуаций). Наоборот, испытуемые с альтруистической мотивацией, вероятно, не уйдут, т.к. желание облегчить страдания жертвы не исчезнет с уходом.

В эксперименте Батсона студентки наблюдали за Элайн, доверенным лицом экспериментатора, которая якобы подвергалась воздействию электрошока. Во втором опыте она сделала вид, что очень страдает, поэтому экспериментатор спросил, может ли она продолжать участвовать в эксперименте. Получив отрицательный ответ, он предложил наблюдательнице (истинной испытуемой) продолжить эксперимент, взяв на себя роль жертвы, подвергавшейся воздействию тока. В одном случае испытуемым внушили, что страдающая женщина разделяет многие их мировоззренческие установки (тем самым увеличив их эмпатию). В другом случае испытуемые считали, что Элайн придерживается противоположных установок (повышали эгоистическую мотивацию). Кроме того, регулировалась затрудненность ухода. В одном случае испытуемые верили, что после второго опыта можно покинуть комнату наблюдения и им не придется наблюдать за страданиями Элайн. В другом случае им говорили, что они должны наблюдать эксперимент до конца.

Гипотетически предполагалось, что испытуемые в условиях возможности легко уйти и несходства установок будут помогать неохотно, а при остальных условиях будут демонстрировать высокую готовность помочь. Результаты подтвердили это предположение «один к трем»: только 18% испытуемых готовы были помочь в условиях легкости/несходства, при трех остальных условиях количество помощников оказалось гораздо выше.

Эксперимент показал, что субъекты, которые признались, что в ответ на опасность ощущали в первую очередь личный дискомфорт, действовали строго в соответствии с ситуацией, тогда как субъекты, признавшиеся, что в первую очередь сочувствовали жертве, действовали альтруистически, вне зависимости от условий, конструирующих ситуацию.

Таким образом, утверждает Батсон, альтруизм мотивируется именно сочувствием. Сочувственное участие как характеристика личности может считаться постоянной альтруистической мотивацией, а всегдашнее преобладание личного дискомфорта – как прочная эгоистическая ориентация.

Если суммировать сказанное, каждый согласится с тем, что некоторые дей­ствия по оказанию помощи являются явно эгоистическими (чтобы заслужить одобрение или избежать наказания) или почти эгоисти­ческими (стремлением облегчить внутренний дистресс). А существует ли третий тип оказания помощи — альтру­изм, просто нацеленный на увеличение чьего-либо блага (когда создание благосостояния для самого себя выступа­ет лишь в качестве побочного продукта)? Является ли оказание помощи, вызванное эмпатией, источником такого альтруизма? Чиальдини (1991) и его коллеги Марк Шал­лер и Джим Фультц (1988) сомневаются в этом. Чувство эмпатии к пострадавшему просто ухудшает настроение, считают они. В одном из своих экспериментов они убеждали людей, что их печаль уменьшится, если попытаться вызвать у себя другое настроение, например слушая пленку с запи­сью комедии. При таких условиях люди, испытывающие эмпатию, не особенно были склонны к оказанию помощи. Шаллер и Чиальдини пришли к заключе­нию, что, если мы ощущаем эмпатию, но знаем, что что-то еще может улучшить наше настроение, мы вряд ли будем оказывать помощь. Они считают, что ни один эксперимент не может исключить всех возможных эгоистических мотивов оказания помощи.

Однако, после проведения 25 экспериментов по изучению соотношения эгоизма и эмпатии Батсон и другие пришли к выводу, что некоторые люди действительно заботятся о благосостоянии других, а не о своем собственном.

Данные выводы могут быть подтверждены исследованиями мотивов просоциального поведения в рамках межличностного подхода. Миллз и Кларк (1982, 1993) противопоставляли меновые и близкие взаимоотношения. Меновые отношения – это отношения между людьми незнакомыми или едва знакомыми; близкие – между друзьями, членами семьи или возлюбленными. При меновых взаимоотношениях человек стремиться к максимальной награде, тогда как при близких – принимает в расчет благополучие другого. Следовательно, напрашивается предположение, что при меновых взаимоотношениях человек руководствуется эгоистическими мотивами, а при близкихсочувствием. Человек более склонен помогать тому, с кем его связывают близкие взаимоотношения, чем тому, с кем он вступает в отношения обмена, если только не предполагается ответной услуги.

 

Личностные влияния.

2.2.1 ЧУВСТВА

Мы с вами рассмотрели, какое воздействие на принятие решения о помощи оказывают внешние влияния. Нам также необходимо рассмотреть внутренние факторы, такие как эмоциональное состояние или лич­ностные черты того, кто оказывает помощь.

Сознание вины. Как показывают исследования, сознание вины способствует усилению стремления к оказанию помощи.

Чтобы выяснить, какие последствия вызывает сознание вины, социальные психологи вынуждали людей совершать тот или иной грех: лгать, наносить уда­ры, бить по столу, на котором лежали карточки в алфавитном порядке, ломать машину, обманывать. Позднее участникам экспериментов, отягощенным созна­нием вины, предлагались различные способы облегчения своей души: исповедо­ваться, просить прощения у человека, которому нанесен вред, или же совершить добрый поступок, чтобы компенсировать потери. Результаты на удивление схо­жи: люди готовы на все, что угодно, лишь бы загладить вину и восстановить уважение к самому себе.

Представьте себя в качестве участника одного из таких экспериментов, кото­рый проводился среди студентов университета штата Миссисипи Дэвидом МакМилленом и Джеймсом Остином (1971). Вы вместе с другим студентом (причем каждый из вас стремится добиться поло­жительной репутации на своем курсе) приходите для участия в эксперименте. Вскоре после этого в аудиторию входит еще один студент («подсадной»), кото­рый заявляет, что он принимал участие в предшествующем эксперименте и вер­нулся, потому что забыл в аудитории свою книгу. Он заводит разговор, в ходе которого замечает, что суть эксперимента в том, чтобы из нескольких ответов выбрать правильный, которым, как правило, является ответ под пунктом «Ь». После того как этот студент уходит, появляется экспериментатор, который объясняет суть эксперимента, а затем спрашивает: «Участвовал ли кто-нибудь из вас в подобном, эксперименте прежде или, может быть, что-то слышал о

нем?»

Станете ли вы лгать? Если судить по поведению тех, кто принял участие в этом эксперименте до вас, — а все 100% участников чуть-чуть слукавили, — то ответ будет утвердительным. После того как вы приняли участие в эксперимен­те (но еще не узнали его результатов), экспериментатор говорит вам: «Вы мо­жете идти, но, если у вас есть свободное время, я хотел бы попросить вас оказать мне помощь в подсчете баллов по тесту». Допустим, что вы солгали эксперимен­татору. Как вы думаете, согласитесь ли вы добровольно уделить ему определен­ное время? Если судить по результатам эксперимента, ответ снова будет поло­жительным. В среднем те студенты, которым не пришлось лгать, смогли уделить экспериментатору только две минуты своего времени. Те же, кто солгал, явно стремились восстановить уважение к самим себе. В среднем они помогали экспериментатору целых 63 минуты. Нравственное значение этого эксперимента хорошо выразила семилетняя девочка, которая во время проведения нами собственных экспериментов такого рода написала: «Не лгите, иначе будете жить с сознанием вины» (и чувствовать необходимость ее смягчить).

Наше страстное желание делать добро после совершения зла отражает как наше стремление уменьшить чувство собственной вины и восстановить пред­ставление о самих себе, так и наше стремление иметь положительную репута­цию в обществе. Мы тем больше склонны искупать свою вину с помощью пред­упредительного поведения, чем больше другим известно о наших дурных по­ступках. Но даже тогда, когда мы виновны только перед самими собой, мы все равно стремимся облегчить сознание вины.

В целом сознание вины дает много хорошего. Каясь, извиняясь, оказывая помощь и стараясь избежать повторения зла, люди становятся более чуткими и стараются поддерживать более тесные отношения друг с другом.

Плохое настроение.

На первый взгляд результаты экспериментов приводят в недоумение. Люди в плохом настроении (чего можно добиться, если заставить их прочитать или подумать о чем-то печальном) иногда более склонны к альтруизму, а иногда — менее. Такое явное противоречие вдохновляет исследователя попытаться найти его причину. Однако, если приглядеться, можно увидеть, что в этом беспорядке есть определенная закономерность. Во-первых, изучение воздействия отрица­тельного настроения показывает, что тенденция к уменьшению стремления ока­зывать помощь, как правило, характерна для детей, а к увеличению этого стремления — для взрослых.

Роберт Чиальдини, Дуглас Кенрик и Дональд Бауманн (1981; 1981) считают, что у взрослых альтруизм вызывает чувство удовлетво­ренности собой, внутреннего самовознаграждения. Доноры чувствуют себя луч­ше из-за сознания того, что сдали кровь. Студенты, которые помогли поднять упавшие бумаги, чувствуют себя лучше из-за того, что оказали помощь. Таким образом, когда взрослый ощущает сознание вины, находится в печали или в другом отрицательном настроении, полезное деяние (или любой поступок, улучшающий настроение) способствует нейтрализации отрицательных эмоций.

Это означает (и эксперименты подтверждают это), что отрицательное настро­ение не будет способствовать увеличению стремления к оказанию помощи, если у человека уже успело повыситься настроение (он нашел кошелек с деньгами или прослушал на магнитофоне юмористическую запись. Подобным же образом, если люди уверены, что их плохое настроение вызвано приемом лекарств депрессивного действия, они также не склонны к оказанию помощи.

С детьми происходит иначе. Для них альтруизм не имеет такого вознаграждающего значения. С возрастом их взгляды меняются. И хотя они способны к эмпатии, они не получают такого удовольствия от альтруизма как взрослые. Как предположил Чальдини, такое поведение – результат социализации. Все мы рождаемся эгоистами, как отмечают исследователи, но альтруизм возрастает с увеличением возраста.

Но не всегда плохое настроение ведет к хорошим поступкам. Депрессия, например, ведет к озабоченности и погруженности в себя. Глубокая печаль (вследствие потери близкого человека) также не способствует проявлению альтруизма. Короче говоря, принцип «плохое настроение — хорошие поступки» находит свое проявление только в поведении тех людей, чье внимание занято другими. Для этих людей, таким образом, альт­руизм является вознаграждающим фактором. Пока опечаленные люди не погружены в самих себя, они отзыв­чивы и склонны к оказанию помощи.

ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ - ХОРОШИЕ ПОСТУПКИ. В различной психологической литературе можно найти немало примеров, кото­рые свидетельствуют о том, что люди, пребывающие в хорошем настроении, склонны к оказанию помощи, причем это касается как де­тей, так и взрослых, независимо от того, что явилось причи­ной хорошего настроения — успех в каком-то деле, хоро­шие мысли или просто приятные переживания.

Если опечаленные люди порой особенно склонны к ока­занию помощи, то что толкает на это счастливых людей? Эксперименты показывают, что это явление можно объяс­нить воздействием нескольких факторов. Оказание помощи уменьшает плохое и поддержива­ет хорошее настроение. Хорошее настроение, в свою оче­редь, способствует возникновению приятных мыслей и хо­рошего отношения к самому себе, что предрасполагает нас к хорошему поведе­нию. При хорошем настроении, возникшем в результате получения подарка или ощуще­ния приближающегося успеха, люди более склонны к приятным мыслям и вос­поминаниям, что способствует усилению желания оказывать помощь. Положи­тельно мыслящие люди, как правило, становятся и положительными деятелями.

ЧЕРТЫ ЛИЧНОСТИ

Мы с вами видели, что настроение и ощущение вины самым драматическим образом влияют на альтруизм. А оказывают ли подобное же влияние личност­ные черты? Ведь наверняка людям типа матери Терезы должны быть присущи какие-то особые черты. В течение многих лет социальные психологи оказывались не в состоянии отыскать такую единственную черту личности, которая позволяла бы предска­зать альтруистическое поведение и давала бы возможность прогнозировать си­туации, способствующие возникновению чувства вины или определенного на­строения. Слабая взаимосвязь была обнаружена между желанием оказывать помощь и некоторыми личностными характеристиками, та­кими как потребность в социальном одобрении. Но в це­лом личностные тесты не в состоянии выявить людей, склонных к оказанию помощи. Недавние исследования спасителей евреев в фашистской Европе привели к подоб­ному же заключению: хотя социальный контекст, безуслов­но, повлиял на желание оказывать помощь, четко опреде­ленного набора альтруистических личностных черт не ус­тановлено (Ваг1еу, 1995). Из большинства опытов по измерению альтруизма вытекает тот факт, что измерение установок и личностных черт, как правило, не позволяет прогнозировать тот или иной конк­ретный поступок, что, по всей видимости, вступает в яркое противоречие с продолжающимся всю жизнь альтруизмом матери Терезы. Но зато такие измерения позволяют лучше прогнозировать среднее поведение че­ловека во множестве ситуаций.

Исследователи личности ответили на брошенный им вызов, во-первых, тем, что продемонстрировали наличие индивидуальных различий при оказании по­мощи и показали, что эти различия сохраняются с течением времени и наблюда­ются у схожих лиц.

v Предварительные данные свидетельствуют о том, что высокоэмоциональные, эмпатические и склонные к самостоятельному принятию решений личности более способны к сопереживанию и оказанию помощи. Во-вторых, личностные характеристики влияют на поступки людей в определенных ситуациях.

v Люди с высокой степенью самоконтроля, поскольку они стараются соответствовать тому, чего от них ожидают окружаю­щие, в особенности склонны к оказанию помощи, если они полагают, что это приведет к социальному вознаграждению. Мнение других имеет меньшее значение для интернально ведомых личностей с низкой степенью самоконтроля.

Эта взаимосвязь личности и ситуации также проявилась в 172 исследовани­ях, посвященных изучению проблемы оказания помощи, которые охватили при­мерно 50000 мужчин и женщин. Проанализировав результаты этих исследова­ний, Элис Игли и Морин Кроули (1986) пришли к заключению, что в потенциально опасной ситуации, когда незнакомым людям необходима помощь (например, прокол шины или падение в метро), мужчины оказывают помощь чаще. (Игли и Кроули также подчеркивают, что из 6767 человек, получивших медаль за героизм при спасении жизни человека, 90% составляли мужчины.) Но в более безопасных ситуациях, таких как доброволь­ное желание оказать помощь при проведении эксперимента или согласие прове­сти время с умственно отсталыми детьми, женщины несколько более склонны к оказанию помощи.

Таким образом, гендерные различия взаимодействуют с си­туацией (зависят от ситуации). Кроме того, Игли и Кроули полагают, что если бы исследователи, занимающиеся изучением проявления готовности оказывать помощь, обратили бы внимание не на кратковременные встречи с незнакомыми людьми, а на долговременные тесные взаимоотношения, то они увидели бы, что женщины в значительно большей степени склонны к оказанию помощи.

РЕЛИГИОЗНОСТЬ. В настоящее время некото­рые исследователи приступили к изучению случаев систематического оказания помощи, таких как движение волонтеров, оказывающих поддержку больным СПИДом. Только в тех случаях, когда речь идет о сознательном участии в оказании долговременной помощи, можно говорить о том, что наличие религиозности позволяет прогнозировать альтруизм. В Эрлгамском колледже Питер Бенсон с коллегами (1980) выяснил, что религиозные студенты добровольно тратили больше време­ни на помощь другим в учебе, на участие в общественных работах и на выступ­ления в защиту социальной справедливости, чем студенты, безразлично относя­щиеся к религии. Среди 12% американцев, которых Джордж Гэллап (1984) назвал «высокорелигиозными», 46% заявило, что они в настоящее время работа­ют в службах помощи бедным, немощным и престарелым, и это гораздо больше, чем 22% среди людей «высоконерели­гиозных». Последующие исследования Гэллапа показали (1989), что среди тех, кто считал, что религия «не играет важной роли» в их жизни, 28% добро­вольно принимали участие в благотворительных организа­циях и в системе социального обслуживания населения; среди тех же, кто считал, что религия «играет важную роль» в их жизни, тако­вых оказалось 50%. Согласно другому исследованию Гэллапа, 37% посещаю­щих церковь раз в году и реже и 76% посещающих ее еженедельно заявили, что «справедливо» задумываться о «своем обязательстве перед бедными» (1994).

Более того, шутливые слова Сэма Левенсона: «Когда приходит время давать, некоторые люди никак не могут остановиться» меньше всего касаются посеща­ющих церковь и синагогу. Согласно обследованию Гэллапа 1987 года, амери­канцы, заявившие, что никогда не посещали церковь или синагогу, в качестве пожертвований внесли 1,1% своих доходов (1990). Ежене­дельно посещающие церковь оказались в два с половиной раза щедрее, и, таким образом, 24% населения внесли 48% всех пожертвований на благотворительные нужды. Остальные две трети американцев внесли оставшуюся половину. Ис­следования Гэллапа 1990 и 1992 годов подтвердили эту закономерность.

Заключение. Проявлению альтруизма способствуют различные ситуационные влияния. Чем больше число очевидцев чрезвычайной ситуации: 1) тем, похоже, меньшая доля из них замечает случившееся; 2) тем меньше они склонны рассматривать ее как чрезвычайную и 3) тем меньше они склонны брать на себя ответственность по ее разрешению.

Когда люди более всего склонны оказывать помощь? 1) Когда видят, что другие бросились помогать, и 2) когда они не спешат. Личностные влияния, например настроение, тоже имеют значение. Совершив какой-либо проступок, люди чаще желают оказать помощь, явно надеясь тем самым облегчить чувство вины или же восстановить свой Я-образ. Опечаленные люди также склонны к оказанию помощи. Однако принцип «плохое настроение — хорошие поступки» не имеет места для детей, что дает возможность предположить, что внутреннее вознаграждение за оказание помощи является продуктом более поздней социа­лизации. И наконец, существует потрясающее явление «хорошее настроение — хорошие поступки»: счастливые люди готовы прийти на помощь.

В отличие от таких сильных детерминант альтруизма, как ситуация и на­строение, личностные характеристики лишь относительно позволяют прогнози­ровать оказание помощи. Однако последние данные свидетельствуют о том, что некоторые люди постоянно более склонны к оказанию помощи, чем другие, и что влияние личности или гендера может зависеть от ситуации. Наличие религиоз­ности позволяет прогнозировать долговременный альтруизм, проявляющийся в добровольной деятельности и в благотворительных взносах.

ФОРМИРОВАНИЕ АЛЬТРУИЗМА.

ПОМОЩИ

СОЦИАЛИЗАЦИЯ АЛЬТРУИЗМА.

Для того чтобы, усилить оказание помощи, мы можем воздействовать на те фак­торы, которые мешают этому. Или же мы можем обучить альтруистическим нормам и социализировать людей, чтобы они воспринимали себя как способных к оказанию помощи.

Один из способов усиления альтруизма заключается в том, чтобы воздейство­вать на факторы, препятствующие ему. Зная, что спешащие, погруженные в свои мысли люди менее склонны к оказанию помощи, разве не можем мы при- думать, как побудить их замедлить движение и обратить внимание на происходящее вокруг? Если присутствие других людей уменьшает у каждого человека чув­ство ответственности, как мы можем усилить его?

УМЕНЬШЕНИЕ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ, ВОЗРАСТАНИЕ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Латане и Дарли в своем «дереве решений» описывают дилеммы, возникающие перед очевидцами. Значит, если помочь людям правильно интер­претировать происходящее и взять на себя ответственность, то это будет способствовать их вовлечению в ситуацию. Леонард Бикман со своими коллегами (1975, 1977, 1979) исследовал это предположение в ряде экс­периментов по изучению обстоятельств, при которых люди сообщают о преступ­лении. В этих экспериментах, происходивших в супермаркете или в книжном магазине, покупатели становились свидетелями того, что совершается кража. Некоторые из них видели признаки, которые должны были сказать им, что про­исходит кража, и заставить задуматься, как сообщить об этом. Но признаки эти оказывали мало влияния. Другие свидетели слышали, как один из очевидцев говорил: «Нет, вы только посмотрите на нее. Она же совершает кражу. Смотри­те, положила себе в сумочку». (После этого «свидетель» отправлялся искать по



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-04-23; просмотров: 1435; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.149.214.223 (0.02 с.)