Глава 68: Тоба Гуйюань. . Глава 69: Яо Фэн хочет убить.

Глава 68: Тоба Гуйюань!

"Как вас зовут?"

- спросил Ван Чун.

«Я Тоба Гуйюань! Гонцзи, но вы также можете обращаться ко мне как Чжан Гуйюань!»

Ответил Тоба Гуйюань, стоя на коленях на полу.

"Это он!"

Услышав эти слова, сердце Ван Чун вздрогнуло. Он в шоке уставился на бородатого мускулистого человека. Ван Чун не был знаком с Тоба Гуйюань в своей предыдущей жизни, но он слышал о его имени.

В своей предыдущей жизни он был самым известным мечником в Центральной равнине, который сопротивлялся почти до самого конца. Он не присоединился ни к одному влиятельному клану, отвергнув даже Чжан, Лу, Чэн и Хуан. Это разозлило престижные кланы, и они начали его угнетать.

Но с его способностями, этот человек сам сделал свое имя в столице. Его мечи, на которых было слово «Гуйюань», можно было легко продать по цене в несколько раз больше, чем мечи престижных кланов.

До того, как случилась катастрофа, он был известным мечником Великого Тан! Когда оружие из стали Вутц завоевало славу, его самым большим достижением было создание «Меча Гуйюань», который было трудно разрушить даже мечом из стали Вутц. Что сделало этот подвиг еще более впечатляющим, так это то, что меч был сделан из обычных материалов.

Единственная проблема заключалась в том, что создание меча требовало больших навыков и содержало множество сложных шагов. Таким образом, даже сам Туоба Гуйюань не смог успешно изготовить большое количество таких мечей.

Увы, прежде чем он смог придумать идеальный меч, который мог бы противостоять мечу из стали Вутц, случилась катастрофа.

Ван Чун не мог себе представить, что человек, стоящий перед ним на коленях, был будущим лучшим мечником мира!

Ван Чун глубоко вздохнул. Это была неожиданная награда! Казалось, что соревнование за «Меч № 1 в мире», которое он начал, не просто привлекло внимание престижных кланов и торговцев оружием, оно даже привело к нему этого будущего мастера меча.

Ван Чун не мог даже представить себе такое.

Нужно знать, что Туоба Гуйюань был вспыльчивым. Он был как дикая и упрямая лошадь, которую невозможно приручить никому из кланов. Об этом свидетельствует тот факт, что он отказался от вербовки от различных кланов мечников.

Если бы не голодный маркетинг Ван Чун в Павильоне Блюботтл, он, возможно, потерял бы шанс ассоциироваться с мечом № 1!

«Это удивительно! Несмотря на то, что я создал меч из стали Вутц, я основываюсь на воспоминаниях о моей предыдущей жизни, и создание мечей не является моим главным занятием. Если бы я его взял к себе, он определенно бы облегчил мне дело!"

Сердце Ван Чун все еще колотилось. Он уже был готов согласиться на его просьбу.

Если будущий мастер № 1 может помочь ему, он мог бы больше уделять внимание своим будущим планам. Невозможно было найти лучшего кандидата, чем Тоба Гуйюань.

"Встаньте!"

Сказал Ван Чун.

«Гонцзи, я прошу вас согласиться на мою просьбу!»

Решительно сказал Тоба Гуйюань, отказываясь вставать.

«Я согласен с вашей просьбой».

Сказал Ван Чун.

«Ах!»

Тоба Гуйюань поднял голову, не веря услышанному. Кузнечные техники и технологии мастеров-мечников и кузнечных кланов были главными секретами. Почти невозможно было передать их аутсайдеру.

Перед тем, как приехать, Тоба Гуйюань решил изучить родословную Ван Чуни узнал, что клан Ван является кланом генералов и ученых. Есть ли смысл говорить, что он был выше, чем престижные кузнечные кланы. Таким образом, он понял, что ему будет нелегко присоединиться к клану Ван, и он был готов пойти на всевозможные неприятности, чтобы достичь своей цели.

Тоба Гуйюань не ожидал, что вопрос будет урегулирован так легко. Через мгновение другая сторона немедленно приняла его просьбу. Все случилось слишком быстро, и для него это было невероятно.

«Гонцзи, ты серьезно?»

Тоба Гуйюань все еще не мог поверить в это.

"Конечно!"

Ван Чун усмехнулся. Он протянул руки, чтобы помочь уоба Гуйюань подняться. Однако Тоба Гуйюань ничуть не сдвинулся с места, как будто он врос в пол.

«Этот парень - эксперт!»

Глаза Ван Чун расширились. Обладая культивированием 5 уровня Оригинальной Энергии, хотя его совершенствование не было исключительным, его сила была более чем способна пробиваться сквозь скалы.

Учитывая, что Ван Чун вообще не смог сдвинуть его с места, было ясно, что культивация другой стороны была значительно выше его. Не удивительно, что Тоба Гуйюань был экспертом по боевым искусствам. Поскольку он смог выжить под притеснением кланов мечников, чтобы стать главным мастером мечей Великой империи Тан, он просто не мог быть слабым.

«Спасибо, Гонцзи! Спасибо! Пока Гонцзи передает свои методы по созданию меча мне, Гуйюань готов стать вашим слугой и служить вам на протяжении всей моей жизни!»

Тоба Гуйюань не обращал внимания на мысли Ван Чун. Услышав, что Ван Чун согласился на его просьбу, он был вне себя от радости. \

Природа Тобы Гуйюань не позволяла ему легко опускать голову перед кем-то, но это зависело от того, что было поставлено на карту. Если он может выучить самую передовую технику создания мечей, он был готов на все.

После низкого поклона, без помощи Ван Чун, Тоба Гуйюань встал сам.

«Шэнь Хай, расскажи об этом моей матери».

Сказал Ван Чун, обернувшись.

После последних событий мать Ван Чун стала с ним мягче. Пока это не повлияло на клан, его мать не будет слишком мешать ему.

«Да, Гонцзи.»

Ответил Шэнь Хай.

«Тоба Гуйюань, так как вы решили следовать за мной, вы теперь будете членом клана Ван. Мэн Лун, подготовьте ему комнату."

Сказал Ван Чун.

После инструктирования некоторых вопросов Ван Чун направился прямо в район Призрачного Дерева.

В настоящее время личность Су Чжэнчэнь была тайной, и почти никто о нем не знал. Ван Чун не желал, чтобы слишком много людей обнаружили его существование. Таким образом, он не привел Шэнь Хай, Мэн Лун или Тоба Гуйюань вместе с ним.

Ван Чун продолжал идти предельно осторожно.

Он не направился прямо в район Призрачного Дерева. Вместо этого он бродил по городу и только после того, как убедился, что никто за ним не следит, он прокрался в район Призрачного дерева.

В центре площади располагалась крона массивного китайского дерева ученых, похожая на зонтик.

Здесь старейшины и дети были поглощены собственными развлечениями. Прогуливаясь среди них, Ван Чун старался не привлекать внимания. Там же под деревом Ван Чун увидел золотую шахматную доску.

Су Чжэнчэнь здесь не было, но рядом с шахматной доской кто-то был!

«Парень, как тебя зовут?»

Ван Чун взглянул на ребенка и похлопал его по голове.

«Дай Цзяньцзянь. Все называют меня Цзяньцзянь."

Мальчик был занят лизанием леденцов на палочке.

«Цзяньцзянь?»

Ван Чун усмехнулся. Он находил маленького ребенка симпатичным, и только когда он собирался похвалить его, мелькнула мысль. Ван Чун внезапно застыл.

Он уже слышал это имя!

Тогда, когда старый слуга из Резиденции Су рассказал ему историю о Су Чжэнчэнб, он упоминал это имя. Стать учеником Су Чжэнчэнь было нелегко, и очень немногие люди могли поймать его взгляд.

Несмотря на это, еще было несколько, которых он заметил. Хотя в конце концов они и были отвергнуты, Су Чжэнхэнь все же лично давал им несколько советов по боевым искусствам. И в конце концов, все они продолжали добиваться больших успехов.

Этот «Дай Цзяньцзянь» был одним из них.

«Искусство Бога и Освобождение Демона» было признано божественной техникой. Обладая деструктивными способностями, которых даже бессмертные избегали бы, это искусство имеет чрезвычайно строгое требование корневой кости и талантов.

Много раз, когда Су Чжэнхэнб хотел передать технику кому-то, другая сторона не соответствовала строгим критериям, необходимым для совершенствования. Скорее, попытка сделать это просто вредила их совершенствованию.

Несмотря на то, что Старый Мастер Су не принял Дай Цзяньцзянь в качестве своего ученика, таланты Дай Цзяньцзянь все еще привлекли его внимание. Таким образом, он держал его при себе и обучал боевым искусствам.

«Это его молодой слуга!»

Ван Чун внезапно вспомнил. Старый слуга сказал, что, несмотря на то, что Су Чжэнчэеь не признавал ни одного ученика, он случайно выбирал маленького ребенка, который служил бы ему слугой.

Этот молодой ребенок принес Су Чжэнхэнь много радости в его более поздние годы, и Су Чжэнхэнь очень его любил его. Тем не менее, он погиб вместе с Су Чжэнчэнь в катастрофе.

Маленький ребенок всегда считал Су Чжэнчэнь своим дедом. Когда хаос затронул столицу, старый слуга попытался вытащить его, но Дай Цзяньцзянь крепко обнял тело Су Чжэнчжэнь, отказавшись его оставлять.

В конце концов, он встретил там свою кончину.

Когда старый слуга рассказывал об этом, слезы текли по его лицу, и он печально заплакал.

Эта история также тронула и Ван Чун.

Ван Чун не ожидал увидеть Дай Цзяньцзянь в таком месте. На этот раз он смотрел на ребенка уже совершенно по другому.

«Когда это случилось, он был только в подростковом возрасте!»

Подумал Ван Чун.

Тогда, в это время, Су Чжэнхэнь все еще искал ученика. Только после многих неудач он действительно заметил этого ребенка. Жизнь была недолгой, и часто, замечаешь свои ошибки только после их совершения.

Ван Чун внезапно почувствовал импульс сделать что-то, чтобы изменить судьбу Су Чжэнчэнь и судьбу этого ребенка.

«Парень, помоги мне кое-что сделать!»

"Что?"

Маленький ребенок поднял голову, но он не был сосредоточен на Ван Чун. Скорее, он фокусировал своё внимание на лизании леденцов.

«Если ты сможешь рассмешить старого деда, я буду давать тебе серебряный слиток каждый день!»

«Ах!»

Маленький ребенок, наконец, перевел взгляд от леденцов. Наклонив голову, он пристально посмотрел на Ван Чун своими огромными глазками. Он может быть и юн, но он знал, что он сможет купить много леденцов за серебряный слиток.

"В самом деле?"

Маленький ребенок не посмел поверить в это.

"Конечно."

Ван Чун кивнул головой. На короткое мгновение в глазах Ван Чун можно было увидеть печаль.

Будучи одним из старейших и престижных чиновников королевского двора и экспертом номер один в армии, его жизнь была и легендой, и трагедией.

Он никогда не был счастлив за всю свою жизнь.

Несчастье и печаль следовали за ним с момента его рождения до смерти.

В Су Чжэнчэнь текла кровь принцессы предыдущей Великой Lинастии Суй. Несмотря на то, что его результаты на поле боя были выдающимися, это также стало источником его страданий.

Когда он все еще был скромным подчиненным, никто не говорил о его родословной. Но когда он наконец поднялся ударив по тюркскому Каганату, Ю-Цангу и Когурё, расширив границы Великого Тан до гор Инь, эта капля крови из родословной стала его фатальным изъяном.

При его жизни множество людей готовили его для организации восстания, чтобы свергнуть Великий Тан и восстановить Великую династию Суй!

Это было огромное табу, независимо от династии!

Кроме того, это был факт, что в Су Чжэнчхэень текла кровь принцессы Великого Суй! Его выдающиеся военные достижения и его влияние в армии стали для него гигантским грузом, превратившись в стрелы, нацеленные прямо на его сердце!

 

 

Чтобы избежать подозрений, на самом пике своей карьеры Су Чжэнхэнь решил уйти в отставку. Он передал военное влияние в другие руки и стал отшельником. Заперев себя в резиденции Су, он отвергал всех гостей и отрезал все связи с военными командирами и влиятельными должностными лицами королевского двора.

Он даже дошел до того, что отказался от продолжения своего совершенствования. Таким образом, в резиденции Су не было слышно ни слова о вооруженных силах, и не ощущалось никаких подвижек в Оригинальной Энергии. Как и обычный человек, он медленно жил и ждал его кончины.

Ворота Резиденции Су всегда были закрыты для гостей из внешнего мира. Тем не менее, это было всего лишь началом его трагедии.

Несмотря на то, что Су Чжэнхэнь смог стерпеть того, что у него отобрали власть из-за клеветы чиновников, потеря единственного сына, когда он был в расцвете сил, нанесла ему тяжелый удар.

Су Чжэнхэнь ушел с королевского двора, но он не запрещал своему сыну там работать. И об этом он больше всего сожалел.

Когда единственный внук Су Чжэнхэнь тоже умер, сердце Су Чжэхэнь умерло вместе с ним. С тех пор его жизнь была наполнена печалью и болью.

С тех пор старый слуга никогда раньше не видел, чтобы Су Чжэнхэнь улыбался. Когда старый слуга говорил об этом, не мог сдержать слез.

Как бывшего Бога Войны, субъекта, который расширил территории Центральных Равнин, не такой конец должен был быть ему уготован!

С того дня Су Чжэнхэнь никогда не испытывал радости!

И этот маленький ребенок, который лизал леденцы на палочке, стал его единственным источником счастья в более поздней части его жизни, хотя это счастье продлится всего несколько лет.

Жизнь была коротка, и независимо от того, сможет ли Ван Чун получить наследство Су Чжэнхэнь или нет, он надеялся, что бывший Бог Войны сможет быть счастлив. По крайней мере, он надеялся, что благодаря своим усилиям Су Чжэнхэнь насладится этим счастьем ещё несколько лет. Это было проявлением уважения по отношению к благородному человеку!

«Помни, не говори Старшему Мистеру об этом».

Ван Чун погладил маленького ребенка по голове, прежде чем бросить ему серебряный слиток. Затем он поместил свой второй черный камень на позолоченную шахматную доску.

У Ван Чун был единственный шанс в игре с Су Чжэнчхэнь. Одна ошибка могла означать проигрыш.

Поскольку Ван Чун не был ликвидирован с момента первого хода, это означало, что Ван Чун успешно привлек внимание старого маршала.

Оставив черный камень, Ван Чун обернулся и покинул район Призрачного Дерева.

Искусство Обители Бога и Демона Су Чжэнхэнь было известно как самая трудная конечная техника для получения, и многие старые маршалы, в том числе и предыдущий император, были бессердечно отвергнуты им, разумеется, не говоря уже о нем самом.

Ван Чун не ожидал, что будет так легко заполучить наследство бывшего Бога Войны. Однако, если он привлек его внимание, он добился хорошего прогресса.

............

Когда Ван Чун покинул район Призрачного Дерева, Яо Фэн это в время осматривался в резиденции Яо.

«Ван Янь, Ван Бэй, Ван Чун ... Однажды я сокрушу весь клан Ван, отплатив в 10 раз больше за унижение, которым вы омыли наш клан Яо!»

Яо Фэн крепко сжал кулаки и скинул все, что было на столе, на пол.

Атмосфера в Резиденция Яо была мрачной, чрезвычайно мрачной!

С тех пор, как его отец, Яо Гуань И, потерпел неудачу из-за Ван Янь у границ, атмосфера во всей резиденции Яо была очень подавленной.Старый Мастер из Посольства передал инструкцию, строго запрещающую любому члену клана Яо создавать проблемы снаружи.

С того дня ворота в резиденцию Яо были плотно закрыты. Даже действия Яо Фэн были строго ограничены, и он не мог покидать дом, когда ему было угодно.

Для гордого Яо Фэн это был тяжелый удар.

Яо Фэн знал, что это был способ Старого Мастера не допустить стычек с кланом Ван, после того, как они пришли к компромиссу.

Яо Фэн знал, что он уже был посмешищем среди других отпрысков.

Для Яо Фэн, который ценил свою репутацию, это было унижением!

«Не смотря ни на что, наш клан Яо не может принять эту ложь!»

- яростно подумал Яо Фэн.

Несмотря на то, что Яо Фэн был побежден братом и сестрой их клана Ван в Павильоне, он не побежал к ним, чтобы отомстить.

Конечно, это не потому, что Яо Фэн был великодушным. Скорее, его отец дал указание не вызывать никаких ненужных неприятностей.

Яо Фэн знал о его отце и схеме Короля Ци. Когда его отец преуспеет, весь клан Ван погибнет через мгновение.

Это также стало причиной того, по которой принесет ему известия о победе его отца на границах и раздоре между кланом Ван и Королем Сун. Вместо этого он понял, что его отец ошибается и делает из себя посмешище, становясь объектом издевательств в столице.

Даже его дедушка, которого он уважал с юных лет, в первый раз был вынужден преклонить голову перед Старым Мастером кланом Ван.

Когда Яо Фэн услышал эту новость, его сердце сжалось!

В настоящее время клан Яо находится на пике своей власти и наряду с защитой короля Ци, когда ещё они испытывали такое унижение?

Кроме того, на этом дело не закончилось. Вскоре его отец издал приказ закрыть ворота резиденции. Клан Яо отвергал всех гостей, чтобы избежать слухов и сплетен.

После того, как он продержался почти десять дней, Яо Фэн, наконец, был на грани терпимости.

«Я больше не могу этого выносить! Я должен поговорить с отцом. Наш клан Яо не должен терпеть такого рода оскорбление! »

Яо Фэн вышел из комнаты и бросился в кабинет своего отца. Яо Фэн почувствовал, что пришло время обсудить это со своим отцом, чтобы придумать уловку и разобраться с кланом Ван.

«Господи, я только что получил известие о том, что Ван Чун появился в Павильоне Блюботл ...»

Когда Яо Фэн подошел к кабинету своего отца, он услышал знакомый голос.

«Это Охранник Чжоу».

Яо Фэн остановился. Охранник Чжоу был доверенным лицом его отца, и он отвечал за сбор новостей по всей столице. Яо Фэн не ожидал услышать известия о Ван Чун из его рта.

Яо Фэн был готов услышать новости о Ван Чун.

"Больше ни слова. Отец уже дал указание нашему клану Яо, чтобы избегать столкновения с кланом Ван в этот период времени. На данный момент вам не нужно сообщать мне новости о клане Ван."

Послышался тяжелый и утомленный голос его отца.

"…Да!"

Охранник Чжоу замолчал и кивнув головой.

Яо Фэн внезапно побледнел. Если бы он не видел его лично, он не посмел бы поверить, что это был его мудрый, спокойный и уверенный отец, который всегда, казалось, понимал ситуацию.

Яо Фэн понимал причину своего поведения.

В борьбе за границу его отец трагически проиграл. Он никогда уважительно не думал о отце Ван Чун, но на этот раз его отец был на порядок ниже своего противника.

Если его отец не сможет узнать, кто был тем, кто тайно помогал клану Ван и кому он так пассивно проиграл, он, возможно, никогда не оправиться от этого удара.

«Ван Янь, я, возможно, не смогу иметь дело с тобой или с твоими двумя старшими сыновьями. Но я могу справиться с твоими младшими!"

Всякий раз, когда Яо Фэн вспоминал, как Ван Чун толкнул его на землю и ударил в Павильоне, он чувствовал еще большую ненависть к Ван Чун.

Его дед попросил их смягчить свои действия, и отец приказал закрыть всю резиденцию. Их намерения были ясны, они не хотели идти против клана Ван в этот момент. Яо Фэн ясно знал, что свержение Ван Чун в этот момент не было мудрым решением.

Но разве Яо Фэн нужно было лично двигаться, чтобы разобраться с Ван Чун?

Яо Фэн холодно усмехнулся. Он обернулся и вышел из Резиденции Клана Яо. Он знал место, где мог найти могущественного убийцу, который мог бы тайно выполнить эту миссию.

...

Во второй половине того же дня, Чжао Фэнхэнь отправил в руки Ван Чун ровно 35000 золотых таэлей. Дядя Ли Линь был так рад, что снова и снова восхвалял Ван Чун.

Он был полностью под впечатлением от Ван Чун.

Ван Чун не оставил все 35000 золотых таэлей себе. Он оставил половину своему дяде на хранение.

С другой стороны, у Ван Чун были некоторые планы, в которых его дядя мог бы помочь, чтобы он мог избежать ненужных неприятностей.

Естественно, дядя Ли Линь кивнул головой, соглашаясь с просьбами Ван Чун.

«Чун, вы в настоящее время обладаете богатством, которое немыслимо даже клану Ван, так вы подумали о том, куда собираетесь его потратить? Кроме того, вы не считаете, что вам будет некомфортно оставаться в семейной резиденции Ван? Это может непреднамеренно вызвать у вас проблемы, так что вы подумали уже о том, чтобы переехать?"

В карете дядя Ли Линь внезапно решил расспросить Ван Чун. Он не был дураком, и было ясно, что у Ван Чун было много секретов. Однако его секреты, вероятно, были благословением для клана Ван, а не проклятием, поэтому он был готов их игнорировать.

Кроме того, Ли Линь чувствовал, что, хотя его племянник и был молод, он был амбициозен. То, что он собирался сделать, будет только расти в масштабах.

По собственному опыту, Ли Линь чувствовал, что он столкнется с множеством потенциальных проблем. Несмотря на то, что Ван Чун не заметил их сам, Ли Линь видел их.

Например, родословная герцога Цзю всегда славилась своей неподкупностью, и вполне вероятно, что внезапное богатство Ван Чун вызвало бы слухи. Несмотря на то, что деньги Ван Чун исходили из законного источника, это все равно потенциально могло привести к ненужным проблемам Клана Ван.

Все эти факторы требуют рассмотрения.

«Дядя. Я оставлю это вам ».

Сказал Ван Чун. На самом деле, он тоже думал о том, что нужно двигаться дальше. В его резиденции было все больше неудобств, которые мешали выполнению своего плана. Более того, как сказал дядя, есть некоторые вещи, с которыми если не разобраться, они потенциально могут нанести вред клану.

Даже отбросив все остальное, только 35000 золотых таэлей было достаточно, чтобы другие начали им завидовать. Это было также причиной, по которой он доверил половину суммы дяде Ли Линб.

«Также, пожалуйста, не рассказывай моей маме об этом».

Сказал Ван Чун.

"Будь уверен."

Улыбнулся Ли Линь.

Ли Линь все больше и больше любил этого племянника. Если бы не клан Ван, он, вероятно, оставался бы простым руководителем секции в Северных воротах в течение многих лет.

Если клан узнает о том, что делает Ван Чун, они могут начат следить за действиями Ван Чун. Кроме того, как мать, Чжао Шу Хуа будет беспокоиться о нем.

Если так, Ван Чун не сможет свободно работать.

Таким образом, Ли Линь также одобрил решение Ван Чун о сокрытии данного вопроса.

«Не имеет значения, расскажете ли вы матери об этом сейчас или позже. Кроме того, Господин Чжао поручил мне передать это письмо вам. Он хотел бы пригласить вас в казармы Императорской армии, если у вас будет время ».

Ли Линь достал приглашение и передал его Ван Чун. Это была главная цель его поездки.