И пусть даос и весь мир подождут

Творятся ужасные вещи: даос щедро дарует им свои опыт и знания, но тетрадь на коленях Юньдо абсолютно пуста — впервые в жизни она не записывает каждое слово учителя с остервенелой дотошностью — сейчас у неё есть дело гораздо важней.

 

Найдя самый выгодный ракурс, она пишет портрет девы Не — не выразить ей свою благодарность за бесценный опыт в бою кажется почти преступлением, так что рассказы даоса долетают до неё лишь через слово, иногда через два — и часть сути она упускает.

 

Внезапно — в даоса прилетает тапок монаха?.. Наставник ранен (не тапком — мечом) и покидает урок — юные заклинатели взволнованы и в смятении. Звуки гуциня даруют покой — даос исцелен и продолжает рассказ — Юньдо возвращается к рисованию.

 

Что-то там про стихии, барьеры, обеты — и как она не заметила раньше, что Не Мулань безумно прекрасна не только в бою? Лань Юньдо давно так сосредоточенно не старалась, рисуя кого-то — ужасно стыдно перед мудрым даосом, но правда — благодарность важней.

 

Звучит предупреждение об угрозе равновесию мира — кажется, богиня в лесу говорила что-то об этом?.. Но Юньдо сейчас слишком поглощена чем-то (вернее, кем-то) другим.

 

После боевых медитаций она подходит к Не Мулань, ужасно волнуясь — Юньдо впервые в жизни так не уверена в том, что портрет получился достойным — пусть и вложила в него много сил и души.

 

Низкий поклон, слова искренней благодарности и восхищения — их кажется всё ещё недостаточно, чтобы выразить всю глубину признательности и уважения — стать сильнее и лучше, как заклинатель, для неё важнее всего, а дева Не помогла ей в этом так сильно, как пока никто другой не сумел.

 

Рисунок подарен. Дева Не улыбается — её улыбка чудесная — и обещает, что на последнем испытании будет рядом и возьмёт Лань Юньдо под своё руководство.

 

Юньдо вновь благодарно ей кланяется — странное чувство: сердце часто, взволнованно бьется — она рада гораздо сильнее, чем могла от себя ожидать.