Острый живот. Догоспитальная диагностика

Глава I

Выделение синдрома острого живота на современном этапе развития неотложной хирургии нуждается в обосновании.

Определение понятия и его практическая значимость

Само словосочетание «острый живот» без предварительных пояснений воспринимается как вульгаризм, медицинский жаргон, а не диагноз. Когда и кем оно впервые было использовано - утверждать трудно. В отечествен­ной медицинской литературе это выражение получило распространение после публикации в 1940 году перевода книги Генри (франц. - Анри) Мондора «Неотложная диагностика. Живот». В предисловии к книге извест­ный хирург использовал в качестве синонимов выражения «острый жи­вот» и «брюшная катастрофа», заключив их в кавычки. Видимо, такое обо­значение призвано характеризовать эксквизитность ситуации, оправдыва­ющую образность изложения существа проблемы. Приводится и обоснова­ние отступления от традиционного научного стиля.

По мнению Мондора, согласующемуся по принципиальным позициям с другими публикациями первой половины XX столетия, в случае задержки на 20 часов опера­ции у 9 из 10 больных с внематочной беременностью, также у 9 из 10 больных с пробод­ным аппендицитом и у всех больных с перфорацией гастро-дуоденальных язв не уда­ется избежать смертельного исхода, который при раннем адекватном вмешательстве у большинства подобных больных может быть предотвращен.

Вслед за книгой Мондора вышло в свет руководство по диагностике «острого живо­та» под редакцией известного отечественного хирурга Н.Н.Самарина, выдержавшее два издания (последнее в 1952 году). В нем требования к срокам операции ужесточаются: 6 часов, и не со времени госпитализации, а от появления первых признаков болезни, заста­вивших больного осознать опасность своего положения и обратиться к врачу.

Все это относится к достаточно отдаленным временам, когда объек­тивные методы диагностики были весьма скудными. Тогда умение врача проникать в существо патологического процесса посредством тщатель­ного сбора анамнеза и использования собственного «тактильного та­ланта» (выражение Мондора) оказывалось жизненно необходимым. Но необходимо ли оно теперь, после внедрения современных объективных методов диагностики, новых технологий хирургического лечения и ане­стезиологического обеспечения операций? И если необходимо, то для каких целей?

Отвечая на эти вопросы, следует, прежде всего, констатировать, что не­удовлетворенность результатами хирургического лечения острых заболеваний органов брюшной полости сохраняется и поныне,но главное - она поддерживается теми же причинами, что и прежде.

Об этом свидетельствуют, в частности, результаты анализа оказания неотложной помощи больным с острой хирургической патологией в Санкт-Петербурге за период с 1991 по 2002 годы, проведенного службой главного хирурга комитета по здравоохра­нению Администрации города профессора А.Е.Борисова при активном участии Ассо­циации хирургов Санкт-Петербурга. Анализ убедительно показал, что прямая зависи­мость послеоперационной летальности от увеличения сроков госпитализации боль­ных и выполнения необходимого для них оперативного вмешательства, подтверж­дается объективными данными.Так, при ущемленных грыжах, кишечной непроходи­мости и перфоративных язвах, где временной фактор имеет особую значимость, госпи­тализация больных в первые 6 часов обеспечила среднюю летальность соответственно 2,8 %, 5,8 %, и 2,5 % (что в целом соответствует неплохим показателям в стране и в мире), а в случае поздней госпитализации и выполнения операции более, чем через сутки от начала заболевания, показатели летальности возрастали до 15,2 %, 14,8 %, и 21,6 %, соответственно. Правда, задержка госпитализации на длительный срок наблю­дается не столь часто, но главное - она встречается и служит основанием для разборов на лечебно-контрольных комиссиях. Важно отметить и тот факт, что необоснованная задержка хирургического лечения после госпитализации наблюдается достоверно реже в крупных многопрофильных стационарах, ориентированных преимущественно на оказание неотложной помощи, по сравнению с небольшими городскими больница­ми, где настороженность относительно основных форм острого живота выражена в меньшей степени. При этом наибольшее количество врачебных ошибок связано с неэффективностью первичной диагностики.Такой вывод подтверждается материа­лами разборов 92 историй болезни пациентов, поступивших в хирургические стацио­нары города за 2000-2002 гг. и имевших смертельно опасные осложнения. Из 5 исто­рий болезни со смертельным исходом, разбиравшихся в связи с неадекватным лечени­ем, у троих больных основной причиной смерти явилась поздняя (более трех суток!) диагностика острой кишечной непроходимости. Запоздалое выявление ущемленной грыжи стало причиной смерти пожилого больного с ожирением, которого 26 часов ле­чили в хирургическом стационаре по поводу «спаечной болезни». У 6 больных леталь­ный исход наступил в результате неэффективной диагностики деструктивных форм острого панкреатита и его осложнений. Среди больных, умерших после операции по поводу острого деструктивного холецистита, развившегося на фоне тяжелой возраст­ной общесоматической патологии, более 45 % поступили в хирургические отделения на вторые-четвертые сутки от начала заболевания.

Представленная статистика отнюдь не уникальна. При объективном целенаправленном подходе подобные данные могут быть получены в лю­бом из регионов. В целом такое положение подтверждает целесообраз­ность и актуальность сохранения синдрома острого живота в качестве пер­вичной ориентировочной диагностической категории. Она позволяет раз­рабатывать и совершенствовать принципы ранней дифференциальной ди­агностики и на их основе формировать суждения по дифференцированно­му подходу к лечебной тактике, начиная с догоспитального этапа.