Крестьянская реформа 1861 г. и ее региональные особенности.

 

Крепостное право в Северо-Западном крае по степени своей тяжести для крестьян отличалось от форм крепостнических отношений в центральной России. Особенности местных форм эксплуатации крепостного крестьянства были вызваны экономическим господством польских помещиков. Источники 30-50 гг. XIX в. свидетельствуют о бедственном, по сути, рабском положении западно-русских крестьян. Это было вызвано тем, что, – по словам А.И. Миловидова, – «страсть к наживе была одной из отличительных черт польского помещика, на развитие которой, несомненно, оказывала влияние связь его … с евреями. … По общему мнению исследователей крестьянского вопроса в Западной России, до 1861 г. барщина там была труднее, чем в Великороссии»1.

1 Миловидов А.И. К 50-летию освобождения крестьян Северо-Западного края. – Вильна, 1911. – С. 6-7,

В центральной России крепостное крестьянство обладало общинным устройством, при котором община со своей круговой порукой и мирскими сходками, представляла собой известную силу, с которой помещики вынуждены были считаться. Помещичий произвол в Великороссии смягчался религиозным и этническим единством помещиков и крепостных.

В Северо-Западном крае тяжесть эксплуатации православных крепостных крестьян была обусловлена колониальным характером отношений, которые существовали между «господами и рабами». Они принадлежали «не только к различным, но и враждебным национальностям и вероисповеданиям, находившимся в вековом антагонизме». Поэтому крепостничество в Северо-Западном крае «порождало 136

 

возмутительные проявления помещичьей власти и вело к крайнему обеднению, забитости и приниженности крестьянина. … Хуже всего было то, отмечал А.И. Миловидов, что экономическая и правовая зависимость от панов вела к рабству духовному, служившему началом влияния религиозного и политического. Успехи быстрого окатоличения и ополячения Западно-Русского края главным образом обязаны крепостному праву, вносившему с собой рабство духовное»1.

1 Миловидов А.И. К 50-летию освобождения крестьян Северо-Западного края. – С. 11.

2 Е. Орловский. Граф М. Н. Муравьев как деятель над укреплением прав русской народности в Гродненской губернии.1831-1835 и 1863-1865 г. – Гродна, 1898. – С. 11. 3 Миловидов А.И. К 50-летию освобождения крестьян Северо-Западного края. – С. 12-13; Улащик Н.Н. Предпосылки крестьянской реформы 1861 г. в Литве и Западной Белоруссии. – М., 1965.

К такому же выводу пришел и гродненский историк Е. Орловский, который утверждал, что господствующее положение поляков в крае, где «они составляют самую ничтожную часть населения, … зиждется именно на крепостном праве»2.

Приступая к разработке законодательства об отмене крепостного права, император Александр II стремился привлечь к этому ответственному делу не только сановную бюрократию, но и самих помещиков. В процессе подготовки крестьянской реформы, выяснилось, что помещики литовско-белорусских губерний (Ковенской, Виленской и Гродненской) одними из первых в империи выказали желание освободить своих частновладельческих крестьян от крепостной зависимости при условии сохранения за помещиками прав собственности на всю землю 3.

При этом польские дворяне преследовали цели политического характера. Его представители стремились к тому, чтобы в новых пореформенных условиях по-прежнему удерживать под своим административным и экономическим господством крестьянское (русское и литовское) население края. Кроме того, ходатайство польского дворянства, организованное виленским генерал-губернатором В. И. Назимовым, было 137

 

благосклонно принято императором, так как позволило ему приступить к подготовке крестьянской реформы.

20 ноября 1857 г. последовал рескрипт императора В. И. Назимову об учреждении из числа местных помещиков трех губернских комитетов и одной «общей комиссии в г. Вильне» для подготовки местных проектов крестьянской реформы1. Издание упомянутого рескрипта стало звездным часом во вза-имоотношениях польского дворянства края и российского монарха. В адрес императора Александра II начали поступать многочисленные верноподданнические адреса.

1 Сборник правительственных распоряжений по устройству быта крестьян, вышедших из крепостной зависимости. – Т. 1. – СПб., 1861. – С. 1 - 4.

По словам А.В. Белецкого, «Осыпаемое царскими милостями, большинство польского населения губерний виленского генерал-губернаторства и, особенно, дворянства, естественно прониклось чувствами глубокой благодарности и преданности государю. С особенной силой эти чувства сказались в дни посещения государем Вильны».

Это произошло 7 сентября 1858 г., когда во время встречи с дворянством литовских губерний император произнес следующие слова: «Господа, я приехал сюда благодарить вас за высказанную вами готовность помочь мне в деле крестьянской реформы. Могу ли я на вас положиться во всем? Забыто ли вами все прошедшее?... Генерал-губернатор В.И. Назимов в порыве восторга, приподнявши руку, громогласно воскликнул в ответ «Государь! Клянусь тебе моей головой, головами жены и моих детей, что это твои самые лучшие верноподданные! Громкое, восторженное «ура!», грянувшее в зале за этими словами любимого поляками начальника, снова раскатилось тысячным эхом около дворца. Высочайший прием был окончен. Император тем же порядком изволил возвратиться во внутренние покои.

Представлявшиеся дворяне обезумели от восторга, пошли обнимания, целования, поздравления, … Вот так государь! Нам такого и надобно, – слышалось повсюду. Казалось, замечает Белецкий, что прежняя слепая ненависть поляков к русским 138

 

навеки погребена в этот исторический многознаменательный день… но, увы! Это только казалось»1.

1 Из записок Ивана Акимовича Никотина // Русская старина. – 1902. – № 2. – С. 361.

2 Иванюков И.И. Падение крепостного права в России», изд. 2-е. – СПб., 1903. – С. 22.

Согласно императорскому рескрипту, крестьянам следовало предоставить определённое количество земли, за которую они должны были платить оброк или отбывать барщину. Со временем крестьянам предоставлялось право выкупа крестьянских усадеб. Юридическая зависимость частновладельческих крестьян упразднялась не сразу, а только по истечении переходного периода2.

Для реализации положений рескрипта в начале 1858 г. в Вильне, Ковне и Гродне начали работать дворянские комитеты с целью составления проектов по освобождению крестьян Северо-Западного края. В состав этих комитетов вошли 28 человек, из них только 4 были православными, 8 немцев, остальные – поляки.

А.И. Миловидов отмечал: «Проникнутые духом наживы, презрения и ненависти к сельскому населению, дворяне стремились выработать такое положение о крестьянах, при котором они получали бы лишь призрак свободы, на самом же деле, благодаря обезземеливанию, еще более закрепощались, как в соседнем Прибалтийском крае, где сами помещики, создав цены на крестьянский труд, тем самым продлили рабство.

Но все эти планы разрушились в конце того же года, когда государь решительно высказался за немедленное дарование крепостным прав свободных сельских сословий с правом на немедленный выкуп определенного количества земли от помещиков.

Такая реформа совершенно не входила в соображения польского дворянства, разрушала вековое рабство, лишало панов создавшегося влияния политического и религиозного. Они употребили все усилия отстоять землю, дав крестьянам лишь личную свободу и, действительно, паны добились таких себе льгот, какие не были признаны для внутренних губерний. 139

 

Так, несмотря на чрезвычайное стеснение крестьян Северо-Западного края в наделе, последний не получил там определенной нормы. Во всех великорусских губерниях обезземеленным крестьянам предоставлено право на получение надела, лишь в литовских губерниях не было принято никаких мер к возвращению земель обезземеленным крестьянам и к обеспечению батраков»1.

1 Миловидов А.И. К 50-летию освобождения крестьян Северо-Западного края. – С.14-15.

2 Гильфердинг А.Ф. Собрание сочинений. – Т.2. – СПб., 1868. – С. 322.

О социально-экономических и политических целях местной колониальной элиты, к достижению которых она стремилась в процессе подготовки крестьянской реформы, писал известный славяновед А.Ф. Гильфердинг. Согласно утверждению этого ученого, польские помещики еще во время выработки Положения об освобождения крестьян «старались более всего сохранить за собой власть над крестьянскими участками; отстранить принцип бессрочного пользования землей; вместо безграмотного волостного суда ввести суд и разбирательство помещика; назначить помещиков начальниками волостей; не допускать установления крестьянских общин; не давать крестьянам самоуправления, одним словом, удержать крестьянское население в полной административной и политической зависимости от дворянства»2.

19 февраля 1861 г. государь император Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права и Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Так началась реформа, упразднившая крепостное право в Российской империи, которая была первой и самой главной из серии «Великих реформ» Александровской эпохи. Согласно новому законодательству, частновладельческие крестьяне освобождались от крепостной зависимости и получали личную свободу, становясь «свободными сельскими обывателями». Помещики утрачивали полицейскую и судебную власть над крестьянами и освобождались от ответственности перед государством за выполнение крестьянами повинностей и уплаты налогов в пользу 140

 

казны. Тем самым упразднялась роль помещиков как посредников между государством и крестьянами.

Согласно «Общему положению», вся земля, которой пользовались крестьяне, признавалась собственностью помещиков. Они обязаны были наделить крестьян землей, за пользование которой крестьянам следовало отбывать рабочие повинности или выплачивать деньги помещику. В это переходное время крестьяне находились на положении временнообязанных. Зависимость крестьян от помещиков окончательно ликвидировалась путем введения в действие уставных грамот, в которых определялись как размеры отведенной крестьянам земли, так и повинности, взымавшиеся за пользование ею. В свою очередь государство выплачивало помещикам стоимость их земель, отошедших под крестьянские наделы1.

1 Джаншиев Г. Эпоха великих реформ. – СПб., 1907. – С. 1-125; Корнилов А. А. Крестьянская реформа. – СПб., 1905; Фридман М.Б. Отмена крепостного права в Белоруссии. – Минск, 1958.

В соответствии с особыми условиями сельскохозяйственной жизни в губерниях Виленской, Ковенской, Гродненской, Минской и в четырех лифляндских уездах Витебской правительством было признано необходимым издание отдельного Местного положения для поземельного устройства временнообязанных крестьян. По нему размер крестьянских повинностей в пользу помещиков, определенный раньше уставными грамотами, вводился неокончательно. Эта не-определенность и неполнота самого местного Положения до некоторой степени парализовала в Северо-Западном крае силу освободительного манифеста, но еще более содействовали этому местные условия.

Об этом свидетельствуют действия польских помещиков, стремившихся продлить крепостную зависимость своих крестьян и всячески уклонявшихся от добровольного соглашения с крестьянами. Поэтому переход крестьян с барщины на оброк, а тем более выкуп земли в собственность, сделались в Северо-Западном крае почти невозможными. Как отмечал А.И. Миловидов, литовско-польские дворяне, в отличие от русских дворян, увидели в освободительном манифесте 141

 

объявление войны их панскому влиянию на крестьян, почему они быстро сплотились для противодействия манифесту, освобождавшего крестьян не только от экономического, но и от нравственного ига1.

1 Миловидов А.И. К 50-летию освобождения крестьян Северо-Западного края. – Вильна, 1911. – С. 21-22.

М. Н. Муравьев, глубоко изучивший практику претворения в жизнь «Местного положения» о поземельном устройстве крестьян, весьма критически оценивал результаты действий администрации В. И. Назимова. Муравьев считал, «что благо-детельный закон, улучшивший быт крестьян в других местностях, оставался здесь мертвой буквой». В записке к императору Александру II М. Н. Муравьев утверждал: «Как только сделалось известным намерение вашего императорского величества устроить быт крестьян с предоставлением им бывшей в пользовании их земли, помещики поспешили или обменять, или вовсе отрезать от крестьянского надела лучшие угодья и почти все обезземелили в своих имениях значительное число домохозяев и, таким образом, произвели большое количество пролетариев-батраков. Крестьяне почти повсеместно были лишены покосов, этого главного основания хозяйства, при землях, требующих удобрения и пастбищ, необходимых для содержания скота.

Мировые посредники, избранные из среды помещиков, далеко не оправдали доверие правительства, оставляя крестьян в неведении о дарованных им высочайшей волей правах и льготах, не заботясь о введении в сельских обществах надлежащего управления с хорошим хозяйством и законным судом. Посредники закрепили своим утверждением несправедливые показания в уставных грамотах земельных наделов и соединенных с ними повинностей.

Между тем и самую незначительную долю в улучшении быта крестьян мировые посредники приписывали не пра-вительственному начинанию, а начинанию самих помещиков и, в тоже время, возвысили годовые оброки до невероятной степени. Стараясь возвысить повинности и тем угнетать крестьян, посредники действовали прямо в духе мятежа и были 142

 

деятельными его проводниками и исполнителями. Если бы уставные грамоты, ими составленные, остались утвержденными, то крестьяне были бы разорены окончательно в самом непродолжительном времени»1.

1 РГИА. – Ф. 908. – Оп. 1. – Д. 171. Л.1; ЛГИА. – Ф. 439. – Оп. 1. – Д. 56. – Л. 2-3;

По словам И.А. Никотина: «Недаром мне пришлось услышать от одного крестьянина Минской губернии поговорку: «Наша воля – горькая доля». И действительно, дело было так устроено, что крестьянин вместе со свободой попадал в совершенную кабалу панам; он поневоле должен был подчиняться всяким их требованиям, как бы они не были тяжки, так как от этого зависело его существование». Из записок И.А. Никотина // Русская старина. – 1902. – № 11. – С. 324.

2 Миловидов А.И. К 50-летию освобождения крестьян Северо-Западного края. – С. 31.

С точки зрения М. Н. Муравьева, действия помещиков по обезземелению и экономическому ограблению крестьянства были вызваны их желанием «подготовить, расположить народ к мятежу, озлобив его против правительства и истолковать освобождение в свою пользу»2.

Итак, согласно манифесту 19 февраля, крестьяне получили личную свободу. Крепостное право, как один из важнейших инструментов эксплуатации русских крестьян, окатоличения и ополячения Северо-Западного края, было отменено. В связи с этим важнейшим обстоятельством, колониальная ситуация в регионе претерпела качественные изменения и вступила в новую стадию своего существования.

Теперь помещики не обладали судебной и полицейской властью над крестьянами. Упразднение государством внеэкономического принуждения, на котором основывалась эксплуатация крепостных, было компенсировано помещиками в форме обезземеливания крестьян. Однако начавшаяся крестьянская реформа сохранила экономическую основу колониального господства туземной элиты – помещичье землевладение и сословные привилегии дворянства. Сохранялась при этом и «культурная дистанция» между польским дворянством и русскими крестьянами. 143

 

Переворот, который произвело российское правительство в социально-экономических отношениях Северо-Западного края, вызвал недовольство польского дворянства. Оно не могло примириться с Российским государством, которое отняло у дворянства традиционную власть над крестьянами. На данное обстоятельство указывал один из современников: «Нельзя не видеть, – писал он, – что мятеж 1863 г. и то нетерпение, с которым паны рвались в него, в значительной мере определялись озлоблением на 19 февраля, так что последнее польское восстание начинается не с января 1863 г., а с марта 1861 г., когда крестьянам был прочтен манифест об освобождении и когда, по словам хроники одного бернардинского монастыря, костелы были опоганены русским языком манифеста»1.

1 Миловидов А.И. К 50-летию освобождения крестьян Северо-Западного края. С. 22.

2 Революционный подъем в Литве и Белоруссии. – С.VIII-IX, 71, 303, 305, 306-310, 313, 315.

Испытывало недовольство от реформы и крестьянство Литвы и Белоруссии. Крестьянские волнения начались буквально через несколько дней после объявления манифеста и с неослабевающей силой продолжались до июня-июля 1861 г. Борьба между крестьянством, с одной стороны, помещиками и админи-страцией – с другой, развертывалась вокруг вопроса о принятии уставных грамот. Грамоты закрепляли недавние захваты крестьянской земли, произведенные помещиками, и крестьяне не хотели с ними мириться. Сопротивление крестьян принятию грамот приобрело в этом регионе еще более острые формы, чем в других губерниях Российской империи. Помещики и администрация В.И. Назимова начали вводить уставные грамоты с помощью военной силы, что вызвало массовые крестьянские выступления. Они охватили значительную часть Литвы и Белоруссии2.

«Положение 19 февраля было превратно истолковано крестьянам, – отмечал М. Н. Муравьев, – при составлении же уставных грамот отняты у них лучшие земли и обложены высокими оброками, далеко превосходящие их средства; крестьянам объявлено, что в этом заключается дарованная 144

 

государем милость и свобода, и что, ежели они пойдут в мятеж и будут помогать польскому правительству, то отдается им вся земля даром, и они не будут платить никаких податей; между тем тех крестьян, которые не платили возвышенных оброков, подвергали строгим наказаниям, заключали в тюрьмы и малосмысленное главное местное начальство, по ходатайству тех же мировых посредников и помещиков, посылало войска для усмирения мнимых крестьянских бунтов»1.

1 «Готов собою жертвовать…». – М., 2008. – С. 101.

2 ПСЗ. 2. – Т. XXXIV. – № 37328; РГИА. – Ф. 1267. – Оп. 1. – Д. 3. – Л. 6.

3 РГИА. – Ф. 1267. – Оп. 1. – Д. 3. – Л.22.

4 Революционный подъем в Литве и Белоруссии в 1861-1862 гг. – М., 1964. – С. 134-138.

Проведение крестьянской реформы совпало с началом политических волнений в Варшаве, которые постепенно перебросились и на Северо-Западный край. В ответ на антиправительственные политические демонстрации указом Правительствующего Сената от 9 августа 1861 г. были утверждены «Правила на случай объявления какой-либо местности западных губерний на военном положении»2. Однако Правила эти не были применены администрацией генерал-губернатора В.И. Назимова на практике с достаточной и твердой последовательностью.

Как отмечал впоследствии виленский генерал-губернатор Э.Т. Баранов, «Правила этого указа не остановили вооруженного бунта, по отсутствию своевременных со стороны местных властей распоряжений, кои могли бы подкрепить эти правила»3.

Между тем в регионе продолжалась скрытная подготовка к восстанию. Создавалась тайная антиправительственная организация, связанная с подпольной Варшавой4. По данным генерал-губернатора М. Н. Муравьева, «революционная … организация имела весьма прочное устройство не только в городах, но и уездах целого края; всюду были назначены воеводы, комиссары, пристава и т.д., приказания которых исполнялись лучше, чем приказания правительства. Даже в самой Вильне находился давно воевода, как главный начальник Литовского края, с дирекцией почт, военным министерством, 145

 

 

полицией, гражданской комиссией, бывшей в сношениях с Варшавским и С.-Петербургским революционным комитетами»1.

В Северо-Западном крае распространялись листовки, в которых польские пропагандисты стремились привлечь к борьбе за восстановление Речи Посполитой воссоединенное православное духовенство и его паству2.

После отмены крепостного права в 1861 г. и начавшихся политических волнений вопрос о том, кто будет определять идентичность Северо-Западного края, польская дворянская элита, поддерживаемая католическим клиром, или русские социальные низы, начал приобретать для правительства и его противников все большую актуальность. Нарастающее стремление польского дворянства и римско-католического духовенства добиться отторжения территории Северо-Западного края от России вывело решение этого вопроса на уровень вооруженного противоборства, которое начала партия «Красных» польских радикалов.

 

Д) Организационная структура мятежников

 

1 Всеподданнейший отчёт графа М. Н. Муравьева по управлению Северо-Западным краем // Русская старина. – 1902. – № 6. – С. 490.

2 Архивные материалы Муравьевского музея, относящиеся к польскому восстанию 1863-1864 гг. в пределах Северо-Западного края. / Сост. А. И. Миловидов. – Ч. 1. – Вильна, 1913. – С. 18.

3 Восстание в Литве и Белоруссии 1863-1864 гг. – М., 1965. – С.XIII.

 Употребление автором двух названий региона (Северо-Западный край, Белоруссия и Литва) обусловлено традицией, сложившейся в

В январе 1863 г. в Царстве Польском вспыхнуло вооруженное восстание, которое начало распространяться на территорию Северо-Западного края, затронув, прежде всего, Гродненскую и Ковенскую губернии3. Восстание 1863 г. вывело решение проблем колониального господства польской элиты из области оппозиционного сословно-этнического ирредентизма на уровень вооруженного противоборства с правительством.

Центральное руководство восстанием осуществляло подпольное «правительство», которое находилось в Варшаве. В Северо-Западном крае начавшимся восстанием руководил 146

 

дореволюционной западно-русской историографии. В известной работе «Белоруссия и Литва. Исторические судьбы Северо-Западного края» говорилось о том, что «белорусы и литвины… населяют почти весь Северо-Западный край России, в иных случаях переступая за его пределы, а в других – не достигая их. Поэтому история Белоруссии и Литвы может быть отождествлена с историей Северо-Западного края России. См: Батюшков П. Н. Белоруссия и Литва. Исторические судьбы Северо-Западного края. – СПБ., 1890. – С. 1-2.

1 Восстание в Литве и Белоруссии. – С. 12, 32.

2 Виленский вестник. – 1863 г. – 13 июля.

подпольный Литовский провинциальный комитет, который подчинялся польскому «правительству». Несколько позже этот комитет, находившийся в Вильне, был преобразован в исполнительный отдел, управляющий провинциями Литвы1.

«Красные» и «белые» руководители восстания рассчитывали добиться успеха с помощью иностранной военной интервенции в Россию западно-европейских государств, – прежде всего – Англии и Франции. Об этом неоднократно заявляло российское правительство, испытывая на себе дипломатическое давление ведущих западных держав: ««В политическом отношении, – отмечал вице-канцлер князь А.М. Горчаков, – зрелище это рассчитано на то, чтобы произвести впечатление на Европу. Заграничные распорядительные комитеты приказывают поддержать, во что бы то ни стало, брожение, с целью давать пищу разглагольствованию печати, приводить в заблуждение общественное мнение и тяготеть над правительствами, подавая предлог и повод для дипломатического вмешательства, за которым последовало бы вмешательство вооруженное. В этом лежат все надежды восстания; в этом заключается цель, к которой стремится оно с самого начала»2.

Польские эмиссары уверяли своих западных союзников, что возрожденная Польша станет «играть роль стража Европы от нашествия москвитян, которое день ото дня становится очевиднее». Пугая европейцев «московским вторжением в Европу», эмиссары убеждали их, что: «как национальная, так и географическая границы со стороны России составляют Днепр и Двина; что тут кончается европейский мир и начинается азиатский, монгольский; что между этими мирами нет никакого 147

 

возможного союза, никаких отношений, никакой политики, никакого сближения, ни в нравах, ни в семейных связях, как между англо-саксонцами и краснокожими; что москвитяне (как теперь стараются называть русских) должны, во что бы то ни стало, быть отброшены в свои степи; что под этим только условием Европа будет спокойна от нашествия татарского варварства»1. 1 Прудон П. О польском вопросе // Сборник статей, разъясняющих польское дело по отношению к Западной России. Сост. С. Шолкович. – Вильна, 1885. – С. 85.

2 Манифест Центрального комитета от 22 января 1863 года. См: ЛГИА. – Ф. 439. – Оп. 1. – Д. 12. – Л. 43;

Побывавший в Вильне журналист газеты Morning-Herald, в статье, напечатанной 12 августа 1863 г., метко охарактеризовал восстание в Северо-Западном крае как «олигархическую революцию». «Мы видим, – писал он, – что эта революция прибирает к рукам своим все атрибуты права и обязанности устроенного правительства, издает декреты, взимает подати, учреждает налоги и карает своих врагов. Мы видим ее с ножом в руках, но мы не в силах разорвать покров, прикрывающий ее лицо. Каждый ее шаг отмечается кровавым следом. Каждая прокламация этого мнимого правительства отличается ложью и основывается на лжи. Несмотря на то, ввиду таких преступных сатурналий, нас уверяют, что мы свидетели святой борьбы, борьбы честного края, стремящегося оживить свою онемелую национальность, что мы видим перед собой серьезную попытку народа восстановить с оружием в руках свою политическую и религиозную свободу». Цит. по: Брянцев П.Д. Польский мятеж 1863 г. – Вильна, 1892. – С. 254.

 

В развернувшейся вооруженной борьбе восставшие польские радикалы демонстрировали свое «европейское» культурное превосходство перед отсталыми русскими «монголами» и «варварами». Польский Центральный комитет в «Манифесте 22 января 1863 г.» демагогически призывал «убогий и насилуемый народ московский» на «страшный погибельный бой, последний бой европейской цивилизации с диким варварством Азии»2.

 

Внутри империи ставка делалась на приверженцев Римско-католической церкви – помещиков, шляхту, чиновников и разночинцев. Предусматривалось также разжигание крестьянских мятежей в Царстве Польском, Западном крае, включая и центральную Россию. Таким образом, обретение государ- 148

 

ственной независимости Польши должно было осуществиться в результате разрушения Российского государства1.

1 О попытках антиправительственной пропаганды спровоцировать крестьянские бунты в Великороссии сообщала в это время российская пресса: «В некоторых губерниях, большей частью вдоль Волги и ее притоков, захвачены эмиссары, развозившие и разбрасывавшие по селениям экземпляры фальшивого манифеста, будто бы изданного Государем императором в Москве 31 марта, и будто бы напечатанного в Санкт-Петербурге при Правительствующем Сенате….

В нем объявляется о бесплатной раздаче земель, об уничтожении всех податей, об упразднении всей армии и об отмене всех существующих гражданских властей». См: Виленский вестник. – 1863. – 23 мая; Тогда же весной 1863 г. в Поволжье была предпринята попытка военно-крестьянского восстания в поддержку польского мятежа. Организаторы Казанского восстания: Комитет русских офицеров в Польше, московское отделение «Земли и воли», литовский провинциальный комитет. Заговор был раскрыт. К следствию привлечено 40 человек: пятеро казнены, остальные сосланы в Сибирь.

 

См: «Готов собою жертвовать…». – М., 2008. – С. 397.

2 РГИА. – Ф. 1267. – Оп. 1. – Д. 3. – Л. 23.

Политические цели восстания свидетельствовали о радикальной трансформации, которую претерпел польский ирредентизм 1861-1862 гг. Это движение не только кардинально изменило методы и масштабы борьбы с российским правительством, но и выдвинуло качественно новые политические и социальные лозунги. Теперь общей целью повстанцев стало отторжение Литвы, Белоруссии и части Малороссии от Российской империи и включение этих земель в состав независимого Польского государства в границах 1772 г.

 

Когда, таким образом, начал уже смиряться Северо-Западный край и всюду законное правительство прiобрѣло утраченную им прежде власть, тогда Варшавскiй революцiонный комитет принял последние меры для возрождения мятежа и, прибегнув к кинжалам и яду против главнѣйших деятелей, увеличил терроризм учрежденiемъ жандармовъ-ввшателей.

 Но преступные попытки их милостiю Божiею, были скоро обнаружены; еще в iюле мѣсяцѣ, покусившiеся на убiйство виленскаго губернскаго предводителя дворянства Домейко и на заговор против меня, варшавскiе агенты были схвачены, и целая шайка организованных кинжальщиков въ г. Вильно была в течение 7 дней раскрыта, осуждена и казнена в пример и страх другим.

 Таким образом, к половине августа уже и последняя попытка варшавскаго жонда (жонд центральный орган власти мятежников) была уничтожена, и виновные преданы законной ответственности; при чем был открыт и весь тайный заговор Варшавскаго революцiоннаго комитета, с таковым же, существовавшим в западных губернiях.

 Были схвачены воеводы, коммиссары и т. п., и пламя мятежа видимо ослабело; сами шайки, по безнадежности на покровительство революцiонных властей, стали расходиться, народ же, увидев силу законного правительства, стал оному содействовать; сельская вооруженная стража окончательно захватывала разбредавшихся мятежников.

Согласно разрѣшенiю вашего императорскаго величества, я признал тогда возможным мерами снисхождения и прощенiя вернуть ушедших в леса мятежников.

 Таким образом, было объявлено всемилостивейшее прощенiе всѣм, возвращающимся с чистосердечным раскаянiем.

 Сим средством в продолженiе нескольких мѣсяцев болѣе 3 тысяч человек покинули шайки, приведены к присяге на верноподданность вашему императорскому величеству и водворены на места, под ручательством обществ за их благонадежность.

 Те же из них, которые, по своей неблагонадежности, не были приняты, по закону отправлены были на поселение в Сибирь.

 Таким образом, своевременными мерами кротости, свойственными благодушному царствование вашего императорскаго величества, я мог вызвать из шаек мятежа невинные жертвы увлечения и водворить в семейства, из которых они нередко исторгались насилiем и угрозами мятежников; хотя впослѣдствiи и бродили еще кой-где мятежные шайки, но встречалось весьма мало случаев, чтобы возвратившiеся добровольно поступали в таковые.

 Неистовства же польских мятежников, разразившиеся на крестьянах, преданных Россiи и престолу вашего императорскаго величества, но введенных весьма часто в заблужденiе крамольным тамошним дворянством, именующим себя дворянством польскаго происхожденiя, римско-католическим духовенством и в особенности мелкою шляхтою, сословием столь вредным для спокойствія края, которое, по примеру польской республики, всегда готово было на всякіе безпорядки и ныне оказывало дѣятельное содѣйствіе мятежу, могли быть прекращены только мѣрами строгости и взаимной круговой ответственности всех лиц, находящихся в околодке, где происходили смертоубійства и которыя допускались или по сочувствію к мятежу, или по нежеланию содѣйствовать правительству в поимке                       жандармов-вешателей.

 Такимъ образом за повѣшенных злодеями в разное время нескольких православных священнпков и до 500 человѣк крестьян, отставных солдат и разного рода лиц, преданных вашему императорскому величеству, окольные жители должны были заплатить сильную контрибуцію.

 Мѣра эта увенчалась полным успехом.

 При ее приложеніи, уходили сами жандармы-вешатели, а с ними прекращался и терроризм который держал целый край в оцепенении и страхе.

 Так как быстроте умиротворенія Северо-Западного края препятствовало царство Польское, откуда беспрерывно вторгались мятежные шайки и высылались эмиссары для поддержания беспорядков и терроризма, то по высочайшей воле вашего императорскаго величества в августе месяце 1863 года Августовская губерния была подчинена моему управлению.

Одно появление туда гвардии вашего императорскаго величества и введеніе строгого военно-гражданского управления, на основании вышесказанной Инструкціи 24-го мая, послужили к окончательному укращенію там мятежа, а так как оный главным образом поддерживался дворянством и гминными войтами, (гминные войты гражданская администрация состоящая из дворян бургамистры и прочие чиновники органов государственной власти и органов местного самоуправления), то я приказал всех неблагонадежных из последних заменять таковыми же из крестьян.

 Эта мера послужила к окончательному подавленію революціи, а с освобожденiем крестьян 19-го февраля 1864 года покой и законный порядок восстановились всюду, так что менее, чем за год, губерния эта приняла вид не принадлежности Царству Польскому, а русской губернии.

 Крестьяне одного только просили, чтоб отделиться от управления Царства Польского и присоединиться к России, тѣм более, что Августовская губернія, кромѣ Ломжинского уезда, исключительно населена литовцами, старообрядцами и немцами.

 Кроме всего вышесказанного, принято было много частных мер, сообразно с обстоятельствами края, клонившихся к предупреждению безпрестанно изменявшегося плана действий мятежников;

 надобно было зорко следить за ними, тем более, что когда они действовали вначале большими массами, уничтоженіе их было весьма легко; впоследстіи же они рассыпались по целому краю, малыми бандами, от 5, 10, 15 человек, производившими грабежи и неистовства всюду, и следовательно были уловимы только одними мерами строгого взыскания с обывателей, укрывавших их и дававших средотва к существованію.

Вот почему меры строгости были необходимы, и хотя много было возгласов против того, но этим только можно было прекратить окончательно к октябрю месяцу мятеж; так что после этого времени осталось еще несколько человек разбойников, которые и были уничтожены в начале 1864 года.

 

Е) отношение ведущих Европейских Государств к польскому востанию

1. Англия

2. Австрия

3. Пруссия

4. Франция

Бисмарк часто  говорил, что у всякого человека, следовательно и у всякого дипломата' бывает так’ что ему везет и счастье пролетает совсем близко от него;

 разница между дипломатом искусным и

бездарным заключается в том, что первый успевает вовремя

ухватиться за край одежды пролетающей мимо него фортуны,

а бездарный непременно прозевает и упустит этот момент.

Для самого Бисмарка таким нежданным счастьем явилось восстание.

 

В самом начале восстания Бисмарк

думал некоторое время, что в конце концов Россия должна

будет отказаться от Польши. «Тогда мы начнем действовать,—

говорил он, — займем Польшу, и через три года там все будет

германизировано». 

Когда слушавший эти предположения вице-

президент прусской палаты депутатов Беренд выразил сомне

ние в том, серьезно ли говорит Бисмарк или шутит, то его со

беседник возразил: «Ничуть не шучу, а говорю серьезно о серь

езном деле».

 

 Но слабость повстанцев и безнадежность военной

их победы с каждым месяцем становились все более очевид

ными.

Тогда Бисмарк решил, что пользу из польского дела

можно извлечь иным способом. 

 

Бисмарк и король прусский

Вильгельм I взяли решительный курс на «великодушную» по

мощь царскому правительству.

 

 Великодушие заключалось в том, что 8 февраля (27 янва

ря) 1863 г. Горчаков и присланный из Берлина генерал фон

Альфенслебен подписали в Петербурге конвенцию, по которой

русским войскам позволялось преследовать польских мятежников

даже на прусской территории.

Далеко не все даже среди правящих кругов России были довольны этой добрососедской предупредительностью.

 

Например, наместник Царства Польского брат царя Александра