Глава двадцать первая. Наследие.

Наши достоинства и недостатки неразделимы, как сила и материя. Когда они разделяются, человека больше нет.

 

Никола Тесла.

На орбитах Веспера продолжалось странное космическое сражение. Силы планетарной обороны при поддержке космической станции Созвездие и эскадры крейсеров гонялись за мини-флотами Конклава, пытаясь поразить хотя бы один единственный корабль противника. Агрессоры даже и не помышляли о контратаках, однако, прячась за защитными полями, избрав при этом тактику активного маневрирования, они оставались вне досягаемости для огня обороняющих планету оружейных систем. За крайние десять минут враг лишился всего двенадцати кораблей – капля в море, даже учитывая, что вторгнувшийся флот считался лишь авангардом. Нестеров не мог себе представить, какие силы Конклав готов был бросить на штурм планетной системы. В том, что силы вторжения окажутся громадными, он не сомневался.

Люди старались держать чужаков на удалении от Веспера, отдавая предпочтение точечным, выверенным, акцентированным атакам, способным рассечь строй противника. Подобное удавалось далеко не всегда, но, все же, стучалось, и тогда пара-другая кораблей пришельцев выходили из строя.

В целом, в пространстве боя вокруг Веспера сложилась патовая ситуация. Совокупная огневая мощь планетарной обороны заметно превосходила таковую у флота вторжения, но эта разница нивелировалась сверхманевренностью отдельных эскадр противника. Их тактика, опиравшаяся на численное превосходство, неплохо себя показывала. Если б на дворе был век двадцать третий-четвертый, агрессор мог бы разыграть комбинацию на истощение противника, но современный уровень развития цивилизаций, участвующих в конфликте, позволял им оперировать столь колоссальными энергетическими запасами, что о тактике истощения не могло идти и речи. Безусловно, противник это прекрасно понимал, но продолжал на что-то надеяться. Страж по-прежнему пребывал в состоянии оцепенения, не реагируя на мошкару, копошащуюся вокруг него.

А потом на удалении в две с половиной астрономические единицы от Веспера возникла область возмущения пространства, характерная для образования многочисленных финишных зон трасс перемещения.

Флот вторжения получил подкрепление.

 

***

- Отпусти ее, - прохрипел Торик, - и мы разберемся с тобой один на один!

Гигант-незнакомец раззявил пасть, полную игольчатой формы зубов, и захохотал.

- Ты посмотри, какая привязанность к этому мусору, - проговорил он, поигрывая клинком. – Ты, в чьих силах зажигать и гасить целые звёздные скопления, и переживаешь за эту маленькую дрянь? Кто она тебе? Жена? Любовница? Ты способен управлять Стражем и по-прежнему уподобляешься жалким людишкам?

Торик знал, что безглазый монстр умеет разить словами, умеет провоцировать. Он старался держать себя в руках, но как это сложно, когда жизнь Карель, жизни его… друзей висят на волоске.

- Отпусти… их! – чеканя каждое слово, произнес тург. – Они тебе не нужны. Тебе нужен я! Это наше с тобой дело! Оно не касается остальных. Давай…

- Обшибаешь, - качнул головой Незнакомец. – Все, что здесь происходит, касается всех и каждого. Думаешь, они очутились здесь случайно? Ха! Как бы ни так!

- Они умерли! Как и я. Бездна наказывает меня за малодушие, но пусть она накажет только меня одного!

Несколько секунд Гигант таращился на контактера. Глазницы, заполненные тьмой, казалось, генерировали… антисвет, способный прожечь насквозь саму ткань реальности.

Потом он расхохотался пуще прежнего:

- Торик, ты – жалкий идиот! Меня это забавляет и расстраивает одновременно. Ты доказал и себе, и мне, что можешь быть чем-то большим, чем просто человеком, но общение с людьми навредило твоему разуму. Бездна? О чем ты! Ты не умер. Никто пока что не умер. Вместо того, чтобы заниматься самобичеванием, тебе стоило бы пораскинуть мозгами, проявить свое аналитическое мышление и догадаться, что Страж каким-то немыслимым образом, но все же принял тебя и теперь ждет, когда ты отдашь ему приказ.

Торик обхватил голову руками, сдавил глаза, желая сделать себе больно. Что за ересь он только что услышал? Страж принял турга? Страж мог ему подчиняться? Если так, то почему он мучил Торика? Зачем устроил все эти испытания?

- Потому что власть – это ответственность! – взревел Гигант. – Сила, которой ты обладаешь, должна достаться лишь достойному. Думаешь, Страж примет тебя с распростертыми объятиями только потому, что ты носителем соответствующего эргома? Если таково твое мнение, то ты еще б о льший идиот, чем кажешься. Между носителем эргома и Вознесшимся нельзя поставить знак равенства, и Стражу об этом прекрасно известно. Те, кто его создавал, великолепно умели просчитывать вероятности. Эта машина могла попасть в руки лишь достойному, лишь тому, кого Страж сам бы счел достойным. Вот почему Он столь рьяно оберегал тайны своих хозяев. Он мог бы очистить всю галактику от тех, кто проявлял нездоровый интерес к артефактам, сохранившимся с эпохи, когда всеми окрестными галактиками правили Вознесшиеся. Если б ни Дилмари, которые и спровоцировали Стража, галактика в настоящий момент имела бы совершенно иной облик. Возможно, и людям бы в ней не нашлось места. Так или иначе, Дилмари исправили свою ошибку, правда их это не спасло. И вот теперь величайшее оружие, которое когда-либо создавал разум в известном мне космосе, досталось тебе, практически подчинилось тебе, но, вместо того, чтобы принять этот груз как подобает достойному, ты ноешь, словно плаксивая девка. Удивляюсь решению Стража. Неужели Он согласен подчиняться индивиду, который не способен адекватно оценивать окружающую его реальность?

- Хватит! – взвыл Торик и упал на колени.

Он до боли в пальцах сжал виски. Ногти впились в лоб, раздирая кожу, и по его лицу потекли теплые капли крови.

- Ты волен прекратить весь это балаган, - усмехнулся гигант. – Принеси их в жертву. Докажи, что достоин владеть Силой Стража, и твоя несравненная Карель будет жить.

- Я… не верю… тебе, - прохрипел Торик.

- Мне на это наплевать, - огрызнулся Гигант. – Ты не должен верить мне, но должен доверять себе. Если ты не доверяешь своим суждениям, Страж не станет тебя слушаться. Но, он так же не станет подчиняться слабаку, не способному на жертву. Страж отнюдь не скальпель, но меч. Чтобы убить одного человека, достаточно универсала, чтобы сжечь город, нужно оружие посерьезнее. Страж же способен разрушать звездные системы, а теперь представь себе, какими способностями к самоконтролю должен обладать Его оператор? Вознесшиеся понимали это и встроили в свое творение массу тестирующих программ. Недостаточно иметь правильный эргом, недостаточно просто понравиться Стражу. Важно пройти испытание, доказать Машине, что ты осознаешь цену жизни.

- Забирая жизнь, не познаешь ее цену, - возразил тург.

- Ха! – рассмеялся Незнакомец. – Ты опять не прав. Если индивид может убивать бесконтрольно, он ничего не испытает ни после первого убийства, ни после десятого. Ничего, никаких чувств. Но тот, кому отнятая жизнь оставит сердечные шрамы, будет использовать Стража мудро и расчетливо. Осознано. Убьешь своих друзей - познаешь боль, и эту боль почувствует Страж. Он примет ее, он примет твою жертву и сочтет тебя достойным. Иного пути нет. Либо ты пройдешь предназначенный тебе путь до конца, либо подведешь своих соплеменников. Иного не дано. Выбирать тебе. Смерть товарищей за жизнь девушки и право управлять Стражем. Будь я на твоем месте, то сделал бы этот выбор не задумываясь.

Контактер потряс головой. Он не хотел и не собирался верить Гиганту. Он не желал более слышать это существо, но, в отличие от предыдущих раз, у него не получалось оградиться от его слов. Торик был раздавлен, опустошен, морально унижен. Какими бы заявлениями ни разбрасывался Незнакомец, для Торика все это не имело смысла. Если Гигант, Уртал, Легас, Карель – своеобразная издевка Бездны, значит он действительно умер. Значит он не выполнил свою миссию, не прошел путь предназначения, подвел тургов, подвел людей, подвел всех. В противном случае, ему была омерзительна сама мысль о предназначении. Если Страж принуждает турга к убийству тех, кто ему дорог, если суть испытания Стража заключается именно в этом, он не станет в этом участвовать. Только не такой ценой.

- А ты думал, что все будет просто? – осклабился Гигант. Резким движением он вздернул голову девушки и посмотрел ей прямо в глаза. На ее лице застыл неописуемый ужас. – Собираешься стать спасителем Человечества, не заплатив за это ни гроша? Торик, мой милый Торик… Нельзя быть таким наивным. Для всего во Вселенной есть цена, и форм ее проявления - поистине бесконечное множество. Одно можно купить за денежные эквиваленты, другое - за определенные услуги. А для того, чтобы заполучить третье, понадобится жертва. Иначе нельзя. Нечто не берется из ничего. Хочешь обладать Силой – заплати цену. В противном случае, Силой будет владеть кто-то другой, но не ты.

Девушка слабо пискнула в руках Гиганта. На поверхности клинка блеснуло ее отражение: большие глаза, искаженное от страха лицо, скрюченная фигура. Будто художественное изображение за авторством душевнобольного человека. Или существа.

- Торопись, Торик, - прогудел Гигант. - Делай свой выбор. Стань тем, кем тебе и положено стать. Отринь все человеческое, что в тебе есть, прими груз предназначения! Подчини себе Стража, и тогда ты сможешь отомстить. Тогда ты сможешь занять подобающее место во Вселенной, превзойти даже самих Светлых Богов, в которых так веришь.

- Не такой ценой, - прошептал тург. – Не такой…

Он утер лицо руками. Его ладони моментально сделались красными и липкими от собственной крови.

- Тогда она умрет на твоих глазах! – взревело существо.

Гигант на мгновение отпустил Карель, но только для того, чтобы схватить ее за волосы. Девушка взвизгнула от боли, а потом замерла в оцепенении, когда режущая кромка меча прикоснулась к ее горлу. Существо слегка надавило на меч, но этого хватило, чтобы потекла кровь.

- Стой! – закричал Торик. – Остановись!

- Ты согласен убить этих людей, чтобы она выжила? – тут же спросил Гигант.

Тург сглотнул ком, застрявший в горле, передернул плечами. Его колотила крупная дрожь, а пальцы рук и ног были так напряжены, что их едва не сводило судорогой. По щекам парня текли слезы. Ни разу в жизни он не оказывался в столь тяжелом положении.

- Зачем… зачем, - шептал он, давясь слезами.

- Ты знаешь, зачем, - с укоризной произнёс Незнакомец. – Не заставляй меня повторять это по сто раз.

Турга трясло. Он совершенно потерял контроль над собой. Настолько, что случайно прокусил верхнюю губу, не в силах удержать клацающих от дрожи челюстей.

- Это… это слишком жестоко, - рыдал тург. - Я не могу… Должен быть другой выход.

- Его нет. Либо ты сделаешься убийцей и прочувствуешь, осознаешь истинную цену жизни разумного существа, либо она умрет. Третьего не дано.

Торик не верил Гиганту, но ничего не мог с ним поделать. Абсолютная беспомощность.

Тург попытался поднять глаза, чтобы взглянуть на Карель, и почувствовал, что не может этого сделать. У него не хватало мужества.

Тогда он медленно повернул голову и взглянул на Легаса через левое плечо. Его наставник не подавал признаков жизни.

«Может… может, если я… сделаю это, он ничего не почувствует?»

В следующее мгновение Торик обругал себя за мысли, пришедшие в голову.

«Я ни за что не пойду на поводу у этого существа! Ни за что! Никогда в жизни!!»

«И тогда Карель умрет. И ты сам ее убьешь, сам… своим малодушием, своей нерешительностью, своей сутью, не способной меняться, не способной пойти на жертвы!»

Тург взвыл раненым зверем. Истерика накрыла его с головой. Он ударил кулаками по полу, затем еще раз и еще, с каждым ударом все сильнее и сильнее. Трескалась кожа, костяшки пальцев кровоточили. Несколькими десятками секунд спустя хрустнула кость. Тург остановился, уставившись на разбитые, изуродованные кулаки. Дышал он глубоко и часто.

Боль. Он испытывал ее, и от этого ему было легче. Боль – отрезвляла.

Она заставляла его думать, что он живой.

- Ты закончил? – с иронией поинтересовался Гигант.

Торик промолчал. С трудом он разжал кулаки и сейчас глядел на то, во что превратились его руки. Месиво розово-красных и тускло-синих тонов. На правой руке безымянный палец и мизинец не выпрямлялись.

В голове мигнула и тотчас же исчезла мысль о нереальности происходящего.

- Итак, Торик, каков будет твой ответ? Как же ты поступишь?

Тург медленно поднялся на ноги. Руками он обхватывал плечи, обнимал себя, словно испытывал дикий, пронизывающий до костей холод. С трудом, но ему удалось отвести глаза от Легаса и взглянуть на Уртала. Бывший Военный легат Общины отсутствующим взглядом взирал прямо перед собой. Он все еще был жив, но, кажется, утратил способность соображать.

«Быстрая, безболезненная смерть. Они и так уже мертвы».

Боль. Он чувствовал боль.

Ощущение того, что тург может и должен поставить под сомнение реальность происходящего, вновь вернулось к нему и практически сразу же исчезло.

Мороз пробежал по спине.

«Наверняка она смотрит на меня. Что она думает? Как оценит то, к чему меня подталкивают? Простит ли она меня, если я… решусь на убийство?»

Сердце парня рванулось из груди наружу.

Время будто бы многократно замедлило свой бег. Торик обернулся и… все же решился посмотреть Карель в глаза. В них застыли нечеловеческие печаль и скорбь. Тем не менее, в ее взгляде Торик не заметил презрения. Может быть, жалость…

Она жалела его? Карель жалела его??

Неужели после всего того, что случилось, что должно случиться, она все еще могла относиться к тургу по-человечески?

Торик еще раз смерил ее пристальным взором. Девушка испытывала боль и боролась с унижением, но даже перед лицом смерти, даже находясь в заложниках у неведомого злобного существа, она выглядела… королевой. Настоящая Светлая Богиня.

Торик опустил взгляд и в одночасье осунулся, стал словно бы меньше.

Он покосился вбок, но еще раз взглянуть на Уртала и Легаса не посмел.

Неужели он способен на убийство? Неужели он это сделает?

- Меч, - просипел Торик.

И сам не узнал своего голоса. Надрывный хрип, скрежещущий шёпот – так его можно было охарактеризовать.

- Зачем? – удивился Гигант.

Торик закрыл глаза.

- Я не станут убивать их голыми руками.

Пришелец усмехнулся:

- Логичный и правильный выбор. Быть может, ты все еще не безнадежен.

Продолжая удерживать девушку одной рукой, существо отняло от ее шеи клинок, и протянуло оружие рукоятью вперед, передавая его Торику.

Тург открыл глаза, взглянул на меч. Поверхность клинка выглядела так, будто бы являлась зеркалом или застывшей гладью воды. В ней Торик увидел свое отражение.

«Кто я теперь? Чудовище?»

Ощущение нереальности происходящего явилось к нему в третий раз, накрыв с головой. Мало того, вместе с ним, Торик почувствовал, что во всей этой ситуации что-то очень сильно не так. Какая-то деталь, ускользающая от внимания разума, не давала ему покоя.

- Я сделаю это… быстро, - произнёс он, давясь словами.

И принял из рук Незнакомца меч.

На негнущихся ногах Торик повернулся к своим друзьям. К людям, которых должен был убить. Оружие дрожало в его руках.

- Надеюсь, вы поймете, почему я делаю это, - прошептал тург. - Надеюсь, вы простите меня.

Шаг вперед.

Торик приблизился к Урталу. Он не выбирал между ним и Легасом. Оно как-то само так получилось, что парень оказался рядом с Военным легатом и решил начать с него. Меч в руках турга сделался тяжелым, а рукоять скользкой.

По спине вновь пробежал мороз.

Торик глубоко вздохнул и задержал дыхание. Меч он поднял с большим трудом.

И тут парень вдруг осознал, что показалось ему действительно странным. Карель. За все то время, что Гигант держал ее в заложниках, за все то время, что угрожал ее жизни и принуждал Торика умертвить друзей, она не проронила ни слова.

Это выглядело неправильно. Неестественно.

Нереально.

А раз так, быть может, Легас и Уртал также были нереальными?

«Но отчего тогда Пришелец хочет, чтобы я убил их?»

- Ты ведь был уверен, что, отдавая меч в мои руки, я не нападу на тебя? - спросил Торик.

Гигант засмеялся:

- Разумеется, я предвидел такой поворот событий. Нет, ты не сможешь убить меня, даже если поднимешь на меня руку. Клинок, что ты держишь, мягко говоря, необычен. Он, скажем так, не способен причинить вреда тому, кто его создал.

Тург молча кивнул. Примерно на такой ответ он и рассчитывал.

- Должно быть, это… удобно. Оружие, которое не способно навредить своему создателю. Многие об этом мечтали.

- Скорее всего.

Торик медленно и шумно выдохнул носом:

- Он так красив. Когда на него смотришь… Лезвие завораживает.

- Не могу с этим спорить.

- Правда, и у него есть изъян.

Гигант не успел спросить, что же имел ввиду Торик.

Контактер закрыл глаза.

А потом вонзил клинок себе в грудь.

 

Эпилог.

Космос в пространстве появления звездолетов противника кипел уже несколько десятков секунд, и все это время Конклав продолжал наводнять систему Веспера боевыми кораблями. Число вымпелов флота противника давно уже перевалило за десять тысяч, но враг, похоже, не собирался останавливаться.

«Когда же они закончатся?» - подумал Нестеров.

- Чего не знаю, того не знаю, - отозвался аватар станции.

Он очевидно решил, что Федор обращался к нему.

Нестеров оценил информацию касательно эвакуации населения планеты. Она шла полным ходом, но медленнее того, на что он рассчитывал.

«Мы не успеваем…»

Визуализация пространства боя демонстрировала, что противник объединял боевые корабли в десять формаций, каждая из которых по совокупной огневой мощи и защитным характеристикам превосходила эскадру прикрытия человеческой цивилизации.

Ситуация складывалась не в пользу людей. Они должны были оставить систему, отступить. Это позволило бы им перегруппироваться и в будущем провести атаку на Веспер, чтобы отбить систему. Нестеров знал, в каком незавидном положении оказался, но он не мог оставить граждан Альянса на растерзание врагов. Это было выше его сил.

«Наверное, я плохой стратег».

Тем не менее, он приказал отвести Созвездие за горизонт. Аналогичный приказ он передал эскадре крейсеров, и совокупность боевых аспектов Разумов звездолётов мгновенно с ним согласилась. Корабли и их экипажи готовы были пожертвовать собой, при этом они намеревались очень дорого продать свои жизни.

Если враг рассчитывал ошеломить людей числом, у него это не получилось.

Перегруппировавшись, эскадра начала плавно отступать. Крейсеры уже не помышляли об активных боевых действиях, сосредоточив все свои силы на защите. Теперь корабли намеревались держать такое положение в пространстве, чтобы планета закрывала собой хотя бы часть армады противника. Разумеется, численное превосходство вражеских кораблей в конечном счете склонило бы чашу весов в пользу сил Конклава, но люди имели определённые шансы продержаться до прибытия сил поддержки.

«Только если враг не задумал полномасштабное вторжение».

При этой мысли Нестеров непроизвольно сжал кулаки. Разведка… Крайние двести лет сообщество паранормов делало все от них зависящее, чтобы обнаружить обитаемое пространство цивилизаций Конклава. К сожалению, инициатива сия так и не увенчалась успехом. Не помогли даже сеансы коллективного контакта с Эйдосом. Пришельцы оставались недосягаемыми для людей. Порой Нестерову казалось, что те умели прятать следы своего существования даже от Всемирного Информационного Банка Данных.

«Что, если это действительно так? – подумал вдруг Примарха. – Что, если Конклав изобрел или восстановил технологию, позволившую им быть невидимыми для Эйдоса?»

Нестеров покачал головой, ругая себя за то, что в текущей ситуации думает о посторонних вещах. Ему бы всецело сосредоточиться на проблеме, а он…

Информационный поток, ворвавшийся в ментасеть Созвездия, был столь интенсивен и резок, что на краткий миг заглушил иные потоки, в том числе и приоритетной важности. Нестерову пришлось переключить свое внимание на новую порцию информации, и у Примарха в буквальном смысле отвисла челюсть. Это было изображение, сгенерированное детектирующими системами станции. Видеосигнал.

Страж в течение нескольких секунд вдвое уменьшился в размерах, затем в четверо. Увеличив изображение, Нестеров увидел, как древняя боевая машина уменьшается, сминается, словно бумажный ком в человеческих руках.

А потом ком превратился в точку, исчез. Но на его месте осталась человеческая фигура.

Торик.

 

***

Карель обрубила все потоки агрессивных энергий, которые крейсер мог бы использовать для питания орудийных систем, и с головой ушла в защиту. Девушка щедро делилась всем своим потенциалом, всем, на что была способна, но в течение последних десяти секунд она ощутила, что ее явно не хватает.

Никого из них не хватает.

Корабль нуждался в них, в своем экипаже, а экипаж всецело полагался на корабль. По таким принципам жила вся эскадра, да и любое судно во флоте Альянса. Каждый звездолет являл собой симбиотическую систему, не мыслящую своего существования без экипажа, как организм не мог функционировать без жизненно важных органов, и когда корабль сталкивался с проблемами, экипаж готов был отдать за него жизни.

Но Карель чувствовала, что этого будет недостаточно. Враг не просто давил людей числом. Он действовал умело, тактически грамотно, методично, не форсируя события. Враг отдавал себе отчет, что совокупной огневой мощи армады вторжения хватит, чтобы разрушить все оборонительные системы близ Веспера и на самой планете, а раз так, пришельцам не зачем было рисковать.

Должно быть, Разумы пребывали в отчаянии. Маневры, которые проводила эскадра, напрашивались сами собой, но они имели смысл только в том случае, если б ожидалось подкрепление. Однако с того момента, как первые звездолёты Конклава вторглись в систему, прошел уже практически час, а помощь до сих пор не пришла.

«Где они все? Почему не присылают флоты?»

«Не знаю, - ответил ей Легас, - но мне это очень не нравится».

«Мне тоже. Неужели мы оказались отрезаны от остального пространства?»

«Ты же догладываешь, что это означает?»

О, да, она догадывалась. Веспер как планета являлся символом современного Объединенного Человечества, политическим центром АЧЦ. Люди не могли, не имели право сдавать его без боя, однако отсутствие помощи означало, что Конклав решился на полномасштабное вторжение по крайней мере в десяток систем, которых можно было назвать ключевыми.

«Их даже не смутило бездействие Стража».

Из-за планетарного горизонта поднялись две громадные шарообразные формации ударных кораблей. Крейсеры встретили их залпом из всех орудий, после чего перебросили все имевшиеся в их распоряжении энергетические ресурсы на поддержание щитов. Защита просела под совокупной огневой мощью пришельцев, но выдержала этот натиск. Мгновением спустя Карель ощутила коллективное симбиотическое чувство тревоги. «Тор» осознавал, что при существующей интенсивности вражеских атак, он сможет продержаться не более десяти минут. Много это или мало для современного космического сражения? Зависит от противоборствующих сторон и количества вымпелов, участвующих в нем. Боевые аспекты Разумов кораблей работали на пределе возможного, но все сценарии, выработанные ими, не давали людям шансов на победу. Конечно же, речь шла о сценариях, которые описывали существующие и уже участвующие в бою силы сторон, без учета вероятного подкрепления как со стороны АЧЦ, так и со стороны Конклава. Иначе говоря, людям в сложившейся ситуации могла помочь только удача.

- Или чудо, - вслух прошептала Карель, когда вдруг не обнаружила Стража на своем месте.

Боевая машина Ушедших исчезла. Растворилась без следа на просторах большого космоса. Что же стало с Ториком? Выжил ли он? Уцелел?

О том, что он не справился со своим предназначением, девушка старалась не думать.

А потом на месте шарообразного скопления ударных звездолётов противника родилась звезда.

«Что происходит? – мысленно завопила Карель. – Кто-нибудь видит это?»

Показатели, характеризующие объединенную защиту эскадры, резко скакнули вверх. Находясь в слиянии с крейсером, Карель посетило чувство, будто бы с ее груди сняли тяжелый груз. Она подключилась к системе, синтезирующей изображение ближайшего космоса, и увидела мириад огней-вспышек, слившихся в грандиозный факел, возникший на месте флота Конклава.

Флота, который перестал существовать в одно мгновение. Флота, который был превращен в лучистую энергию буквально по щелчку пальцев.

Еще не осознав до конца, чему же она стала свидетелем, девушка, тем не менее, расплылась в улыбке. Ей почудилось, что некто громадный, сопоставимый по размерам с самой Вселенной, посмотрел на нее и подмигнул.

 

***

Когда клинок пронзил грудь Торика, его сознание исчезло. Оно просто отключилось, и тург, такое впечатление, перестал существовать. А потом оно возгорелось с новой силой. Будто бы в темном зале без окон и дверей внезапно вспыхнул свет.

И контактер осознал себя Оператором. То, во что он превратился, то, чем стал, и то, что на него обрушилось, невозможно было описать словами ни одного языка, имеющего место быть в современной реальности местного Инфляционного Мешка. Торик словно бы стал частью каждой частицы, в том числе и виртуальной, в объеме, вмещающем по крайней мере ближайшие сотню галактик. В то же время он ощущал, что космическое пространство столь грандиозного объема стянулось в точку и само стало сутью Оператора.

Где-то на периферии учтиво и вкрадчиво звучал мужской голос. Он извинялся за то, что пришлось пережить тургу, но по словам голоса он не мог поступить иначе. Лабиринт и та драматическая развязка, в которой Торик принял непосредственное участие, действительно были своеобразным испытанием, призванным отделить истинную суть контактера от паразитической, созданной искусственным путем. При необходимости, если бы Торик не прошел испытание, если б он подчинился чужеродной, вражеской программе, Страж бы уничтожил Оператора. Что было бы после, Торик не имел ни малейшего представления.

Тург осматривался, привыкал к своей новой сути, а голос продолжал вещать. Незнакомец с провалами тьмы вместо глаз, он же пришелец, угрожавший жизням Карель, Легаса и Уртала представлял собой сложную программу, внедренную в личность Торика несколькими месяцами ранее. Программа должна была переписать личность Оператора и заставить его служить своим хозяевам. Конклаву. Однако союз цивилизаций, противостоящий АЧЦ, просчитался. Они полагали, что смогут обмануть Стража. Если б Торик убил своих друзей, перешел бы на сторону Гиганта, Страж бы не стал служить Конклаву. Быть может, он принялся бы воевать один против всех, и сейчас Торик, постепенно осознавая свои новые возможности, понимал, что у Стража бы получилось победить.

Заглушив на время голос, который олицетворял собой своеобразный интерфейс взаимодействия между Оператором и сверхсложной машиной древних… иджис, Торик детальнейшим образом осмотрел космическое пространство близ Веспера. Противник наводнил систему разнообразной боевой машинерией и получил серьёзный численный перевес. Вся совокупность планетарной обороны Веспера должна была пасть в течении следующих двадцати минут.

Торик, оставаясь невидимым, посмотрел в глаза Нестерову, несшему боевое дежурство на Созвездии. Примарх приготовился продать свою жизнь как можно дороже. Он о многом жалел, но сейчас, стоя у черты, ни в чем не сомневался. Он жаждал битвы, жаждал смерти, но смерти достойной, геройской, такой, о какой потом слагали бы легенды.

Оператор сместил свое внимание внутрь крейсера «Тор». Обнаружить среди членов экипажа Карель и Легаса не составило для него труда. Его наставники осознавали близость грядущего конца, и они были готовы пожертвовать всем, чтобы защитить планету и систему от орд противника.

А еще он почувствовал в сердце девушки любовь. Все это время, пока он сражался с самим собой, она думала о нем, переживала. Она испытывала к нему самые тёплые чувства. 

Торик невольно улыбнулся. Несмотря на то, что он в одночасье превратился в нечто большее, чем просто человек, он, похоже, не забыл человеческие чувства. Мало того, сейчас он точно знал, что нуждался в них, наверное, более, чем когда-либо раньше.

Он вновь взглянул сквозь громаду космического города. Внутри Созвездия до сих пор находилось немало его соплеменников. Турги были напуганы, но держались молодцом. Вряд ли, они по-настоящему понимали, что за битва кипела на орбитах Веспера, но это не мешало им верить в будущее.

Тург расширил сферу восприятия, объяв собой сразу две трети объема, принадлежащего пространству АЧЦ. Конклав осуществил полномасштабное вторжение, и в настоящее время сковывал своими флотами оборонительные силы людей в семи отдельных системах. Торик немного изменил восприятие реальности и обратил свое внимание на ускользающие призрачно-тонкие нити, связывающие финишные зоны переходов с некой областью пространства, расположенной на задворках рукава Персея. Оператор переключил внимание на эту область, которая в действительности оказалась ничем не примечательной планетной системой, состоящей из одних лишь только газовых гигантов. Но именно эту систему Конклав использовал в качестве плацдарма для вторжения в пространство АЧЦ.

«Может быть, здесь располагалась база противника?»

Спустя некоторое время, Торик понял, что никакой базы в системе не было. Оператор заметил специфическое колебание вакуума, соответствующее трассам перемещений, характерных для звездолетов противника. Однако проследить эти возмущения не удалось. Конклав тщательно все спланировал и перестраховался. Соединения флотов несколько месяцев совершали хаотичные, беспорядочные прыжки по окраинам рукава Персея и Ориона, прежде чем достичь системы-плацдарма. И этих соединений насчитывалось громадное количество, по числу вымпелов сопоставимое с четвертью всех военных звездолетов людей.

Торик опять обратил свое внимание на систему Веспера. Он ощутил себя звездолетом противника, проник в каждую клетку каждого члена экипажа, стал каждым атомом в обшивке боевого корабля. Первичная материя свободно проходила сквозь него, и он понимал, как с ней взаимодействовать.

От осознания поистине божественного могущества можно было легко сойти с ума.

Оператор сотворил особую вибрацию. В вакууме, соответствующем объемам кораблей-агрессоров, возникли волны, и первичная материя начала… рождать антивещество.

Противник при всем своем желании не смог бы защититься от подобной атаки. Все до единого звездолеты Конклава в системе Веспера единовременно вспыхнули кострами аннигиляции и перестали существовать.

Люди могли праздновать победу, но работа Торика на этом не заканчивалась. Он создал еще одну волну, более сложную и многомерную, которая с одной стороны соединила эту систему с трассами перемещения кораблей противника, а с другой - с системой-плацдармом. Структура пространственно-временной ткани вокруг Стража-оператора трансформировалась таким образом, чтобы возникли силы, позволяющие черпать энергию из многомерных пространств и оправлять ее вдоль трасс-перемещений до финишной точки. То есть до системы-плацдарма. Людям еще в далеком двадцатом веке было известно, что в одном кубическом сантиметре пространства заключены колоссальные энергетические запасы, и вот теперь Торик имел возможность высвободить их частичку. Ему больше и не требовалось. Свободные энергетические потоки ринулись сквозь топологически странную подкладку материи четырёхмерного космоса и разом преодолели гигантское расстояние в пределах Млечного Пути. В районе стартовых зон, через которые Конклав осуществлял переброску своих флотов в систему Веспера, возникли колоссальные возмущения. Вскипел вакуум, первичная материя подверглась ужасным искривлениям и кручениям, и потоки высокоэнергетических экзотических излучений обрушились на вражеские силы со всесокрушающим равнодушием стихии. В течение нескольких минут все было кончено. Противник повержен, а система-плацдарм очищена он скверны Конклава.

Как следует осмотрев результаты собственных деяний, Торик остался ими удовлетворен.

«Так-то лучше».

Голос, что был с ним на связи все это время, звучал благосклонно.

Наконец-то Торик ощутил себя… целостным. Теперь он не боялся своего будущего, не боялся предназначения. Ему удалось сделать невозможное, но, меж тем, Оператор отдавал себе отчет в том, что обретение Стража – лишь первый этап в череде испытаний и деяний, которые ему только предстояло совершить. Он сделал всего несколько шагов по пути, на который ему пришлось ступить не по своей воле. Но он охотно принял судьбу, и теперь сделает все от него зависящее, чтобы защитить тех, кто ему близок и дорог.

Вот только тург, как ни силился, не мог увидеть, когда и где закончится этот путь, которым он решил идти в будущее.

 

***

В просторном, светлом холе старинного деревянного особняка яблоку некуда было упасть от стоящих здесь и там мольбертов. Несмотря на это, могучая фигура художника с потрясающей грацией и ловкостью перемещалась между ними, умудряясь не задевать созданные и находящиеся в процессе написания шедевры поистине космического масштаба. В настоящий момент творец работал над полотном, которому собирался дать название «Пустота». Эта работа являлась лишь частью грандиозного авторского проекта «Лицо Вселенной», за который художник принялся совсем недавно, всего несколько лет тому назад, но его таланта и мастерства с лихвой хватило, чтобы за столь краткий срок написать более пятидесяти шедевров.

Мужчина, вооруженный палитрой, над которой парили облака, похожие на голографические, и кистью из полупрозрачного материала, синтезировать который не смогла бы ни одна цивилизация, обитавшая в пределах текущего Инфляционного Сегмента, с фанатичным огнем в глазах разглядывал полотно. Азарт захлестывал его с головой. Несколько секунд он всматривался в холст, подмечая контрольные точки, на которых ему надлежало поставить фокус, затем плавным движением руки дотронулся кистью до поверхности холста и столь же плавно убрал ее. На полотне, среди буйства и гармонии нескольких квинтиллионов оттенков черного, проступила светящаяся сиренево-фиолетовая точка - будто звезда зажглась на небесах. Разумеется, этот цвет не имел ничего общего ни с фиолетовым, ни с сиреневым, ни с сочетанием двух этих цветовых оттенков. Ни одно живое существо не имело в своем языке достаточного количества слов, чтобы описать этот цвет. Мало того, ни одно живое существо в сфере радиусом в пятнадцать миллиардов парсеков не обладало способностью в полной мере воспринять и ощутить цвет, используемый художником. Но эта, своего рода, элитарность искусства, недоступность его для понимания и постижения абсолютным большинством совершенно не раздражали художника. Напротив, он считал, что любому искусству нужен свой зритель, поэтому он предпочитал творить не для всех. Прежде всего, для себя самого. Мастер свято верил, что в системе художник-зритель, талантами должны обладать и первый, и второй. Располагая непревзойденным мастерством управлять цветами, а также писать свои картины с максимально возможной степенью детализации и достоверности, художник верил, что, рано или поздно, найдётся тот, кто по достоинству оценит коллекцию его трудов.

«Пытаешься описать Вселенную наиболее полно?» - спросил внутренний голос, с которым художник частенько проводил задушевные беседы.