Территория под контролем Великобритании

Где-то в регионе Хадрамаут [148]

Лето 1940 года

 

Жизнь в горах тяжела. Но это не значит, что следует жаловаться и опускать руки. Ведь разве не сказано в великом Коране: неужели вы думаете, что мы не испытаем вас?

Его звали Иса, и ему было всего восемнадцать лет. Но он не знал этого – потому что здесь не принято было отмечать дни рождения, как у неверных. Каждый год, прожитый на этой земле – был даром Аллаха, и так его и воспринимали...

Отец Исы – оставил их, когда ему было два года. Аллах забрал его. Нет, это были не русские и не англичане. Когда-то давно – семья Исы оскорбила семью, живущую немного выше по склону горы. Это было так давно, что все уже и не помнили, из-за чего произошла вражда. Но все, каждый мужчина рода, и того, и другого – помнил свой долг. Вражда – кровную месть здесь называли тхаар – прекращалась лишь по случаю большой беды. Такой, например, как произошедшая несколько лет назад, когда султан, сидящий в Кабусе – отправил в ущелья самолеты, распылять ядовитый газ хлор. Он сделал это не потому, что горцы сделали против него что-то конкретное – хотя отец правящего султана пал от кинжала убийцы, ассассина. Просто султан знал, что они опасны, что каждая женщина рожает столько, сколько пошлет Аллах и хотел сократить количество горцев. Пусть даже и послав самолеты с хлором, травить свой народ. Здесь с этим не было никаких проблем – только звериной жестокостью можно было удержаться у власти...

Тогда им повезло. Хлор – имеет обыкновение скапливаться на дне ущелий, ибо он тяжелее воздуха: султан об этом просто не знал. Волей Аллаха они остались живы, хотя долго кашляли, выхаркивая легкие – а многие из стариков умерли. Но значит – того хотел Аллах. Умирали здесь рано – люди за сорок считались стариками.

Как и положено, по местным законам – овдовевшую женщину взял себе в жены ближайший родственник покойного. Мать Исы – родила еще двоих детей, а к приемным – отец относился без доброты, часто избивал их и выгонял из дома. Иса часто нанимался пастушить или делать всякую посильную ему работу – тем и жил.

Многие считают Хадрамут каменной пустыней – но это не так. С моря – ветер приносит благословенный дождь, а в сезон дождей – склоны Хадрамута буквально расцветают. Местные – держат коз, а так же ведут земледелие на выложенных камнем террасах, каждый камень и каждая мера земли которых – принесена на собственном горбу. После того, как султан атаковал их поселения хлором – умирали еще долго. Дело было в том, что хлор впитался в землю, особенно в тех террасах, которые были ниже. Люди ели отраву и умирали. Никто им не говорил об опасности хлора, они вообще до конца не понимали, что с ними произошло. Однако, племенные вожди, как смогли, разъяснили главное: это сделал Султан. Он враг горцев и он против ислама.

Рано или поздно – кто-то отомстит ему за это.

Иса рос в лишениях, но заработок, который он находил, и те куски, которые выносила ему сердобольная мать – хватало, чтобы не умереть с голода. Постепенно – он рос, брался за более и более тяжелую работу и мог купить больше еды, которая так была нужна растущему организму. Он рос выше, чем большинство сверстников – а горцы вообще низкорослы. Его ноги становились каменными от долгих переходов по горам, руки – сильными и цепкими, способными удержать своего хозяина на горной круче. Глаза – соколиными, приспособленными к тому, чтобы видеть едва заметную горную тропку даже ночью легкие – отличались намного большим объемом, чем у сверстников с равнин – он должен был выживать на высоте, где кислорода мало.

И у него была мечта.

Он с детства мечтал об оружии.

Это была искренняя и жаркая мечта, совсем такая же, как его сверстник из более благополучной страны мечтает о велосипеде. О настоящей винтовке. Не о ноже, который у него был пусть и плохой, не о кремневом ружье, британском «Браун Бесс», помнящем еще королеву Викторию – а о настоящей винтовке. Пехотной, типа «Энфильда» или «Мосина». Которая бьет так, что можно достать до соседнего склона. Которая бьет так, что можно выбить всех проклятых врагов, тех которые убили отца. Которая даст ему возможность быть настоящим мужчиной – как положено.

Увы, об этом приходилось пока только мечтать. Хотя раздобыть винтовку надо было обязательно – он знал, что его враги попытаются убить и его.

Винтовки были у муртазаков. Так звали тех людей, которые грабили караваны и разбойничали. Это были враги общества, враги купцов, враги власти, враги англизов – и если кого-то из них ловили, петля была лучшим для них выходом. Муртазаки – их ряды пополнялись за счет беглых солдат и полицейских, должников, изгнанных из общин за преступления, тех, кого преследовали враги по причине тхаара и которые не хотели умирать. Они великолепно знали горы, которых занимали неприступные вершины и крепости, носили с собой настоящие винтовки и могли убить кого угодно.

Иса пошел бы в муртазаки, но что-то останавливало его. Когда он сдуру признался матери – та долго осыпала его ударами, а потом безутешно плакала. Стать муртазаком – значит навсегда отрезать себя от общества, стать погубителем и изгоем, а после смерти проследовать прямиком в огонь. Наверное, для того, чтобы примкнуть к муртазакам – Исе недоставало ненависти и отчаяния.

Иса не был особо религиозен, как не были религиозны и все горцы. Их вера представляла собой сложную смесь языческих верований и своеобразно понимаемого ислама. Часто – на все племя не было ни одного Корана и ислам – передавался из уст в уста. Понятно, что к описываемому периоду – от коранических текстов там мало что осталось. Настоящий ислам – исповедовали живущие южнее пустынные всадники – бандиты, но чаще всего столкновения горцев и пустынников заканчивались жестоким кровопролитием. Когда какая-то международная организация, занимающаяся распространением ислама, попыталась передать горцам кораническую литературу – выяснилось, что горцы совершенно не знают языка, на котором она отпечатана, арабского. Горский язык – был настолько не похож на другие языки полуострова, что горцев не мог понять практически никто. Когда же коранические тексты с грехом помолам перевели – племена убили переводчиков за ересь. Слишком отличалось то, что говорили эти люди – от того, во что горцы привыкли верить. А горцы – привыкли сохранять свою культуру, уничтожая все, что ей хоть в малейшей степени угрожает.

Горцы жили племенами. Структура власти была проста: все мужчины племени (мужчиной был обладатель огнестрельного оружия) выбирали вождя свободным открытым голосованием. В помощь ему – наиболее влиятельные роды назначали совет племени, в который каждый род посылал своего патриарха. Были также признанные мудрецы – их называли рашид, после смерти горцы поклонялись их могилам. Роль судей исполняли кади, они чаще всего жили отдельно от племен и считались знатоками ислама. Судили так, как понимали Коран сами, и с опорой на местные верования. Иначе авторитета можно было быстро лишиться.

Впрочем, ислам все же находил сюда дорогу.

Приходили странники. Их было не принято трогать, некоторых из них считали бидуна – сумасшедшими. Они обычно поселялись отдельно, но начинали говорить об исламе. Чаще всего – детям...

Один такой, как раз поселился неподалеку от их племени. У него – был длинный белый плащ и черная чалма. Горцы не знали чалмы, практически никто ее не носил, прикрывали голову они чем-то наподобие платка. Они знали, что те, кто живет южнее их – носят сложный головной убор на голове, наворачиваемый из белой ткани. Но у этого человека, пожилого и бородатого – чалма была черная. Никто в горах не знал, что это теперь – символ непримиримых.

Иса пришел к пещере через несколько дней после того, как узнал про нее. Он хотел узнать, не надо ли чего этому человеку, возможно – заработать немного еды. Да и просто мальчишеское любопытство – не давало ему покоя.

У пещеры – было тихо. Сезон дождей давно прошел, и трава теперь – пожухла под лучами беспощадного солнца, будто выжженная армейским ранцевым огнеметом. Иса старался идти тише – но не получалось...

На хруст травы – из пещеры вышел человек. Он был высок ростом, и его длинная, с проседью борода – спускалась на грудь. Одет он был не так как горец.

Иса поздоровался на языке своего народа... Странник улыбнулся.

– Ты, наверное, хотел сказать Ас Саламу Алейкум, маленький мальчик?

– Ты, наверное, хотел сказать Ас Саламу Алейкум, маленький мальчик… – повторил Иса. Как и у всех примитивных народов – у него была великолепная память.

Человек расхохотался так, что Иса хотел убежать.

– Ас Саламу Алейкум. Ас Саламу Алейкум.

– Ас Саламу Алейкум – неуверенно повторил Иса.

– Правильно. Так должны приветствовать друг друга все, кто верит в одного лишь Аллаха. Скажи – Ас саламу Алейкум.

– Ас саламу Алейкум.

– Молодец.

Человек скрылся в пещере – и вернулся с куском настоящей лепешки. Это было редкостью в горах – настоящая лепешка, обычно то, что здесь называлось мукой, употребляли в виде полужидкого варева. Да и то нечасто.

Человек сел на корточки и протянул лепешку:

– Бери, маленький друг – сказал он по-арабски.

Иса был гордым – гордость была отличительной чертой всех горцев – и он не мог просто так взять лепешку. Но он был очень голоден – как всегда. Схватив лепешку, он бросился бежать со всех ног, ловко находя безопасную тропу.

Человек проводил его взглядом.

Иса три дня ел эту лепешку по кусочкам и боялся вернуться. Потом – еще два дня ждал. Но голод не тетка – и на шестой день он снова появился перед пещерой. И приветствовал появившегося бородача правильно – Ас Саламу Алейкум.

Так он нашел себе нового отца.

Через некоторое время бородач спустился в деревню.

Торопиться с этим было нельзя – но и медлить не следовало. Бородач жил на земле племени, а здесь такого не терпят. Да, он не делал ничего плохого – но если племя позволяет чужакам жить на своей земле, ничего хорошего не будет.

Бородач – постучался в дверь шейха племени – и дверь ему открыли. Через несколько дней – шейх собрал взрослых мужчин племени и сказал, что Салим-эфенди гость племени и трогать его нельзя. Никто ничего не понял – но все всё поняли. Ослушание здесь каралось смертью.

Салим-эфенди довольно быстро вписался в местную нехитрую жизнь. Он, то исчезал, то вновь появлялся, иногда он спускался в деревню, чтобы купить что-то – так он за золотые монеты купил немного земли на террасах и как и все занимался земледелием, чтобы не умереть с голоду. Это понравилось людям – лентяев не любили.

Горцы сами по себе недоверчивы и молчаливы, они не спешат открывать то, что думают даже самым близким людям – но дети здесь точно такие же, как и везде – веселые и любопытные. Они еще не понимают, где они живут и что их ждет в будущем. Постепенно – все больше и больше детей начали заходить к Салиму-эфенди и оставаться там все дольше и дольше. А когда шейх племени послал одного из своих людей спросить, что Салим-эфенди делает с детьми – человек вернулся и сказал, что он учит детей арабскому языку.

Конечно, арабский язык – не совсем то, что нужно в горах. Но вот на равнине... Горцы – не могли вести замкнутый образ жизни, они вынуждены были спускаться на равнины, идти в города, на рынки, чтобы продать плоды своего труда (или разбоя) и купить взамен то, что нужно. А в городах – горский язык не был в почете, горцев обманывали, над ними насмехались. Большинство купцов – происходили южнее, из прибрежных эмиратов, где была распространена контрабанда, из Неджда, из Хиджаза, даже из Ирака. И все они знали арабский. Шейх подумал – нет ничего плохого в том, что дети узнают арабский. Это даже хорошо, потому что они смогут торговаться на рынках на равных и их никто не сможет обмануть. И он приказал оставить Салима-эфенди в покое.

Сначала – проповедник рассказывал собравшимся детям об арабском языке, заставлял учить буквы и слова. Потом – они начали вместе читать книги и обсуждать их. Первая книга, какую они прочли и обсудили – была «Китаб аль-Таухид», книга о единобожии. Автором ее был некий Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб...

Через эти книги дети узнали про ислам много нового. Они знали о том, что есть религия ислам, и положено верить в Аллаха – но больше ничего не знали. Странник – рассказал им о том, что для того, чтобы быть настоящим мусульманином, надо читать Коран и книги по фикху. И читать их надо на арабском языке, потому что, только зная арабский язык, можно постичь всю сокровенную сущность Священной Книги, познать и осознать все смыслы и нюансы каждого божественного откровения. Их же язык – сродни языку зверей, и настоящему мусульманину говорить на этом языке не должно.

Они узнали о том, что шейх их племени есть тагут, потому что правит не по воле Аллаха, а по собственной алчности и куфару. Что все рашиды тоже есть проводники куфара, греха и безверия, потому что вся мудрость – содержится в Шариате и дана Аллахом. Что когда люди умирали от желтого тумана – это кара Аллаха и она повторится, если те не встанут на путь праведности. Что запрещено складывать на склонах гор монументы над могилами тех, кого племя считает святым, потому что тем самым они придают Аллаху сотоварищей. Что большая часть из религиозных ритуалов, включая жертвоприношения – есть бидаа, то есть нововведения, не предусмотренные Кораном, и Аллах накажет за это. Наконец о том, что существует три ибадата, наиболее угодных Аллаху – это салат, закят и джихад, [149] но наиболее угоден именно последний. Поскольку на Святой земле неверные, поскольку святыни мусульман захвачены – джихад является фард айн, то есть индивидуальной обязанностью каждого правоверного, и он может встать на джихад без разрешения родителей и без объявления войны, которая в праве только шейха племени. И тот, кто вышел на джихад – угоден Аллаху больше, чем тот, кто выстаивает на намазах с утра до вечера, а кто умрет на джихаде от любых причин – тот шахид и тому рай. Особенно большая награда – будет ждать тех, кто убьет хотя бы одного неверного...

Кто-то из них спросил – а как же муртазаки. Ведь муртазаки ходят на разбой и убивают и неверных тоже, но им все равно, правоверные они или неверные, они просто хотят их ограбить. И разве общество не отвергает их, а Аллах не низвергнет в ад, как говорили местные мудрецы? Салим-эфенди на это сказал, что смерть неверного есть смерть неверного, и тут важно намерение. Если ты примкнул к муртазакам, но в душе ты вышел на джихад, и если ты убиваешь неверного ради Аллаха – то ты шахид и тебе рай. А жизнь неверного разрешена, и все его имущество тоже разрешено, поэтому если ты вышел с намерением делать джихад, убил неверного и забрал все его имущество – то ты сделал праведное дело. Только надо двадцать процентов добычи – отдать в байтулмал, исламскую казну уммы. Остальные восемьдесят процентов– надо распределить между теми, кто стоял на джихаде.

Дети, подростки, будущие воины племени сравнивали это с тем, сколько брал «на прокорм живота» шейх и его присные. Сравнение получалось безрадостным. Для шейха.

Потом – появились англизы...

Здесь, в горах – практически никогда не было неверных как таковых. Мало кто знал про эти места, и еще меньше – решались идти в горы. В горах почти не было проходимых дорог, случались оползни и обвалы, здесь не было ничего ценного. Местные племена, постоянно терроризируемые то соседями, то бандитами-муртазаками – предпочитали селиться у самых горных вершин, на кручах, штурмуя которые можно потерять, целую армию. В средние века – средние века по европейскому летосчислению – бывало, что сюда приходили персы. Они встречали упорное сопротивление, и каждую деревню брали, буквально вымостив проход к ней своими телами. В качестве наказания – они не оставляли в деревнях ни единой живой души, убивали всех, до последнего человека. В последнее время – все больше и больше стало приходить каких-то посланцев... непонятно кого. Они приносили горцам пищу, которую они никогда не ели, нужные предметы, например расчески, чтобы вычесывать блох, и говорили о каком-то смешном святом под названием Иисус, и о том, что он говорил не воевать, а любить. Горцы таких рано или поздно убивали...

Англизы были не такими.

Это были суровые мужчины, ростом выше горцев, иногда намного выше горцев. У них была настоящая обувь, из кожи животных, которую мог позволить себе не каждый шейх, у них была странная одежда и у них были винтовки. Настоящие винтовки, а еще винтовки, которые за один раз могут делать несколько выстрелов. И еще какие-то ужасные орудия, которые когда начинают стрелять – выпускают много-много пуль и кажется, что идет стальной дождь. И небольшие пистолеты, которые можно носить подмышкой и в кармане – у горцев если и были пистолеты, то были они кремневые, старые, оставшиеся от пиратов, и без пуль. За такой пистолет, какой был у англизов – горцы могли бы отдать корову или двух женщин...

Англизы повели себя вежливо, не так как солдаты султана. Они приходили к шейхам и говорили, что хотят бесплатно обучить молодых людей из их племени стрелять и дать им настоящее оружие. Потому что так повелел какой-то Георг, их султан со странным именем, сидящий где-то за морями в большом городе, таком большом и так далеко, что плыть туда больше месяца. Конечно же, ни один отец не откажется, чтобы его детей научили стрелять и бесплатно дали винтовку, которая на рынке стоит не меньше пяти настоящих золотых монет – и то, хуже чем эта. Англизы – преподносили винтовки в дар шейхам, и с ними – Аллах знает, сколько золотых соверенов. Шейхи благосклонно кивали и склоняли голову перед волей могущественного суверена под именем Георг, который обитает так далеко, что не знает ничего о горцах и зачем-то хочет вооружить их. Вооруженный настоящий винтовкой сын – защита угодий, большое подспорье во всевозможных распрях, которых здесь хватает. Они не знали, что дети их – верят уже в другого Аллаха, а их самих – презирают, а то и ненавидят. И что они – уже члены тайного братства родившегося в Египте и стремительно распространяющего свое влияние на все новые и новые земли, где есть мусульмане и мусульмане эти – в рассеянии. Англичане – действовали по старой, испытанной ими много раз методике: если не можешь победить – возглавь. Первые пережившие ад революции, англичане сделали это своей профессией, опрокинув Францию и едва не опрокинув Россию. Первыми принял на себя улар возрождающегося агрессивного ислама – в Судане – они сделали выводы, и покосили воинство новоявленного Махди из пулеметов Максима – но взяли на вооружение способы обуздывать и направлять в нужное русло тупую и мрачную злобу обездоленных слоев населения. В 28-м году школьный учитель и харизматичный оратор по имени Хасан Аль-Банна создал свою организацию, целью которой стал глобальный халифат и освобождение от неверных всех земель, населенных мусульманами.

«Аль Ихван аль муслимун». Братья-мусульмане.

 

Иса помнил свой первый день в учебном лагере.

Он пришел к склону горы и обнаружил, что он не один такой. Там уже стояли двое, у каждого из них был небольшой сверток с личными вещами – и один из них, увидев чужака выхватил джамбию – родовой кинжал. Он был уже мужчина – у не мужчин кинжалов не было.

– Ас саламу алейкум – сказал Иса, подходя ближе.

– Кто ты такой? – спросил чужак – стой, где стоишь, не то я убью тебя.

Судя по говору – он был из числа рыбаков и пришел издалека.

– Я раб Аллаха, страшащийся его наказания и жаждущий его милости – Иса назвал свое имя и свое племя, которое был вместо фамилии.

– А... горец. Всех блох вычесал? – презрительно осведомился рыбак. Как и все рыбаки – он был невысок ростом, крепок.

– Может, быть, ты покажешь мне, как это делается... – Иса снял с плеча сверток с вещами

– Может, и покажу... – рыбак двинулся вперед, достав кинжал. Кинжал его был узким – рыбаки чистят им рыбу – но и зарезать человека им можно было запросто.

– Стойте!

Человек спускался с горы, его одежда – темно-бурая – идеально подходила по цвету к местным горам так, что если бы он и лег на горный склон – его не было бы видно.

– Что это за призывы времен джахилии?! [150] Куда вы пришли?

– Мы пришли за учением.

– Разве вам не известно, что асабийя, [151] один из самых скверных поступков в исламе, Аллах накажет за нее! Как вам только пришло в голову гордиться тем, что вы не такие, как другой? Каждый из вас – прежде всего мусульманин. И Аллах – не будет делить вас иначе!

Вместе – они обратились к Аллаху. Потом пошли в горы.

 

Учебный лагерь – находился в пещерах. Пещер в этих горах было полно, некоторые пещерные комплексы тянулись на многие мили и никто не знал, куда они ведут и где заканчиваются, может быть, что и в царстве шайтана. Обычно – в таких просторных пещерах – пастухи сохраняли свой скот, ибо, где были пастухи и скот – там были и хищники. Пещеры эти – имели свод высотой от нескольких метров до нескольких десятков метров, часто они были окружены колючими кустарниками, а пол их – был застелен толстым слоем навоза, в котором жили вредители, всяческие клещи, клопы, прочая дрянь, из-за которой в пещерах никто не спал, а спали на вольном воздухе. Но сейчас – англизы вычистили все полы в пещерах, а еще в ней были перегородки из самого настоящего дерева. Дерево в этих местах было настоящим дефицитом, из дерева делали лодки. Сам факт того, что кто-то может использовать так дерево – внушал уважение.

Британцев – было несколько человек. Все они были большими, крепкими – самый невысокий из них был выше любого, кого они обучали: сказывалось долгое, в поколениях недоедание горцев. Все они носили бороды и усы – носить бороду было для мусульман обязательным, ваджиб – а вот усы были принадлежностью мушриков – но британцам было на это плевать. Первоначально – британцев не уважали и даже ненавидели – но впоследствии, в рукопашных схватках один на одного, и даже один на несколько человек – они завоевали уважение горцев и рыбаков. В конце концов – ислам у горцев это наносное, они никогда по-настоящему не верили – но сильных и опытных воинов, способных постоять за себя и за свое племя – они уважали всегда.

И еще у британцев было оружие.

Оружие такое, о котором они, дети нищих рыбаков и не менее нищих горцев – даже не мечтали. У них – в ходу было оружие, которое можно было зарядить не унитарным, а самостоятельно снаряженным патроном, оружие на черном порохе, «Коричневая Бесс», которые когда-то, давным-давно – состояли на вооружении войск султана. Более современные винтовки тоже были – но в небольшом количестве: патроны к ним стоили очень дорого и за ними был нужен уход. У британцев же – были самые настоящие винтовки «Ли-Энфильд», Королевского Ишрапурского арсенала, с десятиместным объемным магазином, тяжелой пулей и великолепным диоптрическим прицелом, позволяющим точно стрелять на сотни метров. Надо сказать, что многие горцы – были привычно к оружию, и отлично понимали, что каждый промах – будет стоит обеда для семьи, а потом и избиения отца – за то, что дорогостоящая амуниция потрачена напрасно. И если они умудрялись попадать в цель с «Браун Бесс», которым было по семьдесят, а то и по сто лет – то с винтовками Ишрапурского арсенала, которые, кстати, были в специальном исполнении для пенджабских стрелков – снайперов [152] – они были настоящими снайперами.

У них были револьверы. Сами британцы носили пистолеты, тринадцатизарядные «Браунинги», многие из которых к тому же были оснащены заказными магазинами на тридцать и на двадцать два патрона. Но обучаемым – они давали револьверы Энфильда, устаревшие, но все еще годные, под унитарный патрон. Что такое револьвер – приходилось объяснять, ни горцы, ни рыбаки его не знали. В горах – личным оружием был кинжал, а револьвер – дорогой и бесполезной игрушкой, потому что с ним невозможно охотиться, а патроны к нему стоили столько же, сколько к винтовке, если не дороже. Но британцы были терпеливы и обучали одному и тому же – в движении по крику инструктора – быстро выхватить пистолет через прорезь в одежде и сбить один за другим пять камешков с пулями. Британцы так же обучили надрезать мягкие револьверные пули крестом – каждая пуля теперь означала смерть либо гангрену и ампутацию. Конечно и горцев, поймай, кто с таким револьвером – ждала ближайшая виселица – но она их так и так ждала...

Но больше всего – Исе понравились маленькие пулеметы.

Эти нескладные, металлические штуки не были похожи ни на ружье, ни на винтовку, ни на револьвер. При их изготовлении почти не использовалось дерево, везде – холодная сталь. Довольно простая конструкция, разъемная, ее надо было чистить. Британцы сделали этот пистолет-пулемет таким, что его можно было быстро и без инструмента разбирать и собирать на три части: приклад, сам механизм со стволом и магазин. Все это – при необходимости, цеплялось на специальные крючки, нашитые под йеменской мужской юбкой фута и не мешало ходьбе. Чтобы собрать или наоборот разобрать оружие – нужно было секунд тридцать, не больше.

Но как оно стреляло...

Когда Иса первый раз попробовал стрелять из этого оружия – он с криком выронил его. Оно было как живое, оно дергалось в руках и страшно шумело. Но британцы были терпеливы, а когда Иса с криком выронил оружие – рыжебородый британский инструктор терпеливо поднял его и выпустил очередь на весь остаток магазина. Потом – он подвел Ису к цели представлявшей собой несколько положенных друг на друга высохших кусков глины. Они были просто разрушены под градом пуль. Для закрепления урока – британцы купили на базаре двух овец и расстреляли их из автоматов. Потом каждый – а и горцы, и рыбаки были привычны к крови – могли убедиться, как действовало это оружие. Оно действовало разрушительно, таким можно скосить сразу несколько человек и раствориться в улочках старого арабского города прежде, чем кто-то поймет, что же собственно произошло. Они до одури учились быстро собирать и разбирать это оружие, чистить, запоминали, как называется каждая его часть. Британцы были терпеливыми учителями и закрепляли навык – быстро собрать, расстрелять магазин – и бежать. Любой мало-мальски опытный человек понял бы, для чего его готовят – к террористической войне в городах. Но дети рыбаков и горцев, знающие все, что нужно о воде и горах – в этом были потрясающе наивны. Они не знали, что такое Россия, не знали, какой мощью она обладает, не знали они и что такое Великобритания. Почему Великобритания враждует с Россией, как она собирается их использовать в тайной войне между двумя сверхдержавами, когда открытое и честное столкновение невозможно – но каждая из сверхдержав наносит удары по другой третьими руками, чтобы максимально ослабить ее к возможной войне. Которая, то ли будет, то ли нет – но это не лишает смысла Игру...

Британцы так же учили их драться. Арабы не умеют драться, сжатый кулак как оружие чуждо их культуре в принципе – у них всегда было холодное оружие, ножи, сабли, пики – а драться на кулаках они не умели. Но британцы учили их, и драться... точнее не драться, а убивать голыми руками. Они показывали, куда надо бить, чтобы враг испытал сильную боль, а то и умер – горло, пах, солнечное, колени, если сзади – то печень. Голова, если удастся попасть. Они показывали, как сжимать кулак,причем несколькими способами – арабы не умели и этого, поначалу сжимали неплотно, и таким ударом можно причинить вреда себе больше, чем врагу, повредив руку. Они показывали, как из пояса и подобранного камня сделать пращу – коварное, опасное оружие, делающееся из подручных материалов, но которым можно убить. Они показывали, как делать простейшие ловушки, как затачивать, или обугливать на костре ветки кустов, делая из них самодельные пики и где их размещать, чтобы пострадал если не человек, то его лошадь. Они показывали, как делать так, чтобы склон казался нормальным, но стоило бы на него ступить – как начался оползень. Они показывали, как делать примитивные ловушки из стальной проволочной петли и самодельные взрывные устройства. Как делать взрывные устройства направленного действия, используя в качестве поражающих элементов камни – конструкция была известна еще со времен римских легионов. И еще многое другое, до чего они сами никогда не догадались бы – англичане терпеливо показывали, при необходимости повторяя объяснения раз за разом.

Они жили не в хижинах, а на открытой местности, привыкая спать, как дикие звери на камнях, окружив себя толстым веревочным поясом от насекомых, и залегая за колючим кустарником, чтобы не стать добычей хищника. Они привыкали добывать пропитание себе сами и готовить пищу без огня – англичане были мастера и на это, хотя они никогда и не жили в их горах, а они тут жили с самого детства...

Они сами строили тренировочный комплекс. По указаниям англичан таскали камни и укладывали их, долбили скальный грунт в пещерах – это было вроде физического воспитания. За то время, которое они были в лагере – они научились беспрекословно подчиняться тому, что скажут англичане. С самого начала – англичане вызывали недовольных на драки – на ножах против голых рук. И не было случая, чтобы хоть один – победил англичанина. И они поняли, что англичане – сильнее их, что это настоящие воины. И слово «неверные» больше никогда не срывалось с их уст...

Но это слово – повторяли и повторяли им на других занятиях. По два часа в день, потом по три – они учили арабский язык в диалекте Центральной Аравии, а потом учили и Коран на этом языке. Точнее – Коран они выучили быстро, а дальше – им объяснили, что помимо Корана существуют книги видных богословов, которые они должны знать. И главные среди них – Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб ибн Сулейман ибн Али ибн Мухаммад ибн Ахмад ибн Рашид ат-Тамими, известный богослов, который мечтал о том, как правоверные всего Востока объединятся и изгонят неверных, топчущих святую землю. Они читали все его книги – «Китаб ат-таухид» («Книга единобожия»), «Кашф аш–шубухат» («Отведение сомнений»), «Китаб аль–кабаир», «Китаб маджму` аль-хадис аля абваб аль-фикх», «Фадль аль-Ислам» («Достоинства ислама»), «Масаиль аль-Джахилия» («Книга вопросов о джахилии»). В этих книгах, как ни в одной другой мировой религии, был прямо и четко сформулирован ответ на вопрос: что делать, когда все плохо. Ответ был: «Идите и убивайте именем Моим».

Потом – они стали читать и другие книги, слушать другие речи. Они узнали, что все бедствия в этом мире – от неверных, а главные среди неверных – жиды. Они узнали о том, как неверные и жиды насылают болезни, чтобы мусульмане болели и умирали. Как они насылают порчу и проклятья. Как неверные обманом и хитростью захватывали земли, которые по праву принадлежали мусульманам. О том, что главный среди неверных – русский царь. И русские сделали правоверным столько зла, сколько ни один другой народ в мире. И все это потому, что русский царь – прожидовлен, у него мать жидовка, и он сам жид и молится Яхве, жидовскому богу. Жиды постоянно вьются около царя и подбивают его творить зло мусульманам, убивать и унижать мусульман... Русский царь – приказал уничтожить мусульман на Кавказе. А потом – он приказал войскам напасть на земли мусульман, чтобы захватить и поработить их. Чтобы уничтожить религию ислам, чтобы отобрать земли золото и женщин у правоверных.

Они узнавали о том, что если в поселение приходит врач – то врача надо убить, потому что врач будет делать так, чтобы мусульманские женщины не смогли рожать и мусульмане вымерли. Они узнавали, что если в кишлак придет учитель – то учителя надо убить, потому что он безбожник и будет учить детей мусульман быть безбожниками. Они узнали, что если кто-то из начальников народа скажет, что надо подчиняться русским – такого начальника народа надо убить, потому что он с неверными, а значит – и сам из таких. Они узнавали, что если кто-то из купцов – отказывается дать деньги на джихад, то такого купца надо убить, потому что он мунафик, то есть лицемер. И оставаясь наедине со своими шайтанами, он говорит им: «Я ведь с вами, а говоря что я правоверный, я просто издеваюсь над правоверными, во имя Шайтана».

Вот так их учили.

Их учили не верить ничему. Их учили, что никакие плоды прогресса недопустимы, что это грязь и разврат. Их учили, что русский не может быть никем, кроме врага. И им говорили, что все неверные враги – когда никого из англичан не было рядом.

А он слушали. И верили...

И продолжали учиться стрелять дальше.

 

И вот – Иса стоял перед входом в стрелковый комплекс, сжимая в руках свой, и только свой маленький пулемет, который он немного доработал для удобства удержания с помощью черной ленты. Черную ленту ему дал один из англичан – невысокий, с живыми глазами, подвижный как ртуть. Иса учил его языку горцев по вечерам.

– Ты готов?

Иса кивнул головой.

– Соберись.

Собраться. Вес тела назад, чтобы споткнуться. Автомат в руках, готовность ко всему. И не думать ни о чем. Вообще – ни о чем.

– Я готов.

Англичанин – смотрел на свои часы белого золота.

– Пошел! – крикнул он, когда легконогая секундная стрелка коснулась двенадцати

Иса толкнулся и побежал. Едва не врезался в стенку, но проскочил, саданув ногой по тому, что изображало тут дверь. С ходу окатил огнем двоих противников – слепленных из глины истуканов с красными колпаками на голове...

– Отлично! Вперед! – инструктор шел за ним.

Он проломился в следующее помещение. Уклонился от падающей груды камней, активируемых прислоненной к двери палкой, перед ним были еще три истукана – два в красном, один в белом. Красных он поразил, белого не тронул.

– Молодец! Доминируй!

Иса не знал, что значит слово «доминируй» – но решил, что, наверное, он все делает правильно, и это слово воинов.

Дальше – была пещера, лабиринт из валунов и препятствий из досок. Истуканы были то тут, то там, разного цвета.

– Не останавливайся! Вперед!

Он шел. Стрелял и снова шел. Поразил одного «белого», опустил руки.

– Вперед! Не останавливаться! Действуй!

Пнул еще одну дверь и отшатнулся. Огонь! Самый настоящий огонь, что-то горело прямо под ногами. Было жарко, дымно и до ужаса страшно. Они знали огонь – но боялись его до смерти. Огонь это смерть...

– Ну! Пошел!

Он решился. Решительно шагнул в огонь... он обжегся, дернулся вперед – и все прекратилось. За завесой огня, в комнате, где нечем было дышать, ни ничего не видно из-за дыма – его ждали новые вылепленные из глины враги.

– Ножом! Давай!

Он выхватил нож – не широкий, изогнутый, с богато отделанной рукояткой, как положено – а длинный, узкий, обоюдоострый, с обмотанной шнуром рукоятью. Каждый из них – выковал и заточил нож сам, под присмотром высокого и худого, как богомола британца. Смертельная сталь в его руках – как будто жила своей жизнью, перепархивала, словно мотылек, показывалась то с одной стороны руки, то с другой, то вонзалась смертельной занозой в стену в двадцати шагах. Британец, до того как прийти в САС был цирковым стрелком и фокусником, в нем кипела цыганская кровь, уравновешенная британской. Конечно, они никогда не смогут так, как может он – но убивать ножом, по-настоящему убивать – он их научил.

Нож тяжело входит в глину, саднят порезанные пальцы. Хорошо, что британец научил их держать нож так, чтобы пятка приходилась в ладонь – иначе вместо сердца врага ты разрежешь собственную руку...

– Пошел! Пошел!

Британец здесь, он неотступная его тень, он не боится ни огня, ни пламени, ни темноты. Проход еле виден, он ныряет в него. Дым над потолком плывет к выходу, выход – виднеется впереди светлым пятном в непроницаемой тьме. Иса бросается вперед – и тут же падает со всего размаха, напоровшись на веревку, подвешенную на уровне щиколоток. Удар – перебивает дыхание.

– Встать! Пошел! Пошел!