Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Сознание как внутреннее присутствиеСодержание книги
Поиск на нашем сайте
В настоящее время, по крайней мере до тех пор, пока не появятся веские доказательства какой-нибудь более увлекательной альтернативы, моя собственная теория сознания представляет собой вариант эмерджентного материализма и основана на многоуровневой концепции естественной организации. Сознание – более высокий уровень биологической организации, поэтому я называю его феноменальным уровнем организации. Как и на более низких биологических уровнях организации, феноменальный уровень организации включает иерархический порядок уровней, где феномены более высокого уровня естественным образом возникают из феноменов более низкого уровня. Проблема в том, что до сих пор мы не имеем данных о многих недостающих уровнях, до сих пор остается слишком много пробелов в том, что мы знаем о нейрональных уровнях мозга и осознанных ментальных уровнях, поэтому и то и другое объединить пока не удается. Объяснительный разрыв возникает только из-за отсутствия данных о промежуточных уровнях, а не из-за того, что мы не способны объяснить сознание – метафизически или эпистемологически. Согласно моей модели, чистое феноменальное сознание – это базовый уровень сознания. Это целостное пространственное поле или сфера, где возникают переживания. Они возникают в результате масштабной нейрональной активности в таламо-кортикальных сетях. В этом отношении моя теория скорее холистическая, чем атомистическая. Феноменальную сферу, или поле, однако, невозможно переживать как таковую – сама по себе она не составляет переживания и не носит феноменального характера. Это уровень организации, который является посредником между неосознаваемыми, чисто нефеноменальными уровнями и осознаваемыми феноменальными уровнями в мозге. Так что его точнее было бы назвать субфеноменальным пространством. Это система, которая проявляется лишь косвенно – в том, что все феноменальные качества, которые мы переживаем, всегда пространственно организованы в рамках единого целостного контекста, мира-для-меня. Чтобы мы находились в осознаном состоянии – в состоянии, где возможны любые типы переживаний, – субфеноменальное пространство должно быть активировано. Если оно не активировано, мы находимся в неосознаваемом состоянии и никакие переживания невозможны. По сути, феноменальное сознание можно назвать внутренним присутствием – то есть простым присутствием или наличием качества переживания. Никакое селф не требуется: никаких репрезентаций, намерений, никакого языка, никаких концепций – только субфеноменальное пространство, в котором могут возникнуть феноменальные качества. На более высоких уровнях феноменальной организации эти качества формируют сложные феноменальные объекты. Некоторые из них составляют образ нашего тела и образы других предметов и явлений – и тогда мы видим феноменальный мир. Весь феноменальный уровень составляет то, что я называю «моделью мира», или виртуальной реальностью в мозге (здесь моя теория близка к теориям Метцингера и Легара, хотя между этими тремя теориями есть некоторые различия). Нет никакого отдельного субъекта или «самости», «обладающей» переживаниями или населяющей виртуальный мир. То, что мы называем самостью, – это образ тела, находящийся в центре модели мира, а то, что мы называем субъектом, – это просто общая система качеств, которая формирует феноменальный уровень в нашем мозге. Таким образом, любыми переживаниями «обладает» «субъект» – просто потому, что «обладать» на феноменальном уровне означает «быть частью». Наши текущие тотальные переживания – мы как «субъект» – состоят из всех качеств, которые одновременно присутствуют в сфере феноменального в нашем мозге. Это – наш субъективный мир, мир-для-нас. Мы – и часть мира (мы как «самость», встроенная в образ тела, и точка, с которой мы видим мир), и целый мир (мы как субъект, переживания которого являются содержанием этой сферы). Я использовал метафору «внутреннего присутствия» и «модели мира» для того, чтобы объяснить переживание сновидений и другие переживания, возникающие внутри, без связи с внешним миром. Я выдвинул гипотезу о том, что «сновидящий мозг» – это одна из основных проблем науки о сознании, но также эта метафора может оказаться полезной моделью системы, ведь в «сновидящем мозге» феноменальный уровень сознания возникает только в результате действия внутренних механизмов мозга, без какого-либо внешнего возбуждения или моторной активности. То есть сновидящий мозг показывает нам, что сознание – вся сфера опыта – требует только внутренней активности, происходящей в мозге. Кроме того, сновидения ставят перед нами серьезную проблему в сфере исследования сознания. В настоящее время мы не в состоянии объективно подтвердить наличие субъективного переживания или точно определить его природу. Нигде этот недостаток не проявляется так ясно, как в ситуации сновидений, где субъект может испытывать сложные и яркие переживания, но посторонние, с помощью объективных измерений, никаким образом не могут узнать о том, есть ли сновидение и каково его содержание. Чтобы решить проблему объективного измерения или обнаружения сознания, можно использовать сновидения в качестве крайнего примера, ведь субъективное содержание сновидений невозможно косвенно вывести из внешних стимулов или из поведения субъекта. Так что если содержание сновидений удастся обнаружить с помощью объективной томографии мозга, мерилом успеха могут быть только данные исследований мозга. В этом и заключается идея метода «ловца снов», о котором я говорил выше. Чтобы пройти тест «ловца снов», нужно будет устранить объяснительный разрыв и вывести феноменологию непосредственно из нейрофизиологии ! В книге «Внутреннее присутствие » (Revonsuo, 2006) я утверждаю, что это возможно , это будет сделано, и мы уже сейчас можем представить себе общую схему такого эксперимента. Эмпирическую теорию сновидений, которую я предложил на основании метафоры сознания как модели мира, называют теорией моделирования угрозы (Revonsuo, 2000). Разрабатывая эту теорию, сначала я выдвинул идею о том, что сознание представляет для нас переживание «вне мозга» и что сновидения – это естественная система «виртуальной реальности» в мозге (Revonsuo, 1995). Затем отправной точкой для гипотезы моделирования угрозы стала гипотеза о том, что сновидения – это естественный процесс моделирования реальности в мозге. А потом я спросил себя: если сновидения – процесс моделирования перцептивного мира, какие модели могли бы быть особенно полезны? Я подумал о том, что есть симуляторы полета, позволяющие в безопасной обстановке научить пилота справляться с опасными ситуациями, которые могут возникнуть во время реального полета. Возможно, точно так же мозг в безопасной обстановке тренирует свои собственные навыки выживания на тренажере борьбы-или-бегства , помогающем подготовиться к опасным ситуациям, с которыми можно столкнуться в жизни. Так или иначе, мне всегда казалось, что сновидения – это биологически древнее состояние сознания, и когда у меня возникла идея моделирования угроз, я задался вопросом о том, как сновидящий мозг мог вести себя в первоначальной эволюционной окружающей среде, где жили и видели сны наши предки в течение миллионов лет. Что они видели во сне? Мне пришло в голову, что им, должно быть, часто снились повторяющиеся страшные сны и кошмары, связанные со всеми теми угрозами для жизни, с которыми они каждый день сталкивались в окружающей среде. Затем я сформулировал общую гипотезу на основании функции моделирования угроз: если такая функция существовала, по крайней мере в эволюционной истории человечества и в ответ на угрозы для выживания, с которыми сталкивались наши предки, то содержание сновидений должно все еще отражать эту функцию моделирования угроз. Я начал проверять эту гипотезу. С этой целью я стал изучать результаты, опубликованные в литературе по исследованию сновидений, а также начал свой собственный научно-исследовательский проект, в ходе которого собирал отчеты о сновидениях и анализировал их содержание, связанное с угрозами. Вместе со своей аспиранткой, а теперь докторанткой Катей Валли я провел и опубликовал результаты несколько исследований, подтверждающих, что в сновидениях действительно часто возникают мотивы угрожающих событий и ситуаций (например, в сновидениях студентов, детей и в сновидениях пациентов, переживших опасный и травмирующий момент; см. обзор в Valli & Revonsuo, 2009). Сначала я был весьма удивлен, когда обнаружил, что очень многие особенности содержания сновидений и кошмаров можно предсказать и объяснить на основании теории моделирования угроз! По сути, мой подход к сознанию можно сформулировать следующим образом: феноменальнное сознание – это более высокий биологический уровень организации в мозге, который, во-первых, создает ощущение внутреннего присутствия феноменальных качеств, а во-вторых, организует эти качества в целостную модель мира, в некий виртуальный мир, в центре которого находится селф, или образ собственного тела. Эта модель мира функционирует как внутренняя система навигации в мозге и играет решающую причинную роль в выборе и поддержании стратегий поведения, которым наше физическое тело, как целостный организм, следует в материальном мире. Сновидения – это биологически запрограммированные, внутренние, не зависящие от внешних стимулов феномены, вызванные активацией системы моделирования мира во время «быстрого сна»; содержание таких внутренних моделей синтезируется на основе эмоционально значимых воспоминаний и является своеобразной «репетицией» поведения в опасных и сложных ситуациях, с которыми мы столкнулись в прошлом и можем столкнуться в будущем. Будущее науки о сознании
Будут ли когда-нибудь решены философские проблемы сознания или нет, мы пока не знаем. Но эмпирическая наука о сознании будет развиваться в любом случае – ведь ее подъем только начался, и «золотой век» науки о сознании еще впереди. Мне представляется, что у исследователей сознания будет некоторая подготовка во всех трех главных дисциплинах, связанных с исследованиями сознания: в философии, психологии и нейронауке. Философские дискуссии вокруг «трудной проблемы», объяснительного разрыва и вопроса «Что значит быть летучей мышью?» не утихнут и в будущем. Кроме того, может возникнуть множество новых и более практических вопросов, с которыми придется справляться исследователям сознания и философам – например, с проблемой возможных «инвертированных зомби» среди пациентов, которые с медицинской точки зрения (поведенчески) остаются «без сознания» (находящихся в коме, в вегетативном состоянии или под действием анестезии). Сознание животных – еще одна из проблем будущего, вместе с вопросом об обращении с животными и отношению к их страданиям. Если мы сможем выяснить, какие организмы обладают сознанием, а какие – нет, и, возможно, даже поймем, что переживают обладающие сознанием организмы в своей субъективной реальности, изменит ли это наши отношения с теми, кто окажется лишен сознания, и с теми, кто будет признан мыслящим субъектом? Какое оправдание мы сможем найти действиям, вызывающим боль и страдания у других существ, если сможем объективно и точно измерять, какие страдания вызывают наши действия, и будем точно знать, что чувствуют эти существа? Следует ли нам относиться ко всем не обладающим сознанием организмам без всякого сочувствия, а ко всем сознательным – так же, как к другим людям? Если нам удастся объективно измерить сознание, нам, по крайней мере, придется пересмотреть свои взгляды в отношении этих вопросов, ведь мы будем точно знать, что делаем. Даже при нашем нынешнем невежестве я считаю, что ко всем живым существам нужно относиться с позиций презумпции невиновности и обращаться с ними так, как будто они являются осознающими субъектами, как и люди, имеющими собственную ценность, а не как с бесчувственными объектами, единственное предназначение которых состоит в том, чтобы удовлетворять наши потребности. Несомненно, будет продолжаться поиск нейрональных механизмов сознания в рамках когнитивной нейронауки. Но по-настоящему увлекательными они станут, когда нам удастся выяснить, какая нейрональная и электрическая активность в мозге непосредственно отвечает за переживание феноменальных качеств. Исследование такой активности позволит нам приблизиться к главному вопросу: к вопросу о том, где материя становится разумом – где биоэлектрическое высекает искру феноменального. Если мы не сможем увидеть (или теоретически предположить) ничего, что могло бы объяснить эту магическую связь, то нам, вероятно, придется оставить надежду на эмерджентный материализм и выбрать его сильную версию. Если же мы обнаружим, что наши квалиа – это особые модуляции вездесущего, универсального электромагнитного поля, определенным образом интегрированные в нашем мозге, то странный союз между нейтральным монизмом, теорией интеграции информации и буддийской психологией может оказаться вполне вероятной альтернативой! Перспективы эмпирического решения в значительной степени зависят от того, удастся ли нам «обнаружить» сознание объективными методами. Если сознание так и будет недоступно для всех объективных инструментов исследования и его точная фиксация останется несбыточной мечтой, возможно, нам придется отдать должное старине Декарту: в этом случае нам нужно будет признать, что сознание не является продуктом материального мира. Декарт считал, что res cogitans , процесс познания, не обладает никакими физическими свойствами, которые можно было бы измерить с помощью инструментов научного исследования! Прогресс науки во многом зависит от новых открытий в теории, методологии и эмпирических наблюдениях. Каких действительно революционных открытий можно ожидать в предстоящий «золотой век» науки о сознании? Конечно, это просто предположение, но вот мой список, где перечислены самые важные, с моей точки зрения, будущие открытия: • Мы выясним, какие различия существуют в мозге, когда мы находимся в осознанном и в бессознательном состоянии. Например, что происходит, когда сознание исчезает или вновь появляется в результате анестезии, или что происходит, когда сон без сновидений сменяется яркими сновидениями? • Мы выясним, каковы различия между чистым феноменальным сознанием и рефлексивным сознанием. Можно было бы провести эксперимент, в ходе которого осуществлялась бы томография мозга во время обычных и осознанных сновидений: что происходит в мозге, когда феноменальные переживания сновидения превращаются в рефлексивные переживания, обладающие самосознанием? • Мы разработаем метод или устройство, которые помогут обнаруживать и отслеживать наличие или отсутствие субъективного переживания почти со стопроцентной точностью. Такое устройство позволит выяснить, видит ли спящий человек сновидение или нет; переживает ли какую-то психологическую реальность человек, подвергшийся анестезии или находящийся в вегетативном состоянии. • Мы разработаем метод, способный не только обнаружить состояние сознания, но и моделировать содержание сознания во всех подробностях. Анализируя данные, полученные из мозга существа, обладающего сознанием, мы сможем приблизительно понять, что значит быть этим существом. (Это метод «Ловец снов», который я описываю в Revonsuo, 2006.) • Мы выясним, что происходит в мозге и в сознании во время мистических переживаний и во время ОСП. Результаты позволят, наконец, опровергнуть или подтвердить верность дуалистического или панпсихического подхода к сознанию. • Мы создадим общую теорию сознания, которая объяснит, раз и навсегда, каково место субъективности человека во Вселенной. И когда это будет сделано, у нас появятся ответы на все вопросы, о которых мы говорили в этой книге.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-08-16; просмотров: 68; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.118.144.50 (0.011 с.) |