Землевладение в Башкортостане к началу хх В.

 

На рубеже XIX–XX вв. для поземельных отношений в Башкортостане было характерно сосуществование капиталистического земельного рынка и значительного фонда так называемых надельных земель, которые были изъяты из свободного оборота. Патерналистская политика самодержавия, направленная на сохранение устоев традиционной общины, запрещала торговлю крестьянскими угодьями, чтобы избежать обезземеливания народа и «язв пролетариатства». Могли продаваться только свободные за душевым наделом земли башкир-вотчинников, а непосредственно надельные участки крестьяне должны были сначала оформить («укрепить») в качестве единоличной собственности (вотчинники с 1863 г., все остальные с 1906 г.) и лишь потом получали право свободного распоряжения своей недвижимостью.

В 1917 г. из всей территории Уфимской губернии в 10,9 млн дес. крестьянские надельные земли охватывали 5,9 млн дес.[701] или 54%. На юго-востоке Башкортостана также подавляющее большинство земель находилось у крестьян (баш­кир). Всего в 1915 г. из общей площади Оренбургской губернии в 14,6 млн дес. надельные крестьянские земли занимали 5,5 млн дес. (38%), Оренбургскому казачьему войску, чьи владения тоже не подлежали продаже на свободном земельном рынке, принадлежало 6,3 млн дес. (44%)[702]. Основная часть территории края была фактически изъята из товарооборота.

Многоукладному характеру российской экономики соответствовала сложная структура поземельной собственности. Наследием крепостнической эпохи выступало привилегированное дворянское землевладение. Урал являлся крайним восточным рубежом его распространения, в Сибири дворянство практически не имело поместий, и во многих частях Башкортостана, например на северо-востоке, в земледельческой зоне Златоустовского уезда, его также никогда не было. В рядах дворянства выделялись владения горнозаводчиков, которым принадлежали крупнейшие имения края, но где сельскохозяйственного производства почти не велось, большую часть занимали покрытые лесами горы с очень редким населением.

После отмены крепостного права основная масса уфимского дворянства с трудом приспосабливалась к новым экономическим условиям, начинается массовая распродажа поместий. За счёт правительственных льгот на приобретение запасных участков и расхищения башкирских угодий произошло временное (спекулятивное) увеличение дворянского землевладения.

 

Стр. 169: Дворянские земли Уфимской губернии во второй половине XIX – начале XX вв.

 

Год	Площадь (тыс. дес.)	Год	Площадь (тыс. дес.)
1859	1546,0	1905	1381,7
1877	1851,1	1912	1045,2
1881	2164,3	1914	747,8
1887	1934,8	1917	681,9

 

Источник: Усманов Х.Ф. Указ. соч. С. 150; Обзор Уфимской губернии за 1912 год. Уфа, 1914. Прил. 1; Там же за 1914 год. Уфа, 1916. Прил. 1; ЦГИА РБ. Ф. И-148. Оп. 1. Д. 174. Л. 37.

 

Максимальной величины дворянское землевладение достигло к моменту издания указа 1882 г., но уже к 1887 г. было распродано почти 230 тыс. дес., а к началу XX в. дворянских земель стало меньше, чем в канун отмены крепостничества. Во время «великого страха» революции 1905 г. сотни дворян предлагали банкам свои поместья, к 1912 г. почти на 1/3 уменьшилась площадь дворянских имений. Только за период с 1893 по 1912 гг. дворяне потеряли 784 тыс. дес.[703], с 1 октября 1910 по 1 октября 1911 г. по 333 купчим актам от дворян перешло 15 206,4 дес. к крестьянам, 2190,3 дес. дворянам, 30,7 дес. купцам и мещанам[704]. В 1913 г. огромное владение дворян Балашовых (255 тыс. дес.) вошло в состав акционерного общества Симских горных заводов[705]. Непрерывная распродажа дворянских земель продолжалось вплоть до 1917 г.

Если в 1905 г. дворянству принадлежало 13% всей территории Уфимской губернии, то в 1911 г. – менее 10%, а в 1917 г. – 6,3%. В западных, земледельческих, уездах к 1917 г. удельный вес дворянского землевладения не превышал 5%, на востоке Башкортостана лежали латифундии горнозаводчиков. В Уфимском и Златоустовском уездах располагалось крупнейшее дворянское владение края – Катавский округ князя К.Э. Белосельского-Белозёрского (в 1917 г. – около 241 тыс. дес.), в Стерлитамакском уезде наследникам В.А. Пашкова принадлежало 103,3 тыс. дес.[706] В этих двух имениях была сосредоточена половина всей дворянской земли губернии.

В Оренбургской губернии также происходила массовая распродажа дворянских поместий, площадь под которыми сократилась с 1000,3 тыс. дес. в 1877 г. до Стр. 170: 557,9 тыс. в 1905 г.[707] Основное количество имений дворян находилось в сельскохозяйственных районах. Горнопромышленнику С.П. фон Дер­визу в Верхнеуральском уезде принадлежало 58,3 тыс. дес. Крупнейшие землевладельцы края нередко имели латифундии и в других регионах империи. Так, дворяне Балашовы являлись собственниками поместий в Гомельской, Новгородской, Орловской, Подольской, Пермской, Саратовской и Киевской губерниях, князю Белосельскому-Белозёрскому принадлежали имения в Тамбовской и Московской губерниях[708].

Спасением от неминуемого банкротства для многих дворян стали залог и перезалог своих поместий. В 1873 г. на территории Оренбургской и Уфимской губерний открыл деятельность Нижегородско-Самарский акционерный земельный банк, в 1886 г. в Оренбургской губернии начал выдавать ссуды под залог недвижимости Донской земельный банк, один из крупнейших и быстро развивавшихся в начале XX в. частных ипотечных банков России[709], впоследствии распространивший свою деятельность и на Уфимскую губернию.

Жёсткие финансовые условия коммерческих банков вызывали протест правящей элиты Российской империи, требовавшей долгосрочного льготного кредитования. «Теперь мы в качестве беспомощных зрителей должны присутствовать при всё более усиливающемся переходе дворянских родовых имений в руки владельцев из других сословий», – свидетельствовал современник. В 1885 г. был учреждён Государственный Дворянский земельный банк, уфимское дворянство обслуживалось его Самарским отделением. Помещики получали под залог (и повторный перезалог) земли ссуды (до 60 и даже 75% от стоимости имения) на крайне выгодных условиях, под 5,5% годовых (с 1899 г. – 4,5%), тогда как частные ипотечные банки предоставляли кредит под 6,25–7,5%[710].

Одновременно в Башкортостане начинает деятельность также учреждённый государством Крестьянский поземельный банк (в Уфе с 1883 г., Оренбурге с 1885 г.)[711], который выдавал сельчанам ссуды для покупки дворянских земель, избавлял помещиков от хлопот по распродаже своих имений мелкими участками и проблем с получением денег от должников. Деятельность всех ипотечных банков (частных, Дворянского, Крестьянского) привела к быстрому развитию регионального земельного рынка, росту цен на недвижимость, в значительной степени приостановила разорение местного дворянства и получила самое широкое распространение. К 1905 г. 68,73% всех частных (дворянских, купеческих, крестьянских) земель Уфимской губернии были заложены в банках, в Оренбургской губернии – 55,96%[712].

Благодаря деятельности, в первую очередь, государственных банков дворянство аккумулировало огромные финансовые ресурсы. Помимо залога и перезалога, обре Стр. 171: менённые долгами земли продавались. Только за 1912–1915 гг. дворянство Уфимской губернии реализовало около 314 тыс. дес., освободившись от 3,5 млн руб. задолженности[713], перешедшей на покупателей из других сословий, в основном крестьянство. Например, в 1902 г. Пашковы заложили в Самарском отделении Дворянского банка 11 353,5 дес. земли, получив под неё ссуду в 127 800 руб. В последующие годы они продали 8013,3 дес. крестьянам, с переводом на последних 99 400 руб. долга. В руках Пашковых осталось 3340,2 дес. (29,4% первоначальной площади) и задолженность банку в 28 400 руб. (22,2% выданной им ссуды)[714]. На проданной земле дворяне Пашковы хозяйства не вели (капитал не вкладывали), а сдавали её в аренду, полученная же ссуда была использована для каких-то иных целей и 99,4 тыс. руб. предстояло теперь вернуть банку крестьянам, которые уже уплатили Пашковым за этот участок 8 тыс. руб. По данным на 1 января 1916 г. крестьянству Уфимской губернии предстояло выплатить Дворянскому банку 2995 тыс. руб. перешедших на них подобным образом господских долгов[715].

В годы Первой мировой войны, когда из-за инфляции наблюдался значительный рост денежной массы и падение курса рубля, удельный вес заложенных частновладельческих земель снизился к 1916 г. до 37,2% в Уфимской и 32,4% в Оренбургской губерниях[716]. Но в одном Дворянском банке к 1 января 1916 г. состояло в залоге 176 дворянских имений Уфимской губернии площадью 197 884 дес., под которые благородное сословие получило 5716,1 тыс. руб.[717] Только благодаря поддержке со стороны самодержавного государства через финансовую помощь банков дворянское землевладение сохранилось до революции 1917 г. в значительных масштабах.

Во второй половине XIX в. землю начинают приобретать представители городских сословий – купцы и мещане. В их руки перешла значительная часть расхищенных башкирских владений, но после 1882 г. предприниматели могли скупать только имения разорившихся помещиков, поэтому площадь купеческого землевладения в Башкортостане была ограничена. Если в 1877 г. купцам и мещанам в Уфимской губернии принадлежало 382 766 дес., то в 1905 г. – 493 426, а в 1917 г. – 408 728,8 дес.[718] В начале XX в. их владения постепенно сокращались в связи с распродажей крестьянам ранее приобретённых земель.

Капитал скупал земельную недвижимость в наиболее доходных отраслях. Крупные владения имели лесопромышленники в предгорьях Урала. Симбир­скому купцу В.А. Арацкову в Бирском уезде (1910-е гг.) принадлежали два лесных имения в 53 тыс. дес., И.А. Чижёва с сыновьями владела 6 поместьями (26 тыс. дес.)[719]. На юге и Стр. 172: западе края купцы созда­вали высокодоходные хозяйства, где зерно выращивалось, перера­батывалось и отправлялось на рынок. В Мензелинском уезде семейству Стахеевых принадлежало 18 имений общей площа­дью 26 тыс. дес.[720], в Белебеевском уезде крупные «агро­фирмы» имели самарские купцы-мукомолы Шихобаловы, Бородины, Курлины и др.

В целом землевладение дворян, купцов и мещан не играло существен­ной роли в экономике Башкортостана начала XX в. Немалая земельная собственность принадлежала казне и удельному ведомству. Она сложилась при наделении крестьян землёй во время выкупной операции, создании запасных участков из наделов военных припущенников и т. д. По данным за 1884 г. всего в Уфимской губернии находилось 1121 тыс. дес. государственных, удельных и прочих земель, почти половина которых (501 тыс. дес.) располагалась в Златоустовском уезде[721], составляя казённый горнозаводской округ. В дальнейшем часть угодий продавалась крестьянам-переселенцам, а, с другой стороны, право покупки земли у помещиков и башкир-вотчинников получил Крестьянский банк. Только в Белебеевском уезде с ноября 1906 по июль 1909 гг. ему было предложено 61 имение площадью 86 138 дес.[722] А всего на 1 января 1914 г. в Уфимской губернии банку принадлежало 56 бывших помещичьих поместий (173 тыс. дес.) общей стоимостью около 5 млн руб.[723]

Надельные земли, издавна находившиеся в пользовании крестьянства и официально закрепленные за ними государством во второй половине XIX в., включали владения бывших помещичьих, государственных, удельных, горнозаводских крестьян, башкир-вотчинников, припущенников, а также более мелкие разряды (надельных дворян и др.). Надельные земли находились в коллективной собственности общины (общество, мир), отдельная семья получала усадьбу, пахотные и сенокосные угодья в наследственное пользование без права продажи. Во время земского обследования 1895–1897 гг. было установлено, что в Уфимской губернии имелась 4351 община[724].

Существовали простые общины (общества) из жителей одного населённого пункта, в селе могли находиться также по две и более общин. Среди вотчинников сохранились сложные общины, включавшие крестьянство нескольких деревень. В Ильтаевское общество Мурзаларской волости Златоустовского уезда кроме д. Ильтаево (97 дворов башкир) входила д. Кургазак (11 хозяйств), у обоих селений имелся единый земельный надел (5806 дес.)[725].

Главной функцией общины было уравнительное распределение земли (и налогообложения) по семьям. Решения принимал сельский сход большинством в 2/3 голосов, правительственные чиновники могли отменить постановление («приговор») схода только в случае нарушения этого правила. Так, 23 октября 1907 г. в с. Касёво Бир Стр. 173: ского уезда на сходе присутствовало лишь 163 из 262 старших домохозяев, менее требуемых 2/3, и земский начальник принятое решение о переделе отменил[726]. Каждая община самостоятельно определяла количество полагающейся земли на хозяйство, величину уплаты податей, принципы наделения угодьями. Строго соблюдалась уравнительность и справедливость, община гарантировала всем семьям прожиточный минимум. Например, в 1898 г. в с. Чесноковка Уфимского уезда общество отобрало один из двух наделов П. Мельникова, который затем передало другому крестьянину «для уравнения в пользовании землёй»[727]. В с. Шемяк один душевой надел, доставшийся от умершего родственника, К. Александров сдавал в аренду П. Ермолаеву. Сельский сход посчитал это несправедливостью, земля общественная, и отобрал надел, передав арендатору в постоянное владение[728].

Однако право на получение земли сопровождалось обязанностью по уплате налогов, что учитывалось при нарезке угодий, в противном случае за неисправного плательщика недоимку приходилось вносить всему обществу (круговая порука). Поэтому нерадивому, слабому домохозяину община могла дать земли меньше или крестьяне сами отказывались от надела. Житель д. Бикзяново Азнаевской волости Стерлитамакского уезда М. Акбердин «за неимением средств к уплате казенных и других сборов» свои три душевых надела добровольно вернул обществу, а четвёртый передал односельчанину Юмагужину[729].

Пахотные земли община имела право время от времени переделять, приводя в соответствие количество населения, налоговое бремя и имевшиеся площади. Причинами переделов назывались увеличение числа душ, уравнение полос, истечение срока передела, размежевание, отделение хуторов или выселков и др. Например, в Ибраевской волости Златоустовского уезда из-за прироста мужского населения переделы прошли в д. Яуново (1901 г.), Юкаликулево, Старо-Мухаметово, Ибраево, Ельгильдино (1904 г.), Лагирево (1906 г.), Ново-Мухаметово (1911 г.), Ширяково и Турнали (1914 г.). В Калмакуловской волости все шесть деревень башкир-вотчинников в 1911 г. одновременно произвели передел также из-за роста населения. В 1897 г. от русского села Тастуба отделилось Лемазинское общество, в связи с чем состоялся общий («коренной») передел[730]. Регулярно проводились частные переделы (обмен участками, передвижка полос и пр.).

Незначительное количество сельчан обладало надельной землёй на подворном праве, когда переделы не происходили, а участки считались наследственным владением семьи. По данным за 1905 г. в Уфимской губернии таковых насчитывалось 4,5% бывших владельческих, государственных и удельных крестьян (27 общин с 56 869 дес.). В Оренбургской губернии подворного землевладения вообще не существовало[731].

Стр. 174: Согласно закону 1893 г. был установлен 12-летний срок для переделов, хотя в некоторых общинах он не соблюдался. В башкирских деревнях Илекской волости Златоустовского уезда (Идрисово, Алькино, др.) землю делили через каждые шесть лет, «умершие души выкидываются, а народившиеся мужские прибавляются»[732]. В исключительных случаях практиковались ежегодные переделы пашни, что лишало крестьян всякого стимула заботиться о земле, которая уже на следующий год отойдёт другому. В д. Нижне-Иткучуково Араслановской волости Стерлитамакского уезда «земля делилась ежегодно» и, чтобы «прекратить постоянные недоразумения» из-за этого, жители на сходе 12 сентября 1899 г. разделили пашню на 12 лет[733].

Но во многих общинах переделы не проводились. По пяти уездам Уфимской губернии (без Мензелинского) в 1296 из 2856 общин (или 45%) переделов или вообще не было, или они существовали только в период с X ревизии (1859 г.) до 1886 г. (согласно данным за 1910 г. 46% сельских обществ губернии являлись беспередельными). В 743 общинах пашню делили в 1887–1906 гг., в 817 – после 1906 г., на что повлияла столыпинская реформа, начавшийся выход единоличников[734].

Примерно в 62% общин Уфимской губернии, по данным переписи 1912–1913 гг., землю продолжали делить в основном по мужским душам X ревизии[735] (ревизская развёрстка). Хотя численность населения сильно изменилась за прошедшие полстолетия, но раскладка налогов производилась по ревизским душам. Каждая община самостоятельно решала этот вопрос. В конце XIX в. в западных уездах начинается постепенный отказ общин от ревизской развёрстки, землю делят по наличным мужским душам. Женщина не имела прав на надел, если у вдовы не имелось сыновей, предоставление ей земли решалось на сельском сходе.

Надельная земля в общинах распределялась чересполосно, отдельный домохозяин получал несколько десятков участков (полос) пашни. Например, в д. Каратяки Янышевской волости Уфимского уезда Р. Габдулгалимову принадлежало свыше 5 дес. (1/3 душевого надела), распределённых по 16 участкам в четырёх полях. Житель д. Ново-Тимошкино Чураевской волости Бирского уезда Ф.И. Лобов после передела 1902 г. получил один надел (около 4 дес. пашни), состоявший из 39 полос в трёх полях, включая весьма маленькие по размеру (два х 80 метров)[736]. С помощью чересполосицы община соблюдала уравнительность в распределении угодий, все получали участки с хорошей и плохой почвой, близко и далеко от деревни и т. д. «Даже у землемеров и агрономов вызывало удивление то, с какой точностью крестьяне оценивали качество земли и размеряли поля и луга»[737]. Чересполосное положение угодий одной семьи страховало от природных бедствий, хотя и создавало немалые сложности при выполнении сельскохозяйственных работ (необходимость длительных переездов, вывоз урожая и пр.).

Стр. 175: Несмотря на уравнительность в распределении земли, внутри общин наблюдалась значительная разница в обеспеченности угодьями. Зажиточные, многолюдные семейства, исправные плательщики налогов концентрировали в своих руках наибольшее количество земли. Например, в Орском и Верхнеуральском уездах Оренбургской губернии в 1905 г. среди вотчинников и немногочисленных припущенников хозяйств, имевших до 5 дес. земли, насчитывалось 4,7%, дворов с 5–20 дес. – 20,3%, семей с 20–30 дес. – 25,1%. Половине всех хозяйств (50,1%), испытывавших определённую нехватку угодий, принадлежало 327 085 дес., или лишь 20,3% всей площади надельных земель башкир и их припущенников. С другой стороны, у 49,9% семей, имевших по 30–50 дес. и более, находилось 1 286 557 дес., или 79,7% всего башкирского землевладения Орского и Верхнеуральского уездов[738].

На рубеже XIX–XX вв. в общинах Западного Башкортостана развернулось массовое движение за отказ от ревизской развёрстки и распределение земли по числу наличных мужских душ. Эта волна переделов началась среди государственных крестьян чернозёмных губерний (Курская, Тамбовская, др.) в 1880-е гг., в 1890-х гг. охватила Поволжье[739] и затем достигла Уфимской губернии. За прошедшие после X ревизии (1859 г.) десятилетиями пашня во многих общинах края не переделялась и владельцы душевых наделов начали воспринимать их как своё наследственное владение. В общинах Мензелинского, Белебеевского, Бирского и других уездов развернулась ожесточённая борьба, яростная агитация, противостояние на сельских сходах. Постепенно большинство добивалось решений о переходе к распределению угодий по наличным мужским душам, в начале XX в. в Мензелинском уезде большинство общин отказалось от ревизской развёрстки[740].

Важным механизмом перераспределения крестьянских земель являлась аренда. Внутри общины домохозяева могли свободно сдавать или арендовать угодья своих односельчан. Особенностью поземельных отношений в крае было наличие огромного фонда башкирских владений, которые вотчинники отдавали в аренду (душевые наделы и так называемые «свободные» земли). К концу XIX в. в Оренбургской губернии в аренде находилось 268,4 тыс. дес. башкирских угодий, в Уфимской (без Уфимского уезда) – 378,8 тыс. дес.[741] По данным переписи 1912–1913 гг. крестьяне Уфимской губернии сдавали в аренду 710,6 тыс. дес., из которых на долю башкир-вотчинников приходилось 443 тыс. (62%), больше чем все остальные группы сельчан, а также казна, удел и др. Исключая внутрибашкирскую аренду (126,8 тыс. дес.), вотчинники отдавали посторонним арендаторам 16,3% своих владений в Златоустовском уезде, 13,7% в Белебеевском, 13,4% в Уфимском, 8,3% в Стерлитамакском, 5,3% в Бирском и 5,2% в Мензелинском уезде[742]. Только башкиры Большекущинской волости в Стр. 176: 1897–1899 гг. заключили 72 сделки по сдаче в аренду своих угодий жителям Златоустовского и Красноуфимского уездов. Так, 19 января 1897 г. они отдали в аренду два участка общей площадью 2684 дес., 20 января – четыре (2110 дес.), 10 февраля – пять участков (5432 дес.) по цене в 35–70 коп. за десятину[743].

Наличие массовой аренды башкирских земель имело чрезвычайно важное значение для социально-экономического развития края, снижало уровень цен[744], позволяло вести хозяйство крестьянам, испытывавшим нехватку площадей. Всё благосостояние некоторых групп сельского населения зависело от аренды башкирских земель. Например, по переписи 1912–1913 гг. у русских крестьян Леузинской волости собственных надельных владений было 3002,37 дес., а снималось в аренду 7870,74 дес., русские Старо-Белокатайской волости Златоустовского уезда кроме своих земель (5387,48 дес.) купили 9591,5 дес. и арендовали у башкир 9135,74 дес. У старобелокатайцев приобретённые дополнительные площади в три с половиной раза превышали их надел[745].

В горно-лесной части Башкортостана крупные массивы башкирских земель арендовались владельцами заводов, золотых приисков, купцами-лесоторговцами. Золотопромышленники братья Рамеевы арендовали обширную Тамьяно-Тангауровскую волость, значительную часть 1-й и 2-й Бурзянских волостей Орского уезда. Около 200 тыс. дес. земли в Катайской волости Верхнеуральского уезда снимали хозяева Белорецкого, Инзерского и Зигазинского заводов. Купцы Злоказовы взяли в аренду большие площади лесов в Мурзаларской волости Златоустовского уезда, помещик Шотт снимал пахотные и сенокосные угодья у башкир Бушман-Суун-Каракипчатской и Бурзянской волостей Оренбургского уезда[746], в Орском уезде Южно-Уральское акционерное общество взяло в аренду 110 тыс. дес. башкирских лесов[747].

В пореформенный период в связи с распродажей башкирских, помещичьих, казённых угодий появляется крестьянское частное землевладение. Если в 1877 г. собственность обществ и товариществ была ещё незначительной: в Уфимской губернии – 52 тыс. дес., в Оренбургской – 3,1 тыс., то уже к 1905 г. площадь частной крестьянской собственности возросла до 1044,2 тыс. дес. в Уфимской и 906,7 тыс. дес. в Оренбургской, а на праве личного владения крестьянам принадлежало в 1905 г. 229,1 тыс. дес. в Уфимской и 264,4 тыс. дес. в Оренбургской губерниях[748].

Землю приобретали местные крестьяне (сельские общества или группы домохозяев), а также переселенцы из других регионов России, образовывавшие товарищест Стр. 177: ва. Угодья распределялись по паям, в зависимости от внесённой при покупке суммы каждым участником. В середине 1890-х гг. в Уфимской губернии насчитывалось 1041 крестьянское товарищество, в том числе 573 поселившихся на купленной земле (средний размер владения 648,1 дес.) и 452 товарищества, основанных «старожильческим» населением, без образования новой деревни (средний размер – 299,1 дес.). Внутри товариществ земля свободно перепродавалась, существовали крупные владельцы. Например, в Львовском товариществе Стерлитамакского уезда (863 дес. на 24 двора) 515 дес., или 60%, принадлежало всего четырём семьям. Но во многих случаях переселенцы заводили элементы общинного землевладения, а местные крестьяне угодья, купленные у башкир или помещиков, просто присоединяли к общему массиву своих наделов[749].

В начале XX в. формирование крестьянского частного землевладения происходило ускоренными темпами. Продолжалась массовая распродажа дворянских поместий, а деятельность Дворянского и Крестьянского банков облегчала условия покупки, в широких масштабах торговали землёй башкиры-вотчинники. Только за три года (1896–1899) башкиры д. Хусеиново Казангуловской волости Белебеевского уезда продали 2 тыс. дес. Филипповскому товариществу, 134 дес. – Старо-Балагушинскому, 500 – Ново-Кузьминскому, 234 дес. – Тимофеевскому, а в 1900 г. они уступили переселенцам 220 дес. за 3740 руб.[750] Русские крестьяне Тастубинской волости Златоустовского уезда к 1912 г. купили 9955,2 дес. земли, при том, что своей имелось 8958,85 дес. К югу от Уфы сформировался целый район, включавший 31 волость Уфимского, Белебеевского и Стерлитамакского уездов, где удельный вес купчих земель составлял 39% от всей площади крестьянских угодий. В отдельных волостях частнособственнические земли охватывали большую часть территории: в Николаевской волости – 100%, Резановской – 74, Мелеузовской – 64, Дедовской, Четырмановской, Фёдоровской, Шмитовской – 51–59% (все Стерлитамакский уезд), Новосёловской Уфимского уезда – 78%, Ильинской волости Белебеевского уезда – 70% и т. д.[751] Для некоторых многоземельных общин вотчинников тор­говля своими участками давала существенную прибыль. Башкиры д. Старо-Бабичево Бишкаиновской волости Стерлитамакского уезда уступили Крестьянскому банку в марте 1899 г. 595 дес. за 10 600,2 руб., а один из сельчан, Я. Танчурин, получил 210 руб. 60 коп.[752]

Но в реальной жизни сельчане часто не разделяли надельные и купчие владения. В районе господства традиционной общины патриархальное крестьянство воспринимало любую землю как общее достояние, которую можно переделить по справедливости. Единоличные собственники из д. Бурцево Нагаевской волости Уфимского Стр. 178: уезда в 1914–1916 гг. разделили все свои поля для уравнения наделов по качеству почвы. Тептяри из д. Трукменево Верхне-Бишиндинской волости Белебеевского уезда «считают себя вправе переделить землю, даже которые укрепили наделы». В общинах дополнительно купленные участки включались в единый севооборот, присоединялись к надельной земле. С другой стороны, в районах формирования предпринимательского хозяйства распространялись взгляды на все площади как на личную собственность. В д. Казаклар-Кубово (башкиры-вотчинники) в 1917 г. «сельчане считают себя собственниками подворных участков». В татарской деревне Имян-Купыр (все Белебеевского уезда) «в населении вкоренилась мысль, что наделы есть частная собственность лица владеющего ими»[753].

Итоговые данные по землевладению к 1917 г. можно привести только по Уфимской губернии, где велась точная статистика. В руках крестьянства находилось 75,2% всей территории, а крупнейшими земельными владельцами оставались башкиры-вотчинники, которым принадлежало 3 217 078,5 дес. (29,6% площади Уфимской губернии). Под душевыми наделами находилось 1 792 965 дес., так называемой свободной земли было 1 292 287,1 дес., неразмежёванные дачи составляли 131 826,4 дес.

Другой крупной группой землевладельцев края выступали крестьяне-собственники, которым (индивидуально или в товариществах) принадлежало 2 296 964 дес., или 21,2% территории. Пятая часть земель Уфимской губернии находилась в крестьянской частной собственности. Башкирские припущенники (мишари, тептяри, др.) владели 1 609 841,6 дес. (14,8%), душевые наделы бывших временнообязанных крестьян (государственных, удельных, помещичьих, горнозаводских) составляли 1 047 765 дес. (9,65%). Башкортостан начала XX в. – это по преимуществу крестьянский край; в чисто земледельческих районах (Белебеевский и Мензелинский уезды) удельный вес всех крестьянских земель превышал 80%.

Вторым по масштабу землевладельцем в крае являлось государство, которому в целом принадлежало свыше 1/10 территории Уфимской губернии. В руках основных министерств находилось 7,9% площади (Департамент государственных земельных имуществ – 107 268,8 дес., Лесной департамент – 409 419,4 дес., Главное управление землеустройства и земледелия – 392,1 дес., Горное ведомство – 337 941,1 дес.). Кроме того, удельное ведомство, доходы которого шли на содержание правящей династии, имело в губернии к 1917 г. 124 415,4 дес. (1,1%), Государственный банк – 10 052,8 дес., Крестьянский банк – 206 923,8 дес. (1,9%).

В сравнительно небольших размерах сохранилось привилегированное землевладение дворян (681 878,5 дес., или 6,3%), а также купцов и мещан (408 728,8 дес., или 3,8%), рядом с которыми появлялась собственность крупных корпораций. Частным банкам (Сибирский Торговый и Донской) принадлежало 29 780,3 дес., различным Стр. 179: акционерным обществам (Симское, Петроградское, Южно-Уральское металлургическое, др.) – 305 163 дес. (2,8%). Прочие угодья (0,6% из всей территории в 10 857 622,7 дес.) находились во владении городов, церквей и монастырей, различных общественных, земских, государственных организаций.

В пределах уездов наблюдались существенные различия. На севере и востоке Башкортостана к 1917 г. крупнейшими землевладельцами оставались башкиры-вотчинники.

 

Структура земельной собственности на севере и востоке

Башкортостана в 1917 г. в %%

 

	Бирский уезд	Златоустовский уезд	Стерлитамакский уезд
Башкиры-вотчинники	41,6	33,2	34,3
Башкирские припущенники	21	4,2	8,6
Крестьяне-собственники	16,5	12,9	29,6
Бывшие временнообязанные	5,5	11	4,2
Казна и удел	7,4	29,9	6,4
Дворяне	2,9	7,2	8,7
Купцы и мещане	4,8	0,1	6,1
Прочие	0,3	1,5	2,1
Итого	100	100	100

 

Источник: подсчитано по: ЦГИА РБ. Ф. И-148. Оп. 1. Д. 174. Л. 37.

 

В руках вотчинников находилось 33–42% всех земель, удельный вес припущенников (тептярей и мишарей) был значителен только в Бирском уезде и везде имелась крупная частная крестьянская собственность, а на юге Башкортостана частновладельческие земли сельчан охватывали почти 30% всей территории. Бывшие государственные, удельные и другие группы крестьян лишь в Златоустовском уезде играли заметную роль в структуре поземельной собственности. Казна, удел и помещики к 1917 г. концентрировали от 15% в Бирском до 21% в Стерлитамакском и 37% в Златоустовском (казённый горнозаводской округ) уездах. Преимущественно это были лесные, малонаселённые и почти не используемые в сельскохозяйственных целях площади. На западе и в центре края к 1917 г. ситуация была иной.

 

Стр. 180: Структура земельной собственности на западе и в центре

Башкортостана в 1917 г. в %%

 

	Мензелинский уезд	Белебеевский уезд	Уфимский уезд
Башкиры-вотчинники	26	21,8	17,9
Башкирские припущенники	15,5	25,6	10,9
Крестьяне-собственники	8,5	26,2	27,7
Бывшие временнообязанные	30,2	7,5	8,7
Казна и удел	10,4	11,2	4,2
Дворяне	5,1	4	10,4
Купцы и мещане	3,4	3,4	4,2
Прочие	0,9	0,3	16
Итого	100	100	100

 

Источник: подсчитано по: ЦГИА РБ. Ф. И-148. Оп. 1. Д. 174. Л. 37.

 

В малоземельном Мензелинском уезде бывшие государственные и другие крестьяне, а также припущенники владели свыше 45% всех земель, но и вотчинники на крайнем западе Башкортостана ещё являлись хозяевами значительных площадей. В Белебеевском и Уфимском уездах ведущей группой уже были крестьяне-собственники, которым принадлежало более ¼ пространства, а общины припущенников в Белебеевском уезде после размежевания стали владельцами большего количества земель, чем вотчинники. Помещичье землевладение к 1917 г. здесь сохранилось в незначительных масштабах, как и казённое.