Миг вожделенный настал: окончен мой труд многолетний.

Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?

Или, свой подвиг свершив, я стою, как поденщик ненужный,

Плату приявший свою, чуждый работе другой?

Или жаль мне труда, молчаливого спутника ночи,

Друга Авроры златой, друга пенатов святых?

Подвигом была передача архива – труда многолетнего, в основном свершаемого по ночам, основанного на тайных знаниях предков, полученных от святого старца в 1812 г. Эти-то знания и переложил на современный язык, обогатив своими наблюдениями, страданиями, мукой. Совсем изменившимся вернулся в Москву, а затем в столицу Пушкин. Получил нагоняй от Бенкендорфа за поездку без спроса в армию, ведущую боевые действия в Турции. Но Бенкендорф злился не из-за этого, а потому, что 2 недели он не мог определить местопребывание Пушкина и его возможные тайные встречи. Он чуял, что это не просто так. Пушкин всегда был на виду и вдруг исчез. Вот почему до сих пор «масоны» мстят поэту. Теперь уже знают – за что. Да после драки кулаками не машут. Архив нам известен и его универсальная наука скоро возродит всю жизнь на Руси.

Это былотрывок из статьи Лобова «Пушкин и масоны».

Вернемся в Лицей. Итак, в 12 полных лет (13 еще не исполнилось) произошло величайшее событие в жизни Поэта — можно с уверенностью сказать, самое важное — встреча с русским Волхвом! В.М. Лобов даже называет точную дату: 25 марта 1812. Пока, правда, неясно, из какого источника он ее почерпнул, но возраст соответствует древнерусской традиции, по которой каждый 12-летний отрок мужеского пола подвергался первому в своей жизни испытанию, можно даже сказать – посвящению: мальчик отправлялся в лес и ровно ГОД жил там совершенно один, на собственном обеспечении. Через год это уже была возмужавшая самостоятельная личность со многими жизненными навыками и взрослым чувством ответственности.

 

Возможно, В.М. Лобов не знаком с Русской Северной Традицией и потому считает, что Волхв, посетивший Пушкина, пришел из Финляндии, став прообразом «Финна». Может, оно и так, ведь Финляндия (с 1809 по 1917) находилась в составе Российской империи и Российской республики, где вполне могли тогда жить северные Волхвы. Только Волхвы там все равно были наши, русские.

 

И вот, получая великие гиперборейские знания от Волхвов, Поэт сделался Монархистом, Пророком и Ангелом земли русской. Конечно, эти знания он получал постепенно («по горсти принося»), а значит, встречи с Волхвами (или только с одним – своим Учителем) происходили периодически. И первое, что узнал Пушкин, было то, что и всегда узнает неофит РСТ, а именно — ХАРТИЮ.

 

Один из параграфов Хартии гласит об этническом происхождении Богородицы, Чей Покров простирается над Россией (а сегодня именно празднуется Покров Пресвятой Богородицы!) и Спасителя (это к вопросу о «Гаврильяде»). Таким образом, Поэт уже в Лицее знал, что Матерь Божия и Ея Сын были тиверскими скифами из Галилеи ведической (или «языческой», как называет ее пророк Исаия, но определение Исаии неточное – видимо, для сокрытия незнакомого еще миру термина «ведизм»). Следовательно, Пушкин изначально не мог написать даже первой строки «Гаврильяды». Увы (и к нашему счастию), врагам и пародистам Поэта было сие неизвестно! Тема Монархии также всегда актуальна в РСТ, ибо такой именно была вертикаль власти у наших предков Арктов (Гипербореев по-гречески), о чем мы говорили в главе «Этатист и монархист Пушкин».

 

Приходится ли еще сомневаться в источнике глубоких познаний Поэта уже в лицейские годы, что отмечали и чему дивились и товарищи его, и старшие друзья, и что потом с восхищением отмечал Адам Мицкевич, называя Пушкина «заматерелым в государственных делах человеком», а впоследствии – Гоголь. Сам же Поэт так говорит о своих дивных приобретениях — в «Скупом рыцаре»:

 

… Так я, по горсти бедной принося

Привычну дань мою сюда в подвал,