Часть вторая — похабники в «тени баркова»

"Жил грешно и умер смешно"-

Эпитафия Баркова самому себе

 

Иван Барков

Биографическая справка

Иван Семенович Барков (1732-1768), дворянский сын, русский поэт и переводчик. Закончил семинарию, затем состоял при Российской академии наук последовательно: студентом, наборщиком, переписчиком, переводчиком. Переводил преимущественно античных авторов. Растратил свой талант и силы неумеренным пьянством. Перевел на русский язык сатиры Горация (1763), басни Федора (1764), написал «Житие князя Антиоха Дмитриевича Кантемира».

 

Барков владел свободным, гладким и легким стихом, не уступая в этом отношении лучшим поэтам современникам Ломоносову и Сумарокову. Воздавая должное Баркову как поэту и переводчику, следует сказать, что громкую всероссийскую славу он приобрел своими, по выражению митрополита Евгения Болохвитинова, "срамными" непечатными произведениями. Эти стихотворения расходятся по всей России в списках около двух столетий. Слава их так велика, что родился особый термин для произведений такого рода: "Барковщина".

 

По замечанию Пушкина Барков первый из русских поэтов отбросил архаический стиль и стал писать живым народным языком.

 

Характеристика "срамной" музы Баркова дана А.С. Венгеровым в его "Критико-библиографическом словаре русских писателей и ученых". Кажется, только один А.С. Венгеров и пробовал разобраться в барковщине, но сквернословие, которым действительно уснащены произведения Баркова, раздавило исследователя.

 

Подавляющее большинство из того, что им написано в нецензурном роде, состоит из самого грубого кабацкого сквернословия, где вся «соль» заключается в том, что всякая вещь называется своим именем. Барков с первых слов выпаливает весь немногочисленный арсенал неприличных выражений и, конечно, дальше ему остается только повторяться.

 

В Европе есть порнографы в десятки раз более его безнравственнее и вреднее, но такого сквернослова нет ни одного. Однако, кроме сквернословия, следовало бы отметить у Баркова простонародный юмор, реалистическую манеру и крепкий язык. Умер в состоянии психического припадка в момент запоя, утонув в нужнике. [Возникает невольная аллюзия на слоган Патрирха Тихона, который якобы сказал (когда прорвало канализацию и затопило мавзолей): "По мощам и елей". - С.С. ]

 

"Сочинения и переводы" его изданы в Петербурге в 1872г. под ред. А. Венгерова, издание сильно искажено опущенными местами. Полное издание без купюр и искажений вышло в Риге, в 1932 г. Полное собрание непечатных произведений Баркова хранится в публичной библиотеке СССР им. Ленина и имеет название "Девичья игрушка".

 

Цитировать порно-поэта, мы здесь не собираемся, тем более – рекомендовать. Для знакомства пришлось прочитать пару вещей – слог действительно «крепкий»! «Тень Баркова», по сравнению с оригинальным Барковым, и правда, — жалкая тень…

 

И вот эту пошлую беспомощную «Тень», идиоты от литературы, конечно же, опять приписали бедняге Пушкину… Даже не смешно! Данная часть будет самой короткой – расскажем один поучительный эпизод из жизни доморощенного издателя… на том – и кончено!

 

Эта «а-ля барковщина» была названа «лицейской балладой», и такие пушкинисты, как Н.О. Лернер и П.Е. Щеголев (хотя второй не признает первого профессиональным филологом, а почитает — за любителя), безоговорочно высказались в пользу авторства Пушкина. Щеголев сетовал, что «Отсутствие в печати полного текста "Тени Баркова" затрудняет работу исследователей, и надо пожелать, чтобы текст был опубликован хотя бы на правах рукописи, хотя бы в самом ограниченном числе экземпляров». Щеголев был уверен, что это пожелание исполнится, ибо: «Разработкой вопроса занят М.А. Цявловский, в руках которого находятся несколько списков полной редакции».

 

Закончив реконструкцию текста, Цявловский сдал работу в издательство Академии наук. Рукопись была «набрана, сверстана, но издание не состоялось».

 

Далее: «На пути к изданию баллады возникли специфические трудности: как печатать текст, как предотвратить его распространение, неизбежное после сдачи рукописи в набор, и т.д. Даже такая простая операция, как перепечатывание на пишущей машинке, заняла много времени, поскольку «ни одной машинистке нельзя было поручить эту работу, и перед М.А. Цявловским встала проблема поисков машиниста».

Благодаря содействию Л.Б. Каменева (sic!), заведовавшего в то время редакцией академического собрания сочинений Пушкина (sic!), решение было найдено: в типографии НКВД работали всего два наборщика, глухонемые муж и жена. Они-то и набрали, а затем сверстали «Тень Баркова». Трудно сказать, увидела ли бы свет пушкинская баллада, — во всяком случае, в это время произошло событие чрезвычайное: в типографии возник пожар (!), и ее помещение сгорело вместе с содержимым (!!!). Труд Цявловского, казалось, погиб безвозвратно, поскольку у него на руках не осталось копии его обширного комментария к балладе. Но случай распорядился иначе».

 

Как именно распорядился "случай", желающие могут прочитать здесь:

 

http://rvb.ru/philologica/03/03pushkin.htm#note14

А мы цитируем Пушкина, попутно доложив, что кто-то из остроумных пушкинистов назвал "Тень Баркова" — "Тенью Цявловского"…

 

... Намаранные оды –

Убранство чердаков –

Гласят из рода в роды:

Велик, велик Барков!

Твой дар ценить умею,

Хоть, право, не знаток;

Но здесь тебе не смею

Хвалы сплетать венок:

Барковским должно слогом

Баркова воспевать;

Но, убирайся с богом, —

Как ты, ебёна мать,

Не стану я писать!

 

Эти строки из стихотворения «Городок», который будет подробно рассмотрен в следующей части Главы, сообщают будущим читателям и пачкунам-приписчикам, что никаких пошлых «Теней Баркова» Поэт никогда не писал и писать не намеревался! Желающим следовать за пушкиньянцами – скатертью дорожка!

 

.

Часть третья — ОТ РУССКИХ СИЛ

Воды глубокие плавно текут.

Люди премудрые тихо живут.

Пушкин, 1833

 

 

Рассмотрим одно занятное стихотворение Пушкина под названием «Городок». Ничего более эклектичного нет не только во всем корпусе поэзии Пушкина, но, может быть, и во всей поэзии мировой. «Городок» — откровенный китч, в котором охвачена целая галерея тем, беспорядочно перемешанных ради сокрытия – главной.

 

ГОРОДОК (К ***)

 

Прости мне, милый друг,

Двухлетнее молчанье:

Писать тебе посланье

Мне было недосуг.

На тройке пренесенный

Из родины смиренной

В великий град Петра,

От утра до утра

Два года все кружился

Без дела в хлопотах,

Зевая, веселился

В театре, на пирах;

Не ведал я покоя,

Увы! ни на часок,

Как будто у налоя

В великой четверток

Измученный дьячок.

Но слава, слава богу!

На ровную дорогу

Я выехал теперь;

Уж вытолкал за дверь

Заботы и печали,

Которые играли,

Стыжусь, столь долго мной;

И в тишине святой

Философом ленивым,

От шума вдалеке,

Живу я в городке,

Безвестностью счастливом.

Я нанял светлый дом…

 

Полный текст стихотворения можно найти в интернет-сети.

Не раз приходилось говорить, что Пушкин (как Гераклит, Платон, Пифагор, получивший прозвание Аполлон Гиперборейский, да и Гомер в лице Энея) был посвящен в Русскую Северную Традицию. Известно также, что РСТ — 200 столетий передает свои знания изустно («Ведь это сочиненья, презревшие печать»), дабы не дать возможности справщикам-расправщикам вмешиваться в письмена, как вмешались они в Историю нашу и в оба Завета!

Так однажды, на тринадцатом году жизни, встретил Поэт своего Волхва-"Финна", точнее, сам "Финн" посетил его в Царскосельских пенатах — ибо время пришло! – о чем Пушкин поведал нам дважды: