Несчастные сироты и счастливые пионеры

 

С самого начала существования советской детской литературы от нее громко требовали социальной включенности. Писателям предписывалось рассказывать молодежи о недавней истории и о том, как революция привела к разрыву с прошлым. Жизнь дореволюционной России рисовалась в мрачных тонах: тяжелейшие условия, необходимость работать смолоду, бесчеловечное обращение с детьми. Лишь поначалу все еще допускалась сентиментальная тенденция – жалость к героям и рассказы о честных нищих и их благодетелях. В 1924 году советский критик жаловался, что детская литература наполнена «смирением, непротивлением злу и пассивностью (…), тогда как жизнь требует борьбы, преодоления препятствий, труда»[392].

В прозе частой темой стало изображение революций 1905 и 1917 годов. Детей показывали активными помощниками революционеров. В этих произведениях часто отсутствовали индивидуализированные персонажи, преобладало стандартное развитие сюжета. Литературный критик Анна Покровская так описывала ситуацию в 1924 году: «Дается картина трудового детства, нужды и эксплуатации. В деревне – кулак, разоряющий семью героя; в быту городской бедноты – учение у лавочника, или беспризорность, или же чисто пролетарский быт: в шахтах, на фабрике или у станка. Дальнейший этап – встреча с сознательными товарищами, участие в пролетарской борьбе, в гражданской войне, помощь в подпольной работе; финал – или славная смерть, или работа в пионерском отряде, в комсомольской организации, учение в фабзавуче, – в будущем – строительство СССР»[393].

В книгах о Гражданской войне героями становятся храбрые подростки, которые выполняют опасные поручения и при этом ухитряются остаться невредимыми. Такому поверхностному, легкому отношению к войне было дано название «красного романтизма». Хороший пример подобной литературы – «Красные дьяволята» (1923 – 1926), необычайно популярная в свое время книга. Автор ее Павел Бляхин (1886 – 1961) – наборщик типографии и профессиональный революционер, член партии с 1903 года. В предисловии он подчеркивал, что его книга – «живая жизнь и голая правда»[394]. Она рассчитана «на широкие массы беспартийного молодняка, нередко питающегося тухлым мясом Пинкертона и Тарзана»[395]. Некогда любимые Купер, Эмар и Майн Рид писали о том, как европейцы во имя буржуазной культуры уничтожали коренные народы, а Бляхин хотел дать читающей массе книгу, наполненную прогрессивной идеологией. В результате получилась еще одна приключенческая история, и не более того. Близнецы – брат и сестра из деревни – и молодой китаец захвачены событиями войны на Украинском фронте, где они заново переживают свои фантазии из любимых книг об индейцах и ковбоях. Их заветная мечта – добыть «скальп» вождя анархистов Махно, «Голубой Лисицы», и принести его «краснокожему вождю» Троцкому. Дети проявляют чудеса храбрости и постоянно берут верх над своими злейшими врагами, «бледнолицыми собаками». Позже советские историки литературы критиковали книгу за преувеличения и слишком легкое отношение к войне, но одобряли за стремление поддерживать ненависть к врагу.

Бляхин сознательно решил затмить классическую американскую и французскую приключенческую литературу, пытаясь противостоять тем произведениям, которые по-прежнему были любимы русскими читателями в середине двадцатых годов. «Тарзан» Эдгара Райса Берроуза впервые переведен в 1923 году. За этим переводом немедленно последовали десятки других книг, не только о Тарзане, но и научная фантастика Берроуза. Книги Майн Рида стояли на книжной полке каждого советского ребенка, а Жюль Верн был самым популярным писателем у молодежи.

В «Макаре-следопыте» (1925 – 1926) Льва Остроумова (1892 – 1955) действие тоже происходит в разгар Гражданской войны. Макар – сирота-украинец, который живет за счет охоты и, как герои Бляхина, зачитывается книгами о краснокожих индейцах. Он преклоняется перед Следопытом Джеймса Фенимора Купера, и Гражданская война предоставляет ему шанс последовать примеру американского траппера. Это война между жестокими землевладельцами и добрыми крестьянами, между жадными фабрикантами и благородными рабочими, и Макар без раздумий выбирает сторону красных. Храбрый и решительный, он совершает отважные подвиги на фронте и в тылу, становясь легендарным героем и среди друзей, и среди врагов. Некоторые реальные исторические фигуры, такие как Ленин и белый генерал Деникин, тоже появляются в тексте, придавая сюжету псевдоисторическую достоверность. Одно за другим вышли три издания «Макара-следопыта», но после этого книга исчезла из списка чтения советских детей. Продолжение, «Черный лебедь» (1930), в котором Макар принимает участие в Польско-советской войне 1920 года, обернулось провалом. Телевизионный фильм 1984 года по мотивам «Макара-следопыта» не помог возродить былую славу книги Остроумова.

В рассказе Сергея Григорьева (1875 – 1953) «Красный бакен» (1924) больше реализма, чем в опусах о войне Бляхина и Остроумова. Мальчик с семьей бежит от ужасов войны, но попадает прямо в центр сражения на Волге. Григорьев выбирает острый эпизод, в котором ребенок, не проявляя никаких сверхчеловеческих способностей, все же оказывается полезен красным. Многие годы рассказ включался в программу школьного чтения. Позднее Григорьев стал писать исторические романы для юного читателя о знаменитых русских генералах и адмиралах.

Повесть «От моря до моря» (1926) Николая Тихонова (1896 – 1979) рассказывает о пути молодого героя к революции. Во время Гражданской войны мальчик знакомится с солдатом-большевиком и проникает в суть классового конфликта. Тот же самый сюжет был позже использован и Аркадием Гайдаром в «Р.В.С.» (1926) и в «Школе» (1930).

Особенно много писал о пионерской жизни Николай Богданов (1906 – 1989), сам пионервожатый. Его книги противостояли обманчивой романтике, захватившей часть советской молодежи в то время. Богданов, сам еще подросток, не хотел писать о великих подвигах и сражениях с саботажниками и подпольными контрреволюционерами, а выдвигал на первый план конкретные задачи переустройства России. Молодежь в «Пионере в деревне» (1924) и в «Пропавшем лагере» (1925) помогает выполнять сельскохозяйственные работы (не без смешных происшествий и мелких неудач), разоблачает самогонщиков и врагов советской власти. Пионеры читают лекции о политической ситуации, организуют на селе пионерскую дружину и выступают в поддержку организации колхоза.

Самая известная книга Богданова «Первая девушка» (1928) – это история первой комсомолки. Книга достоверно описывает комсомольскую ячейку того времени с ее изучением марксизма и борьбой с идеологическими противниками. Центральная тема книги – диспут о свободной любви. Героиня Богданова становится лидером группы комсомольцев, но – жертва «новой морали» – умирает от сифилиса. Сходное предупреждение против беспорядочных половых связей мы находим и в «Дневнике Кости Рябцева» (1926 – 1927) Н. Огнева (1888 – 1938, псевдоним Михаила Розанова). Написанная для взрослых в качестве шокирующего предупреждения, эта школьная повесть скоро стала любимой у советских подростков.

Реализм ранней советской прозы для юношества и тенденция рассматривать современные события с точки зрения ребенка заметили и за рубежом. Когда повесть Л. Пантелеева «Часы» (1928) появилась в 1931 году в шведском переводе, ее восприняли как образец для подражания. Вот что было написано на задней сторонке обложки шведского издания:

Мы понимаем, что старые истории о ковбоях, индейцах и пиратах уже не современны, а слезоточивые и сентиментальные старые книги для девочек уже не подходят сегодняшним девочкам. Мы стремимся найти объективность и реализм в детских книгах, но у нас это не получается. Чтобы отыскать новые непредвзятые детские произведения, нам пришлось обратиться к зарубежным образцам, к Германии и России[396].

В «Часах» Пантелеев пишет о так называемых беспризорниках, об уличном мальчишке по имени Петя, который лишился дома и семьи во время Гражданской войны. В 1920-х годах тысячи бездомных детей бесцельно бродили по стране, постоянно голодали и болели. Чтобы выжить, им приходилось воровать, часто их вовлекали в организованную преступность. В 1920-х и 1930-х годах прикладывались огромные усилия для того, чтобы вернуть этих детей в нормальную жизнь. Пионерская организация постоянно указывала на необходимость бороться с беспризорничеством. Прогресс в этой области был представлен как доказательство того, что Советский Союз создает условия, в которых сможет родиться новый «советский человек».

В двадцатые годы бездомные дети стали одной из самых популярных тем детской и юношеской литературы[397]. Беспризорники появляются, например, в поэзии Агнии Барто и Николая Асеева, в прозе Ольги Берггольц (1910 – 1975). Сначала о них писали или сентиментально, романтизируя их положение, или же откровенно покровительственно. Однако в «Республике ШКИД» (1927) эта тема раскрыта намного правдивее. Два подростка, опираясь на собственный опыт, – уже упомянутый Л. Пантелеев (1908 – 1987, псевдоним Алексея Еремеева) и Григорий Белых (1906 – 1938) – рассказали о группе молодых правонарушителей, собранных в школе социально-трудового воспитания, носящей громкое имя Достоевского. Пантелеев и Белых попали в это заведение в 1921 году и своими глазами видели, как перевоспитываются завзятые хулиганы и мелкие воришки, превращаясь в достойных доверия граждан. В Школе имени Достоевского учеников поощряют брать на себя ответственность за учебу и дисциплину. В свободное время мальчики издают школьную газету и ставят пьесы в школьном театре. Однако постоянная война между учителями и недисциплинированными учениками не утихает, и только после множества неудач правонарушители, наконец, выходят на правильную дорогу.

«Республика ШКИД» произвела сильное впечатление на Горького, чье детство тоже прошло в лишениях и трудностях: «Для меня эта книга – праздник, она подтверждает мою веру в человека, самое удивительное, самое великое, что есть на земле нашей»[398]. Благодаря усилиям Горького Пантелеев получил возможность учиться. Григорий Белых стал жертвой репрессий тридцатых годов, а Пантелеев продолжал писать до преклонных лет, и опыт его юности обеспечивал ему неиссякаемый источник творческого материала.

Повесть «Часы» выдержана в более легком тоне, хотя в ней герой-беспризорник тоже попадает в школу-интернат и против своей воли становится образцовым гражданином. В нем просыпается совесть, и он понимает необходимость подчиняться правилам, по которым живет коллектив. В том же году вышел в свет рассказ «Портрет» (1928). В этой психологической зарисовке старый большевик берет к себе уличного бродягу и постепенно приучает его к нормальной жизни. Автобиографическая повесть «Ленька Пантелеев» (1939, 1952) написана в духе знаменитой трилогии Горького о дореволюционном детстве и юности.

Незадолго до своей смерти в 1987 году Пантелеев открыто заявил, что он христианин, о чем при советской власти раньше невозможно было говорить.

В 1930-х годах проблема беспризорности представлялась также с точки зрения педагога. «Педагогическая поэма» (1934 – 1936) написана Антоном Макаренко (1888 – 1939), учителем, который приобрел всемирную известность благодаря работе с бездомными детьми и сиротами. В 1920-х годах Макаренко создал несколько рабочих колоний, основанных на принципах коллективного воспитания. Главными в них были физический труд, учеба, суровая дисциплина и вера в неограниченные возможности человека. Опыт работы в таких колониях отразился в «поэме», «с преданностью и любовью» посвященной Макаренко своему «шефу, другу и учителю Максиму Горькому». Следующим своим романом о жизни детей в колонии, «Флаги на башнях» (1938), Макаренко помог Сталину накалить атмосферу в стране, оправдывая террор по отношению к мнимым внутренним врагам.

В 1920-е годы был довольно популярен роман А. Неверова (1886 – 1923) «Ташкент – город хлебный» (1923). Опираясь на собственный опыт, Неверов (псевдоним Александра Скобелева) рассказал о путешествии русского мальчика в Ташкент в поисках пропитания. Страшный голод и эпидемии описаны в романе с шокирующей правдивостью и в выразительном стиле, типичном для того времени. Борьба за существование невероятно трудна, но двенадцатилетний Мишка встречает не только страдания и смерть, но и поддержку, сочувствие и дружбу. Роман кончается на оптимистической ноте. Мишка вырастает за время путешествия и возвращается домой, готовый трудиться, обрабатывать землю и жить по-новому.

 

Назад к природе

 

В двадцатых и тридцатых годах книги о природе пользовались популярностью. Еще до революции в России в этом жанре издавались бесчисленные переводы таких иностранных авторов, как Редьярд Киплинг, Чарльз Робертс и Эрнест Сетон-Томпсон. Советские авторы основывали свои произведения как на знании биологии, так и на собственных наблюдениях. Они хотели заинтересовать читателя жизнью животных и птиц, рассказать им о современном состоянии наук о природе.

Советским Сетон-Томпсоном стал Виталий Бианки (1894 – 1959). Сын известного биолога, он и сам какое-то время преподавал биологию. Бианки много путешествовал, принимал участие в научных и охотничьих экспедициях в Сибири. В печати его имя впервые появилось в 1923 году, тогда же он вошел в группу Маршака в Студии детской литературы и стал заметной фигурой в «Новом Робинзоне» и «Радуге».

Главным трудом Бианки стала «Лесная газета» (1928), первые главы из которой печатались в «Воробье» в 1923 – 1924 годах. Бианки рассказывал «новости» лесов, полей и их обитателей в форме записок, телеграмм, хроники, объявлений и рекламы. Он полагал целью «газеты» следующее: «В лесу происшествий не меньше, чем в городе. Там тоже идет работа, бывают веселые праздники, несчастные случаи. Там есть свои герои и разбойники. А в городских газетах об этом мало пишут, и поэтому никто не знает всех лесных новостей»[399].

В рассказах Бианки успешно сочетаются научно-популярный и художественный аспекты. Он обращает внимание и на реалистическую, и на поэтическую стороны природы, хорошо зная, как незаметно включать фактические детали в захватывающие коротенькие рассказики. Звери, птицы и насекомые в его произведениях не наделены человеческими чертами, но изображаются индивидуальными личностями. Люди редко появляются в его текстах, но в таких случаях они часто показаны непрошеными гостями, нарушающими гармонию природы и пытающимися украсть ее богатства. Одна из целей Бианки – пробудить интерес детей к природе, научить бережно заботиться о ней.

«Лесная газета» получала множество писем, часто от самих детей, которые помогали расширять эту уникальную «энциклопедию природы». Много лет Бианки постоянно редактировал и дополнял «Лесную газету», и окончательный вариант состоит из более чем двухсот рассказиков и репортажей. Еще при жизни автора книга выдержала десять изданий, и в дальнейшем переиздания не прекратились.

Другим зорким наблюдателем природы в полях и лесах был Михаил Пришвин (1873 – 1954). Герой его очерков – взрослый, который рассказывает о своем опыте общения с природой и встречах со зверями и птицами. В основном Пришвин писал для взрослых, но многие его очерки из сборников «Колобок» (1923) и «Рассказы егеря» (1928) заняли прочное место в детской литературе. В «Еже» (1924), «Говорящем граче» (1928) и «Гаечках» (1926) глубокое знание жизни природы сочетается с блестящим стилистическим талантом. Юные читатели были близки сердцу автора: «Для меня мои частые встречи с природой – это именно возвращение в свое детство, и в рассказах для детей я пробую смотреть глазами взрослого ребенка»[400].

Международный успех принесла Ольге Перовской (1902 – 1961) книга «Ребята и зверята» (1925). В самом начале ХХ столетия отец Перовской, по профессии лесовод, за революционную деятельность был сослан в город Верный (теперешний Алматы) в Казахстане. Там он посвятил себя уходу за ранеными животными и брошенными детенышами. В своей первой книге его дочь Ольга рассказывает о детстве, проведенном среди лошадей, ручных волчат, лосей и тигров. Ее более поздние книги тоже посвящены описаниям животных.

Появление советской научно-популярной литературы для детей и юношества связано с книгой М. Ильина «Как человек стал великаном». Этот жанр не только утолял жажду знаний, присущую молодежи, но и превозносил человека, который благодаря своему труду и силе интеллекта преображает окружающую среду. «Знание – сила», научно-популярный журнал для молодежи, начал выходить в Москве в 1926 году. Именно эта сила знания и должна была превратить коммунизм в реальность.

Даже в раннем журнале «Северное сияние» науке и технологиям отводилась собственная колонка. Это наследие досталось и «Новому Робинзону», где трудились два замечательных редактора научного отдела с истинным литературным даром – Борис Житков и М. Ильин.

Стали выходить книги с такими названиями, как «Ваня – металлист», «Сережа – телеграфист», «Степан – химик». Во многих случаях ясно виделась связь с иностранными прототипами. Слишком часто художественный элемент оказывался намного слабее, чем информативный, и использовался только как повод для подачи познавательного материала. Мальчик-герой, начисто лишенный индивидуальных черт, попадает на завод только для того, чтобы у автора появилась возможность описать, что там происходит.

В книге Сергея Розанова (1894 – 1957) «Приключения Травки» (1928) художественная и научная составляющие сбалансированы существенно лучше. Розанов, брат Н. Огнева, хотел рассказать детям о разных средствах передвижения и коммуникации. Мальчик по имени Травка путешествует с отцом, но теряется на вокзале. В поисках отца используются и телефон, и телеграф, и газеты, и только после путешествия на поезде, трамвае и в такси отцу и сыну удается воссоединиться.

Литературовед Виктор Шкловский (1893 – 1984) поставил перед собой более необычную задачу в рассказе «Путешествие в страну кино» (1926). Маленький мальчик Коля Петров попадает в Лос-Анджелес и своими глазами видит, как делаются фильмы. Шкловский сам писал сценарии и знал эту тему хорошо, но он не мог писать об Америке, не упоминая, как там тяжело живется чернокожим и безработным.

Самым известным автором научно-популярной литературы стал М. Ильин (1895/1896 – 1953). Его настоящее имя Илья Маршак, и он приходился родным братом Самуилу Маршаку. По образованию Ильин был инженером-химиком. С 1924 года он вел в «Новом Робинзоне» колонку «Химическая страничка. Лаборатория Нового Робинзона», и когда ему пришлось уйти с завода по состоянию здоровья, он решил всецело посвятить себя литературе.

Ильин прославлял человека – неутомимого труженика и творца – и получил за это репутацию «поэта науки»[401]. В длинной серии книг он писал о том, как люди открывали законы природы и трудились ради ее покорения, как истина рождается из борьбы разных теорий и в результате многих веков научных исследований. Первые заметки Ильина о науке были просто сухим перечислением фактов, но постепенно его художественные амбиции заметно росли. Он создал собственный стиль повествования – короткие, простые предложения и наглядные примеры.

Ильин писал об обыденных вещах, начиная с какого-то конкретного предмета, а потом возвращался назад во времени и описывал гениальные и подчас труднейшие интеллектуальные усилия, которые были затрачены на его изобретение. «Солнце на столе» (1927) рассказывает об электрической лампочке, «Который час?» (1927) о часах, «Черным по белому» (1928) о книгах. «Сто тысяч почему» (1929) повествует о простых вещах, которые можно было встретить в каждом доме, например о водопроводном кране или печке. «Как автомобиль учился ходить» (1931) – о самых первых машинах. В 1936 году Ильин собрал свои книжки, написанные в двадцатых годах, в сборник «Рассказы о вещах».

 

Реальность и фантазия

 

Реализм занял ведущие позиции уже в 1920-х годах, а сказки и фантастическая литература отодвинулись в тень. Но был один писатель, который не заботился ни о каких трендах и шел своим путем. Александр Грин (1880 – 1932) создал экзотический сказочный мир, который не опирался ни на какую фактическую, историческую или географическую основу. Грин писал романы, повести и рассказы на общечеловеческие темы, никак не связанные с современным советским обществом. Среди молодежи стала особенно популярной его повесть «Алые паруса» (1923). Дочь бедного рыбака Ассоль мечтает о корабле с алыми парусами, который однажды приплывет и спасет ее из лишенного романтики мира, где думают только о материальной выгоде. В один прекрасный день в ее жизни появляется капитан Грей, который тоже старается убежать от обыденной реальности. Его корабль перевозит не прозаические гвозди и мыло, а кедровое дерево, пряности и чай.

«Алые паруса» – красноречивая защита права на фантазию и романтические приключения. Сам Грин называл свою повесть «феерией». Стилистически в этом произведении главное – экзотика. Это отражается в именах персонажей, а также в своеобразных сравнениях: человек рассматривает игрушку «с любопытством слона, поймавшего бабочку»; девушка «уснула – по-настоящему, крепким, как молодой орех, сном, без заботы и сновидений». Еще один герой говорит про себя: «В сердце моем больше счастья, чем у слона при виде небольшой булочки». По Грину, человек сам должен творить чудеса среди обыденной жизни. На другом уровне «Алые паруса» – аллегория, изображающая художника-творца. Он – личность посреди ничего не понимающего мелкобуржуазного общества с его материализмом и меркантильными интересами. В мире Грина христианское всепрощение больше не имеет силы. Его заменяет менталитет классовой борьбы, в которой компромисс между двумя лагерями невозможен.

Оставаясь одной из самых любимых книг советского периода, повесть «Алые паруса» не выходит за рамки гендерных стереотипов. Ассоль пассивно ждет появления сказочного принца, активно действовать полагается капитану Грею. Особенно явно это видно в сцене, где Грей надевает девушке на палец обручальное кольцо, пока она крепко спит. Хотя они еще даже ни разу друг с другом не поговорили, он подчиняет ее своей воле.

Было много попыток отобразить историю революции и международную политическую ситуацию в форме сказки. Классика этого жанра создана Юрием Олешей (1899 – 1960). В его «Трех толстяках» (1928) борьба за свободу в некоей выдуманной стране изображается в увлекательной форме. В этой стране правят три тирана, которые позволяют привилегированному классу эксплуатировать народ и получать прибыль от угля, железа и зерна, производимых простыми людьми. Рабочие при поддержке восставших солдат и крестьян и под предводительством оружейника Просперо, канатоходца Тибула и ученого Гаспара Арнери берут власть в свои руки.

Социальный анализ и идеологическое содержание повести слишком откровенны и упрощены, но она написана с юмором, и ее фантастические элементы легко будят воображение ребенка. Олеша не использует впрямую чудес и магии, но явная связь с произведениями Э.Т.А. Гофмана и Х.К. Андерсена подчеркивает сказочный настрой повести. Некоторые критики считают, что Олеша тут выступает в роли простого «политрука», а другие склонны полагать, что «Три толстяка» – это современная сказка с литературными архетипами, или же предпочитают подчеркивать в этом произведении поэтику авангарда с элементами карнавала, цирка и игры[402]. По книге созданы радиопьеса, фильм и опера.

В 1923 году, с возвращением Алексея Толстого (1882/1883 – 1945) из эмиграции, дохнуло свежим ветром из внешнего мира. До революции Толстой интересовался детской литературой и участвовал в нескольких сборниках для детей. Еще в Париже он опубликовал автобиографическую «Повесть о многих превосходных вещах» (1920 – 1922), впоследствии переименованную в «Детство Никиты» – ностальгические воспоминания о детских годах в поместье на Волге. В 1925 году Толстой написал несколько рассказов для детей. Главные герои рассказа «Как ни в чем не бывало» – два бойких брата, у которых немало приключений, воображаемых и реальных. Им не разрешают кататься на лодке, и лодочный поход чуть не заканчивается большой бедой, но на помощь приходит отважный пионерский отряд. История рассказана с глубоким пониманием детской психологии, повествование часто перебивается комментариями автора, сюжет составлен из отдельных эпизодов – все это вместе делает книгу одним из лучших произведений того времени.

Толстой попробовал себя и в научной фантастике. Утопические аспекты марксизма вдохновляли многих писателей на то, чтобы вообразить бесклассовое общество будущего триумфом прогрессивной идеологии не только на Земле, но и повсюду во Вселенной. В «Аэлите» (1923) Толстого демобилизовавшийся русский солдат становится вождем революции на Марсе, а в «Гиперболоиде инженера Гарина» (1925 – 1927) появляется другой популярный мотив – новые технические достижения. Инженер пытается использовать тепловой луч огромной мощности, чтобы захватить власть во всем мире, но против него выступает международное рабочее движение. Оба романа в 1930-х годах публиковались в адаптированных для подростков вариантах.

Произведения Александра Беляева (1884 – 1942), первого русского профессионального научного фантаста, особенно полюбились юным читателям. Его называли «советским Жюлем Верном», но его учителем был и Герберт Уэллс. Его творческое наследие большое, но неоднородное по качеству. Лучшие произведения появились в двадцатые годы – это такие романы, как «Голова профессора Доуэля» (1925), «Остров погибших кораблей» (1926) и «Человек-амфибия» (1928). Беляев сочетал технические знания из весьма различных областей (медицины, технологии, биологии, физики, кибернетики, астрономии) с умением создавать захватывающий сюжет. В его книгах часто разворачивается битва между прогрессивным ученым и беспринципными и жадными злодеями. Действие нередко происходит на буржуазном Западе, что дает Беляеву возможность осудить капитализм с советской точки зрения. Он всегда пытался – по большей части безуспешно – соединить научную фантастику с политическим памфлетом.

Два романа профессора Владимира Обручева (1863 – 1956), «Плутония» (1924) и «Земля Санникова» (1926), завоевали заметную популярность. В них русские экспедиции обнаруживают доисторические поселения и доисторических животных на далеком Севере или в глубинах Земли. Обручев брал за образец романы Жюля Верна, а солидное знание геологии придавало захватывающим сюжетам необходимую достоверность.

 

Борис Житков

 

Борис Житков (1882 – 1938) писал коротенькие приключенческие рассказы в реалистической манере. Он был путешественником и любил рассказывать истории о других странах, опасных морских вояжах, неожиданных встречах с дикими зверями. Его идеалом был смелый и сообразительный парень, исполненный чувства долга и любви к труду. Когда в 1930 году дети Ленинграда проголосовали за Хармса как за своего любимого поэта, Житков оказался их любимым прозаиком. Его истории, мало связанные с современной советской жизнью, удовлетворяли вечную жажду экзотики и приключений.

Житков начал писать, когда ему было уже за сорок. Жизненный опыт у него накопился большой. Его школьные годы прошли в Одессе, там же он поступил в местный университет. Проучившись год математике, он перешел на естественно-научное отделение, где изучал химию. Житков мог выбрать университетскую карьеру, но предпочел другой путь: его всегда манило море. Там же, в Одессе, он получил квалификацию штурмана и еще во время учебы плавал на российских парусниках по Черному и Средиземному морям. В 1909 году он стал капитаном и ихтиологом в научной экспедиции, отправившейся по реке Енисей для изучения местной фауны. Уверившись, что нашел истинное призвание, он в том же году поступил на кораблестроительное отделение Политехнического института. Параллельно с занятиями он преподавал физику и химию в вечерней школе для рабочих. В 1912 году Житков участвовал в длинном путешествии из Петербурга во Владивосток через Мадагаскар, Индию, Цейлон, Шанхай и Японию.

По завершении образования он был призван в армию и во время войны служил корабельным инспектором в Архангельске, а в 1916 году был послан в Англию надзирать за строительством моторов для подводной лодки и аэропланов для России. К началу Октябрьской революции Житков вернулся на родину и работал инженером в Одесском порту. В 1923 году в его жизни случился переворот. Он переехал в Ленинград, собираясь найти работу в порту, и решил навестить старого школьного товарища, Корнея Чуковского. Ожидая друга, он развлекал его детей рассказами о своих приключениях. Чуковский услышал его и немедленно посоветовал писать для детей. Первые же тексты, посланные в журнал «Воробей», встретили горячее одобрение, и Житков сразу окунулся в литературную жизнь Ленинграда. Маршак пригласил его в Студию детской литературы, ему предложили вести колонку в «Воробье», появилась его первая книга, детский театр попросил написать пьесу, а отдел детской литературы при «Госиздате» пригласил на должность редактора научно-популярной серии.

Житков вошел в литературу уже сформировавшимся автором. Первый же его рассказ, «Над водой» (1924), содержит многие черты последующих сочинений. Кратко описывается одна острая драматическая ситуация. Дело происходит в море, ситуация чрезвычайная: пассажирский аэроплан теряет высоту и рискует врезаться в воду. Команде придется проявить чудеса мастерства и храбрости. Механик окажется полным трусом, зато его ученик преодолеет страх и выберется на крыло, чтобы осуществить починку. Он погибает, но спасает жизнь остальных.

В двух первых сборниках Житкова, «Злое море» (1924) и «Морские истории» (1925), описываются события на море. Море – не просто фон, но живая и гибельная стихия. Житков серьезно рассказывает детям об опасной жизни взрослых, не пытаясь скрыть возможный трагический исход. Его герои попадают в ситуации, прямо угрожающие жизни. От них требуются решительные меры: корабль тонет в бурю, подводная лодка не может всплыть со дна моря, охотников за моржами уносит на льдине в Северный Ледовитый океан.

Творчество Житкова многостороннее, но морские мотивы он никогда не оставляет. За первыми историями последовали новые, большинство из них позже вошло в сборник «Морские истории» (1937). Среди них прекрасный рассказ «Механик Салерно» (1932). На пассажирском судне начинается пожар. Виноват в этом механик Салерно, который, не сказав капитану, взял на борт бочки с бертолетовой солью. Растущая опасность описана в живых деталях, но центральная тема рассказа – не сам пожар, а проблема выбора, стоящая перед капитаном. Он отвечает за жизнь пассажиров и, чтобы избежать паники на борту, пытается не дать новости распространиться. Ему приходится застрелить и выбросить за борт слишком любопытного истеричного пассажира. Хладнокровные действия капитана в конце концов спасают всех остальных. Салерно действует как герой и, чтобы искупить свою вину, остается на тонущем корабле.

Другой известной морской историей является рассказ «Джарылгач» (1926), который Виктор Шкловский называл одним из лучших советских произведений для детей[403]. Композиция сама по себе любопытная: фабула разделена на коротенькие главки, часто не более десяти фраз. Каждой главке предшествует заголовок, кратко излагающий ее содержание. Все начинается вполне невинно, но последствия для мальчика оказываются драматическими:

 

НОВЫЕ ШТАНЫ

 

Это хуже всего – новые штаны. Не ходишь, а штаны носишь: все время смотри, чтоб не капнуло или еще там что-нибудь. Зовут играть – бойся. Из дому выходишь – разговоров этих! И еще мать выбежит и вслед кричит на всю лестницу: «Порвешь – лучше домой не возвращайся!» Стыдно прямо. Да не надо мне этих штанов ваших! Из-за них вот все и вышло.

Запачканные брюки и страх родительского наказания приводят к тому, что мальчик прячется на корабле, покидающем порт. Во время путешествия корабль садится на мель, и мальчику приходится плыть на берег со швартовым канатом. И на берегу его ждет немало приключений, пока ему не удается наконец добраться до дома. В «Джарылгаче» нет морализаторства, Житков просто описывает реакцию героя на новые, неожиданные ситуации и подстерегающие опасности.

В следующих сборниках «Что бывало» (1939) и «Помощь идет» (1939) все рассказы не длиннее одной страницы. Житков упрощает предложения, следуя примеру детских произведений Льва Толстого 1870-х годов. Хотя Житков пишет для детей и подростков, большинство его героев – из мира взрослых с их конфликтами и нравственными проблемами. И снова опасные ситуации требуют присутствия духа и примерной храбрости. «Пожар» восхваляет пожарную бригаду, а «Почта» славит почтальонов, готовых, несмотря на любые погодные условия, даже в Арктику доставлять почту. Герой «Красного командира» усмиряет взбесившуюся лошадь, спасая мать с ребенком.

За свою достаточно короткую писательскую карьеру Житков написал около ста рассказов. Не все они о морских происшествиях, есть там и пожары, лавины, метели и все прочее. У героев этих рассказов – моряков, рыбаков, портовых рабочих, покорителей дикой природы – обычно нет национальных характеристик. Житков наделяет их несколькими основными чертами, необходимыми для возникшей ситуации. Свойства человека – храбрость или трусость, верность или предательство – проверяются в критических обстоятельствах. Житков не специально создает портреты героев, он пишет о людях, просто выполняющих свой долг и жертвующих собой ради других. Когда требуется действие, а не только слова, некоторые выказывают трусость, эгоизм и хвастовство.

В рассказах Житкова самое главное – драматические, волнующие события, но не забывает он и о психологическом анализе. Повествование насыщенное, в нем нет лишних деталей и случайных эпизодов. Житков пишет простую, сильную прозу, его чувство стиля проявляется в предложениях, написанных с афористической точностью и говорящими деталями. Он часто использует прием сказа, повествование от первого лица с непринужденной интонацией и точной передачей профессионального жаргона. Для Житкова была очень важна достоверная терминология каждого ремесла, о котором он знал не с чужих слов.

Среди произведений Житкова особняком стоят рассказы о животных, но и тут он мог опираться на собственный опыт. В рассказе «Про слона» (1926), который Маршак на Съезде писателей 1934 года назвал «почти классическим», Житков вспоминает свое путешествие в Индию[404]. Русский моряк в первый раз видит слонов не в цирке. Он с изумлением наблюдает за их способностью работать, восхищаясь их умом, но отсутствие у людей заботы по отношению к слонам и ненужные страдания животных вызывают у него бессильный гнев.

В сборник «Рассказы о животных» (1935) Житков собрал свои лучшие рассказы – занимательные и забавные истории о диких кошках, волчатах, обезьянах, леопардах, мангустах и кенгуру. Человек пытается приручить этих диких зверей, близкое общение открывает их истинную сущность. Животные наделены индивидуальными чертами, они изображены с любовью и уважением. Автор видит в них и проявления храбрости и благодарности – чувств, которые он уважал в людях.

Своеобразным юмором пронизан рассказ под названием «Как я ловил человечков». Бабушка маленького мальчика очень ценит модель пароходика, которую разыгравшееся воображение мальчика населяет маленькими человечками. Мечта увидеть миниатюрных матросов так сильна, что в отсутствие бабушки мальчик решает разобрать палубу. Житков обрывает историю в самый драматический момент – бабушка возвращается домой и видит страх и волнение мальчика. Она даже пытается его утешить. Последняя фраза рассказа: «Она еще не видала пароходика».