История категории и форм двойственного числа в русском языке.

Переход от трех чисел к бинарной системе противопоставления является обычным. Двойственное число начинает исчезать в личных местоимениях. Утрата двойственного числа в живом языке протекает наравне с сохранением его в литературе, где оно употребляется очень строго. До сих пор существуют формы, которые сохраняют память о двойственном числе (двоюродный – родительный падеж, воочию – предложный падеж, берега, бока, глаза, плечи и т. д.). История разрушения категории, а не самих форм. Все остальные части речи имели форму числа согласовательную, следовательно, они не потеряли важную часть. Наблюдается много ошибок в употреблении глаголов, прилагательных и т. д. с существительными в двойственном числе. Уже в XII – XIII вв разрушается понятие того, что именно обозначает множественное число (не один, два и более). Происходит гиперкорректное использование. Происходит переосмысление того, что стоит за категорией двойственного числа, оно уже воспринимается не как двойственное, а как множественное число. Одновременно изменяются формы существительных и прилагательных (мужской \ средний род и женский род). В живом языке категория утрачивается в XII в., в литературе – XVII в. (из-за выходов грамматики церковно-славянского языка, где двойственное число дается как обязательная форма). Только в деловых текстах можно найти какие-то изменения. С XIII века развиваются слова. у которых нет никакого числа (singularia \ pluralia tantum).

 

 

Система личных местоимений в древнерусском языке и дальнейшая история их форм в русских диалектах.

Местоимения выполняют отсылочную функцию, они объединяют слова с разной частеречной принадлежностью, но с разным морфологическим значением.

Личные местоимения замещают участников диалога, она является очень маленькой и очень древней. Они обладают супплетивизмом при склонении. По грамматической структуре их можно считать существительными (число и падеж), их род является достаточно проблематичным:

Я, ТЫ – общий род, но он выражен не до конца;

Большая часть морфологов либо определяют род, либо говоря, что у местоимений его нет.

Двойственное число исчезает первым у личных местоимений.

 

В первом лице единственном числе идет выравнивание основы в косвенных падежах до -MEN- на юге, на севере – до -MN -. Аналогичный процесс у возвратных местоимений. Достаточно рано исчезает Ь в окончаниях.

Третьего лица нет, для этой цели используются различные указательные местоимения:

1. близко к говорящему лицу – СЬ;
2. если к собеседнику – ТЪ;
3. в остальных случаях – И \ ОNЪ; в этом случае И используется в косвенных падежах.

Складывается единая парадигма ОNЪ \ ЕГО, СЬ – СЕЙ, ТЪ – для тебя (выходит из употребления), ОNЫЙ – для далекого. ТЪ оказывается указательным, из него образуются слова тот и этот (начинает склоняться по образцу сам и вытесняет общедревнерусское слово сей). ОН становится не притяжательным, используются местоимения его, ее, их, которые начинают склоняться по примеру притяжательных. Достаточно рано развивается категория неодушевленности (XIII в). Одушевленность при обозначении мужского лица встречалось уже в XI веке. Достаточно долго сохраняется И вместо его, в именительном падеже И не употребляется.

Диалектные различия в формах личных местоимений касаются местоимений первого и второго лиц и возвратных. Эти местоимения всегда имеют одинаковые окончания, но различаются по характеру основы. Местоимение первого лица имеют основу мен- (родительный и винительный) и мн- (дательный и предложный); второго лица и возвратное местоимения аналогично – теб-\себ-, тоб-\соб-. Во сех говорах имеет место парное совпадение падежей (родительный – винительный (1), дательный – предложный (2)). В севернорусском наречии и среднерусских говорах (кроме Псковских) эти группы падежей различаются: (1) –а, (2) –е или –и. В южнорусском наречии и Псковских говорах окончания четырех падежей совпадают в –е (если фонемная система говора не сохранила противопоставления <е> и <ě>, если сохранила – (1) –е, (2) – ě. Что же касается основы, то в северных говорах характерна только мена мен-\мн-, в остальных всех трех видов местоимений.

 

Система склонения неличных местоимений в древнерусском языке и история их форм в русских диалектах.

Все местоимения делятся на личные и неличные. Неличные местоимения, в свою очередь, делятся на указательные, притяжательные, определительные, неопределенные, вопросительно-относительные.

В словоизменительном отношении образуют тип склонения, который принято называть местоименным, нем выделяется три грамматических рода: муж, жен, сред.

Местоимения кто, что имеют один грамматический род, (кто - мужской, что – средний), не изменяются по числам.

Род. пад. ед. ч. м. р. ого представлено ово в говорах, с 16 века единств. возм. окончание (нашево великаго князя).

Род. пад. ед. ч. ж. р. о ять (е ять) превратилась в форму ои (еи). В южновеликорусских говорах исчезает медленнее. В большинстве говоров ять перешло в е или ё, что не имеет фонетич. объяснения. Тоё, всоё.

Во множ. числе постеп. нивелируются родовые различия. В результате создаются условия для создания обобщенной, лишенной родовых различий флексий имен. и винит. пад.

Мягкий вариант влияет на твердый, а прилагательные на местоимения. ым (им в мягком варианте) в прилагательных переходит в ым (им) местоимения вместо ять-м (им). В северных и центр. говорах – унификация: нашие, тые. С 16 века появляется мест. тот (в результате удвоения после процесса падения редуцированных). Местоимение сь имеет им. пад. сеи.

Местоимение сам раздваивается: сам - старый вариант склонения, самый -новый вариант склонения.

 

 

Именные и членные формы прилагательных. Склонение членных прилагательных в раннедревнерусском языке; особенности древненовгородской системы склонения. Церковнославянские окончания членных прилагательных.

В древнерусском языке, как и в современном, прилагательные были полные и краткие. Однако их грамматические функции, а, следовательно, и взаимоотношения, были иными, т.е. была иная система прилагательных. Если теперь краткие прилагательные выступают лишь в роли предиката, т.е. именной части составного сказуемого, то в древнерусском языке они могли быть и предикатом, и определением.

Полные прилагательные образовывались еще в праславянскую эпоху от кратких путем присоединения указательного местоимения и, я, е. Сначала это местоимение еще сохраняло свою значимость, и в прилагательном были две части: собственно прилагательное и указательное местоимение, которое ставилось при прилагательном, но относилось к существительному как определенный член при нем. Таким образом, наличие или отсутствие указ. мест. вначале указывало на определенность или неопределенность существительного. Но уже в древнейшую эпоху эти отношения стали нарушаться. Это объяснялось самим способом образования категории определенности и неопределенности. Дело заключалось в том, что грамматически оформлялась лишь категория определенности – постановка местоимения, отсутствие же местоимения выражало не только неопределенность, но и ненужность применения этой категории. Но главное заключалось в том, что указательное местоимение ставилось при кратких прилагательных лишь тогда, когда они выступали как определения. Если же они выступали как предикат, то при них первоначально местоимение не ставилось. Внутри имен прилагательных, полные и краткие противопоставлялись друг другу не только как определенные и неопределенные, но еще и как атрибутивные и предикативные.

Единств. ч.

Твердый вариант мягкий вариант

Муж.р. ср. р. жен. р. Муж.р. ср. р. жен. р.

И ыи ое ая ии ее яя

Р ого ы ять (о ять) его ять ять

Д ому ои ему еи

В ыи ое ую ии ее юю

Т ымь ою имь ею

М омь ои емь еи

 

Множественное число

И ии ая ые ии яя ять ять

Р ыихъ иихъ

Д ыимъ иимъ

В ы ять ая ы ять ять ять яя ять ять

Т ыими иими

М ыихъ иихъ

Древненовгородские отличия: им.п. ед.ч. основа на *о вместо ъ было е.