Распределение окладных расходов на поддержку нуждающихся

 

Диаграмма 2

Окладные расходы

 

Неокладные расходы

 

 

Начавшаяся Северная война приводит к резкому упадку приказной системы хозяйствования. Перед государственной властью встает проблема реорганизации административного пространства, что затрагивает и систему общественного призрения, поскольку Монастырский приказ не может в полной мере соответствовать административному и финансовому управлению в данный период. Административная реформа 1708 г. (Россия разделяется на губернии) и перестройка органов центрального управления 1718 г. (приказы заменяются коллегиями) идут параллельно с судебной реформой и реформой налогообложения.

Роль Монастырского приказа, а позднее и Святейшего Синода, после разделения России на губернии была в основном контролирующей, полицейско-административной. Таким образом, духовенство приравнивалось к светским чиновникам, для которых указы и распоряжения Сената являлись обязательными к исполнению. В такой же административной зависимости находился и Святейший Синод. Его деятельность в области общественного призрения регламентировалось вышестоящими органами. Так, Святейшему Синоду предписывалось содержать в монастырях направленных Военной Коллегией обер-офицеров, унтер-офицеров, рядовых драгун, солдат (Указы 1720, 1721, 1722гг.).

Но если роль духовенства в деле призрения становится все более подотчетной и регламентируемой, то значение губерний возрастает. На них возлагается организационная, финансовая и законодательная ответственность в деле общественного призрения. Появляются первые указы о деятельности губерний в деле призрения, где им ведено устраивать «гошпитали» для увечных, престарелых, «зазорных младенцев» (внебрачных детей). Причем губерниям надлежало самим финансировать свои социальные программы «изъ неокладныхъ прибылыхъ доходовъ».

Лишая духовенство власти и самостоятельного финансового управления, отдавая предпочтение губернскому административному управлению, государство спровоцировало тем самым рост нищенства. Поэтому вполне естественно, что большинство указов в сфере общественного призрения направлено на искоренение данного социального недуга.

Петровские преобразования в начале XVIII века существенно изменяют систему защиты и помощи нуждающихся. В обществе изменяется подход к человеку. Если средневековая концепция человека строилась исходя из отрицания ценности личности, приоритета ценностей коллективизма, который закреплялся экономическими факторами (владение собственностью на землю либо общиной, либо монастырем, либо под патронажем государственных органов), то эта концепция меняет свое содержание в эпоху формирования абсолютизма. Ценность человека рассматривается с позиций его трудовой стоимости. Вот почему при Петре Великом происходит активизация политики в отношении профессионального нищенства, усиливается роль государства, расширяются мероприятия, направленные на секуляризацию монастырских земель.

Среди указов, направленных против профессионального нищенства, являются указы1691, 1694, 1712, 1718 гг. Указами конца XVII в. запрещали побирать в «нищенском образе и притворном лукавстве», за что, в случае поимки, таких людей «били кнутом» и ссылали в Сибирь.

Правовые регламентации изменяются с начала XVIII века. «Препровождение» бродящих распространяется как на мужчин, так и на женщин. Появляются органы контроля и надзора в виде Монастырского приказа, который должен направлять нищих по месту приписки (Указ от 21 января 1712 г.). Нищих «ловили» и отдавали в «работу». Параллельно велась борьба и против тех, кто подавал милостыню. С этой целью в городах создавались специальные штаты «нарочных поимщиков». Устанавливалось взыскивать штрафы с лиц, в чьем ведении находились здоровые побирающиеся нищие: помещиков, вотчинников, как мирян, так и представителей духовенства. Определялись санкции к нищенствующим: пойманных впервые бить батогами, во второй или третий раз — отсылать мужчин на каторжные работы, женщин — в прядильные дома, детей — на суконный двор и мануфактуры. Разрешалось старостам и сотским собирать нищим «на хлеб и на одежды», из тех сел и деревень, откуда они вышли, а за это, если они «ни убогие и ни престарелые», те могли бы свой «хлеб отработать». (Указы от 25 февраля и 20 июня 1718 г.).

Политика секуляризации монастырских владений была достаточно последовательной и предусматривала не только материальный, но и организационный контроль над деятельностью церкви. В связи с чем появляется Указ о регламентации жизни монастырей. В «Духовном регламенте» от 25 января 1725 г.впервые перед духовными лицами ставится вопрос о милостыни как общественном зле, предписывается искоренять этот обычай: «Разсуди всяк благоразумный, сколько тысящь в России обретается ленивых таковых прошаков, томкож тысящь не делают хлеба и потому нет от них приходу хлебного». Перед духовенством ставится задача выявить те стороны милостыни, которые провоцируют рост профессионального нищенства, и те, которые идут на пользу обществу: «добрый чин милостыни определить». Определены новые направления церкви в деле общественного призрения, строительство при церквах странноприимниц и лазаретов, где предписано было собирать «престарелых и здравия весьма лишенных, кормиться собою немогущих...».

Однако и государство начинает осознавать свою роль и миссию в деле ликвидации профессионального нищенства и проведении профилактики этого явления, создании системы защиты и помощи нуждающимся. Так, в регламенте, или уставе, Главного магистрата от 16 января 1721 г. определена роль полиции в деле общественного призрения как одного из субъектов «социальной политики». В главе Х подчеркивалось, что «полиция призирает нищих, бедных, больных, убогих, увечных, прочих неимущих, защищает вдовиц, сирых и чужестранных по заповедям Божьим, воспитывает юных в целомудренной чистоте и честных науках». В Регламенте укзаны основные институты призрения: «смирительные дома», предназначенные для людей «непотребного жития»; «прядильные дома» — для женщин «непотребного женского бытия»; «гошпитали» для призрения сирых, больных, увечных, убогих, «престарелых людей обоего пола»; «сиротские дома» — для убогих и оставшихся без родителей детей, где бы их воспитывали и содержали; «другие домы от разных болезней бедных лечат». Надлежало данные дома построить в каждой губернии за счет земских отчислений. Дальнейшее развитие системы социальной защиты, которая включала в себя меры не только оперативного и превентивного характера, находит в инструкциях о внутренней регламентации монастрыней и о магистрате.

В преамбуле Указа (от 31 января 1724 г.) о внутренней регламентации монастыря дается оценка монашеской жизни:

«...что же прибыль обществу от сего во истину токмо старая пословица: ни Богу, ни людям, понеже большая часть бегут от податей и от лености, дабы даром хлеб есть». Святейшему Синоду было предписано: 1. Отставных солдат, которые не могут трудиться, направлять в монастыри, их число определять, исходя из доходов монастыря, причем необходимо устраивать «шпитали по регламенту»; 2. Монахов определить для «служения» отставным военным, лишним монахам, не задействованным на «служении», выделять монастырские земли, чтобы они на ней работали; 3. Монахиням «лишним» вместо пашни вменялось рукоделие, «пряжею на мануфактурные заводы».

В инструкциях магистратам (от 31 января 1724 г.) в § 33 говорилось о необходимости обучения малолетних детей, не только «пожиточных, но и бедных». Предусматривалось их обучение чтению, письму, «цифирному счислению», арифметике. Школы должны быть организованы при церквах. Городское попечение над малолетними включало в с себя не только обучение, но и опеку. Назначение опекунов возлагалось на магистрат, который должен осуществлять контроль за их деятельностью и надзор за процессом воспитания: «...пожитки не расточать и детей воспитывати».

В § 34 подчеркивалось, что призрение бедных, «престарелых и дряхлых граждан» лежит непосредственно на магистратах. Для этих целей они должны быть пристроены в городские богадельни, а не жить за счет «пропитания граждан». Однако категорически запрещалось призрение «посторонних граждан», т. е. лиц не из данного города. В § 38 запрещалось всем сословиям призревать и оказывать милостыню «посторонним гражданам». Относительно профессионального нищенства в § 32 особо указывалось, что праздный образ жизни ведет к различным формам преступлений — «воровству», «разбою». Для предотвращения этого людей, ведущих праздный образ жизни, необходимо «понуждать» к ремеслам, работам, «художествам».

Таким образом, при Петре I оформляется достаточно разветвленная система социальной защиты. В нее входят:

«а) центральные органы - вначале Патриарший и Монастырский приказы, с 1712 г. — Святейший Синод, а с1724 г. Камер-контора;

б) Городские магистраты;

в) помещики во владельческих селениях;

г) старосты и сотские в селениях со свободным наслением».

Характерны в этом отношении институты призрения, которые можно условно разделить на институты социального контроля и социальной помощи. К первым можно отнести смирительные и прядильные дома, предназначенные прежде всего для насильственного привлечения мужчин и женщин к общественно полезному труду. Эти меры направлены против «профессиональных нищих», «ленивых прошаков». Ко вторым причисляли гошпитали. Они предназначались для призрения сирот, убогих, больных, увечных, престарелых, т. е. тех людей, которые не могли в силу разных обстоятельств самостоятельно кормиться.

Помимо создания государственных структур помощи и контроля, предпринимаются попытки организации новых источников финансирования общественного призрения. Среди них:

• увеличение сбора венечных денег;

• контроль за продажей восковых свечей;

• «установление вычетов» из жалованья на «гошпитали»;

• обучение монахинь ремеслам, и обращение средств с них на общественные, а не на личные нужды;

• сбор подаяний при церквах на «гошпитали»;

• сбор штрафных денег с раскольников.

В период правления Елизаветы Петровны с 1741 г. происходит дальнейшая реорганизация общественного призрения. В ведении Святейшего Синода остаются богадельни и нищие, однако финансирование монастырских богаделен осуществляется в соответствии со штатами. Учитываются неиспользованные средства на содержание нуждающихся, их предлагают передавать в инвалидные дома, а остаток класть в банк под проценты.

Происходят изменения и в деле управления призрения на местах. Статс-коллегия в 1741 г. сменяет органы государственного контроля за общественным призрением. На основании решения Сената она обязана содержать богадельни губернских, провинциальных и воеводских канцелярий. В общем, меняется источник выплат, но не система финансирования и отношение к общественному призрению. В 1763 г. общественное призрение, а точнее финансирование, богаделен, инвалидных домов вновь переходит под юрисдикцию Коллегии экономии, где они находятся до образования специального органа — приказов общественного призрения. Они организованы Екатериной II 7 ноября 1775 г. в связи с принятием нового административного уложения о губерниях. Согласно уложению, в каждой губернии учреждалось по одному приказу общественного призрения под председательством гражданского губернатора. Приказы общественного призрения включали в себя как институты поддержки, так и институты контроля: народные школы, больницы, сиротские дома, аптеки, богадельни, дома для неизлечимых больных, для душевнобольных, работные, смирительные.

Административная система (узаконена для каждой из губерний, а их количество со времен Петра I увеличилось с 8 до 51) предусматривала охват населения от 300 до 400 тыс. человек. Соответственно приказы общественного призрения должны были охватывать ту часть населения, которой необходимы помощь, поддержка и определенный контроль. Из доходов губерний разрешалось «единожды» предоставлять 15 тыс. р. на содержание приказов. Причем эти деньги можно было отдавать в заклад частным лицам под проценты или в банк сроком не более чем на один год с условием, чтобы заемщик брал не менее 500 и не более 1000 р. Дозволялось умножать капитал и от частных взносов, а также за счет доходов от аптек.

Деятельность приказов общественного призрения разворачивалась не сразу, и не во всех губерниях одновременно. С 1776 по 1787 гг. приказы общественного призрения существовали только в 22 губерниях из 51. Назовем крупнейшие — Архангельский, Астраханский, Московский, Санкт-Петербургский, Ярославский. Причем их капиталы зависели не только от частных пожертвований, но и от ведения самостоятельной хозяйственной деятельности. Так, Архангельский приказ общественного призрения был учрежден в 1784 г. (девять лет спустя после постановлений о губерниях). К 1816 г. он имел собственных капиталов 31 280 р., посторонних — 78 490 р. и доход в размере 18 610 р. Приказ содержал больницу, отделения для умалишенных, воспитательный дом с родильным отделением, богадельню, работный и смирительный дома. Ему принадлежали корабельная верфь, кирпичный завод, отдаваемые в наем. Исключение не составляли и другие приказы: Астраханский имел гостиничный ряд, приносивший доход до 5 860 р., съестные лавки с доходом 2 323 р.; Московский приказ имел Усть-Сетунский кирпичный завод, Веденский черепичный завод, Рязанское подворье с доходом 5 255 р., дома в Москве, 104 десятины земли в Можайском уезде. Таким образом, в начале XIX столетия приказы общественного призрения вели самостоятельную коммерческую деятельность. На первых порах она поощрялась и законом, который предусматривал кроме частной инициативы еще и поддержку со стороны казны в виде пособий, пенных денег. В этой деятельности приказы руководствовались постановлениями 1781 г. (15176) и 1785 г.(16188).

Поиски системы финансирования приказов общественного призрения осуществлялись вплоть до 1810 г., когда приказы перешли под юрисдикцию Министерства полиции, а затем Министерства внутренних дел. Тогда-то финансовые потоки приняли организованные формы. В то же время эти министерства контролировали не все территории. Дела общественного призрения в Тверской и Кубанской областях, в Области Войска Донского, в казачьих войсках осуществляло с 1840 г. Военное министерство.

Министерство полиции, а затем Министерство внутренних дел стимулировали приказы общественного призрения к увеличению и накоплению средств. К таким мерам можно отнести, в частности, разрешение на ведение хозяйственных и имущественных операций (сдача в наем лавок, домов, кузниц, мельниц, садов, огородов, сенокосов и т. д.; поощрение добывания торфа, распилки бревен, дров для продажи; разрешение продажи игральных карт; открытие суконных фабрик).

Относительно финансовой деятельности приказов общественного призрения решения принимались не централизованно (хотя иногда это тоже имело место), а с учетом местных потребностей и проблем. В одних случаях приказам разрешались финансовые операции, в других предоставлялись определенные финансовые льготы. Так, Ревельскому приказу общественного призрения было разрешено брать займы до 6% в пользу бедных, а Санкт-Петербургский приказ общественного призрения был освобожден от процентных платежей за сдачу в наем своих заведений и т. д.

Министерство внутренних дел контролировало не только финансы, но и кредиты приказов общественного призрения. В некоторых случаях оно вмешивалось в их деятельность, отдавая предпочтение заемщикам. Это касалось экстремальных ситуаций — пожары, наводнения, голод, неурожай. Тогда издавались особые распоряжения для отдельных приказов общественного призрения. К примеру, по совместному соглашению Министерства внутренних дел и Министерства финансов в 1856 г. жителям города Саранска разрешалось рассрочить на 10 лет долг в 32 882 р. 48 к., «сложив со счетов кредиты за просрочку». Аналогичное решение было принято и в пользу других городов, пострадавших от пожаров (Елец, Динабург, Киликиевка).

Таким образом, приказы общественного призрения, находясь под непосредственным контролем Министерства внутренних дел, увеличивали свои капиталы за счет банковских операций, частных пожертвований, а также в результате ведения самостоятельной хозяйственной деятельности. Можно сказать, что к 1862 г. в приказах общественного призрения сложилась определенная финансовая структура капиталов, которая состояла из следующих разрядов: собственных капиталов, благотворительных капиталов, апелляционных капиталов, судебных вкладов, частных и правительственных вкладов, пересылочных сумм.

Точные сведения о капиталах приказов общественного призрения дают, начиная с 1814 г., их отчеты, по косвенным же сведениям можно установить динамику роста финансов приказов вплоть до их ликвидации (в 1810 г. — 5.165 410 р., в 1814 г. — 8.390 000 р., 1816 — 10.333 990 р., 1857 г. — 13.148 386 р.), т. е. капиталы приказов общественного призрения увеличивались, несмотря на различные события — войны, массовый голод, эпидемии — что не могло не отражаться на их финансовом положении.

Не все приказы экономически развивались пропорционально. Одни имели собственные капиталы на большие суммы, как, например, Санкт-Петербургский — 1.079.308 р. 3 ³/4 к., другие же — Харьковский — всего 8.747 р. 71 ½ к. И это несмотря на то, что первоначальная сумма вклада была одинаковой — 15 тыс.р.

В рассматриваемый период оформляется не только финансовая, но и организационная структура приказов общественного призрения, хотя говорить о единой административной структуре еще рано. Приказы общественного призрения управлялись коллегиально, но председательствовал непосредственно губернатор. В состав правления входили заседатели совместного суда, по одному от каждого сословия: дворянства, купечества, селян, при этом ведение дел возлагалось на одного из членов правления. Система ежедневных заседаний, составление прошений и разрешений, согласование их с Министерством внутренних дел создали достаточно громоздкую и неоперативную систему помощи и поддержки, что отмечалось современниками.

С 1818 г. в приказы вводятся должностные лица и со стороны правительства — инспекторы врачебных управ. Однако каждая губерния имела свои особенности в управлении приказами. Так, в Киевском, Белорусском, Польском и других приказах под управлением губернаторов «членами были губернские маршалы или предводители дворянства и инспекторы врачебных управ», но это не означало, что такая же система управления характерна и для других губерний.

Можно констатировать, что к 1862 г. сложилась определенная структура институтов помощи: лечебные заведения (больницы, дома для умалишенных); заведения призрения (богадельни, инвалидные дома, дома для неизлечимых больных); учебно-воспитательные заведения (воспитательные дома, сиротские дома, училища для детей канцелярских служащих); институт пансионеров, местные благотворительные общества.

Общественное призрение получило развитие благодаря трем основным принципам: самостоятельности местных благотворительных организаций, привлечению к управлению местного населения и обеспечению населения более или менее достаточными денежными средствами.

Институты социальной поддержки в губерниях не имели четких принципов организации, хотя предпринимались отдельные попытки их реорганизации и структурирования. Так, в 1823 г. Министр внутренних дел гр. Кочубей разделил заведения приказов общественного призрения на четыре разряда. В зависимости от разряда в заверении содержалось определенное число нуждающихся в помощи:

 

	1 разряд	2 разряд	3 разряд	4 разряд
Больницы
Дома для неизлечимых
Дома для умалишенных
Богадельни
Сиротские дома
Работные дома
Смирительные дома

 

Несмотря на принимаемые усилия, все же эта система имела большие недостатки — приказы развивали деятельность по своему усмотрению и на свои собственные средства, призрение не являлось обязательным для всех нуждающихся, а было только выборочным. Отсюда такие различия в средствах, формах помощи и количестве оказываемых услуг (см. диаграмму3).

Из диаграммы видно, что рост показателей как субъектов призрения, так и институтов призрения мало связаны с финансовым положением приказов (возможно, здесь лежали иные причины — отсутствие программы деятельности или развития общественного призрения на местах).

Приказы общественного призрения хотя и вели работу по оказанию поддержки нуждающимся, но все-таки не могли удовлетворить потребности населения, и не только потому, что средств было недостаточно и административно-хозяйственная система была несовершенна. Этому способствовала и «плохая слава дореформенных заведений общественного призрения». К тому же деятельность приказов не была постоянной в течение всего года.

 

Диаграмма 3