Учение А. Шопенгауэра о Воле

Артур Шопенгауэр

(1788–1860)

URL: http:// enciclopedia. us. es / images / archive /3/3 a /20130308105643! Arthur _ Schopenhauer _%281876%29. jpg

Артур Шопенгауэр считается основателем европейской «философии жизни». Он считал себя настолько великим, что не стеснялся признаться в заимствованиях – величайшим из философов он считал И. Канта, бюст которого поставил в своем кабинете, но – рядом с бронзовой статуэткой Будды. Многое А. Шопенгауэр заимствовал и из «Упанишад», так что не будет преувеличением считать его философию немецким переложением и развитием древнеиндийской философии в духе ХХ века. (Впрочем, у него был предшественник в этом деле – известный ему лично, по встречам в доме матери, И.В. Гете тоже увлекался идеями индийцев). Наконец, важную роль в создании философии А. Шопенгауэра сыграла его многолетняя вражда с Г. Гегелем. Дать полное опровержение его рационалистической системы А. Шопенгауэр считал делом чести.

Жизнь мыслителя

Ключ к пониманию философии Шопенгауэра – осознание того, что это была философия разочаровавшегося либерала, впавшего в крайний пессимизм относительно современного положения дел.

Несколько поколений в семье Шопенгауэров занимались торговлей. Генрих Флорис Шопенгауэр, отец будущего философа, унаследовав большую часть состояния своего отца и деда, успешно занимался торговлей. Однако положение дел в экономике и в политике он оценивал отнюдь не как прогресс – наоборот, как деградацию и упадок.

Город Данциг, где вел свои дела Г.Ф. Шопенгауэр (и где родился Артур Шопенгауэр) когда-то был членом Ганзейского союза городов (Ганзы). Если говорить современным языком, то это была могущественная транснациональная торговая компания. Предприимчивые немцы скопировали конструкции ладей викингов – и стали перевозить на этих маневренных беспалубных суденышках товары по Балтийскому и Северному морям. Объединившись в Ганзейский союз, они на протяжении четырех веков развивали чисто буржуазное, капиталистическое предприятие на территориях, где господствовали ранне-феодальные порядки.

Ганзейские купцы сильно опередили время. Их буржуазное предприятие развивалось быстро и свободно, потому что государства с их жадной бюрократией, требующей отступного, еще были очень слабы. Члены Ганзейского союза совместно боролись с пиратами, а также с грабежом феодальных владык, которые стремились посягнуть на купеческое имущество, и с цеховыми ограничениями на производство и торговлю, которое устанавливали феодальные города. Ганзейские купцы торговали всем и везде, устраивая ярмарки, которых население северной Европы ждало целый год, копя деньги. Спонсируя феодальных владык, купцы покупали таким образом свободы и привилегии.

С 1227 года Любек – портовый город, через который проходили все корабли, следующие из Балтийского моря в Северное, получил от германского императора право называться имперским городом, то есть статус вольного города, который имел право вести торговлю без ограничений. Тот город стал «столицей» Ганзы.

За Ганзой не стояло ни государство, ни церковь. Это была чисто купеческая организация. В 1367 году Ганзейский союз объединял 80 городов. (В период наивысшего его расцвета их было 170). Торговый союз Ганза имел свои представительства, а иногда и собственные причалы и склады в 170 городах – в Лондоне, Брюгге¸ Венеции, Пскове, Великом Новгороде. Купеческий союз, выступивший отдаленным предшественником Общего Рынка в Европе, а затем и Евросоюза, с успехом боролся путем введения санкций против национальных государств, имел свой парламент (ганзентаг) – до 1669 года. Иногда флот Ганзы вступал в прямые военные действия с теми, кто пытался ограничить ее торговые привилегии: в 1370 года Ганза взяла верх над королем Дании и заняла ее приморские крепости, в 1388 блокировала Брюгге.

Конец этого «преждевременного» торгового капитализма наступил, когда развились и усилились государства, на территории которых находились ганзейские города. Все происходило по той же схеме, которая привела на Руси к ликвидации прав и свобод торгового Великого Новгорода: в 1478 году Иван III ликвидировал здесь Ганзейскую слободу вместе со всеми привилегиями и вольностями этого города, подчинив его феодальной Москве.

Вольный город Данциг сопротивлялся феодализму дольше и успешнее. Он входил в состав Ганзейского Союза с 12 по 16 век. Но в 1569 году произошло объединение Польши и Литвы в Речь Посполитую, а в 1577 году обретший силу польский король Стефан Баторий потребовал от Данцига подчинения и осадил город, поскольку городские власти не признали выбранного короля. Итогом осады стал компромисс – власть короля Данцигом была признана, он выплатил огромную контрибуцию, а взамен получил большие привилегии – решал свои вопросы не через Генеральный Сейм, а обращаясь напрямую к королю. Фактически Данциг оставался вольным городом-государством. Под его властью находилась немалая территория, 3 города поменьше, 252 деревни и 62 хутора.

Остатки вольностей Данцига были ликвидированы в 1793 году, когда Артуру Шопенгауэру было 5 лет. Произошел второй раздел Польши (между Пруссией и Россией – суперфеодальными государствами). Данциг отошел к Пруссии. Когда в 1793 году Данциг подвергся блокаде со стороны королевских прусских войск¸ Генрих Флорис Шопенгауэр в одночасье продал свой бизнес – естественно, с большими убытками. Но дело было в принципе: потомок гордых ганзейцев, он не собирался ни дня сотрудничать с дубинноголовой феодальной бюрократией. За несколько часов до вступления в город пруссаков семейство Шопенгауэров выехало из Данцига в Гамбург.

Есть и другие свидетельства того, что А.Шопенгауэр воспитывался в духе романтического либерализма. Его отец считал высоким идеалом английскую конституцию. Он мечтал, чтобы его сын был гражданином Англии и убеждал жену рожать в этой стране. Лишь страх молодой женщины, что английские медики не поймут ее криков и жалоб на чужом языке и не смогут оказать ей экстренную помощь, заставили отказаться от этой идеи. Имя Артур было выбрано для сына так, чтобы оно одинаково звучало на всех языках (в отличие, скажем, от имени Пауль – Пол, Павел, Пабло и т.п.) По настоянию отца Артур был в 9-летнем возрасте отправлен на учебу во Францию, после чего говорил на французском лучше, чем на немецком. Подростком он обучался на протяжении полутора лет в Уимблдоне, около Лондона. Получив прекрасное торговое образование, юноша был воспитан как сторонник демократии и гражданин мира, который он хотел бы видеть устроенным в соответствии с принципами английской конституции.

Однако жизнь в немецких землях развивалась отнюдь не в этом направлении. Наоборот, все достижения Ганзы были ликвидированы усилившимися феодальными государствами. Демократия была отменена. Всякая хозяйственная жизнь подпала под тотальный государственный контроль. Такой регресс – явное движение вспять – не могло не подтолкнуть Шопенгауэра к выводу, что мир устроен неразумно. В нем нет даже прогресса ко всей большей и большей разумности, как утверждал его оппонент Гегель. Феодальные державы разрушили Ганзу, сами потерпев на этом существенные убытки. Разве это – не доказательство того, что миром управляет не разум, а какая-то бессмысленная, склонная к самопожиранию сила, которая уничтожает то, что было создано ей?

Впечатление бессмысленности происходящего в немецких землях усугубилось личными проблемами А, Шопенгауэра, которые были унаследованы им от отца. Тот страдал приступами буйного гнева, который совершенно парализовал его рассудок. Находясь под влиянием чувств, он совершал такие поступки, которые вредили ему самому – причем он понимал их неприемленность уже в момент совершения, но ничего не мог с собой поделать. Им словно бы владело бессознательное начало, которое совершенно подчиняло его ум. Погиб отец А. Шопенгауэра при странных обстоятельствах – он выпал из окна чердака в глубокий канал и утонул. Поскольку дело происходило отнюдь не в Венеции, а в Гамбурге, просто выпасть из окна в канал было затруднительно, не приложив какого-то самостоятельного усилия по изменению естественной траектории. Стали распространяться слухи, что это было самоубийство. (Тем более, что склонность к суициду обнаруживали и некоторые предки философа по отцовской линии). Сам А. Шопенгауэр в припадке гнева сбросил с лестницы соседку по квартире, швею Каролину Маркет, после чего платил ей пожизненную пенсию (женщина была швеей и утратила трудоспособность, сломав руку). Сам он описывал в своих произведениях потрясающее состояние гнева, когда человек как будто бы находится в полной власти стихии, в море во время шторма, в утлом челноке. Он восхищается силой волны, которая несет его, он чувствует себя частью могучего океана, от которого его отделяет только несколько сантиметров дерева – дно лодки. Он понимает умом всю опасность своего положения – но, тем не менее, испытывает восторг (ср. «чую, с гибельным восторгом пропадаю» В.С. Высоцкого). Ощущение в себе такой могущественной силы, которая не поддается контролю разума, вполне могло подвигнуть А. Шопенгаура к выводу о существовании Мировой Воли, которая правит всем живым (и всеми людьми). Стало быть, А. Шопенгауэр со своими наследственными приступами бешенства получал, таким образом, философское оправдание.

Биограф А. Шопенгауэра Куно Фишер подчеркивает, что такую гневливость философ мог не только унаследовать от отца, но и перенять от других родственников – например, от деда по матери, ратсгера Трозингера. Весьма примечательно, что такое буйство на немецком языке описывается как «необузданная воля» – именно так и характеризуется это качество у К.Фишера. Если у человека русского «воля» ассоциируется с беспредельной свободой, то у немцев «воля» есть, прежде всего, энергия. К.Фишер пишет:

 «Одну общую черту имел Генрих Флорис со своим тестем: пылкую необузданную волю. Рассказывают, что ратсгер Трозингер совершал иногда такие порывы неукротимой вспыльчивости, что все бежали от него в ужасе.» [1, 16]

Именно такая «пылкая необузданная воля», которую описал у отца и деда философа К. Фишер, была присуща, по мнению А. Шопенгауэра, всему живому. Как Мировая Воля, она воплощалась во всех живых существах и заставляла их конкурировать между собой, ведя ожесточенную борьбу за существование. Одновременно, однако, этот философский тезис служил А. Шопенгауэру и оправданием некоторых его параноидальных переживаний. Параноик, как известно, бессознательно приписывает собственную агрессию окружающим: тот, кто втайне готов атаковать всех, полагает, что другие непрерывно готовят нападение на него. Так что тезис о том, что необузданная воля живет во всех, оказывается и выражением, и оправданием собственной паранойи. Это сделало А. Шопенгауэра мизантропом – человеконенавистником. Ему принадлежит известный афоризм: «Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак».

Биограф А. Шопенгауэра писал о его мизантропии: «Он видел себя окруженным со всех сторон подстерегающими его опасностями; серьезнейшую опасность видел он в людях; отсюда его непреодолимая боязнь людей, служившая постоянным источником страха, враждебности к людям, подозрительности и недоверчивости, и чувства эти не только не ослабли со временем, но, напротив, вследствие живости его фантазии разрослись безгранично». [1, 22]

Занявшись философией, А.Шопенгауэр остался мизантропом: он всех критиковал и высмеивал, вступал в конфликты. С Г.В. Гегелем он конфликтовал всю жизнь – вплоть до смерти того от холеры. Шопенгауэр в каждом семестре назначал свои лекции на те часы, в которые Гегель читал свой курс. Так он надеялся победить врага, лишая его слушателей. Остальных профессоров Шопенгауэр уподоблял скорпиону. Тот спасается от опасности, закапываясь в песок. Но если поместить его в колбу без песка, и ночью поднести к нему свет, то скорпион инстинктивно начинает закапываться в отсутствующий песок, чтобы спастись от этого света. Поскольку спастись не удается, скорпион убивает себя, жаля в голову ядовитым жалом, расположенным на кончике хвоста. Шопенгауэр полагал, что его философия точно так же заставит покончить университетских профессоров закончить жизнь самоубийством от сознания своего бессилия.

Мать Шопенгауэра, известная писательница, советовала ему перемениться, объясняя его хронический конфликт спецификой его характера. Однако Шопенгауэр чувствовал, что не в силах справиться со своим буйным и неуживчивым нравом. Ему оставалось одно – представить свое видение мира единственно возможным для человека великого. Так было создано учение о Мировой Воле.

Литература

1. Фишер К. Артур Шопенгауэр. СПб.: Издательство «Лань», 1999.

2. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление // Шопенгауэр А. Собр. Соч. В 6-ти т. М.: ТЕРРА–Книжный клуб; Республика, 1999– 2001. Т.1

3. Шопенгауэр А. Избранные произведения в 2-х т. М; 1998. Т 2.

Фридрих Ницше

(1844– 1900)

URL: http:// nizshe. ru / foto / fotog / fotog. html

Жизнь Ф. Ницше

Родился Фридрих Ницше 15 октября 1844 года в прусской Саксонии, в Реккене близ Лютцена, в старинной пасторской протестантской семье. Как это совместить с той ожесточенной борьбой против религиозной морали и церкви, которую он вел на протяжении жизни? Очень интересный вариант объяснения предлагает К. Ясперс, один из основателей экзистенциализма, считавший Ницше своим наставником в философии. Он считает, что борьба против церкви объясняется именно... глубочайшей религиозностью Ницше с детства. Христианские идеалы для него были столь высоки, что их реализация в действительности его не удовлетворяла. Подлинным Ницше считал только первоначальное христианство — мощное и величественное учение, способное подвигнуть на борьбу целые народы, заставлявшее мобилизовать их жизненные силы. И наоборот: христианство современное Ницше презирал как религию обанкротившуюся, утратившую мужественный дух, проповедующую смирение, с которым ранний христианин не прожил бы и дня, а также уклонение от великой жизненной борьбы. Еще один интересный момент: Ницше, считая аристократию цветом нации и воспевая ее в философии, не раз заявлял, что прадед его был польским дворянином, хотя подтверждений тому не приводилось.

Отец будущего философа, Людвиг Ницше, умер, когда тому было пять лет. Семья вынуждена была переехать в Наумбург, где Фридрих получил первоначальное образование. Затем, с четырнадцати до двадцати лет, он учился в знаменитой Пфортской школе, а по окончании поступил в Боннский университет. Здесь он проучился год на теологическом факультете, затем перешел на философский факультет и занялся филологией. Стоит напомнить читателю, что это слово в европейских университетах имело значение, несколько отличающееся от привычного нам сегодня, в греческом языке, где оно родилось, оно обозначало изучение духовной жизни народа. Во времена Возрождения так стали называть изучение античной классической духовной культуры. А с XVIII века филологией в Европе называется совокупность знаний о духовной жизни разных культурных народов, комплекс паук, начинающихся с познания языка как древнейшего памятника культуры, затем переходящих к продуктам мышления, запечатлен­ного языком,— к мифам, песням, литературным произведениям, к искусству и общественной жизни. Иными словами, это целая совокупность лингвистических, исторических и философских дисциплин. Ницше занимался филологией классической, т. е. изучением языка и культуры античного мира.

Проучившись год у профессора Ричля, Ницше последовал за ним в университет г. Лейпцига. Способности студента были необычайны. Зимой 1868—1869 года, даже не закончив курса. Ницше был рекомендован Ритшлем на преподавательскую должность в университет г. Базеля. а Лейпцигский университет без всякого испытаний и диссертации предоставил ему степень доктора. С 1869 по 1879 год, на протяжении десяти лет, Ницше жил в Швейцарии и был профессором Базельского университета.

Жизнь его, в общем, не была богата приключениями и яркими событиями. Самым значительным из них стало участие во франко-прусской войне 1870–1871 годов. Он ушел на войну добровольцем из профессоров — и стал санитаром, поскольку подданный Швейцарии не имел нрава сражаться с оружием в руках. Однако его участие в войне продолжалось всего несколько недель и закончилось весьма печально. Он серьезно заболел — сказались последствия травмы, полученной еще раньше, когда он год служил в конной артиллерии. Он проболел почти год и, казалось, совершенно поправился. Но болезнь возвращалась и мучила его на протяжении всей жизни. Один из известных медиков, Мебиус, полагал, что состояние Ницше усугубило неправильное лечение и чрезмерное употребление хлорала – Ницше жестоко терзали сильные головные боли и спазмы желудка. Боль сопровождала его так непрерывно и неотвязно, что он прозвал ее «любимой собакой». Каждый день жизни требовал мужества.

Болезнь наложила существенный отпечаток не только на ход его жизни, но и на некоторые черты его философии. Состояние здоровья заставило Ницше в 1879 году оставить преподавание. С этого дня каждая минута, когда болезнь отступала, была посвящена философии и искусству — Ницше был не только философом, но и поэтом, а также композитором. Быть может, только человек, вынужденный ежедневно бороться с болезнью и болью, мог напасать столь мощный гимн физическому здоровью, силе и красоте человека.

Кажется, и стиль Ницше сформировался тоже не без влияния его болезни. Зрение его резко ухудшалось. Он не видел дальше трех шагов и не мог долго смотреть на белый лист бумаги. Отчасти это, а отчасти восхищение манерой письма Ларошфуко заставило его писать кратко, афористично. Здоровье просто не позволяло проводить часы за письменным столом. Но нет худа без добра, решил Ницше и превратил свой недостаток в достоинство, подводя солидную базу из области филологии. Он сослался на древних греков, полагавших, что человек мыслит не одной головой, а всем телом. Поэтому хорошие мысли приходят лишь в тот момент, когда тело испытывает значительные физические нагрузки, работает на пределе. (Так же думал и наставник Ницше, Шопенгауэр, который специально стал горновосходителем и признавался, что caмыe лучшие и величественные идеи посещают его на покоренных им горных вершинах.)

Такая афористичная философия предполагала и особого читателя — как раз такого, который соответствовал ницшеанскому идеалу человека. Своим читателем Ницше хотел видеть не «книжного червя», не любителя витать в облаках, сбегающего от жизненной борьбы в область книжных фантазий, не ученого педанта или схоласта, привыкшего к толстым фолиантам и отождествляющего с ними науку. Его читатель — это человек дела, созидатель и борец, которому некогда читать долго. Но краткий афоризм, прочитанный им в минуту отдыха. сможет повысить в нем жизненную анергию. Так, в книге «Утренняя заря» Ницше прямо написал: «Такая книжка, как эта, предназначается не для того, чтобы ее прочитывать от доски до доски или читать вслух, но чтобы ее можно было раскрыть на любом месте во время прогулки или путешествия».

Конец жизни, с 1883 по 1888 год, Ницше прожил в Италия – в Ницце, в Венеции, в Турине. Весной 1888 года он почувствовал себя так хорошо, что подумал, будто болезнь оставила его совсем, вернулся на родину, в Германию, и прожил этот год в Наумбурге, в Тюрингии, а затем в Лейпциге. Но уже в начале следующего года страдания возобновились. В первые дни 1889 года Ницше сошел с ума. Он прожил с помутненным рассудком еще одиннадцать лет до мая 1890 года в лечебнице профессора Бисвангера в Йене, потом у матери в Наумбурге, а после ее смерти в 1897 году до самой кончины своей 25 августа 1900 года — в Ваймаре, на попечении своей сестры, с которой был очень дружен с детства. Именно в это последнее десятилетие XIX века началось триумфальное шествие ницшеанства по всему миру. Но Ницше уже не суждено было узнать об этом.

В 1880 году он писал: «Все мое существование — ужасная ноша; я уже давно бы ее сбросил, если бы не производил — и именно в этом состоянии страданий и почтя абсолютного отрицания — интересных проб и экспериментов в духовно-нравственной области. Это наслаждение жаждой познания уносит меня на высоты, где я становлюсь выше всякого рода мук и отчаяний. В общем, я счастливее, чем когда-либо в моей жизни».

Современники не раз подчеркивали, что Ницше не стоит путать с «лирическим героем» его философских сочинений. Он вообще любил подразнить читателя, запутать его, оставив в неведении относительно того, что же он действительно думает. Сам Ницше не раз называл себя циником, шутом, и в книгах своих порой развлекался тем, что чуть ли не па одной и той же странице принимался защищать противоположные точки зрения, опровергая сам себя. Один из современных западногерманских философов, Петер Слотердайк, воспринявший многие идеи Ницше, высказал в этой связи такое замечание: у книги, в сравнении с беседой, есть существенный недостаток — нельзя видеть выражение лица автора, с которым он пишет ту или иную фразу. Мы можем быть уверенными, однако, что очень и очень многие страницы Ницше писал с ироничной и плутовской улыбкой, что он был не чужд пародии, самопародии, розыгрыша.

Каков же он был на самом деле, в жизни? Вот свидетельство современника, профессора Алоиза Риля: «Смелый, страстный мыслитель, подымавшийся в мечте о сверхчеловеческим будущем людей над общепринятой моралью, был в частной жизни необыкновенно любезен, мягок и сострадателен к другим; строг до жестокости он был только к себе самому — и горд и мужествен, когда надо было переносить или преодолевать свои страдания. В обращении с идеями он был непреклонен и беспощаден до самых крайних пределов, в обращении с людьми он мог и умел проявлять только мягкую осторожность и бережность. У него была безупречная манера держаться — без тени натянутости или пафоса. Наперекор бурному, повышенному тону его писаний речь его была тихая и ровная. Во внешних приемах и обращении он любил выдержку, ровность и благородное чувство меры, сохраняя сам всегда безукоризненную вежливость и неизменную приветливость. Все знавшие его поддавались обаянию его личности и превозносили благородство его характера. Кто знает его только по боевым словам его сочинений, приобретшим популярность, тому нелегко будет узнать его в портрете, рисуемом с натуры его друзьями. И все же нет противоречия между человеком и писателем — можно сказать даже, что только изучение его личности может вполне объяснить его учение и что жизнь его дает единственно правильный комментарий к нему».

По свидетельствам сестры философа, Ферстер-Ницше, он относился с глубокой симпатией к России, очень любил русскую литературу, восхищался Пушкиным, Лермонтовым, а в особенности — Достоевским, чьи «Записки из мертвого дома» прочел на французском языке. Симпатия к русскому народу возникла у Ницше с детства. Когда весь мир следил за ходом Крымской войны, десятилетний Фридрих вместе с сестрой соорудил крепость и играл оборону Севастополя. Мужество и благородство, доблесть и честь воина он уже тогда считал высшими человеческими ценностями. Когда пришло известие о взятии врагами Малахова кургана, Ницше и его сестра бурно разрыдались прямо за обеденным столом. С годами симпатии Ницше еще более возросли. Он неоднократно называл русский народ носителем и выразителем высших идей, говорил, что в нем таятся огромные, еще не проявившиеся и не использованные духовные силы, но когда эти силы прорвутся на свет, русский народ «удивит весь мир чем-то новым, глубоким и сильным».

Прочитав «Казаков» Л. Н. Толстого, Ницше необычайно заинтересовался уникальным феноменом казачества в России. По-видимому, принципы жизни этого вольного русского воинства были очень близки идеалам его философии.

Переоценка ценностей

Что делать теперь, во времена, когда толпа выбирает подобных ей и меняет их, как перчатки? Ницще отвечает: «Переоценить ценности».

Восходит это выражение к древнегреческой традиции. Надписи на монетах стирались, и на них выбивали новые. Это и называлось «перечеканкой монеты», а затем стало означать переоценку ценностей, имеющих хождение в обществе, пересмотр устоявшихся представлений. Но вот вопрос: а его собственная философия — не очередной ли это миф? Не ждет ли его самого в будущем цинический анекдот?

Нет, не ждет — полагает Ницше. Цинизм страшен только тому, кто противопоставляет идеалы жизни, к которой анекдот и возвращает их. Я же создам вечную идеологию, сказав: «Цель жизни – сама жизнь!» Цель жизни – это подъем жизни на новую высоту. Эволюция дошла до человека. Будет ли она продолжаться? Человек полагает, что нет, что он — абсолютная вершина, и зафиксировал это лестное для себя положение даже в Священном Писании, Но давайте послушаем, о чем пищит комар. Если бы мы понимали его голос, мы услышали бы: «Я — вершина жизни на земле, Я — самое совершенное творение. Я использую глупого человека так же, как он использует корову!»И любое животное полагает так, и это как раз та его биологическая философия, которая помогает ему жить и бороться за существование. Вывод: Эволюция не должна остановиться на человеке.

Учение о Сверх-человеке

Должен возникнуть следующий, более высокий вид жизни, который, как сказано в книге Ф. Ницше «Так говорил Заратустра», будет отстоять от человека так же далеко, как человек отстоит от обезьяны. Что мы испытываем, когда в зоопарке видим обезьяну, а нам говорят, что предок наш выглядел примерно так же? Стыд. Нас разбирает смех. Так же будет глядеть на нас, на всю нашу суету человек будущего, «сверхчеловек», представитель качественно нового биологического вида!

Надо только создать в обществе ту атмосферу борьбы за выживание, в которой только и возникают новые виды, а для этого безжалостно отбросить все призывы к уравниловке, к социальному миру. Если это осуществится, слабые будут паразитировать на сильных, и развитие остановится.

И еще одно. Эволюция должна идти дальше не по Дарвину, поскольку тот воплотил в своем учении мещанский, капиталистиче­ский идеал. В кризисе перепроизводства выживает тот, кто быстрее предложит новый товар. В природе, по Дарвину, выживает тоже не самый сильный, не самый благородный, а самый юркий, способный пересидеть в щели. Надо сделать так, чтобы в жизненной борьбе побеждали самые сильные и благородные. Как в спорте. Здесь не место сделкам и нечестным соглашениям. Вчерашний чемпион может завтра стать аутсайдером, если не приложит снова всех усилий. Пусть каждое утро всякий заново доказывает свое право быть наверху. Пусть будет благороден в борьбе. И пусть его рука, протянутая другому, будет означать, как у рыцарей: «Я уважаю тебя именно за то, что завтра мне придется е тобою сразиться».

 

Артур Шопенгауэр

(1788–1860)

URL: http:// enciclopedia. us. es / images / archive /3/3 a /20130308105643! Arthur _ Schopenhauer _%281876%29. jpg

Артур Шопенгауэр считается основателем европейской «философии жизни». Он считал себя настолько великим, что не стеснялся признаться в заимствованиях – величайшим из философов он считал И. Канта, бюст которого поставил в своем кабинете, но – рядом с бронзовой статуэткой Будды. Многое А. Шопенгауэр заимствовал и из «Упанишад», так что не будет преувеличением считать его философию немецким переложением и развитием древнеиндийской философии в духе ХХ века. (Впрочем, у него был предшественник в этом деле – известный ему лично, по встречам в доме матери, И.В. Гете тоже увлекался идеями индийцев). Наконец, важную роль в создании философии А. Шопенгауэра сыграла его многолетняя вражда с Г. Гегелем. Дать полное опровержение его рационалистической системы А. Шопенгауэр считал делом чести.

Жизнь мыслителя

Ключ к пониманию философии Шопенгауэра – осознание того, что это была философия разочаровавшегося либерала, впавшего в крайний пессимизм относительно современного положения дел.

Несколько поколений в семье Шопенгауэров занимались торговлей. Генрих Флорис Шопенгауэр, отец будущего философа, унаследовав большую часть состояния своего отца и деда, успешно занимался торговлей. Однако положение дел в экономике и в политике он оценивал отнюдь не как прогресс – наоборот, как деградацию и упадок.

Город Данциг, где вел свои дела Г.Ф. Шопенгауэр (и где родился Артур Шопенгауэр) когда-то был членом Ганзейского союза городов (Ганзы). Если говорить современным языком, то это была могущественная транснациональная торговая компания. Предприимчивые немцы скопировали конструкции ладей викингов – и стали перевозить на этих маневренных беспалубных суденышках товары по Балтийскому и Северному морям. Объединившись в Ганзейский союз, они на протяжении четырех веков развивали чисто буржуазное, капиталистическое предприятие на территориях, где господствовали ранне-феодальные порядки.

Ганзейские купцы сильно опередили время. Их буржуазное предприятие развивалось быстро и свободно, потому что государства с их жадной бюрократией, требующей отступного, еще были очень слабы. Члены Ганзейского союза совместно боролись с пиратами, а также с грабежом феодальных владык, которые стремились посягнуть на купеческое имущество, и с цеховыми ограничениями на производство и торговлю, которое устанавливали феодальные города. Ганзейские купцы торговали всем и везде, устраивая ярмарки, которых население северной Европы ждало целый год, копя деньги. Спонсируя феодальных владык, купцы покупали таким образом свободы и привилегии.

С 1227 года Любек – портовый город, через который проходили все корабли, следующие из Балтийского моря в Северное, получил от германского императора право называться имперским городом, то есть статус вольного города, который имел право вести торговлю без ограничений. Тот город стал «столицей» Ганзы.

За Ганзой не стояло ни государство, ни церковь. Это была чисто купеческая организация. В 1367 году Ганзейский союз объединял 80 городов. (В период наивысшего его расцвета их было 170). Торговый союз Ганза имел свои представительства, а иногда и собственные причалы и склады в 170 городах – в Лондоне, Брюгге¸ Венеции, Пскове, Великом Новгороде. Купеческий союз, выступивший отдаленным предшественником Общего Рынка в Европе, а затем и Евросоюза, с успехом боролся путем введения санкций против национальных государств, имел свой парламент (ганзентаг) – до 1669 года. Иногда флот Ганзы вступал в прямые военные действия с теми, кто пытался ограничить ее торговые привилегии: в 1370 года Ганза взяла верх над королем Дании и заняла ее приморские крепости, в 1388 блокировала Брюгге.

Конец этого «преждевременного» торгового капитализма наступил, когда развились и усилились государства, на территории которых находились ганзейские города. Все происходило по той же схеме, которая привела на Руси к ликвидации прав и свобод торгового Великого Новгорода: в 1478 году Иван III ликвидировал здесь Ганзейскую слободу вместе со всеми привилегиями и вольностями этого города, подчинив его феодальной Москве.

Вольный город Данциг сопротивлялся феодализму дольше и успешнее. Он входил в состав Ганзейского Союза с 12 по 16 век. Но в 1569 году произошло объединение Польши и Литвы в Речь Посполитую, а в 1577 году обретший силу польский король Стефан Баторий потребовал от Данцига подчинения и осадил город, поскольку городские власти не признали выбранного короля. Итогом осады стал компромисс – власть короля Данцигом была признана, он выплатил огромную контрибуцию, а взамен получил большие привилегии – решал свои вопросы не через Генеральный Сейм, а обращаясь напрямую к королю. Фактически Данциг оставался вольным городом-государством. Под его властью находилась немалая территория, 3 города поменьше, 252 деревни и 62 хутора.

Остатки вольностей Данцига были ликвидированы в 1793 году, когда Артуру Шопенгауэру было 5 лет. Произошел второй раздел Польши (между Пруссией и Россией – суперфеодальными государствами). Данциг отошел к Пруссии. Когда в 1793 году Данциг подвергся блокаде со стороны королевских прусских войск¸ Генрих Флорис Шопенгауэр в одночасье продал свой бизнес – естественно, с большими убытками. Но дело было в принципе: потомок гордых ганзейцев, он не собирался ни дня сотрудничать с дубинноголовой феодальной бюрократией. За несколько часов до вступления в город пруссаков семейство Шопенгауэров выехало из Данцига в Гамбург.

Есть и другие свидетельства того, что А.Шопенгауэр воспитывался в духе романтического либерализма. Его отец считал высоким идеалом английскую конституцию. Он мечтал, чтобы его сын был гражданином Англии и убеждал жену рожать в этой стране. Лишь страх молодой женщины, что английские медики не поймут ее криков и жалоб на чужом языке и не смогут оказать ей экстренную помощь, заставили отказаться от этой идеи. Имя Артур было выбрано для сына так, чтобы оно одинаково звучало на всех языках (в отличие, скажем, от имени Пауль – Пол, Павел, Пабло и т.п.) По настоянию отца Артур был в 9-летнем возрасте отправлен на учебу во Францию, после чего говорил на французском лучше, чем на немецком. Подростком он обучался на протяжении полутора лет в Уимблдоне, около Лондона. Получив прекрасное торговое образование, юноша был воспитан как сторонник демократии и гражданин мира, который он хотел бы видеть устроенным в соответствии с принципами английской конституции.

Однако жизнь в немецких землях развивалась отнюдь не в этом направлении. Наоборот, все достижения Ганзы были ликвидированы усилившимися феодальными государствами. Демократия была отменена. Всякая хозяйственная жизнь подпала под тотальный государственный контроль. Такой регресс – явное движение вспять – не могло не подтолкнуть Шопенгауэра к выводу, что мир устроен неразумно. В нем нет даже прогресса ко всей большей и большей разумности, как утверждал его оппонент Гегель. Феодальные державы разрушили Ганзу, сами потерпев на этом существенные убытки. Разве это – не доказательство того, что миром управляет не разум, а какая-то бессмысленная, склонная к самопожиранию сила, которая уничтожает то, что было создано ей?

Впечатление бессмысленности происходящего в немецких землях усугубилось личными проблемами А, Шопенгауэра, которые были унаследованы им от отца. Тот страдал приступами буйного гнева, который совершенно парализовал его рассудок. Находясь под влиянием чувств, он совершал такие поступки, которые вредили ему самому – причем он понимал их неприемленность уже в момент совершения, но ничего не мог с собой поделать. Им словно бы владело бессознательное начало, которое совершенно подчиняло его ум. Погиб отец А. Шопенгауэра при странных обстоятельствах – он выпал из окна чердака в глубокий канал и утонул. Поскольку дело происходило отнюдь не в Венеции, а в Гамбурге, просто выпасть из окна в канал было затруднительно, не приложив какого-то самостоятельного усилия по изменению естественной траектории. Стали распространяться слухи, что это было самоубийство. (Тем более, что склонность к суициду обнаруживали и некоторые предки философа по отцовской линии). Сам А. Шопенгауэр в припадке гнева сбросил с лестницы соседку по квартире, швею Каролину Маркет, после чего платил ей пожизненную пенсию (женщина была швеей и утратила трудоспособность, сломав руку). Сам он описывал в своих произведениях потрясающее состояние гнева, когда человек как будто бы находится в полной власти стихии, в море во время шторма, в утлом челноке. Он восхищается силой волны, которая несет его, он чувствует себя частью могучего океана, от которого его отделяет только несколько сантиметров дерева – дно лодки. Он понимает умом всю опасность своего положения – но, тем не менее, испытывает восторг (ср. «чую, с гибельным восторгом пропадаю» В.С. Высоцкого). Ощущение в себе такой могущественной силы, которая не поддается контролю разума, вполне могло подвигнуть А. Шопенгаура к выводу о существовании Мировой Воли, которая правит всем живым (и всеми людьми). Стало быть, А. Шопенгауэр со своими наследственными приступами бешенства по