Его вторая встреча с марией магдалиной

12 августа 1944

 

1. Вся апостольская коллегия окружила Иисуса. Сидя на траве, в прохладной

тени чащи, возле ручья, они едят хлеб с сыром и пьют чистую прохладную воду из ручья. ая коллегия оком вам буцдет сказано, куда мы идемЗахария. вас ко греху, и иногда он достигает успеха.

По их запыленным сандалиям видно, что они прошли долгий путь и, возможно, ученикам хотелось бы отдыхать подольше на высокой свежей траве.

Но Неутомимый Ходок придерживается иного мнения. Как только Он находит, что жаркий час заканчивается, Он встает, выходит на дорогу, оценивает обстановку... затем оборачивается и говорит: «Пойдем». И ничего больше.

Когда они достигают перекрестка, на котором сходятся четыре пыльные дороги, Иисус решительно выбирает одну из них, в северо-восточном направлении.

«Мы возвращаемся в Капернаум?» - спрашивает Петр.

Иисус отвечает: «нет». Просто – нет.

«В таком случае мы идем в Тиверию», - настаивает Петр, допытываясь.

«Нет, не туда».

«Но эта дорога ведет к Галилейскому морю… а Тиверия и Капернаум находятся там...»

«И там же находится Магдала», - говорит Иисус не вполне серьезным тоном, чтобы удовлетворить любопытство Петра.

«Магдала? О!...» Петра это несколько шокировало, из чего я заключила, что город имеет дурную славу.

«Да, в Магдалу. Ты считаешь себя слишком честным для того, чтобы войти в этот город? Петр, Петр!... Ради Меня ты должен входить не только в города наслаждений, но в настоящие публичные дома... Христос пришел не для того, чтобы спасать тех, которые уже спасены, но тех, которые потеряны… и ради этой цели ты должен стать “Петром”, то есть Скалой, а не Симоном. Ты боишься оскверниться? Нет! Даже он, смотри (и Он указывает на юного Иоанна) не потерпит никакого вреда. Потому что он не желает этого,

как не желаешь и ты, как не желают ни твой брат, ни брат Иоанна, поскольку ни один из вас в данный момент не желает этого. Пока никто не желает, никакого вреда не будет.

Но надо не желать решительно и настойчиво. Вы обретете силу воли и настойчивость от Отца, молясь с искренними намерениями. Не все вы сможете молиться так, в будущем... о чем ты говоришь, Иуда? Не будь слишком уверенным в себе. Я, Христос, постоянно молюсь, чтобы иметь силы противостоять Сатане. Разве ты лучше, чем Я? Гордость – это брешь, через которую проникает Сатана. Будь бдительным и скромным, Иуда. Матфей, поскольку тебе знакомо это место, скажи, лучше пойти в город по этой дороге, или есть еще другие дороги?»

«Это зависит от того, Учитель, желаешь ли Ты отправиться в ту часть Магдалы, где живут рыбаки и бедные люди. Туда ведет эта дорога. Но я не думаю, что это так, и говорю Тебе это, чтобы дать исчерпывающий ответ. Если же Ты хочешь пойти туда, где живут богатые люди, то эта дорога примерно в ста метрах отсюда, Ты должен оставить этот путь и перейти на другую дорогу, потому что их дома находятся примерно в этом направлении и надо вернуться…»

«Мы вернемся, потому что Я хочу пойти в ту часть города, где живут богатые люди. Что ты сказал, Иуда?»

«Ничего, Учитель. Это уже во второй раз Ты спрашиваешь меня за очень короткое время. Но я ничего не говорил».

«Не своими губами, нет. Но ты говорил, роптал в своем сердце. Ты роптал своим постояльцем – в твоем сердце. Чтобы говорить не нужен собеседник. Мы говорим много слов самим себе... но мы не должны ни стонать, ни клеветать, даже на наше собственное эго».

2. Группа следует дальше в молчании. Главная дорога становится городской улицей, мощеной квадратными камнями шириной в ладонь. Дома становятся все более и более великолепными и величественными, окруженными пышными парками и фруктовыми садами. У меня сложилось впечатление, что элегантная Магдала была для

палестинцев своего рода местом отдыха, таким, как несколько городов вокруг наших озер

в Ломбардии: Стреза, Гардоне, Палланца, Белладжио и другие. Среди богатых домов палестинцев много домов римлян, которые, должно быть, пришли сюда из других мест,

таких как Тиверия и Кесария. Возможно, что это чиновники прокуратора или купцы, которые экспортируют в Рим самые красивые изделия из Палестинской колонии.

Иисус идет уверенно, как если бы Он знал, куда идти. Он следует линии берега озера, в котором отражаются дома и сады на его берегах.

Громкие вопли плачущих людей слышны из роскошного дома. Это голоса женщин и детей. Слышен пронзительный крик женщины: «Мой сын! Мой сын!»

Иисус оборачивается и смотрит на Своих апостолов. Иуда шагнул вперед. «Нет, не ты», - приказывает Иисус. «Ты, Матфей. Сходи и разузнай».

Матвей уходит и возвращается: «драка, Учитель. Человек умирает. Еврей. Человек, который ранил его, римлянин, сбежал. Его жена, мать и дети поспешили к нему на помощь… но он умирает».

«Пойдем».

«Учитель... Учитель... это произошло в доме женщины, которая не является его женой».

«Пойдем».

Через широко распахнутые двери они входят в большой зал, который выходит в прекрасный сад. Дом, кажется, разделен своего рода крытой перистилью[5], которая

уставлена множеством горшков с зелеными растениями, статуями и инкрустированными изделиями. Это нечто среднее между приемной и оранжереей. В комнате, дверь которой открыта в зал, несколько плачущих женщин. Иисус уверенно входит в нее. Но Он не произносит Своего обычного приветствия.

Среди присутствующих мужчин находится торговец, который, очевидно, знает Иисуса, потому что как только он увидел Его, сказал: «раввин из Назарета!» - и почтительно поздоровался с Ним.

«Иосиф, в чем дело?»

«Учитель, у него колотая рана в сердце... он умирает».

«Почему?»

3. Седовласая растрепанная женщина встает, – она стояла на коленях рядом с умирающим человеком, держа его безвольную руку, - и со смятенным лицом и голосом кричит: «из-за нее, из-за нее... она превратила его в дьявола... мать, жена, дети больше не существовали для него! Ад примет тебя, сатана!»

Иисус смотрит вверх, и Его взгляд, следует за дрожащей обвиняющей рукой. В углу, на фоне темно-красных стен, Он видит Марию из Магдалы, более нескромно, чем когда-либо, одетую. Я бы сказала, что половина ее тела вовсе не прикрыта, потому что кверху от талии она полуголая, задрапированная чем-то подобным шестиугольной сети, декорированной круглыми объектами, которые выглядят подобно крошечным жемчужинам. Но так как она в полумраке, я не могу ее хорошо разглядеть.

Иисус вновь опускает глаза. Мария, подстегнутая Его равнодушием, встает,

и, хотя она кажется несколько подавленной, принимает вызывающую позу.

«Женщина», - говорит Иисус матери, - не проклинай, скажи Мне, почему твой

сын в этом доме?»

«Я сказала Тебе. Потому что она свела его с ума. Это она виновата в этом».

«Замолчи. Итак, он тоже был во грехе, потому что он прелюбодей и недостойный

отец этих невинных детей. Поэтому он заслужил свое наказание. В этой жизни и в следующей нет милосердия для тех, кто не покается. Но Я сочувствую твоему горю и горю этих невинных детей. Далеко ли твой дом?»

«Примерно в ста метрах отсюда».

«Поднимите мужчину и отнесите его туда».

«Это невозможно, Учитель», - говорит Иосиф, торговец. «Он при последнем дыхании».

«Делай, как Я говорю».

4. Они подкладывают доску под тело умирающего человека и процессия медленно

выходит. Они пересекают улицу и входят в тенистый сад. Женщины идут громко плача.

Как только они вошли в сад, Иисус обращается к матери. «Можешь ли ты простить? Если ты простишь, то Бог простит. Мы должны быть добросердечными, чтобы обрести благодать. Он согрешил и желал грешить вновь. Было бы лучше ему умереть, потому что, если он выживет, он снова впадет во грех, и ему придется ответить и за свою неблагодарность Богу, Который спас его. Но ты и эти невинные люди (и Он указывает на жену и детей) дошли бы до отчаяния. Я пришел, чтобы спасать, а не терять. Человек, говорю тебе: встань и исцелись».

Человек начинает приходить в себя. Он открывает глаза, видит мать, жену и

детей и опускает голову, стыдясь.

«Сын, сын», - говорит мать. «Ты был бы мертв, если бы Он не спас тебя. Приди в чувство. Не увлекайся страстью к...»

Иисус прерывает пожилую женщину. «Замолчи, женщина. Имей милосердие, как и вам было даровано милосердие. Ваш дом был освящен чудом, которое всегда является доказательством присутствия Бога. Вот почему Я не мог сотворить его там, где творится грех. Вы, по крайней мере, должны стремиться хранить себя от него, даже если он не захочет. Позаботьтесь теперь о нем. Это справедливо, что ему придется немного пострадать. Будь хорошей, женщина. И ты. И вы, маленькие. До свидания». Иисус возложил Свои руки на головы двух женщин и детей.

Затем он выходит из дома, пройдя мимо Магдалины, которая следовала за процессией до входной двери дома, где она и осталась, прислонившись к дереву. Иисус замедляет свой шаг, как будто поджидая Своих учеников, но я думаю, что Он делает это, чтобы дать Марии шанс совершить поступок. Но она его не делает.

Ученики присоединяются к Иисусу и Петр не смог сдержаться и пробормотал сквозь зубы эпитет уместный в отношении Марии, которая, желая принять позу, взрывается смехом неубедительного триумфа. Но Иисус услышал слово произнесенное Петром и серьезно обратился к нему: «Петр. Я не оскорбляю. Не оскорбляй и ты. Молись за грешников. И ничего другого».

Мария прерывает свой вибрирующий смех, опускает голову и бежит прочь, подобно газели, к своему дому.