Глухонемой, исцеленный у финикийской границы

 

25 ноября 1945

Я не знаю, где паломники провели ночь. Я знаю, что теперь вновь утро, что они вновь в пути, все еще через горную местность, что рука Иисуса перевязана, как и лоб Иакова Алфеева, тогда как Андрей сильно хромает, а Иаков Зеведеев идет без своей сумки, которую несет его брат Иоанн.

Дважды Иисус спросил: «Ты можешь идти, Андрей?»

«Да, Учитель. Мне трудно ходить из-за повязки. Но это не очень болезненно». А во второй раз он добавил: «А как Твоя рука, Учитель?»

«Рука, это не нога. Она сейчас отдыхает и не очень болит».

«Х’м! Такая опухшая и с раной в кости, я с трудом верю, что она не очень болит… Масло хорошо для нее. Но может быть мы могли бы достать немного той мази Твоей Матери у…»

«У Моей Матери. Ты прав», - быстро говорит Иисус, услышав, что готово сорваться с губ Петра, который покраснел от смущения и безутешно смотрит на Иисуса. Учитель улыбается ему и кладет свою раненую руку на плечо Петра, привлекая его к Себе.

«Рука будет болеть, если Ты будешь держать ее таким образом».

«Нет, Симон. Ты любишь Меня и твоя любовь – это очень целебное масло».

«О! В таком случае Ты был бы уже исцелен! Мы все страдали, увидев, как с Тобой плохо обошлись, и некоторые из нас плакали». И Петр смотрит на Иоанна и Андрея…

«Масло и вода хорошие лекарства, но слезы любви и жалости более сильны, чем что-либо еще. Видишь? Я сегодня радостнее, чем вчера. Потому что сегодня Я узнал, как вы послушны и как сильно вы любите Меня. Все». И Иисус смотрит на них Своими обычными печальными мягкими глазами, которые этим утром сияют, хотя и слабо, радостью.

«Но какие они гиены! Никогда не видел такой сильной ненависти!» - говорит Иуда Алфеев. «Они, должно быть, все были иудеями».

«Нет, брат. Регионы тут не имеют значения. Ненависть везде одинакова. Вспомни, что Я был изгнан из Назарета несколько месяцев тому назад, и они хотели забросать Меня камнями. Разве ты не помнишь?» - спокойно говорит Иисус, утешая апостолов из Иудеи, (обиженных) словами Фаддея.

Они действительно так утешены, что Искариот говорит: «Но я скажу им это! О! Я действительно скажу! Мы ничего не сделали неправильно. Мы не реагировали, и Он не говорил ни о чем, кроме любви с самого начала. А они бросили в нас камни, как если бы мы были змеями. Я скажу им».

«Кому ты собираешься сказать, если все они против нас?»

«Я знаю, кому я скажу. А тем временем я скажу Герме и Стефану, как только увижу их. И Гамалиил сразу узнает. Но во время Пасхи я знаю, кому я скажу. Я скажу: “Несправедливо так поступать. Ваша ярость противозаконна. Виноваты вы, а не Он”.»

«Было бы лучше, чтобы ты не приближался к этим людям!... Я думаю, что в их глазах ты также виновен», - мудро советует Филипп.

«Это верно. Лучше если я никогда больше не буду с ними соприкасаться. Да. Так будет лучше. Но я должен сказать Стефану. Он хороший и в нем нет яда…»

«Не обращай внимания, Иуда. Ты ничего не сможешь изменить к лучшему. Я простил их. Давайте забудем об этом», - спокойно и убедительно говорит Иисус.

Дважды, при переходе через два небольших потока, как Андрей, так и оба Иакова, смачивают повязки на своих ушибах. Повязка Иисуса остается сухой. Он шествует спокойно, как если бы Он не чувствовал боли.

Но Его рука, должно быть, действительно болит, если Он попросил Андрея разломать на куски Свой хлеб, когда они остановились, чтобы поесть; и если Он просил Матфея завязать развязавшиеся шнурки Его сандалии… И прежде всего, если, когда спускаясь по крутому кратчайшему пути, Он сильно ударился о ствол дерева, потому что Его нога поскользнулась, и Ему не смогли помочь стоны, тогда как на Его повязке вновь проступает пятно крови. Они действительно останавливаются у первого дома деревни, которой они достигли на закате, чтобы попросить немного воды и масла, чтобы уврачевать Его руку, которая, после удаления повязки, выглядит сильно опухшей с большим красным кровоподтеком на тыльной стороне и красной раной посредине. И в ожидании, пока хозяйка придет с тем, что они просили, все они склонились, чтобы посмотреть на рану и делают свои комментарии. Но Иоанн отходит в сторону, чтобы скрыть свои слезы.

Иисус успокаивает его: «Иди сюда. Тут нет ничего серьезного. Не плачь».

«Я знаю. Если бы это было у меня, я бы не плакал. Но эта рана у Тебя. И Ты не говоришь нам, как больно этой дорогой руке, которая никогда никому не причинила никакого вреда», - отвечает Иоанн, которому Иисус предоставил Свою раненую руку. И Иоанн мягко ласкает кончики Его пальцев, запястье, вокруг ушиба, а затем осторожно поворачивает руку ладонью кверху, чтобы поцеловать ее и приложить свою щеку к полости руки со словами: «Она горячая!... Как должно быть ей больно!» - и слезы любви капают в нее.

Женщина принесла воду и масло, и Иоанн куском льняной ткани счищает пятна свернувшейся крови, осторожно льет на рану теплую воду, затем смазывает ее маслом и перевязывает ее чистыми полосками материи и, наконец, целует повязку. Иисус кладет Свою другую руку на склоненную руку Иоанна.

Женщина спрашивает у него: «Он твой брат?»

«Нет. Он мой Учитель. Он наш Учитель».

«Откуда вы пришли?» - спрашивает она у остальных.

«От моря Галилейского».

«В такую даль! Почему?»

«Чтобы проповедовать Спасение».

«Уже почти вечер. Оставайтесь в моем доме. Это бедный дом. Но мы честные люди. Я смогу дать вам немного молока, как только мои сыновья вернутся с овцами. Моему мужу будет приятно приветствовать вас».

«Благодарим тебя, женщина. Мы остановимся здесь, если Учитель захочет этого».

Женщина уходит по своим домашним делам, тогда как апостолы спрашивают у Иисуса, что делать.

«Да. Это хорошая идея. Завтра мы отправимся в Кедеш, а затем к Пенее. Я думаю, Варфоломей, что лучше сделать так, как ты предложил. Ты дал Мне хороший совет. Я надеюсь, что смогу найти других учеников и послать их вперед Меня в Капернаум. Я знаю, что некоторые из них должны быть уже в Кедеше, и среди них трое пастухов из Ливана».

Женщина возвращается и спрашивает: «Ну?».

«Да, добрая женщина. Мы остаемся здесь на ночь».

«И на ужин. О! Примите мое приглашение. Оно мне не в тягость. И, прежде всего, нас научили быть милосердными некоторые люди, которые были учениками того Иисуса из Галилеи, Кого называют Мессией и Который творит так много чудес и проповедует Царство Божье. Но Он никогда не был здесь. Возможно потому, что мы живем у Сиро-финикийской границы. Но Его ученики приходили. Это уже было много раз! Здесь, в селе, мы все хотим пойти в Иудею на Пасху, чтобы посмотреть, сможем ли мы найти этого Иисуса. Потому что у нас есть несколько больных людей и Его ученики исцелили некоторых из них, но не всех. Среди последних и юный сын брата жены моего деверя».

«Что с ним случилось?» - улыбаясь спрашивает Иисус.

«Он… Он не говорит и не слышит. Возможно, демон вошел в утробу его матери, чтобы причинить ей страдание и побудить ее к отчаянию. Но он хороший, не такой, как одержимые. Ученики сказали, что для его излечения нужен Иисус из Назарета, потому что там, должно быть, что-то отсутствует, и только этот Иисус… О! Вот и мои сыновья и мой муж! Мелхия, я пригласила этих паломников во имя Господа и я рассказываю им о Леви… Сара, пойди и подои овец, а ты, Самуил, спустись в грот и принеси немного масла и вина, а также принеси яблок с чердака. Поспеши, Сара, мы должны приготовить постели наверху».

«Не утруждай себя, женщина. Нас устроит любое место. Могу Я увидеть человека, о котором ты говорила?»

«Да… Но… О! Господи! Может быть Ты – Назарянин?»

«Я есмь».

Женщина падает на колени с криком: «Мелхия, Сара, Самуил! Придите и поклонитесь Мессии! Какой день! И я принимаю Его в моем доме! И я говорю с Ним! И я принесла Ему воды, чтобы очистить Его рану. О!» - она задыхается от волнения. Затем она бросается к миске и видит, что она пуста: «Почему вы вылили воду? Это была святая вода! О! Мелхия! Мессия здесь, с нами».

«Да, но будь добра, женщина и не рассказывай никому. Пойди, возьми глухонемого и приведи его сюда…» - говорит Иисус улыбаясь…

… и Мелхия вскоре возвращается с глухонемым. Своими родственниками и, по крайней мере, с половиной жителей деревни… Мать бедолаги поклоняется Иисусу и умоляет Его.

«Да, это будет сделано, как ты желаешь», - и Он берет глухонемого за руку и выводит его из напирающей толпы, которую апостолы стараются оттеснить назад, чтобы защитить раненую руку Иисуса. Иисус привлек глухонемого ближе к Себе, вложил Свои указательные пальцы в его уши, коснулся его губ Своим языком, затем поднял Свои глаза к небу, которое быстро темнеет. Он дышит в лицо юноши и восклицает громким голосом: «Откройся!» - и отпускает его.

Юноша на секунду взглянул на Иисуса, толпа, тем временем, перешептывается. Изменение выражения лица глухонемого неожиданно: из апатичного и вялого оно становится изумленным и улыбающимся. Он касается своих ушей руками, зажимает их, отнимает от них руки… Он убеждает себя, что действительно может слышать, он раскрывает свой рот и говорит: «Мама! Я слышу! О! Господи, я поклоняюсь Тебе!»

Толпа охвачена обычным энтузиазмом, но также и потому, что они говорят друг другу: «Как он может говорить, если он никогда не слышал ни слова с самого своего рождения? Чудо в чуде! Он развязал ему язык и открыл его уши и в то же время Он научил его говорить. Да здравствует Иисус из Назарета! Осанна святому Мессии!»

И они теснятся вокруг Иисуса, Который поднимает Свою раненую руку, чтобы благословить их, в то время как некоторые, побуждаемые хозяйкой дома, увлажняют свои лица и члены каплями воды, оставшимися в миске.

Иисус видит их и восклицает: «За вашу веру все вы исцелены. Идите домой. Будьте хорошими и честными. Веруйте в слово Евангелия. И держите для себя то, что вы знаете, пока придет время провозглашать это на площадях и во всем мире. Да пребудет с вами Мой мир».

И Он входит в большую кухню, где пылает огонь и мерцает свет двух светильников.

 

В Кедеше. Знамения времен

26 ноября 1945

 

Город Кедеш построен на маленькой горе, невдалеке от длинной цепи гор на его восточной стороне, протянувшейся с севера к югу. Параллельная ей цепь холмов тянется также с севера на юг на западной стороне. Две параллельные линии, однако, изгибаются внутрь в своих центральных частях, образуя грубое «Х». В самой узкой части, ближе к восточной цепи, находится гора, на склонах которой построен Кедеш. Город протянулся от вершины горы вниз до почти плоских склонов и доминирует над свежей зеленой долиной, которая очень узка на востоке и шире к западу.

Это красивый город, окруженный стенами, с красивыми домами и великолепной синагогой; его внушительный источник с множеством сильных струй, изобильно изливает холодную воду в бассейн, из которого вытекают маленькие ручьи, чтобы питать другие источники или, возможно, орошать сады. Я этого не знаю.

Иисус вошел в город в рыночный день. Его рука уже не забинтована, но на тыльной стороне кисти все еще темная корка на ране и большой синяк. У Иакова Алфеева также небольшая темно-красная корка на виске и большой кровоподтек вокруг нее. У Андрея и Иакова Зеведеева, которые не были так серьезно ранены, нет следов прошлого инцидента, и они шагают быстро, оглядывая окружающее пространство, в особенности по бокам и за собой, так как апостолы сформировали маленькие группы вокруг Учителя. У меня создалось такое впечатление, что они оставались два или три дня в том месте, которое я описала вчера или по соседству от него. Возможно, чтобы отдохнуть или, чтобы держаться на приличном расстоянии от раввинов в случае, если бы последние направились в главные города, надеясь поймать их на ошибке и вновь ранить их. По крайней мере, это то, что я поняла из их разговоров.

«Но это город-убежище!» - говорит Андрей.

«И ты ожидаешь, что они будут уважать убежище и святость какого-либо места! Какой ты наивный, брат!» - отвечает ему Петр.

Иисус шагает между двумя Иудами, Иаков и Иоанн идут перед Ним, в авангарде, а за ними идут другой Иаков с Филиппом и Матфеем. Петр, Андрей и Фома идут за Учителем. Симон Зилот и Варфоломей составляют замыкающую группу.

Все идет хорошо до того, как они вошли на красивую площадь, ту самую, с источником и синагогой, где множество людей обсуждают свои торговые и иные дела. Рынок, напротив, находится гораздо ниже, к юго-востоку от города, куда ведут две дороги: главная дорога с юга, и та дорога, по которой пришел Иисус, с запада. Две дороги встречаются под прямым углом и образуют одну дорогу, которая входит в ворота и, расширяясь, превращается в прямоугольную площадь с ослами, циновками, продавцами, покупателями и обычным шумом…

Затем они достигают самой красивой площади. Я думаю, это сердце города не столько потому, что она равноудалена от периметра стен, но потому что духовная и коммерческая жизнь Кедеша процветает здесь, что видно также по ее высокому доминирующему положению над большей частью города, что делает ее пригодной для защиты в качестве цитадели. И тут начинаются волнения. Подобно рычащим псам в ожидании атаки на беззащитного щенка, или, скорее, подобно гончим псам, стерегущим дичь, запах которой они чувствуют в воздухе, большое количество фарисеев и саддукеев прислонились к широкому входу в синагогу, богато украшенному скульптурами и орнаментами. Смешавшись с ними, чтобы полностью отравить их, тут присутствуют несколько раввинов, которых мы видели в Гискале, и среди них Узиил. Они сразу же указывают друг другу на Иисуса и апостолов.

«Увы! Господь! Они тоже здесь!» - восклицает Иоанн, который явно испуган, оборачиваясь, чтобы поговорить с Иисусом.

«Не бойся! Иди безбоязненно. Но если кому-нибудь из вас не по душе встреча с этими мошенниками, пусть они возвращаются в гостиницу. Я обязательно хочу говорить здесь, в этом левитском городе убежища.

Все протестуют: «Ты можешь поверить, что мы могли бы оставить Тебя одного? Пусть они убьют нас всех, если желают. Мы разделим Твою участь».

Иисус прошел перед группой врагов и остановился перед стеной сада, где грушевые деревья осыпают свои белые соцветия. На фоне темной стены и белых пятен соцветий выделяется фигура Христа с двенадцатью Его апостолами перед Ним.

Иисус начинает говорить: «Придите и послушайте Евангелие, все вы, собравшиеся здесь, потому что завоевание Царства Небесного более важно, чем торговля и деньги…» Его прекрасный громкий голос заполнил площадь и заставил людей повернуться к Нему.

«О! Это Раввин из Галилеи!» - говорит кто-то. «Пойдем, пойдем и послушаем Его. Быть может, Он сотворит чудо».

А другой добавляет: «Я видел Его работу один раз в Бетгинне. Как хорошо Он говорит! Ничего похожего на тех хищных ястребов и коварных змей».

Иисуса быстро окружает толпа. И он продолжает говорить перед внимательными слушателями.

«Из сердца этого города левитов я не хочу напоминать вам о Законе. Я знаю, что он присутствует в ваших сердцах, как и во многих городах Израиля. Об этом свидетельствует порядок, который Я здесь заметил, честность, которую Я нашел в ваших торговцах, у которых Я купил пищу для Себя и Моего маленького стада. Это видно по вашей синагоге, которая богато украшена как подобает месту, где поклоняются Богу. Но в каждом из вас также есть место, где почитается Бог, место, где находятся самые святые и сильные желания, где звучат сладчайшие слова надежды с самыми пламенными молитвами, чтобы ваша надежда могла стать реальностью. Это место – ваши души. Святое уникальное место, которое говорит о Боге и с Богом, в ожидании исполнения Обещания. И Обещание исполнилось. Израиль получил своего Мессию, Который принес вам новости и уверенность в том, что время Благодати пришло, что до Искупления рукой подать, что Спаситель находится среди вас, и непобедимое Царство началось. Как много раз вы слышали Аввакума! И наиболее созерцательные из вас шептали: “Я тоже могу сказать: ‘Доколе, о Господи, я буду взывать к Тебе о помощи, а Ты не будешь слышать?’.” Израиль скорбно вопил так веками. Но Спаситель уже пришел. Великое насильственное ограбление, бесконечные беды, беспорядок и несправедливости, вызванные и инспирированные Сатаной, вот-вот рухнут, потому что посланник Божий близок к восстановлению человека в его достоинстве сына Божьего и сонаследника Царства Божьего. Давайте посмотрим на пророчество Аввакума свежими глазами, и мы увидим, что оно несет свидетельство обо Мне, и что оно говорит уже языком Благой Вести, которую Я принес детям Израиля. Но теперь Я должен вопить: “Приговор был вынесен, но оппозиция торжествует”. И Мое сетование так горестно. Не столько из-за Себя Самого, так как Я выше человеческих суждений, сколько из-за тех, кто противодействуют (Мне) и, таким образом, осуждают самих себя, и из-за тех, кто введены в заблуждение противостоящими Мне. Вы изумляетесь тому, что Я говорю? Среди вас есть купцы из других мест Израиля. Они могут подтвердить, что Я не лгу. Я не лгу, ведя жизнь, которая противоположна тому, чему Я учу; не делая того, что должен делать Спаситель, и чего ожидают от Него люди. Я не лгу, когда утверждаю, что человеческое противодействие противопоставляет себя решению Бога, Который послал Меня, и суждению смиренных искренних масс людей, которые слышали Меня и судят обо Мне по тому, каков Я есть».

Некоторые из людей в толпе шепчут: «Это верно! Это поистине верно! Мы люди из народа и мы желаем Его и мы знаем, что Он святой. Но они (и они указывают на фарисеев и их спутников) враждебны Ему».

Иисус продолжает: «И поскольку этой оппозицией Закон был разорван на куски, и будет разрываться все больше и больше, пока не будет упразднен, то высшее будет объявлено неверным, что, однако, не продлится долго. И благословенны те, кто во время короткой, вселяющей страх паузы, когда оппозиция будет казаться одержавшей триумфальную победу надо Мной, будет продолжать верить в Иисуса из Назарета, в Сына Божьего, в Сына Человеческого, предсказанного пророками. Я мог бы исполнить решение Божье до самого конца, и спасти всех детей Израиля. Но Я не смогу, потому что нечестивые одержат победу над самими собой, над своей собственной лучшей частью, и так, как они топчут Мои права и притесняют верующих в Меня, так же они будут топтать права своих душ, которые нуждаются во Мне, чтобы спастись, которые предоставлены (ими) Сатане, чтобы отказать в них Мне.

Фарисеи начали роптать. Но статный старик только что подошел к тому месту, где стоит Иисус, и теперь, во время паузы в Его речи, говорит Ему: «Пожалуйста. Войди в синагогу и учи нас там. Ни у кого нет больших полномочий учить, чем у Тебя. Я Маттафия, глава синагоги. Войди, и пусть Слово Божье будет в моем доме, как оно есть на Твоих устах».

«Благодарю тебя, о, праведник Израиля. Да будет Мой мир всегда с тобой».

И Иисус, сквозь толпу, которая расступается, чтобы дать Ему пройти, а затем смыкается, как вода за плывущим судном и следует за Ним, вновь пересекает площадь и входит в синагогу, пройдя перед раздраженно ворчащими фарисеями. Но они также входят в синагогу, властно пробивая себе путь локтями. Но люди смотрят на них неодобрительно и говорят им: «Откуда вы? Идите и ждите Раввина в своей собственной синагоге. Это наш дом и мы не желаем здесь посторонних». И раввины, саддукеи и фарисеи должны мириться с ситуацией и молча оставаться у входа, чтобы не быть выброшенными из синагоги жителями Кедеша.

Иисус находится около главы синагоги и других людей из этой синагоги. Я не знаю, это его сыновья, или помощники. Он продолжает Свою речь:

«Аввакум говорит: - и с какой любовью он приглашает вас к медитации! - “Бросьте взгляд ваш на народы, внимательно вглядитесь, и будете удивлены и изумитесь, ибо такое случилось в ваши собственные дни, во что никакой человек не поверил бы, если бы ему сказали об этом”. Даже в наши дни мы имеем физических врагов в Израиле[16]. Но давайте оставим мелкие детали пророчества и рассмотрим только великие предсказания, содержащиеся в нем. Потому что пророчества всегда имеют духовный смысл, даже когда они внешне ссылаются на нечто материальное. Итак, событие, которое произошло, - и оно таково, что никто не сможет воспринять его, кроме того, кто убежден в бесконечной благости Истинного Бога, - состоит в том, что Он послал Свое Слово, чтобы спасти и искупить мир. Бог, Который расстался с Богом, чтобы спасти виновное творение. И Я был послан для этого. И ни одна из властей в мире не сможет отразить импульс Моего Триумфа над царями и тиранами, над грехом и глупостью. Я одержу победу, потому что Я – Триумфатор».

Презрительный смех слышится вместе с криком из конца синагоги. Люди протестуют. Глава синагоги, слушавший Иисуса закрыв глаза, встает и приказывает замолчать, угрожая выдворить нарушителей тишины.

«Пусть они говорят. Предложи им изложить свои возражения», - говорит Иисус громким голосом.

«О! Хорошо! Очень хорошо! Позвольте нам подойти к Нему. Мы желаем задать Ему несколько вопросов», - иронично восклицают оппоненты.

«Подойдите. Люди Кедеша, позвольте им пройти».

И толпа, бросая враждебные взгляды и строя им рожи, - а также с несколькими бранными эпитетами, - позволяет им пройти.

«Что вы желаете узнать?» - сурово спрашивает Иисус.

«Так Ты говоришь, что Ты Мессия? Ты действительно уверен?»

Иисус, стоя со сложенными руками, смотрит на говорившего человека с такой непреодолимой властью, что его ирония немедленно испаряется, и он умолкает.

Но следующий продолжает говорить: «Ты не можешь ожидать, что мы поверим Тебе на слово. Каждый может солгать, даже искренне и добросовестно. Требуются доказательства, чтобы поверить. Так докажи нам, что Ты действительно Тот, кем Ты себя называешь».

«Израиль полон моих доказательств», - резко отвечает Иисус.

«О! Те... пустяки, которые каждый святой может сотворить. Они уже делались, и будут делаться вновь праведниками в Израиле!» - говорит фарисей.

Другой добавляет: «Нет никакой уверенности, что Ты делаешь их посредством святости и помощи Бога! На самом деле говорят, и это действительно заслуживает доверия, что Тебе помогает Сатана. Мы желаем иных доказательств. Высшего уровня. Каких Сатана не может дать».

«Конечно! Победы над смертью…» - говорит еще один.

«Вы уже имели их».

«Это были случаи каталепсии. Покажи нам разложившееся тело, которое ожило и восстановилось, например. Так, чтобы мы были уверены, что Бог с Тобой. Бог, только Он может вернуть к жизни грязь, которая снова становится пылью».

«Никто никогда не просил пророков об этом, чтобы поверить им».

Саддукей кричит: «Ты больше чем пророк. Ты Сын Божий, по крайней мере, так Ты говоришь!... Ах! Ах! Так почему же Ты не действуешь как Бог? Давай! Дай нам знамение!»

«Да! Знамение с Неба, доказывающее, что Ты – Сын Божий, тогда мы будем поклоняться Тебе», - кричит фарисей.

«Конечно! Ты прав, Симон! Мы не желаем вновь повторять грех Аарона. Мы не будем поклоняться идолу, золотому тельцу. Но мы могли бы поклоняться Агнцу Божьему! Разве Ты не Агнец Божий? Предоставь Небесам доказывать, что Ты являешься Им», - говорит тот, кого зовут Узиилом, саркастически смеясь.

Еще один кричит: «Позволь мне говорить, потому что я Садок, золотой книжник. Слушай меня, Христос. Тебе предшествовало слишком много ложных Христов. У нас было достаточно мошенников. Мы хотим знамения, что Ты действительно Христос. И если Бог с Тобой, Он не сможет отказать Тебе в этом. И мы поверим Тебе и поможем Тебе. В противном случае Ты знаешь, что причитается Тебе, согласно заповедям Божьим».

Иисус поднимает Свою раненую руку и показывает ее Своему собеседнику: «Ты видишь это знамение? Ты подал его. Ты указал на еще одно знамение. И когда ты увидишь его вырезанным на плоти Агнца, ты будешь радоваться. Посмотри на эту рану! Ты видишь ее? Ты увидишь ее также и на Небесах, когда ты появишься там, чтобы дать отчет о своем жизненном пути. Потому что Я буду твоим Судьей, и Я буду там в Моем прославленном Теле, со знаками Моего служения и твоего, Моей любви и твоей ненависти. И ты тоже увидишь это, Узиил, и ты, Симон, и Кайафа, и Анна увидят это, и многие другие. Это будет в Последний День, в день гнева, ужасный день, и вы тогда предпочтете быть в бездне, потому что знамение Моей раненой руки будет мучить вас больше, чем огонь Ада».

«О! Эти богохульные слова! Ты будешь на Небесах в Своем теле?! Богохульник! Ты будешь судить вместо Бога?! Анафема Тебе! Ты оскорбил понтифика! Ты заслужил быть побитым камнями», - хором кричат фарисеи, саддукеи и книжники.

Глава синагоги вновь встает: он выглядит патриархально и величаво в своих почтенных летах, подобно Моисею, и он восклицает: «Кадеш город убежища и город Левитов. Уважайте его…»

«Это старая история! Это больше не принимается во внимание!»

«О! Богохульные языки! Вы являетесь грешниками, а не Он, и я буду защищать Его. Он не говорил ничего неправильного. Он объяснял пророков и принес нам Обещание Божие, а вы прерывали, провоцировали и оскорбляли Его. Я не позволю этого. Он находится под защитой старого Маттафии из колена Левия по отцу и рода Аарона по матери. Выйдите вон и позвольте Ему наставлять мои преклонные лета и юность моих сыновей». И он кладет свою старую морщинистую руку на предплечье Иисуса жестом защиты.

«Пусть Он даст нам действительное знамение, и мы убедимся и уйдем», - кричит враждебная группа.

«Не расстраивайся, Маттафия. Я буду говорить», - говорит Иисус, успокаивая главу синагоги. И, обращаясь к фарисеям, саддукеям и книжникам, говорит: «вечером вы смотрите на небо, и если оно красное на закате, вы утверждаете, согласно старому поверью: “Погода завтра будет хорошая, потому что на закате небо было красным”. Также на рассвете, когда тяжелый туманный влажный воздух препятствует солнцу сиять ярко как золоту, вы говорите: “к вечеру будет буря”. Итак, вы можете сказать о будущем дне по переменчивым знамениям неба и по еще более непостоянным знамениям ветров. И вы не можете различить знамений времен? Это не делает чести вашему разуму и вашей науке и в высшей степени позорно для ваших душ и вашей провозглашаемой мудрости. Вы принадлежите к нечестивому прелюбодейному поколению, родившемуся в Израиле от браков с теми, которые прелюбодействуют со Злом. Вы их потомки, и вы возросли в вашей нечестивости и прелюбодеяниях, повторяя грех отцов этого заблуждения. Хорошо, слушайте, Маттафия, и вы, жители Кедеша и кто бы ни присутствовал здесь как верующий или как враг, слушайте! Это пророчество, которое Я произношу, Мое собственное пророчество, вместо пророчества Аввакума, которое Я хотел объяснить вам. Этому нечестивому и прелюбодейному поколению, которое просит о знамении, не будет дано никакого иного знамения, кроме знамения Ионы … Пойдем. Да будет мир каждому, в ком есть добрая воля». И через боковую дверь, которая открывается на тихую улицу среди садов и домов, Иисус уходит со Своими учениками.

Но народ Кадеша не дает Ему уйти. Некоторые следуют за Ним, и когда они увидели, что Он вошел в маленькую гостиницу в восточном пригороде города, они сообщают об этом главе синагоги и своим согражданам. Иисус еще продолжал есть, когда солнечный двор гостиницы заполнился людьми и старый глава синагоги и другие старейшины Кедеша подошли к двери комнаты, в которой был Иисус. Старик, кланяясь, стал умолять: «Учитель, желание слушать Твое слово до сих пор в наших сердцах. Пророчество Аввакума было таким прекрасным, когда Ты объяснял его! Неужели те, кто любят Тебя и веруют в Твою Истину останутся без Твоего знания только потому, что есть некоторые люди, которые ненавидят Тебя?»

«Нет, отец. Было бы несправедливым наказывать хороших людей из-за нечестивых. Хорошо, слушайте…» (и Иисус перестал есть и подошел к двери, чтобы говорить для людей, столпившихся в мирном дворе).

 

«Слова вашего главы синагоги являются эхом слов Аввакума. От своего и вашего имени он исповедал и пророчествовал, что Я есть Истина. Аввакум исповедует и пророчествует: “Ты был от самого начала, и Ты с нами и мы не умрем”. И так оно и будет. Верующий в Меня не погибнет. Пророк описывает Меня как Того, Кого Бог назначил для суда, как Того, Кого Бог наделил силой для того, чтобы наказывать, как Того, Чьи глаза слишком чисты, чтобы покоиться на нечестии и Кто не терпит беззакония и зла. Но хотя верно, что грех отвратителен Мне, вы можете видеть, что, так как Я являюсь Спасителем, Я раскрываю Свои объятия тем, кто покаялись в своих грехах. Я, таким образом, обращаю свои глаза к виновным и приглашаю нечестивых к покаянию…

Люди города левитов Кедеша, города освященного провозглашением милосердия к виновным в преступлениях, - а каждый человек виновен перед Богом, своей душой, своим ближним, - придите ко Мне, Прибежищу грешников. Здесь, в Моей любви, даже проклятие Божие не поразит вас, потому что Мой умоляющий взгляд превратит для вас проклятие Божие в благословение прощения.

Слушайте! Запишите это обещание в своих сердцах, как Аввакум записал свое бесспорное пророчество на свитке. Там написано: “Если это замедлит, жди, потому что Тот, Который должен прийти, придет, и это сбудется, не отменится”. Сейчас Тот, Кто должен был прийти, пришел: это Я.

“У недоверчивого душа неблагочестива”, - говорит пророк, и его слово осуждает провоцирующих и оскорбляющих Меня. Я не осуждаю их. Но пророк, который предвидел Меня и верил в Меня, осуждает их. Так же как он описал Меня, Триумфатора, так же он описал гордого человека, сказав, что он не достоин почтения, так как он раскрыл свою душу для жадности и ненасытности, ибо ад жаден и ненасытен. И он угрожает: “Беда придет к человеку, который накапливает имущество, которое ему не принадлежит и обременяет себя густой грязью”. Злобные дела против Сына Человеческого являются этой грязью, и желание лишить Его святости, так, чтобы она не затемняла бы чьей-то собственной, является жадностью.

Пророк говорит: “Беда приходит к человеку, который грубо эксплуатирует других ради своего собственного дома, чтобы установить свое гнездо на высоте и таким образом уклониться от несчастья”. Тот, кто так поступает, позорит сам себя и убивает собственную душу. “Беда приходит к человеку, который строит город на крови и основывает его на преступлении”. Действительно, слишком многие в Израиле строят крепости на своей жадности до чужого добра, на слезах и на крови, и ждут последней крови, чтобы сделать гуще раствор. Но что может сделать крепость против стрел Бога? И что может сделать горстка людей против правосудия всего мира кричащего от ужаса при виде непревзойдимого преступления?

О! Как хорошо сказал Аввакум! “Какая польза от резного изображения?” И фальшивая святость Израиля есть не что иное, как идолопоклонническая статуя. Только Господь находится в Своем святом Храме и только Ему будет земля кланяться и дрожать от благоговения и страха, пока обещанное знамение будет дано в первый раз и во второй раз и истинный Храм, в котором покоится Бог, будет вознесен на Небо, чтобы сказать на Небе: “Это свершилось!”, так как Он будет шептать это земле, чтобы очистить ее Своей вестью.

“Да будет!” - сказал Всевышний. И мир сотворился. “Да будет!”, скажет Искупитель, и мир будет искуплен. Я дам миру средства искупления. И будут искуплены те, кто желает быть искупленными.

Теперь встаньте! Давайте произнесем молитву пророка, но так, как ее следует произносить в это время милости:

“Я услышал, о, Господь, Твою весть и я возрадовался”. Это уже больше не время страха, о верующие в Мессию.

“Господи, Ты действуешь в центре течения лет, действуй энергично, в полную силу, несмотря на козни врагов. В центре течения лет Ты явишь Свое деяние”. Да. Когда время исполнится, работа будет завершена. “Его милость будет сиять, несмотря на Его гнев”, потому что Его гнев будет поражать только тех, которые забрасывали сети или ставили западни, или посылали стрелы в Агнца Спасителя.

“Из Света Бог придет в мир”. Я есть Свет, который пришел, чтобы принести вам Бога. Моя слава отдаст приказ земле, чтобы из нее начали бить изобильные источники в том месте “где заостренные рога” разорвут на части Плоть Жертвы, что будет последней победой “Смерти и Сатаны, который будет бит и будет спасаться бегством перед Живущим Святым”.

Слава Господу! Слава Творцу мира! Слава Давшему солнце и звезды! Создателю гор. Творцу морей. Слава, бесконечная слава Доброму Господу, Который пожелал (послать) Христа, чтобы спасти Свой народ и искупить человека.

Присоединяйтесь ко Мне, пойте со Мной, потому что Милость пришла в мир и время Мира находится на расстоянии протянутой руки. Тот, Кто протягивает к вам Свои руки, заклинает вас поверить и жить в Господе, потому что Израиль вскоре будет судим по справедливости.

Мир вам, присутствующим здесь, вашим семьям и вашим домам».

Иисус делает широкий жест, благословляя их, и собирается уйти.

Но глава синагоги умоляет Его: «Останься чуть дольше».

«Я не могу, отец».

«По крайней мере, пришли к нам Своих апостолов».

«Они обязательно к вам придут. До свидания. Идите с миром».

Они остались одни…

«Я хотел бы знать, кто послал их на наш путь. Они похожи на некромантов…» - говорит Петр.

Искариот побледнел и вышел вперед. Он опустился на колени у стоп Иисуса. «Учитель, я виновен в этом. Я говорил в той деревне… с одним из них, чьим гостем я был…»

«Что? Это было твоей епитимьей? Ты…»

«Замолчи, Симон Ионин! Твой брат искренне обвиняет сам себя. Уважай его за его самоуничижение. Не беспокойся, Иуда. Я прощаю тебя. Ты знаешь, что Я прощаю. Но будь мудрее в следующий раз… А теперь давайте пойдем. Мы будем идти, пока светит луна. Мы перейдем через реку перед рассветом. Пойдем. Там начинается лес. Как хорошие, так и злые потеряют наш след. Завтра мы будем на пути в Пенею.