Вопрос 45. Психологические подходы к изучению литературы. Творчество и личное бессознательное в психоаналитическом изучении литературы.

В основе психологических подходов лежит общая мысль об идее слова, как порождающей модели (А.Ф. Лосев). Психологическое направление в литературоведении отвечает потребности разгадать тайну художественного произведения, опираясь преимущественно на психологию творца и читательское восприятие. Направление получает развитие с усилением внимания к отдельной личности с последней трети XIX века и на всем протяжении ХХ столетия. Психологический подход представлен разнородными и подчас противоречивыми явлениями – специальным направлением в общей психологии (психология искусства), опирающимся на эмпирику, психологической школой на Западе и Харьковской психологической школой, фрейдизмом, аналитической психологией Юнга, новыми подходами последователей Фрейда и Юнга, разработками их учеников и оппонентов. При всех различиях школ и методов общее в психологическом подходе видится в ориентации на изучение психологии автора как творца и на исследовании восприятия художественного произведения читателем. В системе «литература» сторонников психологического подхода интересуют в первую очередь связи «автор – произведение» и «произведение – читатель», субъективная сторона авторского творения, постигаемого читателем в зависимости от собственного душевного склада и жизненного опыта. За рубежом психологическое направление в литературоведении развивали Э. Эннекен, В. Вундт, В. Вец, Э. Эльстер, Э. Бертгам, Э. Гроссе. Так, французский ученый Эмиль Эннекен (1858-1888) выдвинул идею соединения эстетического и социологического аспектов, для которого предложил специальный термин «эстопсихология». В самом произведении, и только в нем советует он искать необходимые указания тому, кто хочет разгадать тайну художника. Для этого Эннекен предлагает общий план анализа: 1) эстетического; 2) психологического; 3) социологического. В России психологический метод обязан своим развитием, прежде всего, трудам А.А. Потебни и его последователей – Д.Н. Овсянико-Куликовского, А.Г. Горнфельда, В.И. Харциева, Б.А. Лезина и других ученых, публиковавших свои работы в альманахе «Вопросы теории психологии творчества», редактируемого А.А. Потебней. Главный термин А.А. Потебни – «внутренняя форма слова» – выходит из представления о том, что слово рождается вместе с пониманием, звучание соединяется со значением. Как и В. фон Гумбольдт (1767-1835) А.А. Потебня увидел в слове свернутую метафору, единство членораздельных звуков, создающих представление и образ. Его отправная точка – этимология – глубинная национально-ментальное представление о предмете (окно – око, медведь – ведавший мед и т.д.) Гениальность догадки А.А. Потебни заключается в том, что внутренняя форма слова выражает не всю мысль, обозначает не все признаки вещи, а лишь один из многих возможных. Потебня Александр Афанасьевич (1835-1891), языковед, этнограф, исследователь литературы, создатель собственной оригинальной концепции и целого направления «лингвопоэтики», член-корреспондент Петербургской академии наук (1875) и профессор Харьковского университета, работал в разных областях науки. Одной из них является психология художественного творчества. В представлении А.А. Потебни художник, чтобы ответить на волнующий его вопрос, обращается к своему пониманию жизни и находит его в образе-символе. Произведение отражает не действительность, а авторское представление о действительности. В процессе такого постижения жизни рождается подлинная поэзия, получающая отклик в душе читателя или слушателя нередко прежде или даже вне ее логического анализа. Наиболее важная особенность слова не звук и не содержание, а та его «особенность, которая рождается вместе с пониманием» – «внутренняя форма». При переходе от произведения к воспринимающему сознанию (читателю, слушателю и т.д.) обращение к идее внутренней формы слова – это уже не констатация, а направление пути к смыслу, к началу начал, доступные поэзии и вере. Превращение общепринятого значения в индивидуальный смысл возникает в личном опыте человека. При подходе к литературе можно сказать, что образ не

прямо выражает мысль, но оказывается средством в создании мысли. И сколь бы ни был умен и талантлив автор, он не может предугадать субъективного впечатления каждого читателя. Не может он и быть уверен в том, что его мысль понята однозначно. Идея В. фон Гумбольдта о языке как о деятельности дает возможность А.А. Потебне провести аналогию слова со стрелочником на железной дороге, переводящим поезд на рельсы, а восприятие слова – с возгоранием одной свечи от другой. А.А. Потебня вслед за В. фон Гумбольдтом приходит к мысли, что творимое автором содержание беднее образа, ибо образ производит субъективное впечатление в воспринимающем, и всякое понимание, по мысли В. фон Гумбольдта, есть вместе с тем непонимание. Ценность этого положения в признании многозначности образа и в возможности его разных толкований, в неокончательности любых подходов. Но, находясь и на социологической почве, Д.Н. Овсянико-Куликовский не порывает с потебнианством. Обдумывая вопрос о том, что есть национальность, он пишет об «объединении социальных групп в более обширную группу на почве общего языка, достигшего известной высоты развития и являющегося психическим основанием для коллективной умственной деятельности, стремящейся возвыситься над тем, что непосредственно дано в языке». Авторское выделение слов «язык»и «коллективная умственная деятельность» подчеркивает основной ход мысли Д.Н. Овсянико-Куликовского: значимость языка проявляется в творчестве, в мифе, в религии, превращающихся с языком «в психологическую форму»3. Выготский Лев Семенович (1896-1934) – психолог, культуролог, теоретик литературы. Используя категории «материала» и «формы», разрабатываемые русской формальной школой, показал их соотношение в элементах художественного текста – в композиции, сюжете, фабуле, теме и идеи произведения. Применительно к художественной литературе продемонстрировал метод психологического анализа, при котором главное внимание уделял связям автор – произведение и произведение – читатель. Сравнительно-сопоставительные параллели сближают метод Л.С. Выготского со сравнительно-исторической школой, а углубленное внимание к физиологической психологии с фрейдизмом. В основе метода Л.С. Выготского – ассоциативная психология. При восприятии другого человека Л.С. Выготскому видится недостаточность понимания одних слов и мыслей. Недостаточно «и понимание мысли собеседника без понимания его мотива, без того, ради чего высказывается мысль». В психологическом анализе доходят до конца только тогда, «когда распознают последний и самый утаенный план речевого мышления, его мотивации». При подходе к литературе и к художественному образу превращение общепринятого значения в индивидуальный смысл возникает в процессе индивидуального опыта. Подобное превращение требует от автора и читателя психологического анализа. Именно так рассматривает Л.С. Выготский литературное произведение – эпос, лирику и драму. Современное литературоведение несомненно многим обязано З. Фрейду. Оно унаследовало самое «ценное в психоанализе – обращение не к официальному сознанию, а ко всей психике в ее целом, и прежде всего к глубинам бессознательного», к поискам противоборствующих «субъективных мотивировок» поведения человека2. В сегодняшних работах по философии и филологии методология Фрейда сопрягается с генеративной поэтикой. Применительно к литературному анализу это может быть расщепление текста, исследование его мотивов, ведущих к социальным или психологическим зонам вопреки сопротивлению текста, напоминающего сопротивление пациента, подвергающегося психоанализу. Подобную технику ретардации сам Фрейд использовал при анализе произведений Софокла и Шекспира. Эта же техника используется и в других психологических подходах, в частности, у Л.С. Выготского.Таким образом, фрейдистский метод психоанализа представляется наиболее пригодным для изучения модернизма и постмодернизма. Он вряд ли соотносим с идеей М.М. Бахтина, ищущего в диалоге «третьего» – Бога или Высший смысл.С другой стороны, самые достоинства фрейдистского анализа таят в себе возможности упрощения.

В работе «Метаморфозы и символы либидо» (1912) Юнг сопоставляет сны с мифами и образами фольклора. Эти аналогии приводят его к выводу, что за пределами фрейдовского бессознательного «Я» лежит «коллективное бессознательное». Применительно к системе «литература» жесткая подсистема Фрейда «автор—произведение» дополнилась отсылкой к отношениям «автор—традиция» и «автор—реальность». В глубинах бессознательного складываются архетипы, образы, родственные созданиям человеческой фантазии. Учение Юнга об архетипах восходит к платоновской традиции, у которого идеи, «перемещенные из божественного сознания вбессознательное человека»... теряют «свой ценностный ореол»1. Отказываясь от однозначного толкования человеческой фантазии, Юнг приближается к романтикам. Его мышление «проникнуто принципиальной несистематичностью». Художник у него – «прежде всего человек, отличающийся незаурядной чуткостью к архетипическим формам и особо точно их реализующий», что роднит его с пророком.

Карл Густав Юнг (1875-1961) ввел понятие о коллективной бессознательной энергии, а также разработал метод аналитической психологии.

Юнг делает открытие: бессознательное – «не просто склад воспоминаний из прошлого», – там могут возникать совершенно новые мысли и идеи. Юнг считал, что не личный опыт человека, не его либидо и танатос (стремление к размножению и стремление к смерти) руководит человеком, а коллективная бессознательная энергия.

Коллективная бессознательная энергия – базовое фундаментальное представление о мире. Коллективное бессознательное – понятие аналитической психологии Юнга, обозначающее совокупность наследуемых людьми универсальных неосознаваемых психических механизмов, архетипов, инстинктов, образов и т.д., передаваемых от поколения к поколению и включающий в себя психический опыт предшествующих поколений.

Согласно Юнгу, основное содержание коллективного бессознательного составляют инстинкты и архетипы. По Юнгу, оно идентично у всех людей и образует всеобщее основание душевной жизни каждого.