Вопрос о возможности предъявления косвенного иска залогодержателем

В известном деле Ritchie v. McMullen Верховным Судом США было признано: "Залогодержатель корпоративных прав вправе предъявлять к руководству компании, акции которой находятся у него в залоге, косвенный иск, поскольку он как никто другой заинтересован в ее благополучии и процветании". Сходные положения содержатся и в Директиве Европейского Парламента и Совета Европейского союза от 21.04.2004 N 2004/39/ЕС "О рынках финансовых инструментов..." (далее - Директива MiFID). Исследователь европейского права М.П. Лукинская пишет, что залог корпоративных прав в рамках европейской юрисдикции является формой косвенного участия в капитале корпорации в контексте положений Директивы MiFID. При этом содержание категории "косвенное участие в корпоративном капитале" данный нормативный акт не раскрывает. В связи с этим подходы к указанной категории долгое время значительно отличались во внутренней судебной практике каждого государства - участника Европейского союза.

Так, Федеральный Верховный Суд Германии в Постановлении от 12.03.2015 по делу V ZB 41/14 определил, что косвенное участие в корпоративном капитале представляет собой возможность лица осуществлять права участника соответствующего общества опосредованно, то есть через аффилированных лиц или корпоративный договор, заключенный с третьим лицом. Указанная проблема была разрешена Судом Европейского союза в Постановлении от 26.10.2016 по делу SCI Senior Home v. Gemeinde Wedemark and Hannoversche Volksbank eG. В данном деле решался вопрос о правомерности действий залогодержателя акций, предъявившего иск к руководству компании о прекращении деятельности, противоречащей интересам общества. При этом обе стороны опирались на конструкцию косвенного участия в корпоративном капитале, трактуя ее диаметрально противоположным способом. Истец по делу (залогодержатель) доказывал, что косвенное участие предполагает возможность залогодержателя участвовать в управлении обществом опосредованно (через предмет залога), в том числе защищать свои интересы через конструкцию косвенного иска. Позиция ответчика сводилась к тому, что косвенное участие представляет собой вид ограниченного корпоративного права, заключающегося лишь в возможности участвовать в распределении прибыли. Суд Европейского союза согласился с доводами истца. В Постановлении подчеркивается, что косвенной является любая форма участия в корпорации, которая не связана с непосредственным приобретением права собственности на акционерный капитал (к примеру, аренда, залог, доверительное управление). При этом суд отметил: "Основным свойством косвенного участия является то, что оно позволяет обращаться к руководству компании с косвенным иском, притом что сам истец не владеет на праве собственности какой-либо долей в корпоративном капитале".

 

Билет №4.

1. Категория основания защиты субъективных гражданских прав. Добросовестность участников гражданских правоотношений.

По вопросу оснований защиты субъективных прав ниже будут выдержки из статьи (Чеговадзе Л.А. Основания, способы и меры защиты гражданских прав // Законы России: опыт, анализ, практика. 2018. N 2. С. 74 – 78). Ниже жирным выделены выводы, а до этого рассуждения автора, как он к этому выводу пришел.

Обратим внимание, что в норме ст. 2 ГК в качестве предметных гражданских правоотношений охранительные правоотношения не названы. Более того, непонятно, какие юридические факты являются основанием возникновения охранительного правоотношения и куда исчезает прежнее, то, в котором осуществлялось нарушенное и защищаемое право? Справедливо замечено, что "в реальной правовой действительности защите подлежат регулятивные субъективные гражданские права, принадлежащие тому или иному субъекту гражданского права как участнику конкретного регулятивного гражданского правоотношения". Регулятивные права осуществляются в рамках абсолютных и относительных гражданских правоотношений, и в этих рамках они могут быть нарушены. Факты, вызывающие применение охранительных норм, не служат основаниями вновь возникающего гражданского (охранительного) правоотношения, они лишь содействуют движению уже существующих правоотношений. И защита нужна, чтобы применением охранительных норм устранить препятствия, вставшие на пути осуществления нарушенного права, и вернуть правоотношению прежний, регулятивный характер.

Так, к примеру, абсолютные имущественные правоотношения характеризует отсутствие персонификации сторон и наличие строго обособленного объекта вещных прав управомоченного лица. В случае посягательства на объект абсолютных прав первой задачей правообладателя является установление личности нарушителя и сбор подтверждающих акт посягательства документов. Это необходимо потому, что основанием для действий по защите (самозащите) служит именно посягательство, а обращение за защитой может быть только адресным (личным). Эти и другие необходимые действия правообладатель совершает в рамках абсолютного правоотношения, которое не становится охранительным, иначе мы должны признать возможность перерождения гражданских правоотношений из одного вида в другой. А это невозможно уже хотя бы потому, что различается гражданско-правовое регулирование защиты права собственности, защиты обязательственных прав, личных неимущественных прав, наследственных прав и т.д. Для существования особого охранительного правоотношения, необходимо его обособленное нормативное регулирование, такое, например, как регулирование отношений собственности, обязательственных отношений и т.д. А как известно, нет, да и не может быть каких-либо общих нормативных положений, которые бы регулировали так называемые охранительные отношения.

В то же время утверждать, что состояние юридической связи остается неизменным при нарушении прав ее сторон, нельзя. Более того, конфликты и споры участников приводят к тому, что из строго регулятивного состояние правоотношения может превратиться в охранительное состояние. Момент изменения состояния правоотношения связан с моментом появления оснований для защиты нарушенного права и применения особых (охранительных) норм. Динамика правоотношения выглядит так: сначала предъявляется требование о защите, а затем, если требование предъявлено обоснованное и удовлетворяется добровольным признанием или судом, наступает стадия реализации избранной меры защиты. И предъявление требования и реализация мер защиты происходит в рамках изначально установленного правоотношения. Оно же, это изначальное правоотношение и продолжает далее развиваться, после того, как защита закончится. Основанием для предъявления требования о защите нарушенного права является акт нарушения права в условиях субъективной оценки правообладателя. Именно в связи с тем, что данная оценка субъективна, имеется статистика отказных дел в судах по разным основаниям, но всегда с отказом в защите. Тогда как основанием реализации мер защиты является юридически установленный факт нарушения права, объективно оцененный в этом качестве судом или признанный таковым правонарушителем. Если же в удовлетворении требования, предъявленного в порядке защиты, отказано, нарушенное право не восстанавливается и стадия реализация мер защиты не наступает. То же происходит, когда, например, правообладатель пропускает срок исковой давности для обращения за защитой или отказывается действовать с этой целью (прощение долга).

Тем самым в случаях, когда у правообладателя нет возможности оперативного правового воздействия на нарушителя своих прав, он может защищать свои права одним единственным способом - предъявлением требований непосредственно к нарушителю или посредством иска в суд. Основанием для предъявления требований является поведенческий акт другой стороны правоотношения, который правообладатель субъективно оценивает как нарушение своего права. Содержанием требований о защите становится та мера действий контрагента, которую правообладатель считает достаточной для восстановления его пошатнувшегося положения, о ее применении он и просит нарушителя и (или) суд (признать право, взыскать сумму убытков и (или) неустойки, применить последствия недействительности сделки и т.д.).

Про добросовестность

Принцип добросовестности:

· Участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и исполнении гражданских обязанностей (п. 3 ст. 1 ГК РФ)

· Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. (п. 4 ст. 1 ГК)

Постановление Пленума ВС №25:

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение стороны может быть признано недобросовестным:

· По наличию обоснованного заявления другой стороны

· По инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного оборота, даже если другая сторона на это не ссылалась

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

 

Чаще всего недобросовестное поведение выражается в злоупотреблении правом, когда кто-то выполняет свои обязанности, реализует или защищает свои права во вред другим (п. 1 ст. 10 ГК РФ), например:

• включает в договор явно обременительные условия;

• заключает сделку по отчуждению имущества с тем только, чтобы избежать обращения взыскания на него;

• пытается обойти закон. Например, организация подала иск о заключении договора аренды заложенного имущества, чтобы обойти требования Закона об ипотеке.

 

Суд может применить принцип добросовестности, когда, в частности, необходимо:

1) восполнить пробел и определить права и обязанности сторон, когда нет подходящего правила - нормы закона, обычая или условия договора, которое регулирует конкретную ситуацию (п. п. 1 и 2 ст. 6 ГК РФ). Суды на практике применяют принцип добросовестности для определения прав и обязанностей, в частности, при выявлении смысла нормы, ее толковании;

2) предоставить защиту добросовестной стороне, отказав соответственно в защите недобросовестной, например признать сделку ничтожной, когда недобросовестность принимает свою крайнюю форму - злоупотребление правом (см. Позицию ВС РФ);

3) применить норму, в которой прямо предусмотрены конкретные последствия добросовестного либо недобросовестного поведения.

Это, в частности, все нормы об эстоппеле. Эстоппель - это средство защиты от недобросовестного поведения, выражающегося в непоследовательных и противоречивых действиях. Например, сторона, которая приняла исполнение, не может отказаться от договора, требовать признать его незаключенным или недействительным (п. 5 ст. 450.1, п. 3 ст. 432, п. 2 ст. 431.1 ГК РФ).

Конкретные последствия есть и в правилах о добросовестном ведении переговоров, о добросовестном приобретателе имущества и добросовестном залогодержателе, о приобретательной давности (п. п. 2 - 4 ст. 434.1, ст. 302, п. 2 ст. 335, п. 1 ст. 234 ГК РФ).

Например, недобросовестное ведение переговоров, которые не привели к заключению договора, может повлечь необходимость возместить убытки, даже если планировалось заключить реальный договор, то есть договор, считающийся заключенным с момента передачи определенного им имущества (п. 3 ст. 434.1 ГК РФ, п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от 25.12.2018 N 49).

 

Принцип добросовестности не применяется, в частности, когда есть конкретная норма закона, которая устанавливает ответственность за неправомерное поведение. В такой ситуации суд будет применять эту норму, а не принцип добросовестности (ст. 6 ГК РФ);

 

 

2. Обязательное предложение как средство противодействия «недружественным» поглощениям.

Согласно п.1 ст.84 ФЗ «об АО» Лицо, которое (самостоятельно или через аффилированных лиц) приобрело более 30% голосующих акций, в течение 35 дней с момента внесения записи в реестр (или иного момента, когда узнало/должно узнать о контроле над 30%), обязано направить остальным акционерам публичную оферту о выкупе у них таких ценных бумаг (- «обязательное предложение»).

- Обязательное предложение считается сделанным всем акционерам с момента его поступления в ПАО. Также направляется и в ЦБ РФ.

- Обязательное предложение (к ак оферта) связывает нашего 30% мажоритария и до истечения срока действия оферты он не вправе приобретать акции/конвертируемые эмиссионые цб по цене, отличной от цены обязательного предложения.

- Срок для акцепта — не менее 70 и не более 80 дней с момента получения предложения ПАО (закрепляется в самом обязательном предложении).

- при этом к обязательному предложению должна быть приложена банковская гарантия.

- Защита акционеров: «Цена приобретаемых ценных бумаг на основании обязательного предложения не может быть ниже их средневзвешенной цены, определенной по результатам организованных торгов за шесть месяцев, предшествующих дате направления обязательного предложения в Банк России». Если акции не котируются на рынке, необходима независимая оценка акций (135-ФЗ).

- Защита №2: пока действует обязательное предложение, голосующими считаются только 30% акций, все что свыше у мажоритария в голосовании не учитывается.

Правила статьи 84.2 не применяются в случаях приобретении акций в результате осуществления акционером преимущественного права на приобретение размещаемых дополнительных акций. То есть поглощение лучше всего осуществлять через увеличение уставного капитала.

Аналогичные последствия наступают, когда кто-то покупает более 50% или более 75% акций.

После извещения об обязательном предложении акционеры вправе продать по нему ценные бумаги путем направления уведомления регистратору.

- При этом, если при выкупе акций через обязательное предложение покупателем допущены какие-то нарушения ФЗ, продавец (миноритарий) вправе потребовать возмещения убытков.

- Продавец вправе потребовать оплаты акций у лица, предоставившего банковскую гарантию.

- Защита №3 (ст.84.6): после направления в общество обязательного предложения вопросы об одобрении крупных сделок, доп.эмиссии или увеличении/уменьшении уставного капитала решаются исключительно общим собранием, а не советом директоров.

Если кто-то купил 95% акций, он обязан выкупить оставшиеся 5% (ст.84.7). При этом защита прав миноритариев гарантируется также обязательным контролем таких сделок со стороны ЦБ РФ.

 

 

Билет №5.

1. Злоупотребление участниками гражданских правоотношений своими правами. Влияние принципов добросовестности, разумности и справедливости при защите субъективных гражданских прав.

1)

По Е.А. Суханову.

В п. 1 ст. 10 ГК закреплено, что не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

Правило п. 1 ст. 10 ГК сформулировано в виде руководящего положения – принципа, определяющего общее требование к субъектам – не злоупотреблять правом, поскольку в действительности возможны весьма разнообразные действия, обладающие признаками злоупотребления правом.

При этом п. 1 ст. 10 ГК является конкретной нормой действующего гражданского права. Следовательно, любые действия, прямо не описанные законом в качестве запрещенных, но совершаемые управомоченным субъектом во зло другим лицам, должны квалифицироваться как правонарушения, ибо они нарушают принципиальный запрет, содержащийся в п. 1 ст. 10 ГК. Таким образом, в качестве юридического критерия для признания действия, прямо не запрещенного законом, гражданским правонарушением в форме злоупотребления правом должно использоваться правило, сформулированное как принцип осуществления гражданских прав.

Понятие. Злоупотребление правом есть особое гражданское правонарушение, совершаемое управомоченным лицом при осуществлении принадлежащего ему субъективного права, заключающееся в использовании им конкретной формы его осуществления, противоречащей социальному назначению права, и направленное на причинение вреда другому лицу.

По субъективной стороне случаи злоупотребления правом разделяются на два вида:

а) злоупотребление правом, совершенное в форме действия, осуществленного исключительно с намерением причинить вред другому лицу (шикана);

б) злоупотребление правом, совершенное без намерения причинить вред, но объективно причиняющее вред другому лицу.

Определение шиканы, данное в п. 1 ст. 10 ГК, позволяет говорить о том, что злоупотребление правом в форме шиканы – это правонарушение, совершенное субъектом с прямым умыслом причинить вред другому лицу.

При совершении правонарушения в форме злоупотребления правом применяется относительно определенная санкция в виде отказа в защите гражданских прав (п. 2 ст. 10 ГК), которая имеет конкретные формы проявления:

• отказ в конкретном способе защиты;

• лишение правомочий на результат, достигнутый за счет злоупотребления правом в процессе осуществления права;

• лишение субъективного права в целом;

• возложение обязанностей по возмещению убытков;

• признание сделки недействительной и т.д. В ст. 111 АПК – отнесение судебных расходов на лицо, которое злоупотребляет своими правами.

Применение санкции зависит от судейского усмотрения.

Злоупотребление правом как особый вид гражданского правоотношения необходимо отличать от простых правонарушений, совершаемых управомоченным во зло другому лицу (например, злоупотреблениям доминирующим положением на рынке).

2)

По А.В. Волкову

В научных изысканиях на тему злоупотребления правом одним из самых дискуссионных вопросов является вопрос о "двойных" пределах гражданских прав, о "пределах на границы субъективного гражданского права", об "универсальных границах правоосуществления", т.е. о конструкции "право на право". При этом к таким дополнительным пределам по отношению к проблеме злоупотребления правом принято относить категории "добросовестность" и "разумность". Поэтому необходимо исследовать указанные понятия.

Шикана, как известно, есть единственное деяние с исключительным и прямым умыслом - причинить вред другому лицу. Но даже здесь нарушитель права может убедить себя, что он действовал, не причиняя никому вреда, т.е. без всякой вины. И такое полагание заключается в субъективности человека, в его возможности создавать для себя или для других видимость добра. И здесь необходимо оперировать понятием более широким, чем умысел или даже намерение лица. В гражданском праве такое понятие обслуживается термином " добросовестность ".

Обычно, чтобы доказать злоупотребление лица необходимо доказать его недобросовестность. Для выявления понятия "недобросовестность" необходимо дать классификацию "психических" отношений индивида к своим, в частности, злоупотребительным поступкам:

1) в момент злоупотребительного поведения субъект искренне считает, что он делает добро, т.е. заблуждается по поводу объективной сущности своего поступка. "Благие намерения", как кажется субъекту права, оправдывают его негативные поступки;

2) субъект, выбирающий злоупотребительное поведение, знает, что есть добро для других, что есть добро для него, но отдает предпочтение своим единичным интересам и не скрывает этого. За этот выбор ответственен сам субъект. В этом состоит его вина;

3) субъект творит зло, прикрываясь личиной добронравного поступка, давая себе и другим оправдательный предлог. Внешне "благое" дело становится маской для недозволенного поступка;

4) субъект злоупотребляет положением, властью, правом открыто, ради самого зла (практически это есть современная шикана, т.е. злоупотребление правом с исключительной целью причинить вред другому лицу).

Понятие "добрая совесть" в гражданском праве необходимо исследовать и в контексте правила о разумности и добросовестности, которое законодатель поместил в п. 3 ст. 10 ГК РФ "Пределы осуществления гражданских прав": "В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются". В юридической литературе при анализе пределов осуществления указывается на объективную границу действий, которая простирается до прав других лиц и нарушение которой проявляется, согласно формальному смыслу п. 1 ст. 10 ГК РФ, в причинении вреда. Однако эта общеправовая граница теряет всю свою "объективность", как только происходит перемещение к категории "разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений", помещенную в п. 3 ст. 10 ГК РФ.

Внутренние пределы правоосуществления по критериям разумности и добросовестности необходимо отличать от внешних пределов, т.е. границ и ограничений "материального" гражданского права.

 

В ОБЩЕМ, ЕСЛИ РЕЗЮМИРОВАТЬ.

Злоупотребление правами – форма осуществления прав, при котором оказывается негативное влияние на права других лиц.

Формы: (1) шикана – действие лица с четким единственным намерением, т.е. с прямым умыслом, причинить вред другому лицу; (2) использование лицом своих гражданских прав в целях ограничения конкуренции; (3) злоупотребление доминирующим положением на рынке, т.е. создание монополистами благоприятных для себя условий в ущерб своим контрагентам или, что опаснее, потребителям; (4) любые другие формы злоупотребления правом.

За злоупотребление правом применяется санкция в виде отказа в защите гражданских прав (п. 2 ст. 10 ГК).

Формы санкции: отказ в конкретном способе защиты; лишение правомочий на результат, достигнутый за счет злоупотребления правом в процессе осуществления права; лишение субъективного права в целом; возложение обязанностей по возмещению убытков.

Также указывается, что санкция включает в себя: (1) отказ в защите права, (2) меры (способы) защиты, включающие в себя самозащиту, отрицание правового эффекта и меры ответственности, (3) меры оперативного реагирования.

Добросовестность, разумность и справедливость – принципы гражданского права (п. 1 ст. 1 ГК РФ). В основе данных принципов лежит объективный критерий оценки поведения:

добросовестность – оценка обществом соответствия поведения участника нормам нравственности, признанным законом, обычаем, судебной практикой;

разумность – оценка обществом опытности участника оборота, т. е. наличия у него необходимого опыта, который должен соответствовать опытности среднего участника оборота;

справедливость – оценка обществом баланса интересов лиц.

В этой связи выделяют границы и пределы осуществления гражданских прав. Границы - это объективные, т.е. "физические", механические, пределы права (время, пространство, круг субъектов и т.п), а пределы - это субъективные, т.е. моральные, границы осуществления субъективного права. В пределах осуществления гражданских прав устанавливаются внутренние, субъективные границы действий для самих носителей права. Именно в этом заключается функциональная суть данных прицнипов, заложенной в ст. 1 и 10 ГК РФ. Добросовестность, разумность, справедливость являются необходимыми, однако не общими, а специальными критериями для реализации субъектами своих гражданских прав.

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Много интересного и познавательного о теории злоупотреблении правом написано в «Волков А.В. Принцип недопустимости злоупотребления гражданскими правами в законодательстве и судебной практике (Анализ более 250 судебных дел о злоупотреблении правом)». Посмотрите, если будет интересно.

В свободном доступе есть также «Волков А.В. Злоупотребление гражданскими правами. Проблемы теории и практики».

 

 

2. Особенности защиты охраняемых законом интересов участников гражданских правоотношений.

Можно ли утверждать, что интересы защищаются вместе с защитой субъективного права? В законодательстве и в литературе нет однозначного ответа на поставленный вопрос. Так, в ст. ст. 11. 12. 14 ГК РФ и ряде других говорится только о правах. Об интересах здесь не упоминается. В п.З ст. 73. п.2 ст. 172. ст. 405. п.2 ст. 417. п.2 ст. 428. п.2 ст.451. п.2 ст.457 и др. ГК РФ говорится только об интересах участников оборота и нет указаний в отношении субъективных прав. Наконец, законодатель использует и такой прием, когда в норме права решается вопрос о защите, как прав, так и интересов. Так, согласно ст. 13 ГК РФ ненормативный акт государственного органа или органа местного самоуправления, а я случаях, предусмотренных законом, также нормативный акт, не соответствующие закону или иным нормативным актам и нарушающие гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, могут быть признаны судом недействительными.

В соответствии со ст. 566 ГК РФ правила о последствиях недействительности сделок и об изменении или о расторжении договора купли-продажи, предусматривающее возврат или взыскание в натуре полученного по договору с одной или с обеих строй применяются к договору продажи предприятия, если такие последствия существенно не нарушают права и охраняемые законом интересы кредиторов продавца и покупателя, других лиц и не противоречат общественным интересам. В п. 1. п.2. п.3 ст. 31 ГК РФ одновременно (в одном ряду) говорится как о защите прав, так и интересов. при этом без указания на то, что эти интересы охраняются правом.

В литературе имеются следующие оценки указанного феномена. О.С. Иоффе, исследуя вопрос об условиях и пределах охраны интересов личности по советскому гражданскому праву без всяких оговорок, утверждает о возможности применения в данном случае ст. 6 ГК РСФСР 1964 г..предусматривающую защиту гражданских прав. Тем самым полностью уравнивая защиту прав и интересов. Даже не акцентируется внимание на то, что как в названии ст. 6 ГК РСФСР, так и в содержании указанной нормы говорится исключительно о правах, интересы здесь не упоминаются. Аналогичной позиции придерживаются и другие авторы.

В этом плане представляет интерес суждение, высказанное по данному вопросу К.К. Лебедевым: «...В некоторых защитительных нормах называются в одном ряду гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, как, например, в ст. 13 ГК о признании недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления. В лексике закона не может быть ничего случайного или тем более ошибочного. Употребление в правовых нормах обоих понятий «нарушенного прав» и «охраняемого законом интереса» означает, что интерес как и право, охраняется законом».

В российской доктрине субъективные права, подлежащие защите, как правило, также рассматриваются в неразрывной связи с интересами, которые их предопределяют и сопровождают. Однако ученые по-разному смотрят на проблему соотношения субъективного права и интереса. Так, по мнению О.С. Иоффе, содержание субъективного права сводится не только к обеспечению определенного поведения обязанных лиц и возможности совершения известных действий управомоченным, но и к интересу, удовлетворение которого обусловливается его осуществлением. Далее О.С. Иоффе также указывал, что интересы, получающие юридическую защиту, образуют субстанцию прав. С данной позицией не соглашался С.Н. Братусь, указывая на то, что интерес сам по себе не является субъективным правом, а выступает его предпосылкой и целью. А И.А. Покровский высказывался о том, что содержание права находится в прямой и непосредственной зависимости от содержания человеческих интересов. В свою очередь Е.А. Крашенинников различает интересы, признаваемые (юридические) и не признаваемые законом, при этом из юридических интересов он выделяет те, которые не сопровождаются наделением заинтересованных лиц субъективными гражданскими правами. Такие интересы, признанные законом в качестве обстоятельств, которые могут или должны учитываться правоприменительным органом при разрешении соответствующего дела, указанный автор называет юридически значимыми интересами. По мнению Н.И. Матузова, в отличие от субъективного права законному интересу противостоит не конкретная юридическая обязанность определенного лица или органа, а, как правило, общая неперсонифицированная (безличная) обязанность всех уважать законные интересы других лиц, не нарушать их. Такая обязанность возлагается на каждого уже в силу установленного правопорядка.

Однако если в лексике закона не может быть ничего случайного или тем более ошибочного, то, как понимать содержание ст.12 ГК РФ? Следует ли толковать эту норму так, что поскольку в ней не упомянута категория интереса, то способы, перечисленные в данной норме, допустимы только при защите гражданских нрав, но не интересов. Если следовать логике К.К. Лебедева, то и самозащита допустима только и исключительно в отношении прав, но не интересов, поскольку в ст. 14 ГК РФ говорится о самозащите нрав. Продолжая анализ законодательства в данном направлении можно прийти к ошибочному выводу, что поскольку в норме права говорится о правах, то и защищаются только права. В случае указания в норме на интересы и при отсутствии указаний на права, защищаются только интересы, по не нрава и, например, при одновременном указании в норме права, как в отношении прав, так и интересов участников гражданского оборота - защите подлежат как права, так и интересы.

Но и в этом случае возникает вопрос: какие же интересы подлежат защите, поскольку в одной норме творится об охраняемых законом интересах (например, ст. 13 ГК РФ), а в другой (например, ст. 31 ГК РФ) идет речь уже просто об интересах, без дифференциации их на охраняемые и неохраняемые. Очевидно, что в интересах совершенствования законодательства и продолжения исследования, необходимо отказаться oт позиции, что в лексике закона не может быть ничего случайного или тем более ошибочного. В связи с несовершенством правовых конструкций, недостаточным объемом исследований содержания отдельных элементов гражданских правоотношений, таких как субъективное право, интерес и др. законодательство «запрограммировано» на противоречия.

В юридической литературе существуют различные позиции о соотношении понятий «субъективное право» и «интерес». Выше уже были «нарушенного прав» и «охраняемого законом интереса» означает, что интерес как и право, охраняется законом».

Однако если в лексике закона не может быть ничего случайного или тем более ошибочного, то, как понимать содержание ст.12 ГК РФ? Следует ли толковать эту норму так, что поскольку в ней не упомянута категория интереса, то способы, перечисленные в данной норме, допустимы только при защите гражданских нрав, но не интересов. Если следовать логике К.К. Лебедева, то и самозащита допустима только и исключительно в отношении прав, но не интересов, поскольку в ст. 14 ГК РФ говорится о самозащите нрав. Продолжая анализ законодательства в данном направлении можно прийти к ошибочному выводу, что поскольку в норме права говорится о правах, то и защищаются только права. В случае указания в норме на интересы и при отсутствии указаний на права, защищаются только интересы, по не нрава и, например, при одновременном указании в норме права, как в отношении прав, так и интересов участников гражданского оборота - защите подлежат как права, так и интересы.

Но и в этом случае возникает вопрос: какие же интересы подлежат защите, поскольку в одной норме творится об охраняемых законом интересах (например, ст. 13 ГК РФ), а в другой (например, ст. 31 ГК РФ) идет речь уже просто об интересах, без дифференциации их на охраняемые и неохраняемые. Очевидно, что в интересах совершенствования законодательства

и продолжения исследования, необходимо отказаться oт позиции, что в лексике закона не может быть ничего случайного или тем более ошибочного. В связи с несовершенством правовых конструкций, недостаточным объемом исследований содержания отдельных элементов гражданских правоотношений, таких как субъективное право, интерес и др. законодательство «запрограммировано» на противоречия.

В юридической литературе существуют различные позиции о соотношении понятий «субъективное право» и «интерес». Выше уже были из важнейших признаков законного интереса является отнесение его к самостоятельным объектам правовой охраны и зашиты».

Выводы данной группы ученых представляются заслуживающими поддержки. Интерес - это не только предпосылка для приобретения субъективного права, но и предпосылка осуществления и защиты субъективных гражданских прав". Поэтому в данном вопросе нельзя упрощать, устраняя границы между правом и интересом. Это действительно разные категории, каждая из которых имеет важное значение для определения правового положения участников гражданского оборота. Но в таком случае они вправе и рассчитывать на их защиту. Поэтому представляется необходимым изменить содержание ст. ст. 11.12.14 и др. ГК РФ, указав в названии данных норм, а также в их содержании на возможность защиты не только прав, но и интересов. Однако, учитывая, что далеко нс каждому интересу физического или юридического лица общество должно гарантировать защиту, следует отметить в соответствующих нормах права, что интересы участников гражданских правоотношений подлежат защите в случае, если это предусмотрено законом ". В этой связи, под интересом следует, на наш взгляд, понимать предусмотренную законом предпосылку осуществления и защиты субъективных гражданских прав. Относительно договорных отношений, следует уточнить, что интерес участника заключается в получении того, что было обещано, но договору и защите в случае неполучения обещанного.

Основным специфическим интересом меньшинства в литературе предлагается считать интерес в получении дохода при справедливом (пропорциональном) его распределении между всеми акционерами, а ключевым интересом большинства - интерес не только в получении части прибыли общества, но и в управлении им, осуществляемом в полном соответствии с нормами действующего законодательства, а также с требованиями разумности и добросовестности. Также часто указывается, что мажоритарные акционеры настроены на долгосрочную перспективу развития компании (они, как правило, предпочитают капитализацию прибыли, а не получение дивидендов); основной же интерес миноритарных акционеров обычно выражается в получении дохода (дивидендов) от участия в обществе.

Защита интересов по тексту ГК упоминается преимущественно в связке с защитой прав, а в корпоративном праве непосредственно интерес участник может защитить только косвенным иском (выступая как представитель общества, прямо защищает