Однако развивающаяся наука вместо преодоления трудностей Дарвина, делала их еще более противоречивыми и лишенными всякой логики.

Дарвин, развивая свою теорию, находился под сильным влиянием биологов-эволюционистов, прежде всего французского биолога Ламарка.⁹ По мнению Ламарка, живые существа из поколения в поколение передавали особенности, приобретенные ими в течение жизни, и таким образом эволюционировали. Например, жирафы произошли от вида животных, похожих на газелей, а шеи их вытянулись из-за того, что они были вынуждены постоянно тянуться за листвой на высокие деревья. Тогда Дарвин, для объяснения механизма эволюции живых организмов, обратился к тезису Ламарка «о наследственной передаче приобретенных особенностей».

Однако ошибались и Ламарк и Дарвин. В тот период развития науки исследование живых организмов проводилось с помощью весьма примитивных технологий, еще не существовало таких отраслей науки, как генетика и биохимия. Теория опиралась только лишь на силу воображения.

В то время как Дарвин следил за откликами о своей книге, австралийский ботаник Грегор Мендель в 1865 году открыл закон наследственности. Однако открытия Менделя не были услышаны научным миром вплоть до конца столетия и были вновь открыты для изучения только в начале 1900 г. вместе с зарождением генетики. В эти же годы было исследовано строение генов и хромосом, а открытие в 1950 году молекулы ДНК, заключающей в себе генетическую информацию об особенностях каждого конкретного живого индивида, повергли теорию в глубокий кризис, поскольку строение живых организмов оказалось намного сложнее, чем утверждал Дарвин и эволюционисты ХIX века, несостоятельность механизма эволюции стала еще более очевидна.

Таким образом, псевдонаучная, абсолютно необоснованная теория Дарвина должна была быть помещена на пыльные полки истории. Однако некоторые круги настаивали на необходимости обновления теории и пытались любыми силами подвести под нее научную платформу. Однако было ясно, что все эти усилия имели скорее идеологическую цель, чем желание найти научную истину.

Безнадежные усилия неодарвинизма.

      

 

В первой четверти XX столетия теория Дарвина оказалась в тупиковом положении перед фактами и открытиями генетики. В 1941 году группа ученых, решительно настроенных сохранять верность идеям Дарвина, собралась на съезд, организованный Ассоциацией американских геологов. В работе съезда приняли участие генетики Г.Л. Стеббинс и Т.Добжанский, зоологи Э.Майр и Ю.Хаксли, палеонтологи Дж.Г.Симпсон и Г.Л.Джепсен и после долгих споров ученые приняли решение сделать новую «заплату» дарвинизму.

На вопрос о том, «каков источник полезных изменений, совершенствующих живые организмы», на который так и не смог дать ответа основоположник теории Ч.Дарвин, опиравшийся на тезис Ламарка, они решили дать такой ответ: «случайная мутация». Добавив к дарвиновскому тезису «о естественном отборе» понятие «мутации», они назвали новую теорию «Современная синтетическая теория эволюции». За короткое время эта новая теория стала известна как «неодарвинизм», а ее основатели – как «неодарвинисты».

Последующие десятилетия стали периодом безнадежных попыток доказательства тезисов неодарвинизма. Было известно, что мутации, т.е. изменения или нарушения в генетическом коде живых организмов, происходящие в результате внешних воздействий, например, таких, как радиация, всегда приводят к самым негативным последствиям. Несмотря на это, неодарвинисты продолжали проводить тысячи опытов, пытаясь получить пример «полезной мутации». Все эти старания завершались фиаско. В то же время неодарвинисты пытались доказать, что живые организмы действительно появились случайно в условиях примитивной среды, как это утверждает теория эволюции. Но такое же сокрушительное поражение ожидало их и в этой области. Все опыты, направленные на получение живых организмов, при помощи воссоздания первобытной атмосферы Земли, завершились неудачей. Подсчеты вероятностей возможности случайного зарождения жизни показали, что ни один из протеинов, являющийся основой каждого живого организма, не мог появиться случайно, тем более – в условиях примитивного и бесконтрольного мира, когда это не удалось даже в суперсовременных лабораториях при помощи самых передовых технологий XX столетия.

В то же время, данные археологических находок нанесли очередной удар по теории неодарвинизма. Среди останков, найденных в ходе длительных археологических исследований, не было обнаружено ни одного свидетельства «бесчисленных переходных форм», которые должны были, согласно утверждению Дарвина, существовать в недрах Земли и были призваны доказать утверждение эволюционистов о поэтапном развитии живого от примитивного к сложному. Проведенные сравнительные анатомические исследования также показали, что считавшиеся эволюционировавшими живые организмы имеют абсолютно разные анатомические особенности и никак не могли произойти от одного предка или быть его продолжением.

Но неодарвинизм – не научная теория, а идеологическая догма, своего рода вера. Один из основоположников неодарвинизма Юлиан Хаксли открыто заявил об этом в изданной им в 1958 г. книге «Religion Without Revelation» («Религия без откровений»). В другой статье, на вопрос: «Почему эволюция является религией?», Хаксли ответил так:

«Религия – это точка зрения, полностью охватывающая основу всего мира. Поэтому эволюция может взять на себя функцию, некогда исполняемую Богом, то есть она может стать сильным принципом, координирующим веру и надежду человека».¹⁰

Именно по этой причине, сторонники теории эволюции, несмотря на все опровержения и бездоказательность своих тезисов, продолжают отстаивать теорию. По их мнению, эволюция – это вера, от которой нельзя отказаться. Их взгляды расходятся лишь в одном: в моделях осуществления процесса эволюции. Самым же ярким примером среди этих моделей является, пожалуй, фантастический сценарий, известный как «скачкообразная эволюция».

 

       Скачкообразная эволюция.

Первое, что до сих пор понимается при упоминании «теории эволюции» – это модель неодарвинизма. Только в последние десятилетия появилась новая модель: «нарушенное равновесие» (punctuated equilibrium), или же, иными словами, «скачкообразная эволюция».

Эта модель в начале 70-х годов с большим резонансом и поддержкой внедрялась американскими палеонтологами Н.Элдриджом и С.Дж.Гоулдом. Эти ученые-эволюционисты знали, что неодарвинистическая теория оказалась совершенно несостоятельной с точки зрения обнаруженных ископаемых останков. Исследования палеонтологов опровергали версию ступенчатой эволюции и подтверждали, что жизнь на Земле появилась внезапно, к тому же в совершенной форме.

Неодарвинисты жили и до сих пор живут в надежде найти в один прекрасный день ископаемые останки, которые подтвердили бы их теорию. Элдридж и Гоулд осознавали утопичность этих надежд, но также понимали, что не смогут отказаться от теории эволюции, тогда они выдвинули новую модель – «скачкообразная эволюция», согласно которой эволюция происходила не поэтапно, а в результате больших и мгновенных изменений.

По сути, эта модель была плодом откровенной фантазии. Наставник Элдриджа и Гоулда, европейский палеонтолог О.Х.Шиндевольф, приводя пример «скачкообразной эволюции», утверждал, что первая птица произошла от пресмыкающегося в результате «гроссмутации», то есть в результате больших изменений в генетической структуре, произошедших случайно. ¹¹ По этой же модели, некоторые земноводные, после перенесенных ими мгновенных и всеохватывающих изменений, смогли превратиться в огромного кита. Эту теорию, противоречащую всем общеизвестным генетическим, биофизическим и биохимическим законам, можно сравнить по степени научности со сказкой для детей, где лягушка превращается в царевну. Однако некоторые палеонтологи-эволюционисты, находившиеся в затруднительном положении из-за неудач неодарвинизма, в поисках спасения, ухватились за эту еще более абсурдную модель.

Как мы уже говорили выше, целью этой модели было желание восполнить те археологические «пробелы», которые никак не мог объяснить неодарвинизм. Однако очевидно, что попытки восполнить эти пробелы такими утверждениями, как «происхождение птиц из яиц пресмыкающихся», – ничто иное, как безрассудство, ибо превращение одного вида в другой требует колоссального и полезного генетического изменения. Между тем, никакая мутация не в состоянии улучшить генетическую информацию или же удлинить генетическую цепь, добавив к ней новые данные, а воображаемая эволюционистами «колоссальная мутация» приводит лишь к негативным последствиям и чудовищным нарушениям в генетической информации.

К тому же, как неодарвинизм, так и модель «скачкообразной эволюции», терпят крах еще в своей начальной стадии, ибо они не в силах ответить на вопрос: «Как зародилась первая живая клетка?». А если невозможно случайное образование даже одной молекулы белка, этой первой составляющей живой клетки, то есть ли смысл рассуждать, какую эволюцию, «скачкообразную» или «ступенчатую», претерпел организм, для возникновения которого необходимы миллиарды таких белков.

Неодарвинизм и сегодня является действующей моделью в эволюционном мире. В последующих разделах мы детально рассмотрим сначала два воображаемых механизма неодарвинистов, а затем и результаты археологических исследований. Помимо этого, вы ознакомитесь с фактами фундаментальной науки, которые помогут вам увидеть всю надуманность и утопичность утверждений неодарвинизма, «скачкообразной эволюции» и им подобных моделей, а также с проблемой зарождения первого живого организма, сокрушившей все эволюционистические модели возникновения жизни.

Пожалуй, уместным будет подчеркнуть: на каждом примере мы будем убеждаться в том, что теория эволюции не содержит ни капли истины и является откровенной ложью. Бессмысленно защищать этот сценарий, использовавшийся для манипулирования сознанием людей вот уже 140 лет, ибо наука имеет на руках неопровержимые факты об истине возникновении жизни на Земле.

 

УТОПИЧЕСКИЕ

МЕХАНИЗМЫ ЭВОЛЮЦИИ.

                                                   

Сегодня теория эволюции, более известная как неодарвинистическая модель, выдвигает два основных механизма, согласно которым якобы и развивались живые организмы: «естественный отбор» и «мутация». Основное утверждение теории таково: «Естественный отбор и мутация – два механизма, дополняющие друг друга. Источником эволюционных изменений являются случайные мутации, происходящие у живого организма на генетическом уровне. Свойства, которые становятся причинами мутаций, отбираются посредством механизма естественного отбора, и таким образом происходит эволюция живых организмов».

       Заглянув глубже, убеждаешься, что эта теория, выдаваемая за вполне логичную и правильную, напрочь лишена здравого смысла и весьма неубедительна, ибо ни естественный отбор, ни мутация не способствуют эволюции видов.

 

Естественный отбор.

       Механизм естественного отбора был известен биологам и до Дарвина как природный процесс, обеспечивающий стабильность видов, не нарушая их целостности. Дарвин впервые выдвинул идею об эволюционной силе этого процесса и основал всю свою теорию на этом утверждении.Название основополагающего труда Дарвина говорит о том, что он взял за основу своей теории именно идею естественного отбора: «Происхождение видов путем естественного отбора».

Однако со времен Дарвина и до сегодняшнего дня не было установлено ни одного примера, подтверждающего эволюцию живых организмов путем естественного отбора. Известнейший эволюционист, директор английского Музея Истории природы, палеонтолог Колин Паттерсон признает:

«Никто не смог произвести новый вид с помощью механизма естественного отбора. Никто не смог даже приблизиться к этому. И на сегодняшний день именно эта проблема неодарвинизма является самым спорным моментом теории». ¹²

Естественный отбор предусматривает выживание тех живых существ, которые наиболее соответствуют природно-географическим условиям, и их исчезновение при несоответствии данным условиям. К примеру, из стада оленей, преследуемого хищником, выживут лишь те особи, которые смогут избежать опасности благодаря своей быстроте и ловкости. Но сколько бы этот процесс естественного отбора ни длился, олени не смогут превратиться в другой вид животных. Олени так и останутся оленями. Рассмотрев другие весьма натянутые примеры, представляемые эволюционистами как «наблюдения процесса естественного отбора», мы убедимся в том, что это просто-напросто фантазии.

 

       Бабочки промышленной революции.

Изданная в 1986 году книга иэвестного эволюциониста Дугласа Футуйма «Биология эволюции» была признана одним из лучших источников, доступно раскрывающим теорию естественного отбора. Одним из ярких примеров, приведенных Футуймом на эту тему, было описание потемнения окраски крыльев популяции бабочек, которое наблюдалось во время промышленной революции в Англии.

В начале промышленной революции в Англии кора деревьев в районе города Манчестер была светлой. По этой причине бабочки темной окраски, садящиеся на эти деревья, становились легкой добычей для птиц и их жизненные шансы уменьшались. Но через 50 лет развитие промышленности в регионе привело к загрязнению окружающей среды, что вызвало потемнение коры деревьев, и на этот раз бабочки светлой окраски стали частой добычей птиц. В результате этого численность светлых бабочек уменьшилась, а количество темных бабочек, которые стали незаметными для птиц, напротив, резко увеличилось. Эволюционисты использовали этот пример в качестве доказательства того, как бабочки светлой окраски со временем превратились в темных и таким образом эволюционировали. Однако было очевидно, что этот пример не мог использоваться как доказательство в пользу теории эволюции, так как естественный отбор не послужил появлению нового вида бабочек. Индивиды темной окраски были среди бабочек и до промышленной реформы. Изменилась всего лишь численность видов бабочек. Они не приобрели каких-либо свойств, способствующих «изменению вида». Для превращения бабочки в другое существо, например, в птицу, необходимо, чтобы в генах бабочки произошли бесчисленные изменения, другими словами, к генетическим особенностям бабочки должна присоединиться генетическая программа, включающая информацию о физических особенностях птицы.

Одним словом, естественный отбор не способствует изменениям видов, то есть не соответствует тому «образу», который создали эволюционисты. Пример с бабочками, будучи единственным «аргументом» в этой области, так и остался сказкой о временах промышленной революции в Англии.

 

       Может ли естественный отбор объяснить комплексность?

Механизм естественного отбора не принес никакого «прогресса» для теории эволюции, ибо было очевидно, что данный механизм не в состоянии обогатить или усовершенствовать генетическую информацию, превратить один вид в другой, то есть морскую звезду - в рыбу, рыбу - в лягушку, лягушку - в крокодила или крокодила - в птицу.

Один из ярых сторонников теории эволюции Стефан Джей Гоулд, создатель теории «скачкообразной эволюции», признался в безысходности механизма естественного отбора так:

«Суть дарвинизма можно выразить одним предложением: естественный отбор – это движущая сила эволюционного изменения. Никто не отрицает негативную роль естественного отбора, при котором происходит отбор сильных и слабых. Однако теория Дарвина пытается еще «создать наиболее приспособленных». ¹³

Заблуждение эволюционистов заключается в том, что они пытаются показать этот механизм в роли сознательного конструктора. Однако естественный отбор не наделен разумом, который был бы способен определить, что хорошо для живых организмов, а что нет. Таким образом, естественный отбор не в состоянии объяснить происхождение систем и органов, имеющих комплексное строение. Эти системы и органы образуются в результате совокупной деятельности взаимосвязанных частей, и отсутствие или дефект хотя бы одной из них приводит к нарушению их функций. Таким системам свойственна «неупрощаемая комплексность». К примеру, строение человеческого глаза не может быть проще, чем оно есть, так как отсутствие какой-либо части этого органа станет причиной его неполноценного функционирования.

 Разум, создавший такого рода систему, должен был, предвидя будущее, задаваться целью получить ту пользу, которую можно ожидать только от совершенной формы. Но так как естественный отбор – это механизм, не наделенный разумом и силой, то, следовательно, он не способен рассчитать эту необходимую и совершенную модель строения. Данный факт в корне сокрушает теорию эволюции, чего и опасался Дарвин, говоря:

«Если будет доказана невозможность образования комплексного органа в результате многочисленных последовательных малых изменений, моя теория потерпит крах». ¹⁴

Естественный отбор лишь отсеивает слабых, покалеченных или неполноценных особей, не соответствующих условиям окружающей среды. Но этот механизм не способен создать новые виды, органы или новую генетическую информацию, то есть привести к развитию (эволюции). Дарвин согласился с этой истиной, сказав, что «если полезные изменения отсутствуют, то естественный отбор бессилен что-либо изменить». ¹⁵ В связи с этим, неодарвинизм был вынужден наряду с естественным отбором представить и механизм мутаций в качестве «причины позитивных изменений». Между тем, мутации могут быть «причиной лишь негативных изменений».

       Мутации.

Мутации – это изменения в молекуле ДНК, содержащей генетическую информацию и находящейся в ядре клетки живого организма, в результате воздействия внешних факторов, таких как радиация или химические воздействий. Мутации разрушают или изменяют месторасположение нуклеотидов, составляющих молекулу ДНК. Во многих случаях мутации являются причиной необратимых процессов в клетке. Поэтому мутация, которой прикрываются эволюционисты – не волшебная палочка, которая может усовершенствовать живой организм. Очевидно, что воздействие мутации всегда негативно. Результаты мутационных изменений можно увидеть на людях, подвергшихся радиоактивному излучению во время бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, во время взрыва реактора на Чернобыльской АЭС: тысячи смертей, искалеченные, изуродованные существа...