Какую духовную пользу может принести христианин больному человеку?

Христианский взгляд предполагает, что «поддержание физического здоровья в отрыве от здоровья духовного.. не является безусловной ценностью. Господь Иисус Христос, проповедуя словом и делом, врачевал людей, заботясь не только об их теле, но наипаче о душе, а в итоге – о целостном составе личности» (Основы социальной концепции РПЦ. XI.1).

 

Считая посещение больных одним из дел милосердия, Святая Церковь дает конкретные рекомендации о том, как лучше его совершать. В «Православном исповедании Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» мы читаем: «Вообще всякого больного, а особенно который лежит в больнице, или на торжище, хотя бы он был вовсе неизвестен, [христианин] должен навещать таким образом: во-первых, утешать его беседой, сострадая ему сердечно в его несчастьи; во-вторых, увещевать больного, чтобы он терпеливо переносил такое свое несчастье, и чтобы принял это посещение Божие без скорби сердца и без ропота; а напротив, устами и сердцем благословлял Бога, являющего над ним сию волю Свою, уповая крепко, что Он по человеколюбию Своему пошлет ему исцеление. Кроме того, должен советовать ему, чтобы он с сокрушенным и умиленным сердцем, исповедав грехи, которые как человек сделал, причастился Пречистым Тайнам и принял Елеосвящение, по обычаю Церкви: поскольку эти Таинства весьма много содействуют не только ко спасению души, но и к здравию тела. Еще должен непрестанно молить о нем Бога, препоручить его и общим молениям всей Церкви. Даже когда больной, по бедности своей, не может объявить Церкви болезнь свою, долг милосердного человека – призвать его духовного отца для совершения над ним надлежащих обрядов. Наконец, должен увещевать больного, чтобы он не впадал в суеверие и не прибегал к искусствам, запрещенным Церковью, т.е. чтобы не старался восстановить свое здоровье помощью волшебства и сообщения с диаволом, через что он более получит вреда, нежели сколько облегчения; но чтобы все свое упование и надежду возложил на милосердие Божие; да и лекарства принимал бы те только, которые составлены опытными врачами. Такое посещение немощных делает посетителей блаженными и в этом мире, и на небесах» (Ч. 3, вопр. 45).

 

Вообще «церковная миссия в медицинской сфере является обязанностью не только священнослужителей, но и православных мирян – работников здравоохранения, призванных создавать все условия для религиозного утешения болящих, которые просят об этом прямо или косвенно. Верующий медик должен понимать, что человек, нуждающийся в помощи, ждет от него не только соответствующего лечения, но и духовной поддержки, особенно когда врач обладает мировоззрением, в котором раскрывается тайна страдания и смерти. Быть для пациента милосердным самарянином из евангельской притчи – долг каждого православного медицинского работника» (Основы социальной концепции РПЦ. XI.2).

 

Также следует знать рекомендацию, особенно актуальную в наше время: «Если же больной будет иметь болезнь прилипчивую и даже заражен будет моровой язвой, в таком случае человек благочестивый, чтобы не подвергнуть опасности жизнь свою, должен исполнять дела милосердия посредством людей, способных к этому, которые могут обращаться при таких болезнях без вреда себе» (Прав. исповедание, Ч. 3, вопр. 45).

 

Что значит понимать Библию так, как понимает Церковь? Может ли православный христианин самостоятельно толковать библейский текст?

 

Действительно, православные христиане должны «принимать и понимать Святое Писание в согласии с тем пониманием, которое содержала и содержит наша Матерь – Святая Восточная Церковь» (из Чина, како приимати к православной вере приходящих, иже николиже быша правоверни, но измлада воспитани быша во ереси, крещение же истинное имущих, во имя Отца и Сына и Святаго Духа).

 

Как это можно применить на практике?

 

1). Читать самостоятельно библейский текст можно и нужно тем, кто имеет определенную подготовку, тем «кто знает, каким образом Божественные Писания следует рассматривать изучать и вообще читать» (Посл. восточ. патриархов, вопр. 1). Тому, кто не имеет такой подготовки, в целях его собственной духовной безопасности, «позволено слушать Священные Писания, чтобы он мог сердцем веровать к праведности и устами исповедовать ко спасению (ср. Рим. 10:10). Но читать некоторые части Священных Писаний, и особенно Ветхого Завета, запрещено» (Там же). Это означает, что такой человек должен изучать Святое Писание под руководством опытных в этом деле христиан. Например, слушать отрывок из Евангелия и его истолкование священником на проповеди. Или же изучать Библию в библейском кружке на приходе, под руководством опытного ведущего.

 

2). Библия – книга Церкви и часть ее Предания, поэтому должна пониматься в свете всего вероучения. На практике это означает, что «если какое-либо место Писания расшевелит мысль, а эта мысль, в свою очередь, начнет делать выводы, неотразимо теснящиеся в голову, – ничего: православный и от этого не прочь, но только обходится с этими выводами, своими порождениями, не как с родными чадами, а как с пасынками: подвергает их испытанию, вставляя их во всю совокупность истин святой веры, содержащихся в православном катихизисе, и смотрит, вяжутся ли они с ними, и, если не вяжутся или противоречат им, гонит вон из головы, как детей незаконнорожденных. Если же не сможет сделать этого сличения сам, то обращается или к живым, или к прежним учителям и их вопрошает» (свт. Феофан Затворник. Созерцание и размышление: краткие поучения. М., 2007. С. 252).

 

3) Означает ли это то, что при таком подходе к Писанию не остается места его собственному научному исследованию, в том числе истолкованию? Нет, не означает. Из вышесказанного не следует «чтобы сами верующие не имели права нарочито изучать Божественное откровение и, в частности, св. Писание во всех возможных отношениях, историческом, археологическом, филологическом, герменевтическом и других, и потом не имели права истолковывать Слово Божье, по правилам здравой православной герменевтики. И этого Церковь не запрещала никогда своим чадам, как видно из примера самих же св. Отцов и вообще древних писателей Христианских. Многие из них, неоспоримо, изучали Писание во всех показанных отношениях, изучали его филологию, археологию, герменевтику (блаж. Августин даже составил сам священную герменевтику в руководство другим), и при пособии всех этих средств написали многочисленные толкования на разные книги св. Писания. Это некоторым образом даже необходимо: ибо сама Церковь нигде не указала, как понимать каждое из бесчисленных мест св. Писания, не дала нарочитого толкования на всю Библию, где бы со всей точностью был определён истинный смысл каждого текста.

 

А следует только, что мы должны изучать Слово Божье всегда под руководством Церкви, в каком бы то ни было отношении: историческом ли, археологическом, филологическом, экзегетическом и прочих. Положительное учение Церкви, твёрдое, неизменное, должно быть и началом, и правилом, и целью всех наших исследований такого рода и всех наших толкований на св. Писание. Началом, к которому бы мы обращались постоянно, чтобы поверять им свои мысли. Правилом, которое бы указывало нам законные пределы для наших изысканий и напоминало: доселе дойдеши и не прейдеши. Целью, в пользу которой посвящены были бы все наши занятия. При этих условиях библейская археология, филология, критика, герменевтика и экзегетика не только не могут быть вредными (какими неизбежно являются они, когда, незаконно отвергши в деле Божественного откровения всякое руководство богоучреждённой руководительницы, основываются на одном лишь произвольном начале произвольного мнения, liberi arbitrii). Напротив, могут быть весьма полезными как верующим, так и самой Церкви: Верующим – тем, что уяснят для них многие догматы и истины содержимого ими православного исповедания; а самой Церкви – тем, что доставят важные, необходимые оружия для защиты учения её от врагов, которые действуют тем же оружием, и ничем другим не могут быть побеждены» (митр. Макарий (Булгаков). Введение в православное богословие. М., 2000. С. 502-503).

 

Использование святоотеческих творений в работе православного экзегета также должно пониматься правильно. «Толкование Священного Писания в свете Священного Предания не означает механического подбора цитат из святоотеческих творений к каждому библейскому отрывку. Православный экзегет должен придерживаться не буквы, а духа святых отцов. Святые отцы задают направление, которому должен следовать христианин в своем понимании Писания. Кроме того, верность патристической герменевтике не ограничивает научное исследование Библии с привлечением вспомогательных методов. На практике этот принцип означает, что толкователю Слова Божия нужно стремиться к тому, чтобы, узнав свидетельство церковного Предания, связать с ним результаты экзегетического процесса, т. е. поставить его в контекст церковного учения. Поиск такой связи – это не принятие принудительной нормы, установленной Преданием, а творческое суммирование церковного и личного понимания» (Д. Г. Добыкин. Православное учение о толковании Священного Писания: лекции по библейской герменевтике. СПб., 2016. С. 61-62).