На группу Ангелов фра анжелико

 

 

Какой закат, какое волшебство,

Какая алость неба создавала

Сих трубачей крылатые овалы

И обряжала в яркое шитво?

 

Как с ними не почувствуют родство

Топазами украшенные скалы,

Когда закат роняет опахало,

Чтоб серафимы подняли его?

 

Иль этот отсвет крыльями рожден,

Когда к земле слетают херувимы

В час Ангелов сквозь горние ворота;

 

Когда среди холмов вечерний звон

Плывет неспешно и невозмутимо

От колокола кампанилы Джотто?

 

Фра Беато Анжелико (до 1400–1455) — итальянский художник эпохи раннего Возрождения, доминиканский монах. Вероятно, речь идет о его росписи алтарей в монастыре Сан-Марко (Флоренция, 1436–1445).

Кампанила Джотто — соборная колокольня кафедрального собора Санта-Мария-дель-Фьоре во Флоренции, строительство которой было начато под руководством Джотто в 1134 г.

 

Вечная юность

 

I

Есть губы, что испили из ключа,

Который, юность вечную даруя,

Навек вложил в них свежесть поцелуя,

Над мудростью смущенной хохоча;

 

И чёла есть, на коих свет луча

Сияет, взоры зрителей чаруя;

Назло годам они чисты, как струи

Источника, что пенятся, журча.

 

Но не из плоти созданы они —

Их юностью Искусство наделило,

А над его детьми не властны дни;

 

Искусства удивительная сила

Хранит великой магии сродни

Их красоту и юность до могилы.

 

II

Вовек морщины не потушат взгляд

Той, что безвестным греком изваяна;

Пленят ее улыбка, легкость стана,

Как два тысячелетия назад.

 

И нити серебра не тронут клад

Златых волос «Марии» Тициана;

Ничто ему не причинит изъяна —

Седины Магдалине не грозят.

 

А те, кого не кисть и не резец —

Поэт создал своей рукою властной,

Их образы позвав издалека?

 

Джульетты нетускнеющий венец

Все тот же; над Помпилией несчастной

Прольют слезу грядущие века.

 

К образу Марии Магдалины Тициан (1488/1490–1576) обращался неоднократно, поэтому трудно сказать наверняка, какая из его картин здесь имеется в виду. Возможно, речь идет о «Кающейся Магдалине» (ок. 1533), хранящейся во флорентийском Палаццо Питти.

Помпилия — семнадцатилетняя героиня поэмы Р. Браунинга «Кольцо и книга», которая была убита мужем через две недели после рождения сына.

 

 

III

Но Время сокрушает и гранит:

Исчезнут фрески, статуи, портреты,

Умрет язык — наследие поэта

Течение веков не сохранит.

 

Погаснет жар Марииных ланит,

Милосский мрамор следом канет в Лету,

С английским языком уйдет Джульетта,

И кто-нибудь Помпилию сменит.

 

Но этим ликам не грозят морщины,

И не по ним гудит глухой набат

Колоколов безжалостной судьбины;

 

Нет проседи, и щеки не ввалились;

И юными отсюда улетят

Все те, на ком богов почила милость.

 

 

На «Михаила Архангела» Рафаэля

 

 

Ударом крыл рассеивая мрак

Под охристо-стальными небесами,

Архангел юный прянул вниз, как пламя,

Взмахнул рукой, и был повержен Враг;

 

Вот распростерт, беспомощен и наг,

Пред Михаилом он в пыли и сраме,

А тот копье могучими руками

Вознес над Сатаною, словно стяг.

 

Так охранитель наших душ ревниво

Выслеживает похоть и обман,

Бросая вызов грешному порыву;

 

Швыряет в пыль, стопой ломает шею,

И, благородным гневом обуян,

Разит закоренелого злодея.

 

Сонет написан на картину Рафаэля Санти (1483–1520) «Михаил Архангел, побеждающий Сатану» (1518), хранящуюся в Лувре. Помимо прочего, он интересен тем, что демонстрирует несогласие Ли-Гамильтона с Россетти и другими прерафаэлитами.

 

На две фрески Синьорели

 

I. Воскресение из мертвых

Пустынный мне привиделся простор:

Раскрылась твердь, как струпья на коросте,

И всюду поднимались на погосте

Покойники из подземельных нор;

 

Законам естества наперекор

Немедля мясом обрастали кости,

Но ни тепла, ни ужаса, ни злости

Еще не выражал остылый взор.

 

Катился громом звук призывных труб,

И колыхался свод свинцовой сини

От дуновения незримых губ;

 

Былую личность обретая ныне,

Там во плоти вставал за трупом труп,

Пока не пробудилась вся пустыня.

 

II. Проклятые в аду

Освещены огромные пилоны

Мерцанием расплавленных камней;

Стоит толпа заблудших, а над ней

Витает ужас мрачности бездонной;

 

Несут крылатых бесов легионы

Всё новых жертв из тайных западней,

Невидных взору; жмутся всё тесней

Низвергнутые в пропасть миллионы.

 

Сейчас дружина сатанинских слуг

Ремнями стадо свяжет без пощады,

Потом погонит в царство вечных мук;

 

И, как далеких пушек канонада,

Там нарастает первой боли звук,

И первый крик взлетает к сводам Ада.

 

Сонеты написаны на фрески Л. Синьорелли «Воскресение из мертвых» и «Проклятые в аду» (1499–1502) в часовне Сан-Брицио кафедрального собора в Орвието. См. прим. к сонету 33.

 

Обломки времени

 

 

Когда корабль утонет в глубине,

То волны, как свидетельницы горя,

На сушу, что найдут, выносят вскоре,

А прочему покоиться на дне;

 

Но иногда обломки на волне

Своей поднимет штормовое море,

И в этот час рисунок на амфоре

Нам о седой напомнит старине.

 

Порою так валов немых накат,

Которые мы Временем прозвали,

Скульптуры фавнов, статуи дриад

 

Приносит нам из океанской дали;

И вновь на берегу они стоят,

Как боги перед смертными вставали.