Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Д.С. Самойлов — Л.К. Чуковской. Дорогая Лидия Корнеевна!
Октября 1989
Дорогая Лидия Корнеевна! Ужасно обрадовался, получив Ваше письмо именно здесь, в Дубулты, где я почти никого не знаю. А ведь раньше я почти всех знал! Но разве можно знать 12 000 членов Союза писателей. Да из них 11 500 и вовсе знать не хочется. Все же есть здесь человек пять знакомых. И, главное, мой добрый друг Абызов. А еще на четыре дня приезжал ко мне Петр Горелик, которого Вы однажды видели. Стихи, которые послал Вам в «Даугаве», мне не нравятся. Предыдущие книги, с большим или меньшим успехом, были все же поступательные. «Дни» — результат целого периода писания. Кое-кто вообще считает их моей лучшей книгой. Потом такой же книгой мне кажется «Весть». А теперь «Горсть». Стихами после «Горсти» я недоволен. В них нет свежего ракурса, новой интонации, новой темы. Поэтому я не хочу их складывать в новую книгу, а отдал в сборник «Снегопад» («Моск[овский] рабочий»), где они будут соседствовать со стихами 60-х годов, впервые публикуемыми, и с поэмой «Возвращение». Может, вообще уже ничего нового у меня не образуется, ведь мне весной 70 лет и пора уже оставить легкое занятие и засесть за воспоминательную прозу. Здесь я объяснял одному хорошему эстонскому прозаику, что поэзия — трудное дело, т. к. после сочинения восьми строк остается уйма свободного времени. Следовательно, поэт гораздо больше подвержен соблазнам, чем другой литератор. Вы не знакомы с четырьмя томами моей легкомысленной поэзии и прозы «В кругу себя», которые собрал все тот же Абызов. Там есть изречение выдуманного мной эстонского философа. Он говорит: «Старость это пора, когда все становится мероприятием: хождение, дыхание, еда, даже любовь». Как-нибудь привезу Вам эти тома. Там много забавного, но есть и непристойности, которые Вы можете не читать. Надеюсь, что мы вскоре встретимся. Обнимаю. Ваш Д. Самойлов 20.10.89
Д.С. Самойлов — Л.К. Чуковской Ноября 1989
Дорогая Лидия Корнеевна! Спасибо за «Горизонт». Галя перечитала мне «Гнев народа»1. Статья хорошо помнится еще с Вашего чтения в Опалихе. Со временем она не утратила силу, а обрела новую. И внушает надежду всем пишущим, что верное и мудрое слово сбывается и может быть причиной событий. У Вас надо учиться думать, писать и поступать.
При моей соглашательской натуре, я всегда беру уроки у Вас. Самое лучшее воспоминание о Москве — встреча с Вами. Остальное уже перемешалось, и не выветривается только ощущение возбужденности и разномыслия. Последние вести отовсюду не утешают. Народное мнение быстро движется в правую сторону, хочет порядка, твердой руки, ясной перспективы, хотя бы и дурной, но ясной. Сознание спутанно, и желание свободы сочетается с самыми дикими понятиями и предрассудками. У интеллигенции нет плана и единства. Да и есть ли она сама, кроме маленькой группки людей?.. Перспективы смутные, если не грозные. Лева прислал нам свои, общие с Раей, воспоминания2. Кое-что оттуда мы знаем. Лева, как натура, выглядит богаче, а порой и умнее, чем Рая. Иногда читать интересно. Я работаю мало. Пишу одну рецензию и все робею засесть за прозу. Рад, когда что-то отвлекает. У нас наконец полная зима. Галя купила мне тулуп, и я в нем иногда гуляю. В Москву пока не собираемся. Галя кланяется Вам и Люше. Я — Люше и Фине. А Вас обнимаю. Ваш Д. Самойлов 28.11.89 1 Лидия Чуковская. Гнев народа // Горизонт, 1989, № 5. 2 Раиса Орлова. Лев Копелев. Мы жили в Москве. Ann Arbor: Ardis, 1988.
Л.К. Чуковская — Д.С. Самойлову Декабря 1989
Дорогой Давид Самойлович. Простите, что так долго не отвечала на Ваше письмо. Все время хотела написать, но каждый раз заваливало все входы и выходы — к себе, то есть, в частности, к письмам. Вероятно, вот эти завалы — постоянные — и называются «жизнью». Прочла — не без смеха, — что Вы берете уроки у меня и что я, будто бы, умею думать и поступать! Вот уж чего никогда не умела и не умею. Нет уж, учитесь у кого-нибудь другого… Вы пишете, что вести отовсюду неутешительные. Оно так. О, какие неутешительные! Но ведь если поглядеть назад, на весь наш 70-летний путь — то — чем там можно утешиться? Кончился погром после убийства Кирова — начался 37-й… Приутих 37-й — началась война… Кончилась война — началась голодуха, а потом «повторничество», а за ним — «борьба с космополитизмом»… А 60-е? 70-е?
Обшарпаны стены, Топтун у ворот. Опасная стерва В том доме живет1.
Быть опасной стервой весьма небезопасно, и хотя настоящая мясорубка меня миновала («И до самого края доведши, / Почему-то оставили там» — сказала Ахматова2), но и не настоящая — перемолола. В 20 лет я побывала в тюрьме и в ссылке — правда, легких… Да что я о себе! Куда денешься от памяти о Катыни? О Праге? От миллионов вымерзших в тундре крестьян? От трупов, сложенных в земле валетом (после расстрелов?).
Да, вести неутешительные. Будущее грозно, п[отому] ч[то] мы живем в эпоху результатов. И я должна сказать, что результаты иногда подают искорки надежды и нечаянной радости. Сколько замечательно талантливых, умных и смелых людей нежданно оказались в действии! Целая плеяда блистательных публицистов, о существовании которых мы и не подозревали. Кстати, не упустите в «Неве» статью Баткина «Беззаконная комета»3; он доказывает необходимость уничтожить Союз писателей и сохранить Литфонд. («СП — и не творческий и не Союз».) Ну, это и без него всем ясно, а вот — с каким изяществом написана статья! Позавидуешь! А кто мог рассчитывать, что появится Дима Юрасов?4 Дорого обошелся многим из нас А.И. С. Но вот у меня в руках 1-й том «Архипелага». Дорого за эту книгу плачено, но вот ведь она жива и начинает работать. Я ее вынимаю из ящика и снова кладу в ящик — прикоснулась и рада. Малые искорки надежды — они не гаснут, как не гасли и во время войны, столь безнадежной поначалу. Кстати — о войне и о Вас. «Сороковые, роковые»… да ведь это счастливейший гимн молодости! Бой, в котором Вы побывали и куда Вам предстоит вернуться. А ведь годы-то роковые, и похоронные, похоронные… Но в молодости все сносишь легче. А сейчас, в старости, конечно, трудно жить в ожидании беды. И не впадать в отчаянье. Получила письмо, долгожданное, от А.М. Гелескула. Ну и ну! Да ведь он дивный прозаик! Он изображает путешествие по Испании — с такой зрительной силой, с такой достоверностью, с такой мудрой иронией! Я знала, что он великолепный эссеист и переводчик, но такая проза!.. Живет он, наверное, как-то очень особенно; чтобы так писать прозу — надо жить вне суеты, отдельно. Кстати — или некстати? — принялись ли Вы за прозу, милостивый государь? Я ждала Вас на вечере Пастернака (4 декабря) в Музее им. Пушкина — Ваше имя стояло в программке. Этот вечер (на котором хорош был Чичибабин да я прочла стихи Корнилова «Похороны») произвел на меня очень большое впечатление: ведь я впервые услыхала и увидала Возн[есенского], Евтуш[енко] и Ахмадулину! Ведь я никогда их не слыхивала — т. е. как они читают стихи и как именно кривляется Ахмадулина — юная Джульетта, бэби, лепесток… Ну, теперь я — с опозданием — образована. Привет Гале. Обнимаю Вас. Люшенька, бедняга моя, кланяется обоим. Л.Ч. 13/XII 89 1 Строки из стихотворения Инны Лиснянской, посвященного Лидии Чуковской. 2 Строки из стихотворения «Все ушли, и никто не вернулся…». 3 См.: Л.М. Баткин. Беззаконная комета // Нева, 1989, № 11, с. 141–144. 4 Дмитрий Геннадиевич Юрасов (р. 1968), молодой историк, знаток материалов о репрессиях в СССР. Именно Д. Юрасов впервые сообщил Лидии Корнеевне некоторые документы по делу ее мужа, М.П. Бронштейна, расстрелянного в 1938 году. Подробнее о Д. Юрасове см.: Виктория Чаликова. Архивный юноша // Нева. 1988, № 10, с. 152–162.
|
||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-07-19; просмотров: 46; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.141.47.221 (0.011 с.) |