Что совершенствуется при когнитивном развитии?

 

Психология развития занимается изучением процессов, лежащих в основе разви- тия личности, от рождения и до зрелого возраста. В середине XX века в этой об- ласти психологии господствующее влияние имели идеи швейцарского психолога Жана Пиаже, считавшего, что когнитивное развитие у детей проходит несколько различных стадий. Пиаже подтверждал свои взгляды с помощью остроумных и ча- сто противоречащих интуиции демонстраций очевидной нелогичности маленьких детей. Последующий анализ, однако, показал, что проблемы ребенка часто заклю- чаются не в недостатке логической способности, а являются скорее результатом ряда других факторов, в том числе: недостаточного понимания лингвистической формы вопросов; большей восприимчивости к социальным, а не к логическим тре- бованиям ситуации и ограниченности объема памяти. Все больше отходя от прин-

 

 

ципов Пиаже, начали развиваться другие теории, многие из которых более деталь- но объясняли экспериментальные задания, часто создаваемые на основе теорий переработки информации и нередко взятые из теорий, относящихся к когнитив- ной психологии зрелого возраста.

Одной из важнейших теорий в этой области можно назвать теорию Кейза который объясняет совершенствование когнитивных процессов в ходе развития ребенка с помощью модели рабочей памяти. Эта модель предполагает наличие системы ограниченной емкости, ответственной за временное хранение информа- ции и за переработку информации. Чем выше нагрузка на хранилище, тем мень- ший объем остается для переработки информации, и наоборот. Кейз полагает что общая емкость системы рабочей памяти остается постоянной, при этом чем старше становятся дети, тем лучше они группируют информацию, кроме того развивается способность быстрее перерабатывать информацию, отсюда более эф- фективное использование доступной емкости рабочей памяти. Отметим что эта модель похожа (но не идентична) на модель рабочей памяти, описанную Бэддели и Хитчем. Она отражает нашу первоначальную идею центрального исполнителя предположительно совмещавшего в себе хранение и переработку информации' Позднее мы, разумеется, отошли от идеи, что в самом исполнителе хранится информация, и приняли точку зрения, что он содержит распределитель вни- мания, использующий для хранения вспомогательные системы и долговремен- ную память. В модели Кейза нет прямого аналога фонологической петли и ви- зуально-пространственной матрицы, имеющихся в модели Бэддели и Хитча и хотя его подход успешно применен при исследовании индивидуальных различий систем рабочей памяти (к примеру, в исследовании Данемана и Карпентера)

 

в нем, насколько мне известно, не учитываются данные нейропсихологических исследований.

Одна из самых поразительных особенностей детского развития — то, каким образом увеличивается с возрастом объем цифровой памяти. Как считает Кейз, это происходит потому, что у маленьких детей хуже разработаны навыки иденти- фикации цифр, вследствие чего она занимает большую долю перерабатывающей емкости рабочей памяти, оставляя меньше емкости для хранения; когда дети ста- новятся старше, узнавание цифр упрощается, снижается количество занятой ем- кости рабочей памяти и объем цифровой памяти растет. На эту тему Кейзом был проведен ряд исследований; в одном из них у детей в возрасте от трех до шести лет проверяли объем памяти на слова и скорость, с которой они могут узнать и повторить произнесенное слово. Между этими критериями обнаружилась высокая корреляция. В другом эксперименте делалась попытка снизить скорость узнава- ния у взрослого человека до уровня ребенка; это достигалось путем использова- ния незнакомых бессмысленных слогов вместо цифр. Это дало желаемый эффект: скорость узнавания снизилась до скорости узнавания цифр шестилетним ребен- ком. Как и предполагалось, объем памяти на подобный материал оказался экви- валентным объему цифровой памяти шестилетнего ребенка.

Альтернативное объяснение развития объема памяти с помощью фонологиче- ской петли Бэддли и Хитча было предложено Николсоном. Он предположил, что определяющим фактором является не быстрота узнавания, а скорость артикуля- торного повторения. Он исследовал эффект длины слов в широком возрастном диапазоне и сумел показать, что результаты у детей и у взрослых расположены вдоль одной прямой; это свидетельствует о том, что старшие дети просто быстрее повторяют стимульный материал, в результате чего в фонологической петле удер- живается большее количество элементов. Этот результат был несколько раз повто- рен впоследствии. Затем Хитч и коллеги сравнивали гипотезы о быстроте узнава- ния и о скорости повторения с помощью эксперимента, в котором восьми- и одиннадцатилетние дети называли, повторяли и запоминали слова, содержащие один, два или три слога. Результаты вполне согласовывались с тем, что определя- ющим фактором является не быстрота узнавания, а скорость артикуляции, под- тверждая интерпретацию, построенную на основе фонологической петли. По меньшей мере, это означает, что модель Кейза требует дальнейшего усовершенст- вования, с тем чтобы в рамках этой модели представить некий эквивалент фоно- логической петли.

Однако вряд ли скорость артикуляции является единственной переменной, изменяющейся по мере роста ребенка. Даже на объем памяти, по-видимому, воз- действуют некоторые другие факторы помимо простого механического повто- рения. Одним из таких факторов является выбор стратегии. В последние годы значительно вырос интерес к стратегиям, применяемым детьми в ситуации запо- минания. Здесь я, однако, ограничусь обсуждением простого задания на запоми- нание ребенком последовательности картинок или слов.

Когда взрослому человеку предъявляют различные картинки, он обычно не- произвольно переводит их в слова, которые затем проговаривает про себя. Изве- стно уже с 1960-х гг., что дети шести лет и младше не применяют непроизволь- ное вербальное повторение при запоминании картинок и предметов. С другой стороны, эффект длины слова, предположительно отражающий наличие артику-

 

ляторного повторения, был обнаружен у четырехлетних детей. Определяющим фактором становится способ предъявления стимульного материала если он предъявляется на слух, то даже очень маленькие дети используют что-то вроде по вторения про себя; если же предъявляются картинки или предметы то надежная стратегия перевода в слова не обнаруживается до 6-8-летнего возраста. Это было

достаточно четко показано в исследовании Хитча, в котором шести- и десятилет них детей просили запоминать последовательности стимулов, имеющих названия длиной в один, два или три слога; предъявлялись либо картинки  либо слова. У шестилетних детей эффект длины слова был ясно выражен при предъявлении слов, но отсутствовал при предъявлении картинок, тогда как у десятилетних де теи этот эффект наблюдался для обоих типов предъявления

Другой способ понять, каким образом дети преобразуют стимульный материал, -

манипулировать сходством, предъявляя последовательности стимулов, на-

 

звания которых похожи по звучанию {кот, рот, грот) или внешне при визуаль- ном предъявлении {карандаш, вилка). Можно также сравнивать преобразование длинных названий {кенгуру, поросенок) и коротких {зонт, торт). Было проведено два исследования, в которых пятилетние дети сравнивались с десяти- и одиннад- цатилетними детьми; детям показывали картинки, а затем просили расположить их в порядке предъявления. У пятилетних детей возникали проблемы с визуально похожими картинками, что свидетельствовало об использовании ими визуально- пространственной матрицы, но при этом у них не обнаружилось никаких призна- ков использования артикуляторной петли, поскольку ни фонологическое сходст- во, ни длина названия не влияли на выполнение задания. У десяти- и одиннад- цатилетних детей обнаружилась абсолютно противоположная картина, говорящая о том, что они опирались преимущественно на вербальное кодирование и повто- рение про себя.

Почему важно знать, как именно дети запоминают последовательности карти- нок и слов? Одна из причин заключается в том, что метод преобразования инфор- мации влияет на долговременное научение. Поскольку большую часть времени дети проводят в процессе обучения, как формального, так и неформального, то чем больше мы будем знать о механизмах, лежащих в основе процесса обучения, тем лучше. Имеются, к примеру, обширные данные о том, что у детей с трудно- стями освоения чтения также снижен объем цифровой памяти. Это не означает непременно наличия причинно-следственной связи. Возможно, оба явления зави- сят от какого-либо третьего фактора. Этим третьим фактором может быть так на- зываемое «фонологическое сознание» — способность ребенка к анализу речи. Когда ребенок учится читать (особенно это касается такого языка, как англий- ский), происходит «расщепление алфавитного кода», то есть произнесенное сло- во разделяется на компоненты, которые затем уже могут быть преобразованы в конкретные буквы. Фонологическое сознание можно развивать, проводя в ясель- ных группах игры с рифмами и со словами. Упражнения, направленные на раз- витие фонологического сознания, могут быть также полезными для детей старшего дошкольного возраста. Сейчас эта сфера педагогической психологии активно развивается, и пока что сложно судить о возможных результатах. Чтение — это сложный навык, в котором задействован ряд процессов, включая фонологическое сознание и фонологическую память. Различные методы обучения чтению ставят акцент на применении различных когнитивных подсистем и имеют свои сильные и слабые стороны. Мы постепенно начинаем понимать, что они из себя представ- ляют, и это дает надежду, что в будущем обучение чтению будет опираться на на- дежное научное понимание, а не на громогласно высказываемое, но часто не- обоснованное мнение педагога.

13. Память и старение

 

 

 

Я вспоминаю то время, когда у меня еще была хорошая память. Мне тогда шел четвертый десяток. Я это хорошо запомнил, потому что тот год, когда я был свободен от чтения лекций, я провел за границей. Я тогда только начинал писать работы по проблемам памяти, и мне не составляло особого труда вспоминать со- ответствующие эксперименты, они всплывали в памяти в готовом виде вместе с именами авторов, датой и местом публикации. Хозяин моей гостиницы, который был на десять лет меня старше, предупреждал меня, что это не продлится слиш- ком долго. И он был прав. Несколько лет спустя я попытался самонадеянно до- стать из памяти имя исследователя, которое я хорошо знал, и ничего там не на- шел, хотя я мог бы легко рассказать, какую тему он разрабатывал и чем занимался. Первые признаки старения? Ну, не совсем первые. В качестве увле- ченного, хотя и бездарного игрока в регби я уже миновал тот возраст, в котором большинство моих более талантливых коллег уже повесили на стенку свои бутсы. Однако я продолжал играть еще добрый десяток лет, компенсируя снижение ско- рости большей хитростью. В тот момент, когда я чувствовал, что ход игры может измениться, я часто успевал добежать до нужного места одновременно с моими более здоровыми и молодыми коллегами, которые уже привыкли к моим случай- ным вылазкам в неверном направлении в случае, когда я неправильно оценивал ситуацию.

Это автобиографическое отступление имеет своей целью отметить два важных момента относительно старения. Во-первых, старение не начинается в какой-то определенный момент — например, при уходе в отставку, — это непрерывный процесс постоянного изменения. Различные виды активности достигают своего естественного пика в различное время. Гимнастки достигают максимума своих возможностей уже к моменту пубертата; считается, что математики создают свои наиболее оригинальные работы до тридцати лет, тогда как великие дирижеры продолжают свою деятельность до тех пор, пока они в состоянии держаться на но- гах. Я допускаю, однако, что закончившие карьеру гимнастки находят себя в дру- гих сферах жизни, равно как и ушедшие из спорта игроки в регби находят менее спортивные способы проводить время в субботние дни.

 

«Этот Гарри был забавным малым. Я помню его еще мальчуганом...» Старость приносит с собой изменение области наших воспоминаний. Когда мы молоды, мы концентрируемся на текущих собы- тиях и недавних переживаниях; когда мы стареем, мы начинаем вспоминать прошлое.

254 Ваша память

Второй момент заключается в том, что разрешение проблемы старения — это вопрос оптимизации. В плане регби это означает: использовать голову, чтобы со- хранить ноги. Применительно к памяти это означает отыскание способов обеспе- чить такую ситуацию, чтобы возрастающая уязвимость памяти не влияла на об- щую эффективность. Для каждого из описанных мной аспектов памяти имеются две новости: плохая и хорошая. Плохая новость заключается в том, что память ухудшается с возрастом, а хорошая — в том, что существуют способы с этим спра- виться. Говоря про так называемую хорошую новость, я не хочу отрицать того, что память в целом становится хуже, первые признаки ее распада появляются в удручающе раннем возрасте, но я не из тех, кто считает, что любой недостаток — это замаскированное благо. Я не собираюсь употреблять новоизобретенную аб- бревиатуру ВРП (возрастное расстройство памяти), которая слишком попахивает созданием нового заболевания, требующего затем дорогостоящего лечения. В по- жилом возрасте и без того достаточно много настоящих заболеваний, чтобы обой- тись без изобретения новых болезней.