Сложные (аналитические) формы прошедшего времени

Перфект

Перфект (лат. perfectus – совершенный) по своему основному значению (и по происхождению) был всегда соотнесён с моментом речи и являлся классическим абсолютным временем. Перфект обозначал состояние, наблюдающееся в момент речи и являющееся результатом совершённого в проглом действия (я пришёл, если это слова вошедшего, то есть я сейчас здесь). Обозначение действия как результата отражена в особенностях образования перфекта от глаголов совершенного вида (результатаивность подчёркивается видовым значением основы), реже от глаголов несовершенного вида (ср.: отроци Свhньлъжи изодhлися суть оружиемъ и порты, а мы нази;  Глhбъ князь мhрилъ море).

В древнерусских текстах книжно-литературного типа перфект встречается в прямой речи, так как указывал на состояние в момент речи, то есть перфект являлся принадлежностью немонолога, а диалога (повествования). Широко представлен перфект как действие-состояние, осуществлявшееся или осуществившееся, но продолжающееся в своём результате и теперь (А.А. Шахматов) в летописях, например: и почаше володимерцы молвити: Мы есмы волная князя прияли к собе и крест целовали на всемъ и др. В летописи на фоне изложения событий (аорист) выделяется прямая речь как не объективно и не последовательное изложение событий, а субъективное чувство настоящего.

Реже перфект используется в других ситуациях, например: внукъ Мономаховъ отдал дъчерь свою Всеславу (ЛЛ). Л.П. Якубинский обращает внимание на описание охоты в Поучении Владимира Мономаха (по ЛЛ), где используются 8 форм аориста и 11 форм перфекта. По его мнению, употребление перфекта – это особый стилистический приём, потому что для князя охота – наиболее живое и дорогое воспоминание: Два тура мя метала на розех и с конемь. Олень мя одинъ болъ ….

Очень много перфекта в деловых и бытовых текстах, где практически не представлен имперфект и редко встречается аорист. П.С. Кузнецов объясняет эту особенность тем, что деловая письменность представляет диалог автора с адресатом, ориентированный на момент речи. В деловых памятниках перфект употреблялся и в значении других времён. Что свидетельствует о том, что формами перфекта могли выражаться различные прошедшие действия.

Связь прошедшего действия с настоящим в своём результате чётко отражена в особенностях образования перфекта: действительное причастие прошедшего времени (элевое причастие) спрягаемого глагола + вспомогательный глагол быти в настоящем времени: азъ ~смь читалъ, ты ~си читалъ, кто ~стъ писалъ.

С XI в. в формах перфекта утрачивается вспомогательный глагол быти в настоящем времени, наиболее часто в форме 3 л. Такое положение происходит из-за того, что в языке вырабатываются механизмы употребления личного местоимения, из-за чего вспомогательный глагол превращается в неизменный показатель наклонения (сослагательное наклонение) и времени (русский плюсквамперфект). Причастие на -л- теряет свои именные свойства и становится глагольной формой, обозначающей действие не только в его пределе, результате, но и действие, не ограниченное во времени. В результате складывается единое прошедшее время, формы которого различаются в видовом отношении.

Таким образом, ужк к XIV в. перфект в живом разговорном языке стал универсальной формой прошедшего времени, причём вспомогательный глагол утрачивает и это создаёт условия для преобразования бывшего перфекта из сложной формы времени в простую форму времени.

Таким образом, к XIV в. система форм прошедшего времени изменилась, хотя по традиции некоторые формы старой системы прошедших времён продержались в письменной речи как дань книжной традиции до XIX в.

Установившаяся в литературном языке одна форма прошедшего времени, восходящая по образованию к перфекту, имеет семантику старой системы времён. Отношения, характерные для древнерусской видоо-временной системы, сохраняются и используются в СРЯ. «Чистого» прошедшего времени в СРЯ нет, так как в предложениях оно обрастает дополнительными оттенками и значениями.

Как правило, формы прошедшего времени от основы совершенного вида сохраняют генетическую связь с перфектом и семантику перфекта, например: купил ручку, состарился, женился, помолодел, ослеп, опустел, разбогател, влюбился (факт совершившийся и пребывающий доныне в своём результате (А.А. Потебня) или каков кто, что есть в силу прежде совершенного действия).

Помимо перфектного значения в современном глаголе имеется также аористическое значение – топнул, стукнул, проговорил, отужинал, доскакал, переплыл, прибежал (отдельный совершившийся факт, вне связи с настоящим, обычно однократное, неповторяющееся). А.А. Потебня подчёркивал особенность данной семантики глагола: «Мысль скользит по прошедшему событию, не останавливаясь» Ср., приезд Гринева в Оренбург: «Мы приехали к городским воротам, караульные нас пропустили, мы выехали из Оренбурга….».

Имперфектное значение пркедставлено глаголами несовершенного вида, где главной чертой является повторяемость без идеи внутреннего предела (каждую ночь слышали, постоянно возвращались), в худложественных текстах выполняет изобразительную функцию (тучи ползли, ветер шумел) и пр.

 

Плюсквамперфект

 

Плюсквамперфект (лат. plusquamperfectum – более чем законченное) – является аналитической формой прошедшего времени. Перфект обозначал действие в прошлом (выраженное действительным причастием прошедшего времени на -л-), предшествующее другому прошедшему действию (обычно выраженному аористом или – реже – имперфектом). В связи с выражением предшествования другому действию (а не моменту речи) в прошлом его можно считать относительным временем – «преждепрошедшим», «предпрошедшим». Данное относительное временное значение отражено в его формальном составе: элевое причастие спрягаемого глагола + вспомогательный глатгол быти в форме простого прошедшего времени для указания на отнесённость к прошлому (с основой бы- или имперфектной основой бh-. Элевое причастие изменялось по числам и родам, спомогательный глагол по лицам и числам (см. парадигму).

Плюсквамперфект очень редко встречался в древнерусских текстах, так употреблялся только в случае, когда необходимо было указать на предшествующее действие и подчеркнуть его значимость при последовательном изложении событий, например: у Ярополка же жена грекине бh (имперфект)и бяше была (плюсквамперфект) черницею, б h бо прив елъ  (плюсквамперфект) отць его Святославъ (была монахиней до того, как стала женой, и Святослав привёл её в Киев до того, как её узнал Ярополк); И положен бы(сть) в стыи Софьи, юже сам б h создалъ (плюсквамперфект); И сруби городъ Гюревъ, его же б h ша пожгли (плюсквамперфект) половци и др.

С XIII в. в деловой письменности плюсквамперфект единичен, но получает несколько другое выражение, получившее название «русский плюсквамперфект», поскольку аорист утрачивается и в качестве вспомогательного глагола начинает использоваться глагол быти в перфекте, который активно употерляется без связки. В результате новый плюсквамперфект представляет две формы элевого причастия типа былъ (есмь) написал, былъ (есть) написал и под. В конце XIV в. старая форма плюсквамперфекта была окончательно вытеснена «русским плюсквамперфектом», в котором окончательно утратилась связка.

Будучи формой, обозначавшей давнопрошедшее время плюсквамперфект испытал иную судьбу, чем другие формы прошедшего времени. Глагольная связка (бывший перфект глагола быти) начинает постепенно превращается в неизменяемую частицу было, в результате чего сочетание формы на -л- +было стало обозначать действие, готовящееся в прошлом, но неосуществившееся или начавшееся в прошлом, но прерванное другим действием (Я хотел было сказать, но передумал. Он пошёл было, но вернулся). Это происходило в XVI-XVII вв. в связи с тем, что форма прошедшего времени вследствие укрепления видовых отношений в русском языке, перестаёт выражать различия в протекании действия во времени при помощи особых форм. Прошедшее время стало обозначать только прошедшее к моменьу речи. Все остальные значения стали передаваться видом глагола или лексическими средствами.

Конструкция было+ элевое причастие оказалась очень устойчивой и свойственной русскому языку, потеряв свое специфическое значение, но сохранив способность передавать значение действия в прошлом отменённого или незавершённого.Например у А.С. Пушкина: «Бедное животное пошло было рысью, но скоро стало приотставать». В севернорусских говорах конструкции типа собрались были, вчера девушка была пришла, но у неё была болела голова имею значение прошкдшего времени. Изредка встречается значение прошедшего времени: земля была высохла да опеть промокла; жил был царь и у этого царя была умерла дочь и др. Даннаяформа характерна для фольклора, например: жила-была, жили-были,жил-был, наелся-напился и под.

Таким образом, общая история форм прошедшего времени представляет собой процесс постепенного отмирания синтетических времён (имперфекта и аориста) за счёт расширения функцийперфекта, который после утраты вспомогательного глагола становится простой универсальной формой прошедшего времени.

 

Развитие категории вида

 

Категория вида сыграла большую роль в формировании современной системы времён. Категория вида представляет собой специфическую особенность славянского глагола, что отличает его от многих других индоевропейских языков, в которых представлена развитая система времён, компенсирующая отсутствие категории вида.

Следы видовых разграничений имеются в праславянском языке (Ср.: вести – водити, сhдhти – садити). Несовершенный вид (далее – НСВ) – «нейтральная» характеристика процесса в отношении его развёртывания. Совершенный вид (далее – СВ) уточнял временные границы осуществления процесса (обычно окончания, реже – начала, или двусторонней ограниченности, например: написать, запеть, прыгуть). К распаду праславянского языка видовая корреляция оформилась: все глаголы относились или к СВ, или к НСВ, но видовое значение, в отличие от временного русского языка, было отделимо от временного, то есть время и вид являлись каегориями автономными, функциони рующими самостоятельно. Однако постепенно на видовые отношения стали наслаиваться временные: настоящее время, имперфект – длительный процесс, аорист недлительное действие, перфект – значение результата.

Развитие видового противопоставления требовала стабилизации морфологических способов видообразования. Старейшим способом была префиксация (НСВ > СВ). Однако развитие суффиксального способа, сыграло решаюшую роль в формировании глагольного вида, поскольу расширило возможности видовой корреляции.

С середины XII – конца XIV вв. суффиксация становится универсальным средством имперфективации (процессуального значения). В этот период укрепляется и окончательно формируется значение СВ, происходит осмысление приставок как видообразующего средства. Что привело к поляризации видовых значений. С XIII-XIV вв. возрастает продуктивность на русской почве суффиксов -ива-/-ыва-. особенно продуктивными они становятся в XIV-XVII вв., когда практически от любого глагола они могли образовать новые глаголы. Что значительно увеличило количество видовых корреляций. Суффиксальная имперфективация стала главным стержнем морфологической системы русского глагольного вида. На протяжении длительного периода шёл поиск наиболее выразительно средстве имперфективации. При этом вплоть до XIX в. сохранялась вариативность стырых и новых форм типа написать (напишуть и написають), написывати, написовати. Постепенно выработались специальные средства имперфективации с чёткой структурой неоднофонемных глагольных суффиксов -ива-/-ыва-, -ва-.

Система видовых отношений не разрушала полностью старую систему времён, однако вместо многочисленных времён остались три времени. Многие значения, которые раньше выражались временем, стали выражаться при помощи вида. То есть категория вида разрушила старую систему времён, а новая система времени позволила чётко противопоставить виды глагола.

 

Категория залога

 

Категория залога – одна из самых сложных глагольных категорий, так как в ней сочетаются морфологические, словообразовательные, лексические и синтаксические особенности. При этом категория вида «сплетается» с категорией залога. Некоторые исследователи считают, что категория залога находится ближе к синтаксису, чем к морфологии.

Категория залога тесно связана с противопоставлением действия (состояния) как активной функции субъекта – активный залог – и как его признака. Действительный залог характеризуется отсутствием показателя страдательности. В страдательном залоге есть специальное средство - ся (- сь), восходяшее к В.п. возвратного местоимения, которое могло употреблять после глагола, перед ним и дистантной позиции, однако к XVII в. закрепилось в конце глагола, а в XVIII в. его уже можно рассматривать в качестве постфикса. В русских диалектах в этой функции в ряде случаев закрепляется форма Р.п. - си (см. тему «Местоимение»).

 

Категория наклонения

 

Категория наклонения уже в XV в. прежде всего в памятниках деловой письменности представляет систему, близкую к СРЯ. История изъявительного наклонения былпа представлена в теме «История форм прошедшего времени».

Повелительное и сослагательное наклонения как ирреальные наклонения не имели форм времени и характеризовались специфическими морфологическими парадигмами (см.).

Повелительное наклонение как средство побуждения к действию связано в праславянском языке с использованием индоевропейского не императива, а формы желательного наклонения, или оптатива. В исходной системе древнерусского языка X-XVI вв. парадигма повелительного наклонения состояла из форм 2 л. ед.ч. и 1-2 л. дв. и мн.ч. Образование происходило от основ настоящего времени, к которым присоединялись суффиксв -и-, -h- типа неси, несhте, знаи, знаите. Нетематические глаголы перед суффиксом *i претерпевали изменения (*i > *j), например: дажь, вижь (ст.-сл. даждь, виждь).

Повелительное наклонение в памятниках древнерусской письменности встречается редко, обычно в прямой речи или в деловых тестах (жалобах, челобитных и пр.). В период XII-XIV вв. изменения в формах повелительного наклонения связаны с развитием фонетико-фонологической структуры древнерусского языка (например, утрата второй палатализации, ср.: бережи, пеци > береги, пеки) и взаимодействием форм повелительного и изъявительного наклонений, например, в истории форм дати, вhдhти, hсти (дажь, вhжь, hжь > дай, ведай, ешь).

Форма 1 л. мн.ч. повелительного наклонения (инклюзивного – включительного, включающего говорящего, или совместного действия) в памяьниках XIV-XVII вв. встречалась редко, что связано с ограниченностью сферы её употребления. В XVIII в. и особе широко в XIX в. образования с - те (пойдёмте, поспоримте) начинают употребляться в литературном языке.

Остатками старых форм повелительного наклонения сохраняются пословицах в устойчивых оборотах типа каждый сверчок знай свой шесток, всякий женись на своей невесте, чёрт его возьми, пропади пропадом, не дай бог, не приведи бог и пр.

Сослагательное (условное) наклонение представляло собой сочетании действительного несклоняемого причастия прошедшего времени на -л- с особыми формами глагола быти (бимъ, би), происхождение которых до настоящего времени исследователям не представляются достаточно ясным (считается, что, вероятно, данные формы восходят к индоевропейскому желательному наклонению – оптативу). Следует отметить, что формы вспомогательного глагола типа би ещё в дописьменный период были заменены аористными формами того же глагола быти (с основой бы-).

Таблица 27

Образование форм повелительного наклонения

 

Лицо   Класс	Синтетическая форма		Аналитическая
	Суффиксы		3 л.
	И (Ь – 5 класс)	h, И
	2 (3) л. ед.ч.	1, 2 л. дв., мн. ч.	ДА + настоящее время
1) нести 2) двигн@ти	неси двигни пиши ходи	несhмъ двигнhте	да несUтъ да двигн@тъ да пишетъ да ход#тъ да дад#тъ
3) писати 4) ходити 5) дати		пишимъ ходите дадите
	даждь

В исходной системе древнерусского языка оба этих компонента склонялись – элевое причастие по родам и числам, вспомогательный глагол в аористе – по лицам и числам, например: Аще бысте хранили в чьсть его же ясти не могли быхомъ отинудь приближитися вредити христианству (Изборник 1076 г.). Аналитические формы были характерны более памятникам церковнославянского языка, чем древнерусским памятникам.

Надо отметить, что сослагательное наклонение было редким в памятниках древнерусской письменности, особенно в деловых памятниках, где оно встречалось обычно в придаточных цели.

С XIII в. памятники письменности свидетельствуют о значительных изменениях сослагательного наклонения, что было обусловлено изменениями в истории элевого причастия (утрачиваются родовые различия в мн.ч.) и аориста (нарушается согласованномть с подлежащим). Наиболе ярким примером ошибок в сослагательном наклонении является хрестоматийный пример А.И. Соболевского – аще бы въ Туре быша сила были. С этого времени начинается обощённое употребление бывшей формы аориста 2-3 л. ед.ч. бы при образовании сослагательного наклонения, которое показывает полную утрату лексической самостоятельности вспомогательного глагола в составе сослагательного наклонения и приобретении им чисто формальной функции в выражении условно-желательного значения.Показателем превращения бы в модальную частицу является также её слияние с союзом что + бы XIV-XVII вв. и использование её в виде б, которое отразило редукцию гласного, что и сейчас встречается в разговорной речи.