Поиски компромисса с Францией и завершение балканского кризиса

 

На новогоднем балу 1867 г. Наполеон III в беседе с русским послом во Франции Будбергом изложил свои взгляды на сложившуюся ситуацию. Император объяснял своё нежелание поддержать русские предложения по Криту своим неверием в возможность достижения результата. России было предложено действовать в одиночку. Это была рекомендация заведомо проигрышного политического хода, на что и указал русский посол. Он заявил, что именно отсутствие единства в позиции великих держав является причиной того, что турецкое правительство не склонно идти на уступки [1, с. 269].

Примерно такой же была позиция Наполеона и по остальным волновавшим Россию вопросам: он был против вмешательства в дела балканского региона в случае начала войны в нём, против поднятия вопроса об отмене ограничительных статей, предлагая России сотрудничество на «западной почве». От России ожидали благожелательного нейтралитета в будущей франко-прусской войне. Через день Будбергу передали слова Наполеона III о том, что он доверяет Александру II и уверен, что нет «более прочной гарантии» [17, с. 121 - 123], чем слово русского монарха. Но русский посол понял, что это лишь демагогическая уловка.

Однако, несмотря на несовпадение русских и французских интересов по всем вопросам, русский министр иностранных дел в очередной раз попытался использовать возможность договориться с Наполеоном III при личной встрече с императором. Александр II и Горчаков посетили Всемирную выставку в Париже, где они находились с 1 по 11 июня 1867 г. Горчаков даже «привёз с собой целую канцелярию» [11, с. 253], надеясь, что она понадобится ему.

Ещё накануне приезда русской миссии в Париж в мае 1867 г. прошла Лондонская конференция, на которой изолированная Франция была вынуждена отказаться от претензий на Люксембург, поскольку конференция признала его нейтралитет. Прусский гарнизон был выведен из крепости, сам крепость - срыта. Теперь Россия и Франция вновь попытались найти общий язык. Сразу после приезда русский император был встречен Наполеоном III в сопровождении высших сановников Второй империи; резиденция Александра II была расположена в Елисейском дворце. Однако ожидания Горчакова не оправдались: русско-французские переговоры сразу же зашли в тупик из-за польского вопроса.

Ещё 17 (29) мая 1867 г. была объявлена так называемая Вержболовская амнистия участникам польского восстания 1863 г. Эта амнистия распространялась на тех лиц, которые были осуждены в административном порядке. Неоконченные следственные дела по данному вопросу прекращались [1, с. 269 - 270].

Эта мера была принята в расчёте на лучший приём во Франции с её полонофильскими симпатиями и значительной польской общиной. Но эти ожидания не оправдались. 4 июня 1867 г. при посещении Александром II Дворца правосудия в Париже он был встречен выкриками: «Да здравствует Польша!» адвоката Флоке, а 6 июня в Булонском лесу на императора было совершено покушение А.И. Березовским. Суд над ним превратился в демонстрацию симпатий французской общественности к польским революционерам.

Протокольные мероприятия - парад 6 июня, торжественные встречи русского и французского императоров и прусского короля - не смогли смягчить неприятного впечатления от пребывания Александра II в Париже. Не дали результатов и переговоры Горчакова с Наполеоном III, которые состоялись 3 июня 1867 г. Об отмене ограничительных статей 1856 г. не было сказано ни слова. Обсуждение критского вопроса привело лишь к очередной констатации разных позиций двух стран на Востоке [17, с. 127 - 128].

Таким образом, поездка Александра II и Горчакова в Париж не привела к улучшению русско-французских отношений. 13 (26) июня 1867 г. в ознаменование 50-летия службы Горчаков был возведён в звание государственного канцлера. Однако главная цель его внешнеполитической программы всё ещё оставалась недостигнутой. Подводя итоги десятилетним попыткам решить проблему 1856 г. путём сотрудничества с Францией, он вынужден был признать, что содействие Франции было «неискренним и весьма ограниченным» [11, с. 256].

Цена союза с Россией была слишком дорогой для Парижа. 19 августа 1867 г. Наполеон III прибыл в Зальцбург на встречу с Францем Иосифом. Переговоры длились несколько дней, но стороны так и не пришли к заключению союза. Тем не менее, Франция и Австро-Венгрия договорились о совместном наблюдении за сохранением статус-кво на юге Германии, чтобы не допустить присоединения южногерманских государств к Северо-Германскому союзу.

В ходе встречи выяснилось, что на Востоке позиции двух императоров были гораздо более определёнными и близкими. В итоге было подписано соглашение о поддержании статус-кво в Османской империи: Вена и Париж условились препятствовать присоединению Крита к Греции и не допустить прямого вмешательства России в балканский кризис. В случае вступления русских войск на территорию Румынии это княжество должно было быть оккупировано австрийскими войсками. Таким образом, вновь возникала крымская комбинация, но на этот раз она была направлена не только против России, но и против Пруссии [1, с. 272].

Это оказало влияние и на ход событий на Балканах. Выступление балканских союзников планировалось на 1 октября 1868 г., по окончании сбора урожая, который должен был обеспечить 60 тыс. сербских и 30 тыс. греческих солдат [17, с. 99 - 100], но это выступление не состоялось. Враждебное отношение западных держав исключало возможность поддержки России или даже обеспечение ею благоприятного политического фона, который мог бы обеспечить невмешательство других держав. В 1868 г. Горчаков изложил позицию русского МИДа в виде такого высказывания: «Когда ни Россия, ни христианское население Турции не готовы к решительной борьбе, всякое движение на Востоке будет несвоевременным и опасным» [8, с. 75].

Сотрудничество России с Францией на Востоке также оказалось сорвано наполеоновской дипломатией. Вскоре в балканском регионе произошли существенные перемены. Ещё в марте 1867 г. Михаил Обренович совершил поездку в Константинополь, чтобы отблагодарить султана за эвакуацию крепостей, однако это сразу же вызвало подозрение у союзников Сербии и обострило внутриполитическое положение княжества. В августе 1867 г. Михаил встретился с председателем правительства Венгрии Андраши. Сербскому князю сообщили об австро-французском сближении и предложили отказаться от планов свержения власти турок на Балканах. Взамен Вена обещала дипломатическую поддержку проекта передачи Боснии и Герцеговины под управление Сербии. Михаил согласился. Последовала отставка сторонника балканского союза Гарашанина и сближение Сербии с Австро-Венгрией [17, с. 103].

Отставка Гарашанина вызвала явное разочарование русской дипломатии. Она была истолкована как отход от ориентации Сербского княжества на Россию. Россия в конце декабря 1867 г. приостановила выплату займа Сербии, который предназначался для подготовки княжества к войне. Несмотря на протесты со стороны российских дипломатов, Михаил Обренович отказался вернуть Гарашанина на пост главы правительства. Тем не менее, А. М. Горчаков ратовал за сдержанность и выдержку в сербско-русских отношениях. Он заявил, что в российские интересы не входит контроль над политикой Сербии и вмешательство в её внутренние дела.

[14, с. 180]

Князь Михаил предпринял попытку сербо-русские отношения, направив в мае 1868 г. Й. Ристича с целью восстановить доверие России. На переговорах Ристич заявил, что Сербия не отказывается от Балканского союза и войны с Портой, по-прежнему рассчитывает на поддержку России и надеется, что русская дипломатия обеспечит невмешательство великих держав в случае возникновения вооружённого конфликта между участниками Балканского союза и Османской империей [14, с. 180]. Несмотря на оказанный ему в Петербурге сдержанный приём, сербский дипломат считал свою миссию успешной.

Но 10 июня 1868 г. Михаил Обренович был убит. У князя не было детей, поэтому возникла проблема наследника. Активизировались сторонники Карагеоргиевичей. Армия провозгласила передачу престола двоюродному племяннику убитого князя - Милану Обреновичу, проходившему обучение в Париже. Балканский союз фактически распался в течение 1868 - 1869 гг. Среди многих причин, обусловивших неудачу союза балканских стран, определяющим был внутренний фактор - военная и экономическая слабость союзников и отсутствие единства между ними. На внутренние противоречия накладывались и противоречия внешние: столкновение интересов великих держав на Балканах [14, с. 180].

декабря 1868 г. Турция предъявила ультиматум Греции с требованием в пятидневный срок прекратить посылку на Крит добровольцев, вооружения и продовольствия. В случае отказа Турция угрожала разрывом дипломатических отношений и бомбардировкой греческих портов. Возникла угроза турецко-греческой войны. В этой войне у Греции не было никаких шансов на победу. Чтобы предотвратить подобное развитие событий, Горчаков предложил обсудить турецко-греческий конфликт на конференции, которая была созвана в январе 1869 г. в Париже. По настоянию Великобритании и Франции она приняла декларацию, согласно которой Греция должна была прекратить всякую антитурецкую деятельность, в первую очередь поддержку восстания на Крите. Россия оказалась в изоляции и не смогла предотвратить принятие этого документа, поэтому Горчакову не оставалось ничего другого, как рекомендовать греческому королю принять эти условия.

Подготовка Франции и Пруссии к войне и позиция России

 

Вскоре восстание на Крите было подавлено. Это был сомнительный успех французской дипломатии, который не решал всех проблем, с которыми столкнулась Вторая империя. В Петербурге не сомневались, что Франция готовится к войне с Пруссией и рассчитывает в этом конфликте на поддержку Великобритании и Австро-Венгрии. К тому времени, в марте 1867 г., Наполеон III эвакуировал войска из Мексики. Это было обусловлено, во-первых, успехами Пруссии в Европе, во-вторых, угрозой со стороны США употребить силу для соблюдения «доктрины Монро». Вместе с французами ушли и австрийские добровольцы. Наполеон готовил программу усиления армии, которая должна была увеличить её резервы в случае мобилизации. В январе 1868 г. окончательный вариант нового военного закона был принят законодательным корпусом. Программа должна была обеспечить создание полевой армии в 800 тыс. чел. и Национальной гвардии в 400 тыс. чел. [] В 1867 г. началось перевооружение французской армии новой винтовкой системы Шаспо, которая по дальнобойности в 2 раза превосходила прусское игольчатое ружьё Дрейзе. Эта винтовка хорошо показала себя осенью 1867 г., когда французские войска отразили попытку гарибальдийцев занять Папскую область. В 1870 г. французская армия располагала уже 1 млн. таких винтовок.

Однако прусская армия к тому времени уже имела превосходство в артиллерии. После потерь, понесённых в австро-прусской войне от австрийской артиллерии, прусский Генеральный штаб при поддержке правительства принял решение о крупных заказах у Круппа на производство орудий. Все эти решения были в достаточной степени профинансированы. В то же время, всё более падавший авторитет и влияние Наполеона III привели к тому, что он так и не решился потребовать у законодательного корпуса выделения средств на переоснащение артиллерии. В результате в 1870 г. Франция располагала лишь артиллерийским парком образца 1859 г.

Франция рассчитывала на собственные силы и на старые, проверенные временем политические комбинации. Вновь возрождались внешнеполитические конструкции образца 1856 г., которые по-прежнему были враждебны как интересам России, так и интересам Пруссии. Поэтому Петербург решил поддержать Берлин, начавший в 1866 г. разрушение «Крымской системы». Дружеские русско-прусские отношения были упрочены во время встреч Александра II и Вильгельма I в 1868 г., что имело особенно большое значение накануне столкновения Пруссии с Францией - неизбежной последней войны за объединение Германии.

В феврале 1868 г. император отправил королю письмо, в котором говорилось, что Россия хочет продолжить сотрудничество с Пруссией, начатое ещё при Александре I и Фридрихе Вильгельме III. После длительных русско-прусских консультаций 13 декабря 1868 г. Александр II согласился выставить 100-тысячную армию на границе с Австро-Венгрией в случае начала франко-прусской войны. Пруссия в обмен обязалась поддержать отмену ограничительных статей. Формальный союз не был заключён, обе стороны ограничились устным соглашением.

Франция оказалась почти в полной изоляции. Потеряв возможность соглашения с Россией, она не смогла укрепить отношения с Великобританией, поскольку между ними существовали противоречия из-за колониальных владений. Враждебными были и отношения Франции с Италией, поскольку французские войска мешали окончательному объединению итальянских земель. Австро-Венгрия, единственный союзник Франции, была неспособна к активным действиям. Участие в войне за реванш в Германии на стороне Франции не имело поддержки ни среди немецкого, ни среди венгерского населения Австро-Венгрии, а противостояние с Россией не было популярно и среди славянских народов империи (кроме поляков). Австрийская армия не закончила перевооружения, мобилизация была длительной, а финансовая система по-прежнему испытывала серьёзные трудности. Таким образом, к предстоящему столкновению с Пруссией Франция не была подготовлена ни в военном, ни в дипломатическом плане. Теперь Россия окончательно отказалась от попыток добиться отмены ограничительных статей Парижского договора через сотрудничество с Францией.