Ключевые события истории Ижевска и Удмуртской Республики

    Несмотря на то, что удмурты проживают на территории современной Удмуртии в течение десятка веков, а сама территория вошла в состав Российского государства еще в XVI веке, мы считаем целесообразным оттолкнуться от 1760 года. Именно в этом году была заложена плотина для строительства железоделательного завода на реке Иж. К 1763 году строительство плотины, самого завода и заводского поселка было завершено силами уральских мастеровых и крестьян, согнанных из окрестных деревень. И три века назад, и сейчас выбор под место для строительства выглядит странным и неудобным: вдали от трактов и крупных рек, на отшибе от основной группы уральских предприятий. Е. Ф. Шумилов замечает, что из-за расположения вдали от транспортных магистралей на протяжении долгого времени в жителях города «жило ощущение изолированности от „большой“ России». Также этот фактор косвенно повлиял на то, что Ижевску не присваивался статус города до 1918 года: «Вторым „комплексом“ было постоянное осознание некоторой своей ущербности. Горожанами с всеми культурными и хозяйственными привилегиями, предоставляемыми этим статусом, ижевцев упорно не признавали» [61, с. 99]

    В течение почти двух столетий со дня основания Ижевск представлял собой заводской поселок Ижевский завод с крайне разнообразным населением: в основном его населяли мастеровые с Урала, оружейные специалисты из-за границы и немногочисленные удмурты из близлежащих деревень, которых принуждали к работе на заводе. Исторически так сложилось, что столица Удмуртии не является в полной мере удмуртской. До начала XIX в. большинство удмуртов занималось сельским хозяйством и всеми силами сопротивлялось изнурительному труду на околозаводских пространствах. Так же, как завода, удмурты довольно долго избегали школ, церквей — города вообще. Процесс приобщения к цивилизации шел медленно за счет деятельности русских миссионеров, учителей, докторов, мастеровых. Как народ с развитой языческой религией и трепетным отношением к лесам, с которыми связаны многие культы и ритуалы, удмурты страдали: «В наших же Отяцких новокрещенских дачах состоят построенные железные заводы, от коих происходит нам немалая обида...» Здесь «дача» — леса, что даны заводу. [61, с. 28] Русификация удмуртов так же происходила со скрипом: только работа на заводе и смешанные браки отучали удмуртов говорить на удмуртском.

    Тем временем железоделательный завод на Иже набирал обороты: «Первую выплавку из железной руды — чугун — отжимкой под кричными молотами и перекалкой „переделывали“ в сталь» [61, с. 26]. Однако из-за угрозы войны с Францией в 1807 году на базе железоделательного завода был заложен оружейный, специализировавшийся на производстве холодного и огнестрельного оружия. Город заполнили заграничные мастера из Германии, Швеции, Дании и тысячи мастеровых с других оружейных заводов России. Постепенно Ижевск, наряду с Тулой, становился «оружейной столицей России».

    Оружейники, по сути, были элитой города, а самым отличившимся из них выдавали специальные кафтаны; в России многих отмечали «простыми», «наградными», «почетными» кафтанами, но для ижевских оружейников был свой образец: из зеленого английского сукна, с золотым галуном, с цилиндром и тростью в комплекте. «Царские кафтанщики», как их неофициально называли, были настолько эффектны в полном облачении, что «бородатых, важных оружейников, сверкающих златом, серебром и шелком, заезжий люд принимал за древних стрельцов, а не то и каких „папуасов“» [61, с. 68]. Впрочем, кому-то такие оружейники напомнили крокодилов, поэтому в начале XXI века в центре города появился постмодернистский памятник: огромный антропоморфный крокодил в кафтане и цилиндре, развалившийся на лавочке. Забавно, что еще с начала XIX века бытуют легенды о крокодилах в городских реках: якобы крокодила видели то тут, то там; еще забавнее, что этот миф периодически всплывает и в XX в., и даже в XXI в.

    К началу XX века Ижевск представлял собой странное явление. С одной стороны, центр культуры: величественное здание самого завода с трубами и громыханием машин, огромный пруд с пароходами и тысячи рабочих. С другой стороны, деревянные убогие дома местных жителей. С третьей — беспорядки и неустройство общественной жизни. Словом, ни город, ни село, ни деревня в полной мере, то есть «подлинно, что называется, ни рак, ни рыба» [61, с. 99]

    К 1918 году Ижевску присвоили статус города, хотя по количеству населения он давно превосходил некоторые «официальные» города, а в 1921 перевели в Ижевск столицу Вотской автономной области. В 1920 г. впервые за свою историю удмуртский народ получил государственность: был подписан Декрет об учреждении автономии удмуртского народа. В 1934 г. Удмуртская автономная область получила статус автономной республики [36].

В советское время Ижевск оставался обычным советским городом: с репрессиями и сфабрикованными делами, сброшенными символами государственности в городской пруд, открывающимися театрами и университетами, безрезультатными поисками позолоченных символов государственности на дне городского пруда, ударными работами на эвакуированных предприятиях, промышленными подвигами и коротким переименовыванием в честь советского политического деятеля. От застойных корней город перешел к раздутым военным суперпрограммам, тискам «монокультуры». Столицу Удмуртии втянуло на путь непомерной индустриализации, не подготовленной уровнем развития всего региона.

Наконец в 1990-х гг. Ижевск — один из крупнейших городов Приуралья — оказывается в непростой ситуации: градообразующие предприятия, связанные с оборонным комплексом, не вписывались в постсоветскую экономическую модель мира. Результатом стали массовые сокращения, многомесячные задержки зарплат, высокий уровень безработицы и проч. Это стало причиной массового оттока населения в более развитые регионы страны и криминализации общества; жизнь простого и честного ижевчанина стала практически беспросветной, а кварталы заводов, однотипные дома, разбитые дороги, грязные общежитские окна и обстрелянные автомобили прочно вошли в образную галерею удмуртской литературы 1990-х гг.