Люди стали спрашивать другъ у друга: «Кто съёлъ сало?» Дочь шепнула матери, что это она.

+++

Старецъ Алекс\й говорилъ сестрамъ, что церковь сейчасъ обновленческая, поэтому въ такую церковь и ходить-то нельзя, но чёмъ ходить по театрамъ и этимъ губить свою душу, лучше ходить въ церковь. «А театры плохи штуки, на томъ свётё вёчны муки». Но при этомъ говорилъ: «Только смотрите куда ходите, такъ какъ наряду съ истинными пастырями есть и волки, которые сами идутъ въ погибель и ведутъ за собой въ погибель и овецъ своего стада».

+++

Старецъ Алекс\й предсказалъ, что придетъ время, когда будутъ ходить люди, которые будутъ завлекать въ другую вёру людей. Не слушайте ихъ и не ходите къ нимъ, - училъ старецъ Алекс\й, - истинная Вёра только одна - Православная.

+++

Слышите молитвы, псалмы слышите, но больше не услышите. И будете рады услышать, но не услышите. (Видимо, это пророчество о временахъ новых гонен\й на христ\анъ во время пришеств\я антихриста).

+++

Старецъ Алекс\й говорилъ рабё Бож\ей Маринё: «Прейдетъ время, сестра Марина, возьмемъ иконы, и пойдемъ по станицё, и будемъ пёть, и никто насъ не тронетъ».

+++

Рабъ Бож\й Дмитр\й М., пр\ёхалъ съ женой Александрой въ Таганрогъ. Жена осталась у брата, а Дмитр\й пошелъ къ старцу Алекс\ю. У него въ Таганрогё онъ былъ впервые. Старецъ Алекс\й радушно встретилъ его и говоритъ: «Что, братъ Дмитрий, кирпичъ на кирпичъ, а деньги въ карманъ?». Дмитр\й очень удивился услышавъ его слова, ведь онъ не разсказывалъ старцу Алекс\ю, что работаетъ каменщикомъ.

+++

Дмитр\й поёхал къ старцу Алекс\ю. Въ Ростовё билетовъ нётъ. Онъ стоитъ въ концё очереди, проситъ, чтобы старецъ Алекс\й подалъ руку помощи. Вдругъ на противоположной сторонё открывается окно кассы, онъ подходитъ беретъ билетъ, и тутъ же касса закрывается.

+++

Раба Бож\я Раиса скорбёла о томъ, что всё сестры что-то дёлали для старца Алекс\я, что-то ему помогали, а она ему ничёмъ не услужила. Онъ же имёлъ даръ прозрён\я и зналъ ея помыслы, сталъ ее утёшать: «Сестра Раиса, помоги мнё, тутъ у меня на рубашкё пуговица неправильно пристегнута, застегни мнё ее».

+++

Жена Дмитр\я, раба Бож\я Александра, просила старца Алекс\я, чтобы онъ явился ей во снё и сказалъ, что ей дёлать, идти ей на работу или нётъ, такъ какъ у нее было много дётей.

Приснился ей старецъ Алекс\й и сказалъ: «Куда тебё идти, дётей много, поработаешь 1-2 мёсяца и уйдешь». Она не послушалась. И все такъ и получилось. Одинъ мёсяцъ поработала и ушла. А потомъ въ другой разъ обратилась къ старцу Алекс\ю съ какой-то другой просьбой. Онъ ей приснился и говоритъ: «Что тебё говорить, ты меня не слушаешь, хоть говори тебё, хоть не говори». И больше ей во снё не снился.

+++

Сестры и братья изъ станицы Уманской съёхались къ старцу Алекс\ю въ Таганрогё на молитву. Было ихъ много. И кто-то изъ нихъ привезъ старцу Алекс\ю освященнаго масла. Послё молитвы старецъ Алекс\й ставилъ имъ крестики на лбу, и при этомъ сказал: «У кого какъ будетъ печь лобъ, у того такая и вёра».

Рабъ Бож\й Михаилъ почувствовалъ, что у него сильно печетъ лобъ, но онъ терпёлъ и молчалъ. А старецъ Алекс\й говоритъ: «Дайте Михаилу умыться, а то сильно у него жжетъ». Видно очень горячая была вёра у Михаила.

+++

Рабу Бож\ему Михаилу было 18 лётъ. Онъ еще былъ не женатъ. Пр\ёхал онъ какъ-то къ старцу Алекс\ю въ Таганрогъ. Пришли они къ морю. Изкупались. Потомъ старецъ Алекс\й сталъ лёпить на пёскё холмики: пять вмёстё маленькихъ и одинъ отдельно - большой. За много лётъ до случившегося онъ предсказалъ Михаилу, что его жена сдёлаетъ пять абортовъ и сама умретъ.

+++

Старецъ Алекс\й пр\ёхалъ въ станицу Уманскую къ братьямъ и сестрамъ по Вёрё въ Бога. Михаилъ пришелъ къ отцу Алекс\ю и жалуется, что его хорош\й добротный домъ хотятъ снести, потому что онъ находится на углу возлё рынка. «Помешалъ имъ мой домъ»,- со скорбью сказалъ онъ. Жилъ Михаилъ по переулку Базарному. А старецъ Алекс\й пришелъ къ нему, закопалъ 4 крестика по угламъ его двора и сказалъ: «Пока ты живой - не тронутъ». И, дёйствительно, не тронули,- передумали. Вотъ уже прошло нёсколько лётъ, какъ Михаилъ умеръ, а домъ до сихъ поръ стоитъ.

+++

Рабъ Бож\й Дмитр\й ёздилъ въ городъ Таганрогъ къ старцу Алекс\ю. Михаилъ попросилъ его купить батарейки. Пришелъ Дмитр\й къ старцу Алекс\ю, а онъ съ Григор\емъ и женой его собирались обёдать. Посадили за столъ и Дмитр\я. Старцу Алекс\ю подали картошку, а Дмитр\ю - супъ. Онъ подумалъ: «А отцу Алекс\ю - то карт ошку подали, а намъ супъ». Старецъ Алекс\й сразу его обличилъ: «Дайте, - говоритъ,- Дмитр\ю картошку, а то я всю поемъ». А когда Дмитр\й уёзжалъ, старецъ Алекс\й напомнилъ ему о батарейкахъ.

+++

Просили дёвушки, чтобы старецъ Алекс\й благословилъ ихъ выйти замужъ, а онъ сказалъ: «Некому и не за кого». И не благословилъ. Они же не послушались старца Алекс\я, вышли замужъ, а потомъ поразходились.

+++

Старецъ Алекс\й шелъ по станицё Уманской, а за нимъ бёжали дёти. Онъ поднялъ колесо и отдалъ мальчику Васё. Этотъ мальчикъ былъ изъ вёрующей семьи, поэтому родители запомнили этотъ случай. Этотъ мальчикъ выросъ и всю жизнь проработалъ шоферомъ.

+++

Это было въ 50-хъ годахъ ХХ вёка. Дёдушка и бабушка - супруги по фамил\и Кучма, пошли послушать старца Алекс\я. Пришли, но вскорё дё душка собрался и пошелъ домой, а бабушка осталась. Старецъ Алекс\й говоритъ бабушкё: «Иди, сестра, домой. Тамъ искушен\е». Она нехотя пошла. Приходитъ домой. И что же видитъ? Двери съ петель снятые, а дёдушка сидитъ на кровати.

- Въ чемъ дёло, что случилось? - спрашиваетъ старушка.

- Стучалъ, стучалъ, а дёти спятъ, такъ и не достучался, пришлось двери снимать, - отвёчаетъ онъ.

- Вотъ ушелъ прежде времени, не захотёлъ послушать старца Алекс\я, поэтому и случилось такое искушенье.

+++

Старецъ Алекс\й давалъ сестрамъ крестики, а рабё Бож\ей Раисё не далъ. И она очень скорбёла объ этомъ.

«Покажи, Раиса, свой крестикъ»,- обратился къ ней старецъ. Она вытащила крестикъ, онъ взялъ его въ руки и говоритъ: «Хватитъ тебе и этого крестика». И она всю жизнь несла скорбь.