И можетъ быть, минутъ черезъ 5-7 умеръ.

Умеръ тихо, безъ единаго стона.

Передъ самыми послёдними минутами, я ему предложила бутылочку (изъ-подъ кефира). Я, конечно, не смотрёла, какъ онъ мочится, но потомъ меня удивило то, что вся постель была сухая, чистая, что онъ даже передъ смертью четко мочился въ бутылочку.

Послё смерти тёло его было незастывшимъ. Старецъ Алекс\й умеръ 5 апреля 1989 года, проживъ у Михаила всего 39-40 дней.

Разсказываетъ раба Бож\я А.

Я жила у духовной  сестры.

Г. Г. разсказывала мнё о старцё Алекс\ё. А потомъ, когда привезли его, онъ былъ очень слабеньк\й и раба Бож\я Н, у которой онъ жилъ, жалёла его и не всёхъ пускала къ нему, чтобы его не тревожили. Но меня съ мамой обёщала пустить, на этотъ день мнё пришла телеграмма, чтобы я ёхала на соборован\е въ Копанскую. Я подумала, что старца Алекс\я я еще увижу, а соборован\е послёднее въ посту и уёхала въ Копанскую. Когда я пр\ёхала изъ Копанской, приходитъ ко мнё духовная сестра В. и разсказываетъ какъ они были у старца Алекс\я. Я пожалёла, что не была съ нимъ. Она ушла, а я стала выбирать золу изъ котла, а сама плачу и мысленно разговариваю со старцемъ Алекс\емъ. Говорю ему: «Я такая грёшная, что не удостоилась побывать у Васъ и рада бы къ Вамъ сходить, да меня плох\е, скверные помыслы замучили. Вотъ приду къ Вамъ, да какую-нибудь гадость подумаю на Васъ. Нётъ, я къ Вамъ не пойду поэтому. Идти къ прозорливому старцу съ такими помыслами?! Да я же отъ стыда сгорю!»

И вдругъ мнё является старецъ Алекс\й такъ, какъ пишутъ въ книгахъ: когда выходитъ душа въ видё облачка, а силуэтъ человёка говоритъ умирающимъ голосомъ: «А ты приди ко мнё, и я тебя приму» А я опять: «Нётъ, отецъ Алекс\й, я не приду!» И онъ не сталъ видёнъ. На утро прибёгаетъ раба Бож\я В. и сообщаетъ, что отецъ Алекс\й умеръ. Я очень сожалёла, что не была у него при жизни, но я его очень люблю и часто прошу у него руку помощи, и онъ мнё всегда помогаетъ.

Когда старецъ Алекс\й умеръ, врачи заставили его везти въ моргъ.

Привезли его тёло въ моргъ, врачъ посмотрёлъ на него и чуть не заплакалъ:

- Гдё же онъ былъ? Такой худой и измученный.

Ему сказали, что въ психдомё, и врачъ не сталъ его анатомировать.

… Однажды, когда ст арецъ Алекс\й былъ еще живой, Надежда зашла къ нему въ комнату. Видитъ, что старецъ всё салфетки взялъ и привязалъ ихъ выше колёна, и салфетки не тё, что она ему сшила, а тё, что рабы Бож\и ему съ просфорами приносили. Н. у него спрашиваетъ: «А это зачёмъ?» А онъ отвёчаетъ: «Уменя ноги болятъ».

Она стала лёчить ему ноги, въ народё лёчатъ, массажъ ему дёлать, да мазями, теплыми шарфами, закутывать.

И вотъ когда старецъ умеръ, то всё, кто приносилъ старцу Алекс\ю салфетки, собрались у его мертвыхъ ногъ. Похоронили старца на старомъ кладбищё, въ колхозномъ саду, про которое онъ много лётъ назадъ предсказывалъ, что оно прославится. Это кладбище еще до тюрьмы отмёчалъ старецъ Алекс\й. Онъ говорилъ: «Какъ здёсь хорошо, какъ здёсь птички поютъ и Бога славятъ!».

Знаменательный сонъ.

Когда старецъ Алекс\й былъ еще живъ, Н. много разъ собиралась поговорить съ нимъ о Богё и о Вёрё во Христа, и ни разу не сложился у нихъ такой разговоръ.

А послё его смерти, гдё-то послё Пасхи, передъ Радоницей (день поминовен\я усопшихъ, черезъ недёлю послё Пасхи), ей снится сонъ:

«Вижу я, будто мы втроемъ съ братомъ и сестрой, пошли убирать могилку старца Алекс\я, -разсказываетъ она, - и видимъ, что тамъ не могилка, а рака. А у уголковъ раки штукатурка отходитъ, я предлагаю: «Давайте уголочки поставимъ и обтянемъ жестью». И вотъ снимаемъ одинъ слой кирпича, потомъ второй. Послё втораго слоя видимъ, что старецъ Алекс\й лежитъ, какъ покойникъ со сложенными руками, но тёло его живое. Онъ приснился маленькаго роста, тёло - бёлое, щеки - розовые, губы - красные. Я почему - то не удивилась этому, какъ будто бы та къ и надо. И вдругъ онъ открываетъ одинъ глазъ, потомъ другой, опускаетъ одну ногу, а потомъ другую.

Встаетъ изъ раки и присаживается на корточки. Я, находясь въ метрахъ трехъ отъ него, прошу, чтобы онъ разсказалъ мнё о Богё. А онъ говоритъ:

- Любовь. Любовь. Любовь.

А мнё все еще непонятно. Мнё бы хотёлось, чтобы онъ проповёдь разсказалъ о Богё и побольше. И я говорю ему:

-Отецъ Алекс\й, скажите что-нибудь еще.