Телесные страдания — судьба или психотравма?

Что значит «быть живым»?

Жить значит дышать, двигаться, есть, пить, ходить в туалет, расти, быть активным, отдыхать, открываться и защищаться, получать трав­мы и выздоравливать, играть, работать, заниматься сексом, зачинать, рожать и растить детей.... и в конце концов умереть. «Быть живым» - для описания этого состояния подойдут такие слова: интенсивно, дина­мично, мягко, легко, в контакте. А такие определения, как блокирован­ный, застывший, ожесточённый, окаменевший, замороженный, ветхий, окостеневший, одеревеневший, жёсткий, строгий или изолированный, указывают на то, что в организме чувствуется мало жизни. Живость связана с дружелюбным отношением к своей жизни и к другим живым существам. А безжизненность означает равнодушное, бесчувственное, безучастное или даже враждебное отношение. Только из-за своей без­жизненности люди начинают войны, устраивают теракты и осложняют жизнь друг другу. Тот, в ком много жизни, любит жизнь.

Для того чтобы быть живым, человеческому организму нужна подходящая для жизни среда — в соответствии с его уровнем разви­тия. Она включает в себя чистый воздух, чистую воду, хорошее питание, защиту от жары и холода, возможность двигаться, уважительные отно­шения, дающие опору, и в первую очередь — других людей, создающих конструктивные социальные системы. Живые люди создают здоровую окружающую среду. А люди, заморозившие свою жизненную энергию, безрассудно разрушают свою среду и в своей борьбе за выживание де­лают землю непригодной для жизни.

Что значит «моё тело»?

Моё тело — это что-то отдельное от меня? Я пользуюсь своим телом? Или моё тело пользуется мною? Или я и есть моё тело? В зави­симости от того, как мы смотрим на своё тело, так мы и обращаемся с ним:

• некоторые люди считают тело своим инструментом и пользу­ются им для реализации своих идей (например, профессио­нальные спортсмены). Они часто разочаровываются в нём, злятся на него, когда тело не делает того, что они от него хотят;

• многие мужчины и женщины используют свои тела для того, чтобы производить впечатление на других. Поэтому они тре­нируют мышцы, соблюдают диеты, пользуются косметикой, услугами пластических хирургов, носят тесную одежду и не­удобную обувь;

• есть те, кто пренебрегает своим телом. Они недостаточно его моют, недостаточно ухаживают за ним, отравляют сигаретным дымом, алкоголем и скверной едой. Они уделяют недостаточно внимания движению, активности, и в результате их тела стано­вятся всё толще и слабее;

• другие видят в своём теле нечто очень ценное и внимательны к своим базовым телесным потребностям. Они видят в своём теле источник жизни. Для них тело — важнейший жизненный ресурс, их друг.

Наше тело даёт сигналы

Голова чешется, глаза щиплет, из носу течёт, в ушах шумит, губы потрескались, в горле першит, сердце стучит, желудок отяжелел, колени болят, гениталии воспалились, ступни распухли — подобным образом мы порой чувствуем свое тело. Некоторые из этих ощущений проходят. Они длятся минутами, иногда днями или неделями, а потом вдруг пропадают. Другие ощущения длятся долго и сопровождают нас всю жизнь. Иногда они причиняют меньше беспокойства, иногда больше. Порой они стано­вятся невыносимыми и лишают нас радости жизни.

Для некоторых телесных реакций есть простое объяснение: кожа головы чешется, потому что мы пользовались шампунем, от ко­торого она сохнет. Глаза щиплет, потому что мы сидим у огня. Из носу течёт, потому что мы заразились какими-то бактериями. В ушах шумит, потому что на дискотеке была громкая музыка. Губа треснула, потому что кто-то нас ударил. В горле першит, потому что мы слиш­ком громко пели. Сердце стучит, потому что мы взбежали на пятый этаж. В желудке тяжесть от большого количества еды. Колени болят после тяжёлого подъёма на гору. На гениталиях после секса появи­лось грибковое воспаление. Ступни распухли от долгого стояния в очереди.

Чем больше мы знаем о связи между реакциями нашего тела и их причинами, тем скорее мы можем помочь нашему телу и снова почув­ствовать себя лучше. Кроме того, мы можем с помощью определённого поведения избегать таких сочетаний причина-реакция. Но если мы не понимаем причин, мы можем принять неправильные меры. Например, если будем разными спреями останавливать «течь из носа», которая выводит обезвреженные бактерии и отработавшие клетки, тем самым мы будем мешать полезной работе нашей иммунной системы. Если мы будем игнорировать причины и продолжим, например, таскать тяжести, хотя у нас уже болит спина, то мы вынудим наше тело среагировать ещё сильнее. Если мы продолжаем есть, хотя желудок уже полон, телу придётся отреагировать тошнотой и рвотой.

Чтобы хорошо обращаться со своим телом, человеку нужны знания о причинно-следственной связи, опыт эффективного лечения

и готовность прислушиваться к сигналам тела. Важно не относиться к своему тело равнодушно и тем более видеть в нём противника или врага, который хочет причинить тебе боль. Тело — наш друг, дела­ющий для нас всё возможное, если мы учитываем его основные по­требности.

Человеческая психика

Человеческая психика нужна для того, чтобы дать нам, людям, доступ к реальности, как вне, так и внутри нашего тела. Поскольку ре­альность как таковая многослойна, человеческой психике приходится отвечать тем же. Она справляется со своей задачей — превратить мир как таковой в реальность для меня — и делает это с помощью:

• восприятия — обоняния, вкуса, слуха, осязания и зрения;

• чувств — страха, гнева, любви, радости, печали, боли, стыда, гордости, отвращения или наслаждения;

• фантазии и новых сочетаний восприятия и эмоций;

• аналитического мышления;

• волевых решений;

• трансформации сознания в языковую форму;

• преобразования восприятия, чувств, фантазии и мыслей в дела;

• сохранения и обработки воспоминаний;

• внимания к самому себе и формирования своего Я.

Модульное устройство человеческой психики делает необходи­мыми усилия по интеграции отдельных психических компонентов: на­пример, зрение должно соответствовать чувствам, представлениям, мыслям, словам и делам. Лучше всего это получается в дружелюбной и поддерживающей социальной среде. В условиях стресса фокус сужа­ется и переносится на преодоление опасности. В такие моменты люди совершают поступки, не думая об их последствиях. Особенно долгос­рочные последствия наших действий нуждаются в глубокой рефлексии с задействованием функций Я и желаний.

Человеческая психика служит для сохранения личности и продол­жения рода. Поэтому её функции ориентированы не только на конкрет­ную окружающую среду (например, песок пустыни или заснеженные горы), в которой родился человек. Психика ориентируется, прежде все­го, на других людей в ближайшем окружении, с которыми человек вза­имодействует. Её задача — хорошо понять других людей: каковы они, какие у них намерения, хорошо они относятся к тебе или нет, открыты ли они для сексуального взаимодействия, представляют ли они угрозу и т.д. Человеческая психика устроена таким образом, чтобы создать и поддерживать важную для выживания принадлежность к сообществу. Поэтому личные интересы часто отодвигаются на второй план, когда на кону принадлежность к группе.

Когда организм человека растёт, его психика развивается вме­сте с его телом. Человек — это не одно только тело, в котором в ка­кой-то момент оказывается психика или «душа». С самого начала это общий процесс роста в материальном, энергетическом и психическом аспектах.

Нам никогда не удастся охватить нашей психикой все аспекты той реальности, в которой мы находимся. В этом мы убеждаемся, когда, например, сравниваем человеческую психику с психикой других живых существ, которые могут воспринимать совсем другие цвета, звуки и за­пахи. То есть человеческая психика в своём восприятии реальности всегда действует выборочно. Она приспосабливается к конкретным жизненным обстоятельствам. Кроме того, она является креативной и способна находить и создавать новые явления.

Важным свойством человеческой психики является её способ­ность создавать свой собственный мир, который может быть совершен­но независимым от внешней реальности. Пока человек может отличать свой психический внутренний мир от той реальности, которая его окру­жает на самом деле, это не является проблемой. Но когда человек на­чинает путать мир своей психики, созданный им самим, с реальностью, это может привести к огромным трудностям. Он будет тратить много жизненной энергии на то, чтобы перенести свой мир в реальность. В этом случае такой человек добровольно подчиняется плодам своей фантазии и посвящает им всю свою жизнь. При этом других людей он может считать врагами, если те не верят в реальность его психического внутреннего мира и не желают участвовать в его воплощении. «Герма­ния превыше всего» и «Тысячелетний Рейх» были программой безумца, которая уже через 12 лет превратилась в пепел. К сожалению, этот исто­рический опыт не удерживает других людей от того, чтобы стремиться повторить его.

Быть субъектом

Человеческий организм с самого начала является субъектом, а не обычным предметом (объектом). Он развивается изнутри и целена­правленно реагирует на внешний мир в зависимости от его состояния в данный момент. Так, в ходе здорового развития растущий плод в чёткой иммунологической согласованности с матерью ищет подходящее место на стенке матки. Там он закрепляется, у него появляются плацента, пуповина и плодный пузырь, внутри которого у ребёнка есть необходи­мая симбиотическая связь с матерью, то есть внешним миром, а также достаточная автономия по отношению к нему. Поэтому я не называю неродившегося ребёнка «эмбрионом» или «зародышем», потому что такой подход предполагает, будто ребёнок в этот момент представля­ет собой нечто неоформленное, что только потом станет человеком.

Всё развитие человека субъективно: наше дыхание, наше вос­приятие, наши ощущения, эмоции, наши потребности, наши мысли и наши действия. Развитие происходит в контакте с окружающей средой. Поэтому даже однояйцевые близнецы являются отдельными субъек­тами. Каждый из них по-своему реагирует на мать, семью или учите­лей. Наши страдания тоже всегда субъективны, а любое психическое или телесное «заболевание» является выражением нашего субъектно­го бытия. Поэтому нет никаких объективных болезней. Всегда, когда это возможно, мы не должны позволять другим людям сводить нас до уровня объекта.

«Кто Я?» Это самый основополагающий вопрос, который может задать себе человек. Никакие другие живые существа на земле не мо­гут задаваться такими вопросами, не говоря уже о том, чтобы ответить на них. Так что мы, люди, находимся в привилегированном положении в том смысле, что мы можем осознавать самих себя. Вместе с тем, мы оказываемся перед необходимостью задать вопрос таким образом: кто я и чего я хочу в жизни? На этот вопрос я пока не нашёл ответа!

С точки зрения теории эволюции можно считать, что челове­ческое тело служит для размножения и все телесные и психические структуры должны подчиняться этой общей цели. Однако специфика человеческой жизни состоит в том, что она не ограничивается ре­продукцией, как у многих животных. Кроме того, некоторые люди не хотят или не могут размножаться и видеть в этом цель своего су­ществования. Важной задачей человека является нахождение такого конструктивного соотношения между телом и личным Я, чтобы телес­ные процессы оставляли место для свободных решений и чтобы пси­хика не насиловала тело. Если некая женщина полагает, что в любых обстоятельствах она должна стать матерью, прежде чем истечёт её биологическое время, это не пойдёт на пользу ни ей, ни её телу, ни ее ребёнку.

Когда у человека нет хорошего контакта с самим собой, тогда у него нет внутреннего фокуса, на котором концентрировались бы все психические процессы. В таком случае Я, желания, чувства, знания и действия не образуют единства. Все они следуют своим собственным импульсам. Образно говоря: без личного Я нет капитана, направляю­щего корабль. В шторм пассажиры начинают в панике бегать в разные стороны и давать друг другу противоречивые указания и советы. Иног­да у руля взрослого парохода оказывается ребёнок, не справляющийся с управлением. Если на капитанском мостике никого нет или там оказывается кто-то, не способный выполнять эти функции, то недалеко и до кораблекрушения.

Только здоровое Я способно осмысленно объединить все осталь­ные уровни психики и задать телу правильное направление. Тогда все остальные психические и телесные возможности будут в распоряжении личного Я, и они будут знать, на что им следует ориентироваться. Личное Я — внутренняя инстанция, определяющая, что в жизни является важ­ным и почему.

Желание и здоровое желание

Помимо функции Я, функция желания является вторым важней­шим компонентом человеческой психики. Это отчётливо проявляется в терапевтической практике. Никакой терапевтический метод не окажет действия, если человек не хочет посмотреть на свои проблемы и не хо­чет что-то изменить в себе. Поэтому в моей психотерапевтической ра­боте главным критерием является то, желает ли человек сформулиро­вать свой запрос. У кого нет собственного запроса, тому, на мой взгляд, нельзя оказать эффективную помощь. Кроме того, формулирование своего запроса свидетельствует о серьёзном стремлении к переменам. Чем больше человек раздумывает о своём запросе, чем более чётко он его формулирует, тем лучше для последующего процесса изменений.

Здоровое желание характеризуется реалистичным восприятием, когда человек способен оценить, что возможно, а что нет. Многие люди только в ходе терапии учатся проявлять терпение к самим себе и не требовать от себя слишком многого. Сначала они хотят добиться всего и сразу. Но чем лучше они осознают размеры и глубину своих травм, тем скромнее становятся их ожидания от себя, тем больше они радуют­ся даже небольшому прогрессу, тем больше они могут гордиться собой.

Я, Ты и Мы

Любое «Я» развивается в контакте с объективной реальностью и в ходе этого процесса знакомится с предметами из окружающей сре­ды. Оно узнаёт о своей способности целенаправленно и осознанно вза­имодействовать с объектами. Человеческое «Я» раскрывается также во взаимодействии с другими субъектами. Оно учится пониманию того, что такое субъектность и как работают отношения. В контакте с «Ты» я могу чётче осознать, кто такой я сам.

Пересечение перспектив «Я» и «Ты» создаёт новую психиче­скую категорию - «Мы». Развитие категорий «Мы» и «Я» происходит параллельно, они связаны друг с другом. Точно так же, как и «Я», «Мы» можно почувствовать и помыслить. Конкретные формы катего­рии «Мы» - партнёрство, семейные связи, группы друзей и объедине­ния по интересам, а также такие социальные сообщества, как города, области и государства.

Бывает и так, что «Мы» - всего лишь бессодержательный тезис, чисто мыслительная конструкция. Когда «Мы» является неясным, не возникает конструктивных социальных связей. Вместо этого такое «Мы» закрывает от нас реальность, полную зависти, недоброжелатель­ности, насилия, эксплуатации и подавления.

Идентичность и мать

Первое испытание в развитии идентичности каждого человека — его мать. После зачатия она является для него внешним миром и пер­вым опытом отношений. Ещё до рождения она становится непосредст­венным партнёром, первым «Ты». Она даёт основу для формирования первого «Мы». Каждый ребёнок должен сначала наладить отношения с матерью. В отношениях с ней «Я» ребёнка утверждает себя и свои желания.

Это протекает легко, когда мать рада ребёнку, когда она с лю­бовью принимает его, хорошо кормит и защищает его ещё во время беременности, радуется его существованию и росту. Тогда ребёнок и после родов может видеть в глазах матери своё отражение и чувство­вать себя любимым. В результате у ребёнка появляет­ся изначальная вера в себя, в свою жизнь и свои отношения. На этой основе он может без труда реализовать основную формулу здоровой идентичности: Я = Я. В это уравнение не вмешивается извне ничего такого, что было бы в нём чужеродным телом.

Послания

Если же мать отвергает своего ребёнка, не хочет его, злоупо­требляет им в своих целях или использует для проекций своих травм и стратегий выживания, ребёнку будет очень трудно воспринимать себя в своей идентичности. Ему трудно почувствовать и увидеть, кто он такой за пределами материнского эмоционального отторжения или её ожида­ний. Он не может чётко различать, что является его частью, а что нет. У него никак не получится не относить к себе и не идентифицироваться с такими материнскими посланиями, как:

• «Тебя слишком много»,

• «Ты появился в неподходящий момент»,

• «У тебя не тот пол»,

• «Ты слишком беспокойный и шумный»,

• «Ты слишком медленный»,

• «Ты виноват» и т. д.

Существует большая опасность того, что его идентичность будет состоять только из таких материнских посланий, враждебного отторже­ния и неисполнимых ожиданий. В таком случае ребёнку придётся от­бросить свои собственные наблюдения, эмоции и потребности, чтобы избежать отторжения и завышенных требований своей матери и стать таким, каким, по его мнению, его желает видеть мать. Он будет сты­диться самого себя за то, что он в принципе существует, и будет подав­лять свои личные особенности. В конечном счёте за этим скрывается такая парадоксальная логика: мама довольна мной только тогда, когда меня нет! Если у меня получится добиться того, чтобы Я отсутствовало, то я смогу быть. Потом могут добавляться подобные послания от отца, братьев и сестёр, от родственников, могут появляться новые ожидания и требования, которые не позволят реализоваться собственным каче­ствам ребёнка.

Однако такие послания говорят больше не о ребёнке, а о тех лю­дях, которые ему эти послания транслируют. Суть посланий состоит в том, что они являются ментальными конструкциями, они надстраивают­ся над реальностью и навязываются ей. Диагнозы часто больше говорят о враче, чем о пациенте. Послания могут продолжаться в детском саду, в школе и в кругу друзей, в ситуации, когда ребёнок или подросток не может защититься или дистанцироваться от них. Например, школьные оценки — это именно послания школьной системы, ориентированной на конкуренцию, своим ученикам. Это признак «тотальных институций»: они безжалостно подчиняют людей своим посланиям.

Тот, кому не повезло, всю свою жизнь проживёт в обществе и культуре, где есть только послания, с которыми «как бы Я» должен идентифицироваться, которые не дают пространства для развития соб­ственной идентичности. Существуют социальные группы, в которых для отдельного человека изначально всё задано и предписано, что чело­век должен и может делать: его рождение, его религиозная принадлеж­ность, школьная карьера, выбор партнёра и создание семьи, работа и смерть. Базовая формула подобной жизни такова: «Ты = Я = Мы». Ты должен быть таким, каким я хочу видеть тебя, каким мы хотим видеть тебя. Такой коллективизм душит в зародыше любую индивидуальность. «Мы» лучше знаем, как должна проходить твоя жизнь! То, чего «Мы» хотим от тебя, должно быть твоим желанием! При фашистской диктату­ре базовая формула звучит так: твой народ — всё, ты — ничто! Мы мо­жем сформировать свою собственную идентичность только тогда, когда у нас есть возможность критически относиться ко всем посланиям, ко­торые нам транслируются, и отвергать их.

Идентификации

В ходе формирования нашей идентичности нужно быть начеку не только с посланиями. Часто встаёт вопрос о том, хорошо ли для нас то, с чем мы идентифицируем себя. Базовая формула идентификаций такова: Я = Ты.

Идентификации не являются априори чем-то негативным. Иден­тификация с другими людьми может ускорить процесс обучения, на­пример, когда ребёнок осваивает свой первый язык, имитируя речь матери. Процессы идентификации могут мотивировать человека стать таким же хорошим, как его образец. Но в то же время они могут по­мешать ему воспринимать себя, чувствовать себя и думать о себе, а также побудить идентифицироваться с чем-то, что в конечном счёте навредит человеку.

Если у человека не сформировалось стабильное собственное Я, это проявляется в тех трудностях, которые человек испытывает в отде­лении от родителей, от семьи, родственников и родных мест; ему труд­но отойти на дистанцию, необходимую для саморазвития. В результате «другие» на всю жизнь остаются точкой отсчёта для собственного бы­тия. Не происходит осознанного и уверенного различения между тем, что человек пережил сам, и тем, что пережили другие. Поэтому многие люди симбиотически погружаются в травмы своих родителей, братьев и сестёр, предков и земляков, которые они ощущают как свои собствен­ные. В сообществе, не способствующем формированию идентичности, «судьба» каждого члена сообщества становится «судьбой» всех осталь­ных. То есть нет чёткой границы между коллективными страданиями и индивидуальным страданием. В результате целые сообщества могут по­гружаться в страдания своих «предков» и в вытекающую из этих страда­ний динамику жертва-агрессор. Люди совместно отправляются в бездну своего прошлого. Это делает невозможным новое, иное будущее.

Из идентификаций, то есть из формул Я = Мы или Я = Ты, мы не можем самостоятельно добыть собственную идентичность. Всё то, что мы перенимаем у других, мы должны мерить по нашему собственному масштабу, по тому, что является нашим. Что это будет означать для меня, если я научусь тому, что умеет мой кумир? Для чего мне это нужно? Что для меня при этом важно? Зачастую мы видим, что одно и то же явление важно для нас совсем по другой причине, чем для того, у кого мы его переняли.

Даже когда мы любим другого человека, встаёт вопрос, в какой степени мы должны идентифицироваться с его впечатлениями, эмоция­ми и мыслями и в какой степени мы можем требовать от другого, чтобы он идентифицировался с нами. Я = Ты = Мы — симбиотическая форма отношений, из которой в принципе не может появиться ничего нового. Если же у нас в мыслях и на практике реализуется Мы = Я + Ты, тог­да Мы имеет прибавочную стоимость и становится чем-то уникальным, чего не могло создать ни Я, ни Ты поодиночке. Только такое Мы в прин­ципе оправдывает те усилия, которые нужны для того, чтобы совместить разные потребности участников. Нет никакого смысла в том, чтобы вкладывать время и жизненную энергию в такие отношения, которые заключаются только в повторении всё тех же самых старых образцов.

Разграничение

Если в коллективистских культурах разграничение объявляется предательством семьи, религии или культуры, то в индивидуалистических культурах нам нередко советуют лучше проводить разграничение и защищать свои границы от вторжения со стороны. Казалось бы, тут кроется доброе намерение, но благодаря одному только разграниче­нию мы не сформируем свою собственную идентичность. Сказать о том, чего я не хочу, против чего я выступаю, от кого и от чего я отличаюсь, может стать первым шагом в поисках своего. Но одно это не может со­здать основу для собственной идентичности. Даже наоборот, это может свидетельствовать об отсутствии своего, если я постоянно ссылаюсь на других — тех, в ком мне что-то не нравится, кого я отвергаю. «Я не хочу стать такой, как моя мать» или «Я хочу освободиться из переплетения с моей матерью» - такие мысли продолжают ставить мать в центр вни­мания, ориентируют взгляд и энергию на неё, а не на своё Я. За этим кроется неудовлетворённая детская потребность в материнской любви.

Здоровая идентичность

Здоровая идентичность формируется тогда, когда обеспечено единство нашей психики, то есть когда нам не приходится расщеплять­ся, чтобы что-то делать или устанавливать связи с другими людьми. Тогда будут совместно действовать следующие факторы — в своём соб­ственном теле и в свободно избранных отношениях:

• здоровое Я,

• свои собственные желания,

• собственные ощущения,

• собственные чувства,

• собственные мысли,

• собственные воспоминания,

• собственные действия.

Здоровая идентичность проявляется в первую очередь в наших отношениях с другими. В здоровой идентичности нет идентификации с агрессорами и их посланиями нам. Мы можем начинать и форми­ровать такие отношения, которые полезны для обеих сторон, в кото­рых есть баланс того, что мы даём и берём, которые создают для всех

 

 

 

 

участников ситуации обоюдного выигрыша. Кроме того, мы можем лег­ко выходить из отношений, которые не идут нам на пользу и делают нас больными, то есть отношений, где один или оба проигрывают.

У Йеспера Йууля есть хорошая фраза: «Любовь — это искусство превращать любовные чувства в любовное поведение и при этом не терять себя». Любовь, требующая самоотречения, не может быть здоровой любовью. Тот, кому приходится жертвовать собой ради семьи, народа, страны или Бога, чтобы как бы заслужить любовь, тот должен спросить себя, как же он дошёл до такой жизни. Почему я стал таким? Что другие сделали со мной, что я сам позволил сделать с собой, что единственный путь к счастью заключается для меня в само­отречении? Особенно с учётом того, что «семья», «народ», «родина» или «Бог» являются в этих вариантах для человека в позиции жертвы не более чем обобщёнными ментальными конструкциями, а его отно­шение к реальности имеет мало (или вообще ничего) общего с настоя­щей жизнью, её многослойностью и разноплановостью. Истоком таких конструкций часто являются фантазии о насилии.

Я и Самость

Особое понятие в связи с вопросом об идентичности - «са­мость». Это слово встречается в самых разных контекстах, напри­мер: «Я хочу сделать это сам!», «Я должен сам защищаться» или «У меня низкая самооценка». «Самость» - слово, отсылающее нас к нашему Я. В рамках здоровых психических структур между Я и самостью нет противоречий. Быть самим собой означает также чув­ствовать себя в своём теле. Когда в психике человека доминируют стратегии выживания, может сложиться ситуация, когда «самость» представляет собой скорее диссоциированное состояние выжива­ния. В этом случае оно может играть роль «идеальной самости», оторванной от реальных качеств человека. Может быть и так, что эта «высшая самость» попытается найти точки соприкосновения с чем-то священным, существующим вне её.

Любовь к себе или эгоизм?

В духовных учениях, в моральных и религиозных догмах мы часто сталкиваемся с идеей, что желание быть самим собой, своим «Я», яв­ляется «эгоизмом», «эгоцентризмом» или «самовлюблённостью»: «Че­ловек растёт на основе своего эго, которое всегда стремится к власти. Всякое «а я хочу» является выражением этого стремления к власти. Эго всё больше раздувается и ловко ставит человека себе на службу, прикрываясь новыми, красивыми одеждами. Человеческое Я живёт за счёт размежевания и боится потери контроля, любви и слияния. «Я» выделяет и развивает свой полюс и отбрасывает возникающую тень наружу, на «Ты», на внешний мир».

Когда человек осознанно ставит себя в центр своей собствен­ной жизни, то, по моему опыту и наблюдениям, это никак не вредит человеку в социальном плане, напротив:

• Здоровому Я в рамках собственной идентичности человека не приходится цепляться за других людей и вмешиваться в их жизнь.

• Ему не нужны власть и контроль над другими людьми, потому что оно хочет чувствовать себя, а не отвлекаться от собст­венных страданий и не идентифицироваться со страданиями других людей.

• Здоровому Я не нужны стратегии выживания вроде накопле­ния имущества, потребления наркотиков или зажатого пове­дения, чтобы убежать от самого себя и подавить страх перед существованием и покинутостью или болью.

• Здоровое Я стремится быть живым и реализовывать себя. Оно может развиваться, потому что полностью принимает себя со своей историей жизни и страданий.

• Оно самодостаточно, потому что осознало что это уже боль­шая задача — прочувствовать свой жизненный опыт и интег­рировать его в себя.

То, что здесь обсуждается под названием «эго», является, с моей точки зрения, стратегией преодоления травмы. Тот, кто потерял кон­такт со своим здоровым Я-бытием, замещает его на псевдо-Я. Псевдо- Я может разрастись и вести себя так, как это описано в списке крите­риев диагноза «нарциссическое расстройство личности» (ICD 10, F60.8 и DSM IV, 301.81):

У него есть представление о своей грандиозной важности; оно преувеличивает свои достижения и таланты; желает признания своего превосходства без соответствующих достижений; охвачено фантазия­ми об огромном успехе, власти, блеске, красоте и идеальной любви; счи­тает себя «особенным» и уникальным, полагает, что его могут понять только особенные, высокопоставленные люди или организации, именно с ними ему и надлежит общаться; нуждается в ярко выраженном вос­хищении; имеет огромные запросы и претензии; безосновательно ожи­дает особого к себе отношения или автоматического удовлетворения своих ожиданий; в межчеловеческих отношениях эксплуатирует других, то есть извлекает из них пользу для достижения своих целей; имеет не­достаток эмпатии; не готово признавать чувства и потребности других; часто склонно к зависти или думает, что другие завидуют ему; демон­стрирует высокомерное поведение и взгляды.

Противоположностью является псевдо-Я, полное сомнений в себе, чувства вины и стыда. У травмированных людей часто проявля­ются оба варианта псевдо-Я. В зависимости от ситуации в дело вступа­ет то одно, то другое псевдо-Я. Например, некий мужчина в ситуации конкуренции с другими мужчинами может чувствовать себя непобеди­мым. А в постели с женщиной он может вдруг превратиться в совер­шенно жалкое создание.

Поскольку «духовные концепции» обычно обходятся без концеп­ции травмы, часто вместе с водой выплёскивают и ребёнка. Преодо­ление псевдо-Я считают задачей Я. Мой опыт общения с людьми, за­нимающимися «духовными практиками», говорит о том, что они часто применяют свою духовность для того, чтобы ещё больше отдалиться от своего тела, которое страдает от последствий травмы, и от своего бо­лезненного опыта. Они приходят к мнению, что важен только их «дух», а своё тело и свои эмоции можно считать чем-то второстепенным. В особо запущенных случаях они полагают, что их дух и создал их тело. На мой взгляд, это тоже является очень далеко зашедшей стратегией выживания. На терапии я часто сталкиваюсь с тем, как эти вроде бы чисто духовные материи существуют исключительно в голове и непре­рывно рефлексируют. Такие люди игнорируют беды своего тела, подав­ляя травматические переживания. Они без конца говорят, ничего не чувствуя. Они развивают в себе известную интеллектуальность, кото­рая может произвести впечатление. При этом они формируют имму­нитет к возможному улучшению своей жизненной ситуации. Из страха перед своими истинными чувствами они сбегают в мир своих мыслей.

Психотравма и расщепление

Психотравма — такое событие, с которым человек не может справиться силами своей психики. Даже эффективные в большинстве случаев стрессовые реакции, направленные на защиту от угрозы, в слу­чае травматической ситуации сами становятся опасными. Их приходит­ся подавлять, чтобы не спровоцировать агрессора или защитить себя от «перегрева». В ходе стрессовой реакции тело включает все резервы, а травматический экстренный механизм обеспечивает со своей стороны максимальное торможение. Образно говоря, одна нога у нас давит на газ, а другая на тормоз. Радикальным решением этой дилеммы стано­вится отказ от целостности тела и психики. Целостность распадается, фрагментируется и поддерживается «на плаву» благодаря процессам расщепления.

Распад целостности человеческого тела и человеческой психики в результате травмирующего опыта я схематично обобщу в виде следу­ющей модели (рис. 1):

Здоровые части психики

Человеческая психика по своей природе является здоровой. Только в результате непереносимого опыта она вынужденно пере­ключается на чрезвычайные программы, которые делают возможным дальнейшее существование. Образно говоря, если по человеческому организму ударяет молния, он неизбежно расщепляется.

Несмотря на травматизацию, после неё сохраняется область здоровых телесных реакций и здоровых психических структур. Они по-прежнему способны адекватно реагировать на реальность, видеть её во всей её многослойности. Здоровые части психики по-прежнему интересуются реальностью — такой, какая она есть. Они могут выра­жать чувства в зависимости от стимула. Они помогают устанавливать межчеловеческие связи и вступать в близкие отношения, а также вы­ходить из них, если деструктивные паттерны в отношениях начинают преобладать над конструктивными. Здоровые части делают возмож­ным реализацию сексуальных желаний ответственным способом. Они позволяют критически взглянуть на свои дела. В трудные времена они дают надежду на адекватное решение насущных проблем. Они способ­ны настойчиво стремиться к цели — выходу из расщепления.

Стратегии выживания

Третью структуру на рис. 1 я называю выживающими частями. В травмирующей ситуации они должны помочь избежать худшего, то есть психической смерти и психического распада. Они служат для того, что­

бы пережить ситуацию травмы, в которой произошло расщепление. Они блокируют деятельность травмированных частей, отщепляя их, блоки­руя эмоции, удаляя от «Я» и изгоняя из сознания. Дальнейшее функци­онирование организма обеспечивается тем, что те части тела, которые особенно вовлечены в травматичный опыт, остаются либо в бесчув­ственном состоянии, либо в состоянии сниженного кровотока, либо в напряжённом и застывшем состоянии. Механизмы выживания локали­зуют травматические ощущения в определённых местах тела. Выжива­ющие части активно работают над тем, чтобы удалить весь травматич­ный опыт из сознания человека — как будто его и не было. Они таскают с собой травмированное тело или его части, как тяжкий груз, и не видят этому никакой альтернативы. Выживающие части вырабатывают в этой связи различные стратегии:

• избегают воспоминаний об изначальной травмирующей ситуации;

• убеждают себя в том, что всё было и есть не так уж плохо;

• создают новую реальность, например, мир, полный загадоч­ных «линий судьбы» и «болезней», в котором не существует травмы, ставшей причиной проблем;

• контролируют не только себя, но и всех остальных людей в своём окружении, чтобы они не напомнили им о травме;

• одурманивают себя алкоголем и наркотиками или пользуются соответствующими лекарствами: успокоительными, снотвор­ными, болеутоляющими;

• отвлекают себя разнообразными делами, слишком много ра­ботают;

• изобретают всё новые и новые стратегии, если старых оказы­вается недостаточно, чтобы отразить внутреннюю атаку трав­мированных частей;

• очень благодарны другим людям, которые поддерживают их в усилиях по вытеснению травмы из памяти и показывают им пути, как можно продержаться без анализа своей травмы. Они тратят на это много времени, сил и денег;

• носят своё тело к врачам и целителям, как будто тело — это не они сами, а какая-то мешающая вещь, и пусть о ней поза­ботится кто-то другой;

• без особых эмоций воспринимают операции с удалением ча­стей своего тела;

• идут на мучительные медицинские процедуры в надежде, что их тело наконец-то оставит их в покое — тело, которое воспалениями и болями сигнализирует о том, что что-то не в порядке.