Глава 8:Ранение, госпиталь, ответственное поручение.

Вскоре Коренев на самолете прибыл в Москву (таким образом эвакуировали тяжелых раненных и главный госпиталь попутно обслуживающий тяжелых раненных, кроме тех случаев когда не требовалось операции, был при фронтах а операционный в Москве) и там двое суток ожидал приема врача-хирурга. Раненных было много, в этом госпитале из них более половины тяжело были ранены. В частности был майор пехоты которому снарядным осколком вспороло живот и осколок засел в левой почке. Был капитан из артиллерии и ему осколок минометной мины зашел под сердце. Среди многих был и майор Коренев. Им занялся пожилой хирург, доктор медицинских наук, которому ассистировала его дочь- кандидат медицинских наук и также две каких-то операционных сестры. Вчетвером они из тела майора пехоты выловили более 40 осколков стали и каждый из них был острым как бритва, и весь металл из которого была мина минометная, был шероховатым, не гладким. Когда же очередь дошла до Коренева из того выловил осколков и кусков окалины более 50 штук. Врачи боролись за жизнь Коренева целые сутки после операции (вследствие ранения были задеты жизненноважные органы, также изнутри надрезано легкое осколком, край которого был острым как бритва). Врачи работали целые сутки напролет почти не имея времени отдыха и едва успевая обеззараживать хирургические инструменты. Сутки шла борьба между жизнью и смертью после операции. Но эти сутки вскоре были окончены и жизнь победила. Ещё две недели прошли на восстановлении после операции, три дня на осмотр и оформление госпитальных документов. Вскоре 17 дней спустя, 21-го августа капитан прибыл в Наркомат Обороны куда его вызывал служебный долг. Правда тут выискалось одно «но» которое не позволило молодому майору сразу вступить в строй. По существующему тогда штатному расписанию лейтенант мог командовать конкретным экипажем, капитан - танковой ротой, а майор - танковым батальоном. Но требуемые офицеры в войсках уже были и разбивать сработавшийся коллектив было не разумно с политической точки зрения. Теперь, майору отказали в посылке на фронт несмотря на то что Коренев, в бою с гитлеровцами под Киевом подбил огнем своего Т-28 до десяти их танков, за что и получил майора, и вообще офицер с опытом был. В этот миг в комнату где заседал отдел по комплектованию танковых частей при Наркомате Обороны СССР вошел средних лет человек в военной униформе с петлицами генерала армии который был не при орденах и в простой офицерской шинели. Этот человек был широколиц, среднего роста, крепко сложен и при карих глазах, но седовлас. От него на милю веяло простотой и в тот же миг ощущалось что это строгий человек. Это был генерал армии Георгий Константинович Жуков, впоследствии в 50-60-е года оболганный своими соратниками человек, что сделал очень много для спасения России. К слову если кто-то не согласен с такой оценкой деятельности Маршала Советского Союза (впоследствии) Г.К.Жукова, то такую оценку ему дал простой майор который лично встречался с Жуковым несколько раз. Генерал бегло оглядел работающих комиссаров и увидел майора. Он возвращался с совещания в Генеральном штабе и не доверяя подчиненным порой, стремился все сам знать. В характере Жукова было лично анализировать разведывательные данные, лично собирать и накапливать информацию и лично делать выводы.

К тому моменту сложилась тяжелая обстановка, посреди фронта по той причине, что под Вязьмой были окружены части Западного фронта и в тот же момент эти войска сковали солидную массу немецких сил на себя и только 2-3 дивизии без пехоты шли на Москву. В тот же момент дорога на Москву и по Минскому и по Волоколамскому шоссе была открыта для врага и если бы немцы на сутки бы раньше расправились с окруженной под Вязьмой советской группировкой то они бы смогли полной силой идти на Москву. Но был дан приказ №226 «Приказ ни шагу назад», (226-й приказ по армии, гласил не отходить до того как все что можно не будет эвакуировано, и был приказом №227 но в более мягкой форме) и войска Вяземского котла (20-й армии генерал-лейтенанта Ершакова) приказ выполнили почти до конца и хотя в массе своей части что были в котле лишились бронетехники, но они имели пехотную составляющую и та частично отходила лесами к Москве. В тот же момент войск на пути противника было не так-то много. Вначале дорогу врагу закрыли 22-я и 40-я армии, затем присоединились 5-я (генерал И.Д.Лелюшенко) и 16-я (генерал К.К.Рокоссовский) и эти армии две(5-я и 16-я) перекрыли дорогу врагу по Минскому (5-я) и Волоколамскому (16-я) шоссе. Но эти две армии не имели в своем составе сил, почти кроме штаба, и перекрыть дорогу врагу было нечем. Однако войск было явно недостаточно и кто-то предложил применить моточасти, чтобы ими дать возможность к выходу пехоты из котла у Вязьмы, поскольку танки бы нашли, а танкистов - с трудом. И Жуков узнав от военного комиссара (военкома) что хочет этот майор и что майор вполне с боевым опытом приказал ему возглавить 16-ю моторизованную бригаду. Это была часть бронетехники но пехота играла там отнюдь не последнюю роль. Говоря скупо бригада была пехотой усиленной танками и на первых порах должна была включать в себя один пехотный полк, дальше - три. Но сейчас – ни полка, ни трех в резерве не было. Те части что выходил из окружения к Москве в среднем насчитывали 100-150 бойцов, а ведь когда-то это были дивизии. Брошенные в Вяземском котле бойцы сформированного еще в июле ополчения, не могли сдержать сейчас врага на Минском и Волоколамском шоссе. А восполнить потери было пока неким и требовалось выиграть время чтобы подтянуть к Москве резервы и закрыть ими путь на Восток для немецких солдат. Но переброска и вооружение резервов это время и оно было необходимо, но его не было и эшелоны в прифронтовой полосе шли под вой немецких бомбардировщиков, и это отнимало от суток до тридцати дней. Работы по восстановлению путей отнимали много времени и здесь местами пришли на помощь московские шоферы, которые не призванные на фронт проводили за баранкой по 10-20 часов доставляя оружие с эшелонов и до мест базирования частей на фронте.

Жуков приказал из всех имевшихся войск выделить резерв бойцов, а резерв бронетанкового вооружения по мере имевшегося в Москве, по мере прибытия эшелонов - передать бригаде. На тот период когда майор Коренев стал командиром бригады, в ней был только он (не было даже штаба). И вскоре майор выехал к деревне Константиновка чтобы там, близ линии фронта разобравшись в положении приступить к формированию бригады.