Глава 15:Бои в полосе 16-й армии.

То что мы две недели сдерживали врага под Вязьмой, на вяземском направлении, и с огромным трудом отбили 6 немецких крупных атак (атаки эти были от двух полков и до дивизии) (атаки частей внутри одного полка немцы проводили каждый день) и то, что мы были костью в горле у фашистов дало выигрыш в 14 дней и наше командование успело сосредоточить часть войск, для закрытия бреши на месте Западного фронта армии и эти войска заняли свои рубежи обороны. В тот же момент передача бригады в состав 16-й армии генерал Рокоссовского имела для нас большое значение. Мы смогли получить точную иерархию наконец. И потом как Жуков так и Рокоссовский пользовались в войсках известностью. Генерал - лейтенанта К.К. Рокоссовского солдаты уважал по той причине что это был знаток и мастер военного дела и не был далек от солдат. Бывало (об этом рассказывали сами солдаты 16-й армии) что генерал-лейтенант в момент после реконгонсцировок (наблюдений за противником) спускался в солдатский окоп и вместе с солдатами (а наблюдения были по восемь - десять часов порой) питался с солдатами кашей из одного котелка подчас. Но панибратства генерал не терпел хотя и далек от солдат не был. В тот же момент чертой генерала было то что он жил на передовой, командный пункт Рокоссовского располагался в одном-двух километрах от окопов пехоты. И в том числе поэтому, а потому и что часто следил за обстановкой сам в звеньях частей нижнего ранга, и Константин Константинович (как его уважительно называли солдаты) высокий под два метра ростом, худой и подтянутый, черновласый и кареглазый лично знал что и где происходит на фронте его армии или по - соседству. Более того генерал-лейтенант с целью сплочения солдат или их обучения, если часть молодая мог сам показать взяв в руки винтовку как с ней воевать. Молодец, одним словом, наш генерал! В тот же момент Рокоссовский не был фанатиком войны зато очень любил свою семью и фотографию жены (Елены) и дочери (Ксюши) командарм возил с собой и в комнате где помещался генерал или в его отделении блиндажа (землянки) эта фотография настольная была. Сам Рокоссовский с семьей не виделся с того времени как в 41-м году принял командование 9-м механизированным корпусом в полях. Про этот эпизод те кто давно воевали с Рокоссовским в одной части рассказывали что 22 июня в 4 часа в Житомир где квартировался 9-й мехкорпус поступила телефонограмма из штаба армии которая предписывала вскрыть секретный оперативный пакет(в такой пакет до войны собирали документы вкладывали первичную боевую задачу и вскрыть пакет можно было только с разрешения Совнаркома СССР(Совета Министров-Наркомов СССР) или Наркома Обороны. Но ни Москва ни Киев подтверждающего приказа вскрыть пакет не прислали, а уже как полчаса шла война и были повреждены все линии связи. И что делать? Тут даже вышел спор между Рокоссовским и Масленниковым (его заместителем, начальником штаба, также генерал-лейтенантом). Масленников просил подождать повторного приказа, Рокоссовский отказался и на свой страх и риск привел 9-й мехкорпус в боевое состояние. А ведь за такое могли очень наказать и не только морально но и физически. Впрочем даже такой проступок по мере своего взыскания был мизерным против витка политических репрессий. Ведь Рокоссовский около года был под следствием с 39-го и на допросах сотрудники НКВД сломали ему несколько ребер и даже давили на его жену и дочь – тех содержали в Армавирском следственном поселении - поседении созданном для семей политзаключенных но не добившись ничего в 1940-м году обвинения в марте сняли, реабилитировали, хотя арестовали по доносу, и тогда Рокоссовский стал командовать 9-м механизированным корпусом. Вскоре в августе 1941-го года Рокоссовский принял командование над 4-й полевой армией, после того как в боях июня-июля 1941 года 9-й механизированный корпус под Луцком сдержал с великим трудом 10 немецких дивизий, хотя сам имел только 7. Как командарм, Рокоссовский показал себя хорошо и вскоре после того как от 4-й армии осталось одно название принял командование над 16- армией которой до него командовал генерал-лейтенант Лукин. В боях за Смоленск, когда наши войска в контратаке ворвались на юго-восточную окраину 16-я армия до Рокоссовского потеряла в бою свои основные силы и теперь от армии было только название. Почти без войск (все войска 16-й армии были преданы 20-й армии генерала Ершакова) сам Константин Константинович со штабом оказался в Вязьме и тогда с трудом вырвался из немецкого окружения. В тот же момент бои под Смоленском были кровопролитны для обеих сторон и там, тогда у небольшого городка в области, Ельня наши войска 24-й армии отбросили врага от этого города и 8-го сентября взяли его. Для Советской Армии, её солдат (нас) даже такая маленькая победа под Ельней была радостью, хотя и с 24-го по 29-е наши войска отбили пограничный Перемышль, и стойко отражали атаки противника. Небольшие победы под Вязьмой 16-й бригады в условиях строительства Западного фронта, вновь позволили моральному духу солдат в бригаде и воинам из Вяземского котла быть высоким. Поэтому генерал-лейтенант Рокоссовский обрадовался когда ему из ведения штаба фронта передали 16-ю бригаду, при этом командарм знал что у бригады высокий боевой дух. Вообще К.К.Рокоссовский был мастером и обороны и наступления, и учитывая что последнего пока не предвиделось, стремился каждый раз врага контратаковать. Учитывая наличие у немцев пулеметов и в ротах автоматов (пистолетов-пулеметов) генерал-лейтенант понимал, для атаки нужны танки. А вот с ними была напряженная ситуация и сорок машин служивших в бригаде были здесь полезным ресурсом. Поэтому генерал-лейтенант Рокоссовский разобравшись и найдя слабое звено в своей обороне (а звено это было несколько южнее Волоколамского шоссе) приказал принять фронт обороны там 144-й дивизии (из резерва) а саму бригаду временно вывести в тыл для дооснащения её бойцами, вооружением и техникой, в том числе материально-технической базой (средствами снабжения и восполнения потерь) чего раньше бригада не имела.

И здесь сказалось то что Рокоссовский берег солдат и хотя армия не имела достаточного материального оснащения и не было техники в резерве командарм боролся с этим и 16-я армия вверенная Рокоссовскому была образцовой благодаря нему и его штабу о котором будет рассказано позже. И здесь мы приняли бой 28 сентября 1941 года.

Это была вроде обычная атака. Получилось так что в целях маскировки части 16-й бригады стояли в тылу за двумя поредевшими полками пехоты. Такое решение было принято чтобы не показать немцам что армия готовится к наступлению иначе гитлеровцы упредив, бы нас прорвали фронт 16-й армии по нашей вине, а такое мы не могли себе позволить. Танковая наша часть разместилась за полками пехоты и нам в помощь придан был отряд из дивизиона «катюш» учитывая что своей артиллерии мы не имели. Немцы по случайности планировали здесь же свою атаку, сосредоточив здесь два полка пехоты,50 танков Т-3, около 100 орудий артиллерии преимущественно гаубиц и пушек. У нас в бригаде были 30 танков из них 3 тяжелых танка КВ, 5 средних танков Т-28,12 танков Т-34 и 10 легких танков Т-26. В 8 часов утра немцы обрушили на позиции 242-го и 244-го полков где было около 400-т человек в каждом, огонь всей своей артиллерии и авиации. Узнав об том что полки попятились Рокоссовский приказал дать по наступающим немцам одни залп из «катюш». И тот час началось. Артиллеристы служившие при реактивных минометах, распаковывали снаряды от промасленной бумаги, в которую ракеты упаковывали на заводе-изготовителе, затем загоняли ракеты вручную по рельсам направляющим и после того как ракеты там фиксировались, а на одну установку полагалось шестнадцать направляющих рельс (по восемь в два ряда), сразу кроме командира и стреляющего, в укрытие и зажимали уши. При выстреле своем установка издавала вой, и ракета вылетала с направляющей в секунды. После залпа ту позицию где были катюши, заволокло дымом, и установки под его прикрытием спешили покинуть место боя. После атаки катюш в бой двинулись танки 16-й бригады. Впереди шли Т-26,замыкали строй тяжелые КВ (по центру) и средние Т-34 по флангам от КВ, в третьем эшелоне шли Т-28 с пехотой (десантом) на броне. Вов сей колонне в пять рядов в каждом ряде шли пять машин, и сзади строй расширялся. Под гусеницами танков хлюпала и чавкала легкая болотина. Шедшими в атаку были молодые курсанты, 18-20 лет и против них в бой шли наглые, холеные немецкие асы. Эти, едва Т-26 вышли из леса на позицию Катюш, где тех уже не было, открыли огонь по советским танкам не целясь. Наши танки начали в ответ палить из пушек, те что были в первых рядах. Это было жуткое зрелище. После двух-трех задиристых выстрелов немцы стали палить прицельно и подбили шесть легких танков Т-26.Немцы шли в один эшелон сосредоточив 20 из 30 танков на флангах. По этому эшелону лупили наши танки. Поначалу гитлеровцы даже выигрывали(их орудия лучше наших -бьют дальше) но когда танки сошлись на дистанции в 300- 400 метров началось жуткое зрелище. Его не описывается здесь много от того, что в танке обзор для наблюдения за боем никакой и приходится все видеть через несколько отверстий что размеров в рублевую монету. Танки с грохотом гусениц, с ревом двигателя ринулись на немецкие танки. Противник был у нас прямо перед носом. Немецкие танки до этого атаковавшие нас стали обороняться. Их протяжные выстрелы пушек мы слышали совсем рядом от себя. И мы окружали немецкие танки. В тот же миг основными машинами что подбили фашистские танки были наши Т-34,Кв и Т-28с длинноствольной пушкой Л-11. Но т-26 стреляли много. И тут мы познали что 45мм снаряды были нее правильно закалены и это создало условия когда Т-26 с 45 мм пушкой 20-К, основной наш танк в довоенной армии оказался не боеспособен. Вскоре конечно технология была разгадана и снаряды стали делать правильно, но сейчас 45 мм бронебойные снаряды раскалывались об немецкую броню,  хотя пробить эту броню они были в состоянии. Противник был достойным но дружный натиск советской части заставил врага потерять подбитыми 20 танков из них 16 было немцами эвакуировано и 4 танка брошено. Но подбитые эти четыре танка были ужасающими изнутри. Все железо машины было в крови, вся башня, а солдаты все в осколках. Сама одна из машин была кучей искореженного металла и ничего красивого из себя не представляла. Несмотря на то что были подбиты не все 30 танков а только четыре (на самом деле наши подбивали во время войны и больше танков но они оставалась в немецком тылу или немцы их восстанавливали и нашим танкистам победу не засчитывали а немцам наоборот приписывали подбитые танки подбитые не танкистами, ради пропоганды) мы не позволили врагу прорвать фронт 16-й армии.

 

29.09.41-03.10.41