Теоретико-методологические основания

 

 

Аналитическое задание «Сущность и понимание технологии балинтовской группы»

 

Цель: сформировать понимание технологии балинтовской группы.

 

Описание содержания работы:

I. Опираясь на материал статьи А.А. Чечика «Как я понимаю и веду балинтовские группы» (Приложение 1), проведите анализ по следующим пунктам:

 

Цель
Результат
Психические феномены
Психологические механизмы
Средства, техники (основные, дополнительные)
Возможности применения

Уточните свое понимание технологии балинтовской группы и сделайте общий вывод о специфике данной технологии.

II. Опираясь на материалы статьей В.А. Винокура «Балинтовские группы – эффективный инструмент профессионального развития врачей» (Приложение 2), А. Тренкеля «Совершенствование Балинтовской работы самой по себе» (Приложение 3), видеоинтервью с Н.Е. Марцинкевич (https://www.youtube.com/watch?time_continue=1&v=uOaunIj0w74), заполните таблицу:

 

Цитата	Комментарии (почему эта цитата привлекла моё внимание?)	Вопросы, которые у меня в связи с этим возникли…

 

III. Изобразите с помощью рисунка-символа (рисунка-схемы) сущность и основные положения (идеи) технологии балинтовской группы таким образом, чтобы рисунок отражал основные «ключевые» понятия (перечень представлен ниже), но не был их прямым изображением, то есть носил метафорический характер.

Перечень основных понятий:

– бессознательное;

– сопротивление;

– перенос;

– контрперенос;

– профессиональная коммуникация;

– рефлексия;

– анализ;

– эмпатия и др.

 

 

Аналитическое задание «Определение контрпереноса и его формы»

 

Цель: сформировать понимание контрпереноса.

 

Описание содержания работы:

I. Проведите анализ фрагмента из книги Шелдона Роута «Определение контрпереноса и его формы» [1]. Уточните понимание феномена контрпереноса и его форм. Приведите примеры из собственной практики проявление той или иной формы контрпереноса.

Материалы к работе:

 

«<...> В самом строгом смысле это перенос терапевта, своего рода дополняющая часть к переносу пациента на терапевта. Контрперенос – это бессознательная склонность терапевта смещать свой эмоциональный интерес со значимых людей и с прошлых переживаний на личность и образ пациента. Бессознательный перенос терапевта на пациента наносит ему максимальный вред главным образом тогда, когда он является продолжением невроза переноса. В качестве невроза переноса он подразумевает (как это бывает у пациента) сопротивление осознанию материала и – прямо по определению – отыгрывание со стороны терапевта. Поскольку образ терапевта, сложившийся у пациента, менее нейтрален, чем образ пациента в глазах терапевта, у последнего нет нейтрального фона, помогающего ему в проверке реальности и интерпретации. Кроме того, разные формы контрпереноса могут зависеть от самых разных факторов. Далее мы кратко охарактеризуем эти формы контрпереноса <...>.

1. Эмпатический контрперенос. Терапевт бессознательно придает форму и усиливает существующие и/или потенциально возможные черты своей личности в ответ на трансферентные требования пациента. Например, терапевт может слишком верить паранойяльным жалобам пациента на всемирную несправедливость или все больше следовать настойчивому желанию находящегося в пограничном состоянии пациента видеть в нем бездонный источник любви и понимания. Менее явными могут быть злость и раздражение терапевта, вызванные поведением пациента, который бессознательно добивается, чтобы его отвергли и бросили.

2. Уникальный контрперенос. Существует изначально неблагоприятное сочетание черт личности психотерапевта и пациента, которое вызывает существенное «встроенное» сопротивление проработке основных трансферентных конфликтов пациента. Так, неразрешенные гомосексуальные проблемы терапевта могут привести к появлению у него затруднений и страха в работе с пациентами-гомосексуалистами. У терапевта с неразрешенной проблемой подросткового бунта могут возникнуть трудности с установлением ограничений для j импульсивных пациентов или пациентов с упорным отыгрыванием. Терапевт с заметными склонностями 5 к мазохизму может получать бессознательное удовлетворение от чувства вины при работе с пациентами с ярко выраженными садистическими чертами.

3. Ситуационный контрперенос. Ситуационный контрперенос определяют два характерных элемента: особые личные обстоятельства терапевта и особенности данного терапевтического окружения и культуры. Следует учитывать влияние на терапевта существенных изменений в его личной жизни и профессиональном развитии. Все эти изменения в той или иной степени длительны и преходящи (это случаи болезни, смерти, вступление в брак, рождение детей, изменение целей в профессиональной сфере). На аналитика могут оказывать влияние установки и взгляды терапевтической среды на психотерапию, регрессию и длительность лечения, а также общее культуральное отношение к психоаналитическим методам лечения.

4. Характерологический контрперенос. Характерологические факторы – это прежде всего общее мировоззрение и установки терапевта, не связанные с отношением к какому-либо конкретному пациенту. В большой степени они основываются на остаточных элементах переноса терапевта, а также на его темпераменте. Именно эта область определяет характерный уровень толерантности аналитика к стрессу и фрустрации, соотношение оптимизма и пессимизма, а также его компетентность и степень профессионального интереса» (Роут, 2002, с. 65-66).

 

II. Определить к какой форме контрпереноса по Ш. Роуту относится каждый из контрпереносов, приведённых в Примерах 1 и 2 [2]:

 

Пример 1: Первая сессия балинтовской группы. Присутствует 15 участников. Ведущий: Здравствуйте. Это наша первая встреча в учебном году. Напоминаю, что балинтовские группы проводятся с целью повышения профессиональной компетенции специалистов. Вы рассказываете трудный случай, а мы с участниками группы пытаемся помочь Вам разобраться в этой трудной профессиональной ситуации. Все знают о правилах группы? Общее молчание, вялая атмосфера, позы участников зажаты, у большинства скрещенные ноги и руки. Поза ведущего – руки спокойно лежат на коленях, демонстрируя уверенность и умение контролировать ситуацию. После паузы ведущий предлагает участникам представиться друг к другу. Участники официально представляются, называют имя, должность, место работы (например, «Татьяна – психолог медико-социального центра», «Ольга – врач-психотерапевт»). Ведущий: Может, мы немного разомнемся, какие-то все немного зажатые? Смех участников. Одинокие реплики об отказе разминаться. Ведущий: Хорошо, тогда нужен заявитель случая. После паузы вызывается только одна желающая рассказать свой случай – Анна. Она смотрит на всех, потом говорит: Заявитель: Можно, я попробую? Ведущий (одобрительно): Давайте послушаем Анну.... Заявитель (сгорбленная поза, глаза вверх, постоянно перебирает в руках ключи): У пациента сложился позитивный эротический перенос, который влияет на рабочую ситуацию. Общения не происходит. У меня впечатление, что пациент реагирует на мои слова, но связи не ощущает. Ведущий: Аня, своими словами-что ты показываешь? Что лежит в основе ситуации? Заявитель: Этот молодой человек, во время общения... ну, он молчащий... (пауза, быстро перебирает ключи) во время моей попытки разобрать чувства – все сводится к большему молчанию. Молодой человек высказывает в мой адрес положительный перенос. Ему нравится, когда люди говорят красиво, правильным литературным языком, таким, как у меня. Он не склонен говорить о своих переживаниях, ему важно услышать...

 

Пример 2: Очередная сессия балинтовской группы Заявитель: Мама привела ко мне ребенка. Они проходили психотерапию в лагере и им порекомендовали продолжить психотерапию. Мама сказала, что у девочки есть определенные сложности. У нее бронхиальная астма и она привязана к индивидуальному общению. Я смотрю на ребенка и чувствую, что я от девочки отдаляюсь. Я стала с ней общаться, а маму попросила выйти. Через полчаса девочка разговорилась. Первая встреча была вся затрачена на присоединение. На второй встрече девочка рассказывала о делах, открыто и легко вошла в контакт, но не позволяла маме со мной разговаривать. Сегодня она ко мне пришла довольная. Но тут вошла заведующая и позвала меня к телефону. После этого разговор с девочкой зашел о чувствах и эмоциях. И вдруг она опустила глаза, ничего не говорила, отказывалась, на все пожимала плечами и адекватного ответа не давала, даже зарылась в куртку и ее теребила. (Пауза.) Что же касается личностных особенностей, то эта девочка: инфантильная, демонстративная, с определенной ригидностью, не уверенная в себе и у нее завышенная самооценка. (Формулировка запроса.) Что в нашем контакте привело к такой реакции – отказу общаться? (Руки сложены под мышками, нога на ногу.) Если проанализировать поведение девочки, то ее отказ от взаимодействия с заявителем-женщиной можно интерпретировать как результат идентификации девочкой специалиста с ее матерью. Возможно, в восприятии девочки возникла ассоциативная связь между выходом за дверь матери, а затем выходом за дверь самого специалиста (тот, кто выходит за дверь – мать). Приход специалиста был воспринят как приход матери, поскольку девочка уже спроецировала на специалиста образ матери, с которой у ребенка нет взаимодействия. Процесс идентификации с клиентом отражается и в алексетимии самого заявителя. Когда участники группы далее стали задавать вопросы, то от заявителя потребовалось отражать свои чувства. Однако она стала уходить от четких ответов в дифференциации чувств, по сути, идентифицируясь со своей пациенткой-девочкой, не желающей открываться, идти на контакт. Даже при формулировке запроса о слож­ности контакта заявитель была закрыта, ее поза – «руки сложены под мышками, нога на ногу». Последующий диалог участников группы с заявителем показал включение трансфера в виде проективной идентификации: Вопрос заявителю: Какие чувства у тебя доминируют? Заявитель: Мне приятно с ней работать, я испытываю что-то в некотором роде как сочувствие. Спектр чувств - в зависимости от темы, которую мы рассматриваем. Вопрос заявителю: Ты говорила, что на первой встрече ты оставила маму за дверью. Какие чувства тебя заставили оставить маму? Заявитель: Контакт осуществлялся только с мамой. Чем больше с мамой-тем дальше была девочка. А чувства... Ну я не знаю, здесь мне сложно выделить.

 

 

Проектное задание «Аналитические принципы балинтовской супервизии»

Цель: сформировать умение распознавать аналитические принципы балинтовской супервизии.

 

Описание содержания работы:

Работа реализуется в форме разбора конкретных случаев. Предполагает следующие этапы работы:

1) рассмотрите каждый из фрагментов сессии балинтовской супервизии;

2) укажите, иллюстрация каких аналитических принципов была представлена в каждом из фрагментов;

3) сформулируйте свои вопросы к заказчику.

Материалы к работе:

 

Случай 1: Это был случай годичной давности из моей консультативной практики. Несмотря на то, что произошло это больше года назад, этот случай продолжал меня волновать и беспокоить, расценивался мною как неудача. Я часто думала об этом впоследствии, пыталась понять, что же произошло, где я допустила ошибку. В общем, всю эту историю, волнуясь и путаясь, я и предъявила участникам нашей группы. Правда, мой запрос – понять, в чем я ошиблась и что надо было делать, ведущий сразу же отклонил. Итак, я рассказала свою историю, вышла за круг и стала слушать участников группы. Вначале группа молчала, «переваривая» услышанное. Потом, постепенно, члены группы начали высказывать свои впечатления, чувства, переживания, вызванные моим рассказом. История вызвала у многих тягостное ощущение. Я увидела, как в зеркале, в словах участников, собственные эмоции и переживания, связанные с той ситуацией. Второй круг обсуждения. Мнения высказывались самые разнообразные. Было такое впечатление, что моя история становится все более выпуклой, понятной, объемной. Почему-то ушло волнение и напряжение, я с интересом прислушивалась к словам участников, «узнавая» многое из того, что тогда происходило между мной и клиенткой. Мне стало понятно, почему консультативный процесс не был завершен, и, самое главное – стали совершенно очевидны мои ошибки, главной из которых было то, что я в какой-то момент «повелась» на жалость, испытывая искреннее сочувствие к клиентке, оказавшейся в трудной жизненной ситуации, и игнорируя манипулятивный характер запроса. Я, конечно, всё это чувствовала и раньше, но осознавание было заблокировано целой грудой отрицательных эмоций. Теперь же наступило ясное понимание ситуации, спокойствие, уверенность в том, что если что-то подобное повторится, я сумею распознать и «разрулить» ситуацию.

 

Случай 2: Одна участница рассказала, что у нее была на приеме семья – супруги на грани развода. Они обсудили ситуацию, провели диагностику, договорились о дальнейших встречах, вроде бы начали успешно работать… и вдруг клиенты резко оборвали терапию, без каких-либо внятных объяснений. Психолог в недоумении: как, почему, что случилось? На группе мы очень долго «гоняли по кругу» эту историю, которая уже становилась прямо-таки детективной, и всё равно было непонятно, что произошло, из-за чего клиенты ушли. Пока кому-то не пришла в голову та самая «бредовая идея»: а может быть, они вообще приходили к психологу вовсе не для того, чтобы сохранить семью, а наоборот, получить «санкцию» на развод? Уж очень много обвинений в адрес друг друга они выдвигали, как будто хотели убедить психолога, что такая семья не должна существовать? И ведь точно! Рассказчица сама нашла подтверждение этой гипотезе. Интересен вопрос: почему же она этого не заметила? В ходе дальнейшего обсуждения оказалось, что сыграла свою роль ее внутренняя установка на сохранение семьи любой ценой, тем более, когда в семье есть дети. Эта-то установка и не дала ей заметить истинных мотивов обращения клиентов за помощью. Вы можете удивиться: а зачем они тогда вообще пошли к психологу? Разводились бы себе, да и всё. Выяснилось, что никто из супругов просто не хотел брать на себя ответственность за распад семьи. Им нужен был для этого некий сторонний авторитет, который бы подтвердил, что семьи-то уже фактически нет.