Снабжение военнослужащих Ленинградского фронта и Балтийского флота

При изучении вопроса о довольствии военнослужащих Ленинградского фронта и Балтийского флота мы получим такие же неожиданные результаты, как и при исследовании проблемы снабжения гражданского населения. В первую очередь необходимо оценить численность военнослужащих, находившихся в ленинградском окружении, не подтвержденную опубликованными официальными сведениями. Участник Волховской битвы, автор многочисленных публикаций по истории обороны Ленинграда, полковник инженерных войск Донат Константинович Жеребов в одном из своих интервью заявил, что Ленинградский фронт находился в окружении. Поэтому использование этого термина вполне допустимо. Известные нам данные позволяют выстроить необходимые соотношения между военнослужащими и гражданским населением, и примерно оценить численность военнослужащих с достаточной степенью точности.

Осенью 1941 года существовало несколько норм снабжения военнослужащих. Они были утверждены Постановлением № 622сс Государственного Комитета Обороны (ГКО) от 12 сентября 1941 года и приказом № 312 наркома обороны СССР от 22 сентября 1941 года. Нормы отличались в зависимости от получателей довольствия в боевых частях Действующей армии (одна норма) или тыловых частях Действующей армии (другая норма). По другим нормам довольствовались строевые военнослужащие, находившиеся не в составе войск Действующей армии, а также не в ходивших в их состав караульных, тыловых частей, и в госпиталях. Нормы вышеперечисленных тыловых частей и госпиталей с некоторой долей приближения можно объединить, поскольку они выглядели близкими между собой, и были меньшими, чем у военнослужащих боевых частей первой линии. Тогда в первом приближении можно представить нормы питания военнослужащих в составе двух обобщенных групп: военнослужащие переднего края и тыловики. Примерно также распределялись нормы снабжения флота: краснофлотцы, служившие на боевых кораблях — одна группа, краснофлотцы, служившие на вспомогательных кораблях с тыловыми частями обеспечения — другая. На такие же две группы делил всех военнослужащих, защищавших Ленинград, начальник снабжения Красной армии Д.В.Павлов, однако, он не указывал их численности.

Если в первом приближении оценить численность всего воинского контингента с нормами боевыми (на передовой) и численность контингента с нормами тыловыми для Ленинградского фронта и Балтийского флота в соотношении 4/7 к 3/7 (то есть предположить, что солдат на передовой несколько больше, чем всех остальных военнослужащих во всех тыловых частях и госпиталях), и просуммировать эти нормы по каждому виду продуктов, а затем сравнить сумму с фактическим расходом данного продукта по имеющимся документам, то мы можем оценить численность военнослужащих, находившихся на довольствии.

Так, по хлебу, суммарно обеспечение всех норм довольствия боевых и тыловых частей фронта и флота требовало в сутки 312 тонн муки (в решениях Военного совета Ленинградского фронта на 1 октября 1941 года указаны нормы отпуска: для Ленфронта — 247 тонн и Балтфлота — 65 тонн) по нормам 1 октября при общей численности советских военнослужащих в диапазоне 690–700 тыс. человек, находившихся фактически в окружении. Это поначалу может казаться огромным числом, но сейчас мы увидим, что практически по всем продуктам эта цифра примерно подтверждается. В октябре 1941 года нормы снабжения для войск Ленинградского фронта составляли 800 граммов хлеба для бойцов на передовой и 600 граммов — для бойцов тыловых частей. Если провести аналогичные расчеты для ситуации на конец ноября 1941 года, когда по решениям Военного совета для войск Ленинградского фронта отпускались 144 тонны мучной смеси с суррогатами в день, а для краснофлотцев — 25 тонн мучной смеси, и использовать при расчетах рецептуру хлеба, существовавшую на указанную дату, то сумма ноябрьских норм питания позволяет определить такую же численность контингента, как и на 1 октября — примерно 700 тыс. красноармейцев, краснофлотцев и представителей комначполитсостава. Тогда нормы составляли уже 500 граммов для бойцов на передовой и 300 граммов — для бойцов тыловых частей.

Если аналогичный расчет произвести по мясу на 1 октября, когда у нас есть решения Военного совета Ленинградского фронта о ежедневном расходе мяса и мясопродуктов в 63 тонны для Ленфронта и 18 тонн для Балтфлота, то по существовавшим на те дни нормам питания контингент военнослужащих тоже должен был бы составлять 690 тыс. человек. Мы видим удивительное совпадение суммы общего расхода. Нормы питания по мясу составляли с 1 октября 150 граммов в день на передовой и 75 граммов в тылу. С 8 ноября суточные нормы были уменьшены до, соответственно, 125 и 50 граммов мяса.

По жирам нормы питания военнослужащих держались очень стабильно: с сентября на уровне 50 граммов в день — для передовой и 40 граммов — для тыловиков. А сумма норм выходит на фактический расход при численности воинского контингента в 730 тыс. человек. И тоже удивительное и почти точное совпадение. Отклонение от предыдущих результатов менее 5 %. С 1 октября расход по жирам составлял для войск Ленфронта — 27 тонн, а для Балтфлота — 6,5 тонн в день.

 

По крупе и макаронам нормы питания военнослужащих практически не изменялись: 170 граммов в день — на передовой и 90 граммов — в тыловых частях. Фактический расход на 1 октября составлял для фронта 117 тонн и для флота 22 тонны. Но если рассчитать сумму всех норм по крупам, то, благодаря расчету, мы получим фантастическую численность воинского контингента — более чем в 1 млн. человек (при реальной цифре в среднем в 700 тыс.). Далее мы поймем причины перерасхода круп и макарон на целую треть.

По сахару военнослужащие первой линии должны были получать в день 35 граммов, а тыловики — 20 граммов. Фактический расход с 1 октября в 19,3 тонны для фронта и 5 тонн для флота стыкуется с суммой норм тоже лишь при завышенной численности военного контингента в 850 тыс. человек.

Мы видим, что по большинству продуктов воинский контингент, состоявший на довольствии, должен был составлять примерно 700 тыс. человек или чуть выше. Но никак не ниже указанной цифры. Продуктов в октябре 1941 года выдавалось столько, что можно было накормить 700 тыс. бойцов и командиров, причем — по строго установленным нормам. Нормы оставались высокими, с калорийностью 3500 ккал на передовой и 2650 ккал в тыловых частях, а уменьшение довольствия солдат считалось чрезвычайной мерой.

В предыдущей части нашей публикации мы увидели, что при организации снабжения мирного населения осажденного города, существовал огромный перекос в сторону обеспечения привилегированных групп: лиц, находившихся на «особом довольствии». Теперь мы видим, что для военнослужащих тоже отгружалось постоянно и много продуктов. Даже неожиданно много. И только простые жители Ленинграда — служащие, иждивенцы и дети — оказывались в стороне от этой модели распределения.