Место «Категорий» в Органоне

Место «Категорий» в Органоне

На сегодняшний день считается, что все трактаты Аристотеля подлинны и что все они – частично авторские записи к лекциям, частично лекционные записи, составленные его слушателями, но просмотренные, исправленные и дополненные им самим. Также предполагается, что все они не раз переделывались с учётом изменений во взглядах автора. Особенностью же «Категорий» является то, что этот труд не содержит ссылок или перекрёстных мест с другими трактатами [9, стр. 594].     

Хотя о времени создания «Категорий», как и других логических работ Аристотеля, нельзя говорить с большой точностью, однако принято считать, что они созданы раньше таких основных философских работ как «Метафизика» и «О душе». Высказывается и такое мнение, что создание логических работ философом можно разделить на два этапа. На раннем этапе, к которому относят «Категории», ещё не существовало теории силлогизмов и буквенного обозначения логических переменных.

О названии работы

Собранная с другими логическими трудами в «organika biblia» Андроником Радосским (I в. до н. э.), эта работа не имела какого-то одного чёткого названия. И в средневековье по этому поводу не было общего мнения. Например, Боэций называет её «Предикаменты», что является латинским аналогом названия «Категории», или «О десяти предикаментах». Далее он отмечает, что находятся такие, кто утверждает, что труд этот следует называть «Антетопика» («Пред-Топика»). Это название воспринимается Боэцием как абсурд. Он обосновывает неправомерность этого и подобных ему утверждений тем, что с таким же успехом можно было бы предположить причастность этой работы Аристотеля к любым другим его работам как того, что необходимо изучать в первую очередь.

Пётр Абеляр объясняет, что разница в заголовках возникает из-за ошибки в понимании того, о чём этот труд Аристотеля. При этом сам Абеляр ссылается на авторитет Боэция. «...Заглавие, которое было разным. Ведь одни озаглавливали книгу «О вещах», другие – «О родах», то есть о способах представления вещей, «которые объединяются одной и той же похожей ошибкой» [1, стр.415].   

Комментарии к «Категориям»

Первыми комментаторами логических трудов Аристотеля были его друг и ученик Теофраст (умер в 288 г. до н. э.) и Эвдем – тоже из школы перипатетиков. Вообще же из античных комментаторов собственно «Категорий» можно назвать римского стоика Корнута, греческого математика и астронома Адраста Афродисийского, сирийско-римского неоплатоника Порфирия, александрийского неоплатоника Элия, греческого грамматиста и математика Аммония Гермия, афинского философа Симпликия. Например, Корнут (I в. н. э.) отмечал параллелизм между категориями и грамматическими элементами греческого языка, а Симпликий интерпретировал категории «действия» и «претерпевания» как частный случай категории «отношение».

Из огромного числа комментаторов средневековья и Ренессанса можно назвать Уильяма Оккама (XIV в.), который свёл десятку категорий к трём: субстанции, качеству и отношению и рассматривал их в составе терминов первичной интенции. Следует отметить, что на схоластическую философию определённо повлияли идея различения первых и вторых сущностей.        

Из комментаторских работ на «Категории», составляющих собой некий основной корпус особо отметим несколько работ.

Isagoge» Порфирия

Во-первых, это комментарий уже упомянутого Порфирия (вторая половина III в. н. э.) «Введение к «Категориям» Аристотеля» («Isagoge»), написанный около 258 г., как это видно из самого текста, чтобы разъяснить учение Аристотеля о категориях некоему Хрисаорию. Хотя следует отметить, что «Введение» Порфирия – это не столько комментарий, связанный непосредственно с тематикой «Категорий», сколько работа, дающая читателю те предварительные знания, которые необходимы для чтения и понимания трактата Аристотеля. Особенностью этого труда является то, что в нём Порфирий, разбирая учение Аристотеля о предикабилиях (другие названия: роды сказуемого; логические моменты или термины; классы определительности сказуемых [9, стр. 646]), к четырём имеющимся уже у Аристотеля (род, вид, собственный признак и случайный признак) прибавляет видовое различие [ 10, стр. 77 ].

Ясное объяснение этому дополнению Порфирия к списку предикабилий Аристотеля даёт Абеляр в комментариях на «Категории», о чём ещё будет сказано ниже. Здесь только заметим, что собственный признак (proprium) и различающий признак (differentia) по определению самого Порфирия различаются следующим образом: «Характерным для различающего признака является, что он часто утверждается относительно нескольких видов, как разумность и относительно бога и относительно человека, между тем собственный признак – лишь относительно одного вида, у которого это – собственный признак. И различающий признак неуклонно следует за теми видами, у которых это был различающий признак, но обратное следование не имеет в свою очередь места с неизбежностью; между тем собственные признаки в отношении тех видов, у которых это – собственные признаки, допускают взаимное высказывание, потому что здесь обратное следование имеет место» [11, стр. 73].          

Вообще, Порфирий, тщательно разбирая все пять предикабилий, соотносит каждую из них со всеми остальными и подробно рассматривает те признаки, которые позволяют говорить об их сходствах и различиях.   

Кроме этого он, подробно рассматривает природу рода, вида и индивида, объясняет все особенности, существующие в вертикали от единичных объектов до наивысших родов, которые уже не являются в свою очередь видами какого-то единственного рода. Порфирий выстраивает чёткую систему, дающую возможность работать в рамках логики с различными объектами через их определение и деление. Эта система получила название «древа Порфирия».        

Порфирию также принадлежит «Толкование «Категорий» Аристотеля», написанное в диалогической форме. Считается, что эти тексты Порфирия послужили одним из отправных элементов для средневековой проблематики природы универсалий.

Категория «количества»

Количество бывает двух видов – непрерывное и раздельное, которое состоит из частей по двум типам: имеющие определённое положение друг к другу или не имеющие такого положения. Аристотель приводит примеры раздельного – число, слово и непрерывного – линия, поверхность, тело. К типу непрерывного причисляются также время и место как то, что соприкасается с находящимся таким же рядом на одной общей границе. Аристотель замечает, что «количеством в собственном смысле называется только то, что указано выше; всё остальное называется так привходящим образом» [5, стр. 63]. Примером привходящего может служить белое, которое может быть названо большим, потому что тело большое, а действие – продолжительным, поскольку длится какое-то время.

Количество по Аристотелю обладает следующими свойствами. Во-первых, ему ничто не противоположно. И, хотя может быть сказано, что «это больше того» или «этого есть более, чем того», но это сказывается привходящим образом и в этом случае речь идёт о соотнесении. Говоря иначе никакая вещь не называется большой или маленькой сама по себе, но поскольку её соотносят с другим. Следовательно «длина в два или в три локтя и всё тому подобное означает количество, между тем «большое» или «малое» означает не количество, а скорее соотнесённое» [5, стр.64]. Если же эти относительно сказываемые «малое» и «большое» будут противоположностями вещей самих по себе, то следует признать, что одна и та же вещь противоположна сама себе в одно и то же время. А этого быть не может.

Во-вторых, противоположность по количеству может быть только у места. Хотя не совсем понятно, почему Аристотель помещает это свойство в категорию «количества», а не в категорию «места» или, например, «соотнесения».

В-третьих, определённое количество не допускает большую или меньшую степень. И, в-четвёртых, как главное для «количества» называется свойство быть равным или неравным, когда говорится, например, что одно тело равно или неравно другому и т. п. При этом обо всём другом «что не есть количество, вовсе, по-видимому, нельзя говорить как о равном или неравном» [5, стр. 66]. То есть, следует думать, что это главный отличительный признак, позволяющий судить об отнесении какого-либо предмета в речи к категории «количества».

Остальные шесть категорий  

Остальные шесть категорий Аристотель считает не вызывающими затруднений в понимании, поэтому он кратко даёт характеристику двум из них – «действию» и «претерпеванию». Слова, относящиеся к ним, обладают своими свойствами: 1) иметь противоположность; 2) могут быть большей или меньшей степени. Например, «радоваться» - «горевать» или «нагревать сильнее» - «нагревать слабее».

К категории «положение», рассматриваемой в «соотнесённом», относятся слова, производные от названий различных видов положения, нахождения в пространстве (лежать, стоять, сидеть и т.п.).

Ещё две категории – «время», «место» по своей очевидности лишь упоминаются автором. Категория «обладания» наглядно поясняется примерами: быть обутым, быть вооружённым.

Четыре типа противолежания

Закончив объяснение самих категорий, Аристотель переходит к рассмотрению четырёх видов противолежания, которые являются важным моментом в понимании этих самых категорий.

Первый тип противолежания – соотнесённое, когда то, о чём говорится, либо говорится, либо находится с другим в каком-то отношении. Например, о двойном – что оно есть таковое к половинному или о знании говорится, что оно есть знание познаваемого.           

О втором типе противолежания – противоположности, которому ниже посвящена отдельная глава, в этой – 10-ой главе говорится следующее. Нельзя сказать, что то, что есть таковое, оно есть в связи с другим, но говорится, что эти вещи «противоположны друг другу», как, например чёрное и белое, про которые нельзя сказать, к примеру, «черное белого». Если про одну из этих противоположностей говорится, что она обязательно должна находиться в подлежащем, то другое при этом исключается, и между ними не может быть чего-то среднего. Если же одно из них не обязательно должно быть, то между ними возможна середина. Пример первого – здоровье и болезнь, одно из которых обязательно есть в теле, если второе отсутствует. Пример второго – хорошее и плохое или белое и чёрное, сказывается о человеке, но не обязательно должно быть присуще телу, и между ними можно указать нечто среднее – серое.

Третий тип противолежания – лишённость и обладание, которые сказываются особым образом относительно одного и того же, в чём какое-то свойство должно быть от природы. Например, странно будет сказать «беззубое» или «слепое» о том, что в принципе по своей природе не должно быть таковым, но скажется так о том, что оказалось лишённым этого в силу некоторых обстоятельств. При этом Аристотель замечает, что «быть лишённым чего-то» и «обладать этим» - это не одно и то же, что «лишённость» и «обладание». Он объясняет эти различия тем, что подпадающее под отрицание или утверждение не есть сами отрицание или утверждение: «Утверждение есть утвердительная речь, а отрицание – отрицательная, между тем ничто из подпадающего под утверждение или отрицание не есть речь» [5, стр. 82].               

Аристотель указывает также, что пара вещей, о которых говорится в смысле лишённости и обладания: 1) не противолежат друг другу как соотнесённое, ведь всё являющееся таковым – обоюдно; 2) не являются противоположностями.

Продолжая рассмотрение различий между разными способами противолежания, Аристотель отмечает, что противоположности, при наличии способного принимать их, могут переходить друг в друга, исключая те случаи, когда чему-то присуще быть исключительно что-то одно, например, как огню. Может же обладающее здоровьем тело заболеть. Для лишённости и обладания такой переход невозможен, а вот переход от обладания к лишённости возможен. Например, ставший слепым, не может прозреть.

Высказывания, противолежащие друг другу как утверждение и отрицание никогда не противолежат между собой ни одним из этих способов, так как только одно из них необходимо истинно, когда другое ложно. Всё же, что было изложено ранее, касалось только того, что говорится без связи. Хотя Аристотель приводит тот пример, когда оба высказывания, противолежащих друг другу по наличию сказываемых о чём-то свойств, могут быть ложными. Это касается того случая, когда что-то, о чём эти противоположности сказываются, само по себе есть не существующее. Например, «кентавр скачет» и «кентавр стоит» - оба эти высказывания ложны постольку, поскольку кентавров не существует.

Шесть видов движения

Движению вообще противоположен покой и как утверждает Аристотель, можно выделить шесть видов движения, которые, как он говорит, явно отличаются одно от другого. Четыре из этих видов движения можно объединить в пары противоположностей по их сути: возникновение – уничтожение, увеличение – уменьшение (по количеству).

Ещё два типа – превращение (изменение по качеству) и перемещение можно попробовать объединить под рубрикой «изменение». Первое – это изменение, происходящее с сущностью (в форме и материи) того, о чём сказывается либо во времени, либо в порядке отношения частей его составляющих. Второе – изменение положения в пространстве и/или относительно других вещей.  

Обладание

Об обладании может говориться в разных смыслах. Во-первых, как об обладании свойством и состоянием, или каким-либо другим качеством, например, обладание знанием чего-то или достоинством. Во-вторых, как об обладании количеством, когда, например, говорится «обладает размером в десять метров». В-третьих, как об обладании чем-то на теле или частью тела. В общем, про всё, про что можно сказать, что «оно что-то содержит», как в сосуде, или когда об обладании говорится как об имуществе – всё это есть обладание.

Кстати, здесь же, ниже, Аристотель приводит двусмысленный пример об обладании женой, словесное выражение которого в древнегреческом языке, судя по его собственному намёку в тексте, имело примерно тот же двойной смысл, что и в современном русском языке.

Место «Категорий» в Органоне

На сегодняшний день считается, что все трактаты Аристотеля подлинны и что все они – частично авторские записи к лекциям, частично лекционные записи, составленные его слушателями, но просмотренные, исправленные и дополненные им самим. Также предполагается, что все они не раз переделывались с учётом изменений во взглядах автора. Особенностью же «Категорий» является то, что этот труд не содержит ссылок или перекрёстных мест с другими трактатами [9, стр. 594].     

Хотя о времени создания «Категорий», как и других логических работ Аристотеля, нельзя говорить с большой точностью, однако принято считать, что они созданы раньше таких основных философских работ как «Метафизика» и «О душе». Высказывается и такое мнение, что создание логических работ философом можно разделить на два этапа. На раннем этапе, к которому относят «Категории», ещё не существовало теории силлогизмов и буквенного обозначения логических переменных.

О названии работы

Собранная с другими логическими трудами в «organika biblia» Андроником Радосским (I в. до н. э.), эта работа не имела какого-то одного чёткого названия. И в средневековье по этому поводу не было общего мнения. Например, Боэций называет её «Предикаменты», что является латинским аналогом названия «Категории», или «О десяти предикаментах». Далее он отмечает, что находятся такие, кто утверждает, что труд этот следует называть «Антетопика» («Пред-Топика»). Это название воспринимается Боэцием как абсурд. Он обосновывает неправомерность этого и подобных ему утверждений тем, что с таким же успехом можно было бы предположить причастность этой работы Аристотеля к любым другим его работам как того, что необходимо изучать в первую очередь.

Пётр Абеляр объясняет, что разница в заголовках возникает из-за ошибки в понимании того, о чём этот труд Аристотеля. При этом сам Абеляр ссылается на авторитет Боэция. «...Заглавие, которое было разным. Ведь одни озаглавливали книгу «О вещах», другие – «О родах», то есть о способах представления вещей, «которые объединяются одной и той же похожей ошибкой» [1, стр.415].