XIII. Закономерность корковых временных связей

 

Большинство авторов, писавших о сновидениях, придавало важное значение ассоциациям в происхождении сновидений. Физиологической основой ассоциаций являются открытые Павловым «корковые временные связи», благодаря которым осуществляются условные рефлексы.

Воспроизведение и комбинирование нервных следов в процессе сновидений происходит на основе корковых временных связей, составляющих сущность нормальной мозговой деятельности в бодрственном состоянии.

Однако выработанные ассоциативные связи не осуществляются в сновидениях так же, как в бодрственном состоянии. Обычно сонное торможение нарушает нормальное течение ассоциаций.

Здесь мы можем установить три следующих варианта.

1. Течение сновидений на основе адэкватных ассоциаций, т. е. соответствующих действительности. Сюда относятся цельные, нерасщепленные детские сновидения, нередко представляющие повторение действительности, и ближе стоящие к ним сновидения у лиц «художественного» типа.

2. Течение сновидений на основе неадэкватных ассоциаций. В отдельных фрагментах сновидений нервные следы могут быть связаны между собой понятными нам ассоциациями, сами же фрагменты могут быть скомбинированы хаотическим образом, поэтому в целом получается картина сновидения, не соответствующая действительности. Так протекает большая часть сновидений.

3. Течение сновидений на основе хаотической комбинации нервных следов. В этом случае даже трудно бывает усмотреть выработанные в течение жизни ассоциативные связи, настолько элементы прошлого опыта перемешаны между собой. Однако и здесь, какой-то минимум ассоциаций имеет место и их можно найти между отдельными элементами сновидения. Такие сновидения: более свойственны лицам «мыслительного» типа — «аналитикам».

Указанные три варианта сновидений могут быть в течение жизни и у одних и тех же лиц.

В бодрственном состоянии мы часто не прослеживаем всех звеньев цепи текущих ассоциаций и не отдаем себе отчета, почему вдруг возникли такие-то ассоциации? Еще труднее бывает установить ассоциативные связи сновидений с жизнью.

Разберем несколько примеров.

Наблюдение 1-е. Сновидение автора утром при неглубоком сне. «Вижу — появляется в дверях Инна П., румяная, смеющаяся, как всегда. Голова ее покрыта белым шерстяным платком оборками к лицу. Представляю ее окружающим и говорю: “Это моя сотрудница по военно-врачебной комиссии”. Пробуждение» (запись из дневника автора от 1 II 1950).

Почему вдруг, по прошествии 5 лет, в сновидении возник образ Инны П., о которой автор не думал и не говорил?

Однако, порывшись в своей памяти, автор все-таки отыскал одно мимолетное воспоминание, которое промелькнуло за несколько недель до сновидения и было забыто. Эта мимолетная ассоциация способствовала воспроизведению образа в сновидении с удивительной яркостью (парадоксальная фаза).

Наблюдение 2-е. «Вижу спокойную, тихую гладь синего моря. Даль горизонта слегка закрыта дымкой тумана. Па горизонте справа высокие скалы гор. Стою на каменистом берегу и смотрю, как быстро подплывут к берегу три девочки по моей команде. Среди девочек моя дочь. Собираюсь махнуть рукой… Подумал: “Что же мы приехали на Черное море и не удивляемся его красоте?”. Взглянул вдаль и… внезапно спокойное море стало превращаться в бурное. Издалека появились громадные волны, как стены, и покатились к берегу. Проснулся в страхе — звонил будильник. После пробуждения был поражен таким внезапным превращением моря» (запись из дневника автора от 15 IV 1947).

Надо полагать, что внезапное превращение моря из спокойного в бурное могло произойти под влиянием треска будильника, вызывавшего эмоцию страха.

Данное сновидение возникло под влиянием следующих ассоциаций: 1) за несколько дней до сновидения автор любовался красивой картиной синего моря с горами в зале Академии медицинских наук СССР, 2) в эти же дни в Москве смотрел стереоскопический кинофильм «Робинзон Крузо», после которого осталось сильное впечатление от больших волн морского прибоя, 3) размышления о поездке на Черное море.

Наблюдение 3-е. «Сплю и слышу, как маленькая дочь повторяет: “Хочу к маме! Хочу к маме!”. Моментально проснулся. Дочь в это время говорила свои обычные по утрам слова: “Папа! Я к тебе”» (запись из дневника автора от 26 I 1939).

В данном случае на орган слуха во сне действовал один комплекс слов, а в сновидении был воспроизведен совсем другой комплекс слов, но близкий по ассоциации к первому.

Известны факты продолжения сновидений после перерыва сна в течение ночи. Это явление надо понимать также на основе механизма ассоциативных связей.

При анализе нервных механизмов сновидений нам необходимо учесть последние физиологические работы, открывшие «субсенсорные» корковые временные связи (Г. В. Гершуни,^[11] 1945, 1947; П. О. Макаров, 1948, 1949; И. И. Короткин, 1949; Э. Ш. Айрапетьянц, 1949). Оказалось, что можно у человека образовать условные рефлексы на подпороговые раздражения, которые не ощущаются и не осознаются. Г. В. Гершуни назвал такие рефлексы «субсенсорными» условными рефлексами. Сотрудниками К. М. Быкова были установлены подобные условные рефлексы с различных внутренних органов. Интероцептивные условные рефлексы часто лежат ниже порога их ощущения и нами не осознаются. Здесь (как мы уже отмечали выше) играет роль отрицательная индукция с экстероцептивной системы в бодрственном состоянии.

Опытами И. И. Короткина (1949) и Т. В. Плешковой в нашей лаборатории было доказано, что условные мигательные рефлексы у людей могут быть образованы, но при этом они не ощущаются и не осознаются испытуемыми, — проходит некоторое время, прежде чем они начинают их ощущать.

Вполне естественно, что образованные в течение индивидуальной жизни «субсенсорные» корковые временные связи могут сказаться в сновидениях. Выявлению таких связей в процессе сновидений может способствовать парадоксальная фаза, при которой слабые раздражения дают эффект сильных, а подпороговые раздражения становятся надпороговыми.

Механизм «субсенсорных» корковых временных связей объясняет многие таинственные стороны наших сновидений. Нам нередко кажется, что в сновидениях проявляется нечто совершенно новое, чего не было в нашем прошлом опыте. Однако это «новое» могло иметь место в нашем жизненном опыте в виде «субсенсорных» временных связей.

Развенчанию мистических представлений о сновидениях способствуют также экспериментальные факты павловской школы, показавшие возможность выработки условных рефлексов на фоне отрицательной индукции (опыты В. И. Павловой, Н. В. Виноградова, Е. М. Крепса, М. К. Петровой, З. А. Неждановой, В. В. Строганова, И. О. Нарбутовича и др., — Майоров, 1948а).

И. П. Павлов по этому поводу говорил, что если бы такая корковая временная связь обнаружилась в сознании человека, то он не знал бы ее происхождения и расценил бы как интуицию. Известно также, что ассоциации и условные рефлексы можно образовать у людей в заторможенном состоянии во время гипноза.

Такие корковые временные связи нами не ощущаются и не осознаются. Однако они могут проявляться в сновидениях и придавать последним непонятную «загадочность».

Образованные в жизни корковые временные связи существуют в виде функциональных систем, адэкватно отражающих действительность. Эта выработанная системность коры больших полушарий нарушается и искажается в сновидениях. Диффузное торможение блокирует нормальные связи между функциональными системами и в пределах функциональных систем — между составляющими их элементами, в связи с чем в сновидениях получаются нарушения представлений о пространстве, времени, причинности, отношениях людей, морали, воспитании и т.д.

Происходит временная функциональная диссоциация зафиксированного в коре индивидуального жизненного опыта.

Развивающиеся во время сна неравномерное торможение корковых нервных клеток и блокада синапсов могут обусловливать у нормальных людей явления, близкие к психопатологии. Так, автор неоднократно во время сна у себя и других наблюдал характерные для шизофреников «ответы мимо», т. е. на заданный спящему вопрос вы получаете какой-то ответ, но содержание ответа не соответствует вопросу. В просоночном состоянии один врач называл свою жену «бабушкой», что не соответствовало ее возрасту, обычным отношениям и вызывало смех.

Благодаря неравномерности торможения корковых клеток и блокады синапсов растормаживание нервных следов во время сновидений может происходить самым хаотическим образом и создавать те или иные вероятные комбинации.

Иногда эти комбинации становятся нам понятны в отношении их происхождения, иногда они имеют непонятный, случайный характер. В случайности комбинаций ничего нет удивительного, если представить себе хаотичность растормаживания нервных следов в сложнейшей архитектонической сети из 14 миллиардов корковых нервных клеток. Мы не всегда в состоянии ответить на вопрос: почему возникла в сновидении именно такая конкретная комбинация, а не какая-нибудь другая? Это трудный вопрос для физиологического анализа на данном уровне развития науки.

Но некоторая часть конкретных комбинаций элементов в сновидениях может быть нами понята и объяснена физиологически.

Разберем для примера два случая понятных комбинаций.

В известной мере можно представить себе нервный механизм комбинации, получающейся при повторяющихся кошмарных стереотипных сновидениях (о сущности которых мы уже говорили).

Одна особа «художественного» типа в юности очень часто видела один и тот же сон, которого всегда боялась. В сновидении на нее «лезли мыши». Она их видела во множестве и чувствовала их холодные лапки и хвосты. Мыши бросались к шее, чтобы перегрызть ее. При этом женщина всегда просыпалась, испытывая большой страх. Только тогда, когда она избавилась от страха увидеть снова этот сон, последний больше не повторялся.

Таким образом, эмоция страха в данном случае фиксировала однажды возникшую в коре комбинацию нервных следов. В некоторых отношениях это напоминает механизм установления связи между корковыми «пунктами» и подкорковым центром при генерализации условных рефлексов. Если из какого-либо «пункта» а возбуждение успело иррадиировать в «пункты» б, в, г и т.д. и в это время был приведен в состояние возбуждения подкорковый центр, то устанавливается связь с этим подкорковым центром не только коркового «пункта» а, но также «пунктов» б, в, г и т.д. В виде возможной модели такой механизм сновидения представлен на схеме (рис. 27).

 

 

Другой пример — сновидения у депрессивных невротиков. Их угнетенное состояние связано с некоторым тормозным фоном в коре больших полушарий. Тормозный фон обусловливает возникновение ассоциаций депрессивного характера. В этом случае сновидения могут быть различного содержания, но они однотипны в смысле их эмоционального депрессивного тона.

В заключение остановимся на одном вопросе: почему для сновидений характерно динамическое развертывание зрительных образов, как на киноленте? Всем известно, что зрительные образы в сновидениях сменяют один другой, подобно смене кадров в кинофильме. Можно предполагать, что этому явлению способствует устранение множества посторонних помех — корковых очагов возбуждения, постоянно возникающих в бодрственном состоянии и вызывающих отрицательные индукции.

Данный вопрос должен составить предмет дальнейших исследований.

Подведем итоги изложенному в этом разделе.

1. Воспроизведение нервных следов в сновидениях основано на закономерности корковых временных связей или ассоциаций.

Эти ассоциативные связи представлены в виде трех возможностей:

1) сновидения с адэкватными ассоциациями (детские сновидения и сновидения лиц «художественного» типа),

2) сновидения с неадэкватными ассоциациями,

3) сновидения с хаотическими комбинациями нервных следов.

2. При анализе нервных механизмов сновидений необходимо учитывать «субсенсорные» корковые временные связи, которые при парадоксальной фазе могут обусловливать сновидения.

3. Почти для всех сновидений (за исключением части цельных детских сновидений, представляющих повторение действительности) характерны нарушения выработанной системности корковых временных связей.

4. Торможение корковых нервных клеток и блокада синапсов, развивающиеся при неравномерном распространении сонного торможения, обусловливают те или иные вероятные комбинации растормаживаемых нервных следов.