V. Роль наличных внешних и внутренних раздражителей в происхождении и содержании сновидений

 

Еще Аристотель подметил, что сновидения могут возникать под влиянием внешних раздражений.

Во время сна нервная система подвергается действию разнообразных раздражителей из внешнего мира и из самого организма. Эти раздражения не всегда вызывают пробуждение. При очень глубоком сне действие их может оказаться •без растормаживающего эффекта. Чаще же действующие во время сна раздражения ослабляют сон и растормаживают следы бывших раздражений. В этом случае внешний или внутренний раздражитель играет роль первого толчка в возникновении сновидений. Далее развивается вереница разнообразных образов, сменяющихся один другим. Если мы не просыпаемся в результате действия внешнего раздражения, то мы и не отдаем себе отчета в том, что наше сновидение вызвано этим раздражителем.

В 1938 г. в нашей лаборатории была предпринята попытка экспериментального исследования сновидений (А. Н. Пахомов). Была поставлена задача — установить причинную зависимость сновидений от рецептивного поля. С этой целью во время естественного сна испытуемому наносились внешние раздражения, дозируемые по силе и продолжительности. Эта работа не дала каких-либо серьезных результатов. Естественный сон оказался для этого не вполне подходящим объектом. Мы встретили целый ряд методических трудностей, как то: внешнее раздражение вызывало не сновидение, а пробуждение; раздражение не давало никакого эффекта; раздражение вызывало сновидение, но испытуемый его не помнил; если после раздражения испытуемого будили, чтобы опросить относительно сновидения, то это нарушало дальнейший сон, и т.п. Поэтому от такой формы эксперимента мы отказались и перешли к другой, более эффективной.

И. Е. Вольперт занялся экспериментальным исследованием сновидений в гипнозе. Гипнотический сон оказался для этого более подходящим объектом. Во время гипнотического сна производилось определенное (по качеству, интенсивности и продолжительности) раздражение: звуковое, световое, тактильное, тепловое, обонятельное и др. Устанавливалась зависимость сновидения от раздражителя. При этом И. Е. Вольперт имел дело со внушенными сновидениями, без определения их содержания. Для устранения амнезии, забывания виденного сна, делалось внушение того, что сновидение должно быть запомнено и рассказано по пробуждении. У некоторых испытуемых после тренировки с внушением запомнить сновидение во внушении уже не было надобности. При помощи таких экспериментов можно было изучать зависимость сновидений от рецептивного поля. Как правило, действующий во время гипноза внешний раздражитель входит в содержание сновидения, вызывая растормаживание следов в соответствующем анализаторе. Так, звуковое раздражение вызывает слуховые образы в сновидениях, световое раздражение — зрительные образы и т.д. При этом в сновидение вовлекаются цепи образов далекого или недавнего прошлого.

Такой метод дает возможность проводить физиологический анализ сновидений, с учетом действия внешнего раздражителя и прошлого жизненного опыта человека (из данных анамнеза и опроса испытуемого после рассказа о виденном сне). Таким образом могут быть установлены происхождения элементов, составляющих сновидение, и его нервный механизм.

Приводим для примера два протокола из исследований И. Е. Вольперта (см. таблицы на стр. 57–59).

Как видно из приведенного протокола (от 28 I 1950), тепловое раздражение вызвало сновидение с образами знойного летнего дня. Содержание сновидения представляет воспроизведение прошлых переживаний испытуемой.

Звуковое раздражение (см. протокол от 1 II 1950) также вызвало соответствующее сновидение: поездка в поезде и песни. И в данном случае содержание сновидения было связано с прошлым жизненным опытом испытуемой.

При хронаксиметрических исследованиях динамики гипнотического сна, проведенных М. М. Сусловой, было отмечено, что под влиянием электрического раздражения руки ошибочно данным удвоенным реобазным током иногда у испытуемых, возникали сновидения. Они при этом не пробуждались, продолжали находиться в гипнотическом состоянии. По выходе из гипноза испытуемые рассказывали о сновидении, — им снилось, что их ужалила в руку змея.

Таким образом болевое раздражение было причиной сновидения во время гипнотического сна.

Во время естественного сна мы часто подвергаемся растормаживающему действию звуковых раздражителей. Однако в содержании наших сновидений преобладают зрительные образы.

Обычно наблюдается, что звуковое раздражение не только вызывает сновидение, но и само входит в. его содержание. Эти отношения могут быть и более сложными.

 

Протокол исследования 28 I 1950

 

Щ., 44 года. Диагноз: истерия.

 

 

Продолжение

 

Примечание. В Ялте прошли лучшие годы жизни больной. Она жила там со своим первым мужем Павлом Павловичем, с которым была счастлива.

 

Протокол исследования 1 II 1950

 

Ф., 47 лет. Диагноз: травматическая истерия. Пульс перед началом исследования в положении лежа 68 в 1 мин., дыхание 22.

 

 

Продолжение

 

— Беседа: Я уже была — знаете где? — В Пестове. На поезде ехали.

— Что-то веселое Вам снилось. Вы даже напевали во сне.

— Я пела. Ехали с бригадой. Веселая компания такая… Какая-то тетенька… молодые люди… И я везла эту бригаду к К. (начальник). И вот они пели. У них ничего не получалось. Я смеялась… А потом и сама запела.

— А какие станции Вы проезжали?

— Бутковичи, Хвойную… Неболчь… И в Пестове уже были. Уже в Дом крестьянина пошли.

— А что я говорил, делал, Вы не помните? Что последнее Вы помните?

— «Пять». Но очень глухо…

— А больше ничего не помните, что я говорил?

— Нет.

— Вначале, что я говорил?

— «Закрыть глаза и спать». Это я помню. И сразу заснула.

Из многочисленных наблюдений автора на самом себе можно сделать следующие заключения относительно сновидений, вызванных будильником в утренние часы. Во всех случаях будильник являлся причиной сновидений. Звук будильника не только вызывал цепь образов сновидения, но в некоторых случаях и сам входил в состав сновидения — за счет растормаживания следов в области звукового анализатора. В этих случаях кроме зрительных образов возникают звуковые, далее может быть разговор во сне и т.д. Наблюдается и такая картина, когда звук будильника вызывает сновидение, но сам не входит в состав сновидения, т. е. происходит растормаживание нервных следов в зрительном и других анализаторах. Во всех случаях сновидения автора заканчивались пробуждением на звонок будильника, конец звучания которого воспринимался после пробуждения. Звон будильника продолжался 6–7 сек. За часть этого времени — в течение 3–4 сек. — развертывалась довольно длинная цепь образов сновидения.

Описанные явления можно было бы представить в виде следующей схемы (рис. 18). Интересно, что за такой короткий промежуток времени (3–4 сек.) развертывается целая вереница образов сновидения.

 

 

Наши наблюдения получили свое подтверждение в исследованиях И. Е. Вольперта, который в опытах с внушенными в гипнозе сновидениями установил, что уже 3–4 сек. достаточно для развития внушенного сновидения.

Почему же иногда при действии будильника мы просыпаемся без сновидений? Надо полагать, что здесь имеют значение скорость растормаживания и быстрота исчезания сонного торможения. Это находится в зависимости от подвижности нервных процессов (по Павлову), т. е. в данном случае от быстроты перехода от торможения к возбуждению, от сонного состояния к бодрственному. Данное явление зависит также от глубины фазы сна, во время которой звонит будильник. Если пробуждение происходит сразу, без «переходных состояний», то сновидений может и не быть. Если же пробуждение совершается не сразу, а через некоторый ряд переходных фаз, то имеют место сновидения. Это может быть у лиц с инертной нервной системой или у лиц с подвижной нервной системой при пробуждении на глубокой фазе сна.

Автор несколько раз наблюдал на себе развитие только одних зрительных сновидений, связанных со звоном будильника. Иногда автор наблюдал на самом себе возникновение слухового сновидения в ответ на световое раздражение. Приведем один пример. «Сплю, спал без сновидений. Вдруг слышу свистящий шопот, зовущий меня по имени и отчеству. Моментально просыпаюсь, открываю глаза: в прихожей горит свет и освещает спальню. Свет падает мне в глаза. Встаю, осматриваю комнату и прислушиваюсь: ни в комнате, ни рядом никого нет. Всюду полная тишина» (запись из дневника автора от 15 I 1938).

В упомянутых выше исследованиях И. Е. Вольперта наблюдался такой факт. Во время гипнотического сна было применено обонятельное раздражение (скипидаром), чем было вызвано сновидение, в котором не было элементов обонятельного характера. После пробуждения испытуемая заявила, что ей снилось, будто «кто-то схватил ее за нос».

Мы привели факты возникновения зрительного сновидения при звуковом раздражении, слухового сновидения при световом раздражении и осязательного сновидения при обонятельном раздражении.

Как физиологически можно было бы объяснить такие случаи, когда внешний раздражитель вызывает сновидение за счет других анализаторов? Здесь возможно предположить следующий нервный механизм. Звуковой раздражитель вызывает общее ослабление сонного торможения, но не вызывает растормаживания следов в слуховом анализаторе, который мог быть заторможен относительно глубже, чем зрительный анализатор. Тогда появляется зрительное сновидение в связи с звуковым раздражением. То же можно сказать о слуховом сновидении при действии светового раздражителя.

«Географическая карта» распределения глубины сонного торможения в отдельных анализаторах коры в процессе сна может быть самой разнообразной и меняется на разных стадиях сна.

Чаще же встречаются более простые отношения, когда внешнее раздражение вызывает сновидение и само включается в его содержание.

Приведем пример такого сновидения у автора. «Проснулся в 7 час. утра. Все спали. Слышал сильный храп гостьи. Снова уснул, продолжал слышать храп до момента погружения в сон. Снится какой-то человек. Внешний образ его не ясен. Я его смутно вижу и слушаю его речь. Воспринимаю эту речь только со звуковой стороны, без ее смысла. Поражаюсь, почему человек говорит так монотонно, все время одно и то же. Звуковые периоды его речи снова и снова повторяются. Под впечатлением этого просыпаюсь. Слышу тот же храп» (запись из дневника автора от 6 VI 1947).

В описанном случае зависимость сновидения от внешнего раздражителя совершенно очевидна.

Приведем еще случай сновидения, сложившегося из наличного внешнего раздражения и следов недавнего жизненного опыта. «25 мая утром Н. слушала по радио детскую передачу — рассказ, в котором один мальчик блестяще подражал пению соловья, чем часто вводил окружающих в заблуждение. 26 мая утром Н. спала. Через открытое окно было слышно пение соловья, доносившееся из сада. На стадии неглубокого сна перед пробуждением возникло сновидение: снилось пение соловья, но Н. думала при этом, что опять тот мальчик обманывает людей, подражая соловью. Сновидение было рассказано сразу же после пробуждения» (запись из дневника автора от 26 V 1948).

Мы рассмотрели несколько примеров простых сновидений для того, чтобы в следующих разделах перейти к более сложным.

Подобно внешним раздражениям, действуют и внутренние — интероцептивные и проприоцептивные. Роль внутренних рецепторов в происхождении сновидений весьма значительна. При разработке этого отдела физиологии сновидений должны быть учтены экспериментальные данные, полученные К. М. Быковым (1947) и его сотрудниками, а также М. А. Усиевичем (1946, 1949). На важное значение «excitations sensorielles viscerales» («чувственные возбуждения с внутренних органов») в нервном механизме сновидений указывал Лермитт. Эту мысль высказал еще И. М. Сеченов.

Благодаря блестящим экспериментальным исследованиям советской школы физиологов раскрыты многообразные связи коры больших полушарий с внутренними органами. Внутренние органы связаны с корой как безусловнорефлекторными, так и условнорефлекторными связями. Надо считать доказанным существование «коркового представительства» внутренних органов и вегетативных функций (И. П. Павлов, К. М. Быков, М. А. Усиевич и др.).

Висцеральные афферентные импульсы постоянно поступают в кору больших полушарий, если только они не блокированы где-либо по пути, в стволовой или подкорковой области головного мозга, патологическим процессом.

Эти импульсы могут производить растормаживание коры, охваченной сонным торможением, и вызывать сновидения, входя или не входя в содержание сновидений.

При развитии сна меняется соотношение между системой экстероцепторов и системой интеро-проприоцепторов. Первая затормаживается и на авансцене появляется вторая, которая во время бодрственного, деятельного состояния находится в тени отрицательной индукции.

Особенно заметно дают о себе знать висцеральные раздражения при заболеваниях. В этом случае они занимают господствующее положение в сновидениях и нередко бывают причиной кошмарных снов.

Действие самых слабых висцеральных раздражений на кору во время сна может значительно усиливаться вследствие развития парадоксальной фазы.

Приведем простой пример, из которого ясно интероцептивное происхождение сновидения. Интероцептивное раздражение вызвало сновидение и вошло в его содержание. Больной Н. рассказал, что желудочно-кишечное заболевание у него началось со сновидения: снилось, что надо пойти в уборную; видел себя в обстановке уборной приготовляющимся к освобождению прямой кишки. Проснулся от ощущения тенезма со стороны кишечника. Начался понос.

Еще Гиппократ обратил внимание на то, что сновидения, в которых снятся фонтаны и родники, могут зависеть от раздражений, идущих с мочевого пузыря.

Сновидения могут быть обусловлены импульсами от вестибулярного аппарата. Больные с нарушениями вестибулярного аппарата видят сны с движением — движущихся животных, движущиеся толпы людей и т.п. (М. И. Аствацатуров, 1935).

По поводу сновидений при болезнях сердца М. И. Аствацатуров писал: «И если больные сердцем испытывают устрашающие сновидения, что в действительности нередко имеет место, то мы имеем все основания рассматривать их как продукт такого сомато- (точнее висцеро-) психического переключения» (стр. 6).

При различных заболеваниях внутренних органов могут создаваться сложные отношения между отдельными интероцептивными полями, что усложняет сновидения и делает их более трудными для физиологического анализа.

Мурли-Вольд (Mourly-Vold, 1898), изучавший сновидения, экспериментировал следующим образом: связывал на ночь конечности испытуемых в самом неудобном положении с тем, чтобы установить, как это отразится в сновидениях. В данном случае формирование сновидений происходило главным образом под влиянием проприоцептивных импульсов с мышц и суставов.

С висцеральной рецепцией, по-видимому, связаны так называемые «сновидения с полетами».

Так, Н. рассказывала, что с 7–8 лет она часто видела себя во сне летающей. Летала со спинки дивана по комнате высоко под потолком, взмахивая руками, как крыльями. Сновидения с полетами у нее были часты до замужества, затем стали появляться реже и исчезли совсем. Она отмечала, что с возрастом «летать» становилось все тяжелее и тяжелее; «полеты» делались все более и более низкими.

Эти сновидения обычно объясняют сексуальной основой. Но о каких нервных механизмах здесь может итти речь? Может быть, здесь играет роль изменение дыхания и сердцебиения при половом возбуждении, возникающем во время сна? Тогда в кору поступает измененный поток интероцептивных импульсов от дыхательных органов и сердца. Этот вопрос требует специального физиологического исследования.

Экстероцептивные раздражения, с одной стороны, и интероцептивные и проприоцептивные раздражения, с другой, постоянно взаимодействуют между собой в процессе возникновения и развития сновидений. В этом процессе, кроме того, могут принимать участие различные патологические раздражения мозга и его оболочек (опухоли, воспаления и др.).

Как мы уже сказали, одним из внешних воздействий с целью вызвать сновидения является метод внушения сновидений в гипнозе. Этот способ был применен А. К. Ленцем (1927). Он доказал, что в гипнотическом сне можно внушить спящему сновидения любого содержания. Ленц не только внушал гипнотизируемому, что последний видит сновидение, но и само содержание сновидения. Он считал, что таким образом можно было создать любую картину сновидения. После пробуждения испытуемый точно передавал содержание внушенного сновидения. При такой методике возникает сомнение: действительно ли воспроизводимое после гипноза сновидение является пережитым сновидением, а не повторением внушенных гипнотизером образов?

Экспериментальным исследованием сновидений в гипнозе занимался также Клэйн (Klein, 1930). Испытуемым было предложено сообщать об их сновидениях во время гипноза сразу же после того, как сновидения закончатся. При этом было применено несколько типов соматических раздражений. Вызванные таким образом сновидения имели определенное отношение к примененным раздражителям, действие которых продолжалось только около полминуты.

Разработанная в нашей лаборатории методика И. Е. Вольперта лишена недостатков методики Ленца, так как содержание сновидения не внушается. Она является физиологически более точной, чем методика Клэйна, так как проводится строгая дозировка внешнего раздражителя по силе и продолжительности. Кроме того, наши исследования сопровождаются объективной регистрацией процесса гипнотического сна при помощи указанных выше электрофизиологических методик. Главное же наше преимущество перед американской работой состоит в том, что мы экспериментируем на основе учения Павлова о высшей нервной деятельности. Это существенное теоретическое преимущество.

И. Е. Вольперт применил метод дробного анализа внушенных сновидений в гипнозе. Во время гипнотического сна гипнотизер говорит испытуемой «вам снится сон» и при этом производит какое-либо раздражение. Через 2 мин. врач будит испытуемую и спрашивает о сновидении. Испытуемая сообщает о только что виденном сновидении. Снова продолжается гипноз. Через некоторое время опять производится внушение сна с нанесением раздражения. Через 2 мин. испытуемую будят, и она рассказывает сновидение, которое видела за второй период сна. То же производится в третий раз. Некоторым лицам, ранее тренированным, дается какое-либо раздражение, а внушения «вам снится сон» не делается. После окончания гипнотического сеанса испытуемая опрашивается относительно всех ее переживаний во время гипнотического сна.

Такой метод исследования сновидений представляет дальнейшее экспериментальное усовершенствование метода внушенных сновидений в гипнозе.

Для примера приводим протокол описанного исследования (см. таблицу на стр. 66–67).

На этом примере можно видеть, как производимое исследователем раздражение (в данном случае кожно-проприоцептивное) входит в содержание сновидения, которое состоит из комбинации элементов раздражения и элементов прошлого жизненного опыта. Ничего непонятного с точки зрения причинного анализа в этих сновидениях не остается.

Таким образом, при гипнотическом сне и при естественном наблюдается взаимодействие наличных раздражений и нервных следов бывших раздражений во время развития сновидений. При этом имеют большое значение индивидуальные особенности и тип нервной системы (о чем будет итти речь далее, в разделе XII). В связи с этим для физиологического понимания сновидений большое значение имеет учение Павлова об анализаторах. Роль отдельных корковых анализаторов неодинакова у разных лиц. Так, у художников более развит зрительный анализатор, у музыкантов — слуховой. Это физиологическое различие находит свое отражение в их сновидениях. У некоторых невротиков (особенно у истеричек) нередки обонятельные сновидения. Так, больная Г. имела обостренное обоняние и часто переживала обонятельные сновидения. О себе она говорила, что «жила в области звуков и запахов всю свою жизнь».

 

Протокол исследования 1 VI 1950

 

 

Продолжение

 

Беседа:

— Как вы спали?

— Хорошо спала. (Садится к столу). Как иголками колет чего-то…

— Где колет?

— В пальцах.

— Что-нибудь видели во сне?

— Чего-то я видела… не помню… Где-то я работала…

— Не помните?

— В заводе работала… Вроде того… дрова пилили… Грушу видела… Давно, давно с нею работала.

— А на работе ничего не случилось в Вами?

— Сейчас вспомнила… (припоминает). Вот что случилось… Мы пилу перетаскивали, моторную… Как-то я поскользнулась… скользко так… и под будку… Мы ее перетаскивали на другое место…

— Не повредило?

— Ногу и руку… Придавило эти места… Я говорю, сама пойду к Ш. А его нет… Их, этих врачей, уже нет… А потом больше ничего нет…

Примечание. У больной с недавних пор дома котенок. В свое время больная на работе стала жертвой несчастного случая: при разгрузке автомашины бревном придавило ногу. По поводу перелома костей правой голени долго лечилась и получила инвалидность II группы.

Изложенное в этом разделе приводит нас к следующим заключениям.

Внешние и внутренние раздражители, действующие во время сна, играют роль первого толчка в развертывании цепи растормаживания нервных следов. При этом возможен механизм суммации длительно действующего раздражения, ведущего к растормаживанию следов.

Действие наличных внешних и внутренних раздражений во время сна сводится к следующим вариантам:

1) к общему растормаживанию сна и появлению неглубоких фаз сна, что связано с развитием сновидений за счет воспроизведения нервных следов; в этом случае наличные раздражения вызывают растормаживание сна, но сами непосредственно сновидений не вызывают;

2) к растормаживанию и возникновению сновидения с участием данного анализатора; в этом случае наличные раздражения вызывают растормаживание, вызывают сновидение и входят в его содержание;

3) к растормаживанию и возникновению сновидения за счет другого анализатора или других анализаторов; в этом случае наличные раздражения вызывают растормаживание, вызывают сновидение, но не входят в его содержание;

4) в сновидениях может получаться искажение силы внешних раздражителей на основе закономерности парадоксальной гипнотической фазы.^[6]

Все вышесказанное освещает только одну сторону физиологии сновидений. Другая сторона состоит в растормаживании нервных следов без участия наличных раздражителей.

 

 

VI. Принцип доминанты

 

Переходим к рассмотрению нервных механизмов сновидений, в происхождении которых наличные раздражители не имеют существенного значения.

Одним из таких механизмов сновидений является физиологический принцип доминанты, сформулированный А. А. Ухтомским (Собр. соч., т. IV, 1945, стр. 125).

Под доминантой А. А. Ухтомский понимал «фокус стационарного возбуждения и повышенной реактивности в центрах». Он рассматривал принцип доминанты как особый механизм координации в нервной системе. «Дело идет, — говорил Ухтомский, — о возможности перестраивания реакции и о возможности предвидеть их направление а) по заранее подготовленному фокусу повышенной реактивности в центрах и б) по сопряженным с данным фокусом торможениям» (там же, стр. 126).

Далее значение принципа доминанты Ухтомский формулирует следующим образом: «В наиболее широкой перспективе встанет проблема о том, как создается и обеспечивается устойчивый вектор поведения животного при всем разнообразии конкретной среды, через которую приходится держать путь, и как складывается сопряженное торможение сторонних рефлекторных позывов, обеспечивающее определенность и устойчивость поведения» (там же).

Поясним это положение двумя примерами, заимствованными из лекций А. А. Ухтомского. Пример доминанты в высшей нервной деятельности: макака, получившая в свои руки зеркало, может часами заниматься этим зеркалом и на различные манеры разглядывать себя в нем, при этом она даже не реагирует на еду и питье, не реагирует совсем или слабо реагирует на текущие раздражения; та же макака, оправившись после удаления у нее зрительных долей коры, реагирует на зеркало совсем иначе: получив в руки зеркало, она некоторое время вертит его, а потом подсовывает его под себя и использует в качестве доски для сидения. На этом она быстро успокаивается.

Другой пример доминанты — это поведение Архимеда во время его трагического конца. Как известно, Архимед был так поглощен своими вычислениями для постройки военных машин, которые применялись для защиты его родного города Сиракуз от римского нашествия, что совершенно оторвался от окружавшей его боевой обстановки. Сиракузы пали. Во двор к Архимеду стали забегать римские воины; он же был обеспокоен только тем, как бы они не испортили его чертежей и не погубили его вычислений. Тут он и погиб от меча воина.

На этом примере ясно видно, как может всецело поглощать мощная умственная установка.

По терминологии И. П. Павлова, доминанта — это концентрированный очаг возбуждения с зоной отрицательной индукции вокруг него. Зона отрицательной индукции («сопряженного торможения» по Ухтомскому) может иметь различный радиус распространения, что зависит от степени концентрации и интенсивности очагового или системного возбуждения. Кроме того, торможение в зоне отрицательной индукции может быть различной глубины, интенсивности, что также зависит от указанных свойств очага возбуждения.

Павлов считал также, что механизм доминанты в низших отделах центральной нервной системы имеет родство с механизмом «рефлекса проторения» (Bahnungsreflex).

В нервном механизме сновидений важная роль принадлежит корковым и подкорковым доминантам. Они образуются в течение жизни и дают себя знать в сновидениях. Они могут образоваться и в процессе самого сна.

Наличие определенной доминанты в сновидениях облегчает анатомическую локализацию сновидений. Так, при голодании увеличивается возбудимость пищевого центра (подкоркового и коркового), создается пищевая доминанта, определяющая характер сновидений. По мере голодания нарастает яркость пищевых сновидений. Кроме зрительных и других образов возникает цепь вкусовых образов, очень редко встречающихся в обычных сновидениях. Люди просыпаются от переполнения рта слюной.

При недостаточном введении в организм воды может образоваться доминанта жажды, которая будет зависеть от повышения возбудимости «питьевого центра», экспериментальным исследованием которого много лет занимался Н. И. Журавлев (1946, 1947, 1948) с сотрудниками. В данном случае характер сновидений будет зависеть от доминанты жажды. Ею будет обусловливаться растормаживание нервных следов, связанных с представлениями об утолении жажды.

Часто бывают сновидения на основе половой доминанты. В связи с господствующим половым возбуждением развиваются сексуальные сновидения самого разнообразного характера.

Приводим случай половой доминанты в сновидениях у больной Г. из нервной клиники. Больная сообщила, что у нее были очень частые (почти ежедневные) сексуальные сновидения в течение 5 лет, когда она жила без мужа, с которым разошлась. После вторичного замужества и нормализации половой жизни сексуальные сновидения исчезли. Надо считать, что это прежде всего должно быть связано с исчезновением доминанты (стационарного возбуждения) в половом центре. Сексуальные сновидения составляют только часть сновидений. Мы должны отвергнуть всякие фрейдистские преувеличения в этом отношении.

Военные события порождают у некоторых раненых сновидения, возникающие на основе доминанты эмоции страха. Раненый Б., находясь в госпитале, часто видел сны одного и того же устрашающего содержания. Он видел во сне всяких зверей (крокодилов, медведей, волков, змей), которые преследовали больного в несметном количестве. Больной боролся с этими зверями с винтовкой в руках, убивал одного — рождались тысячи. «Снится: нахожусь в каком-то помещении, а рядом со мной какой-то зверь… Чудовище прыгнуло на меня. Проснулся от страха с сильным сердцебиением», — рассказывал Б. Звери ему снились не в виде теней (как это бывает при «педункулярном галлюцинозе» Лермитта), а имели даже присущую им окраску. Когда Б. ложился спать, то он боялся, что ему приснится этот страшный сон, и он ему часто снился. Такие сновидения стали у Б. наблюдаться после ранения (осколочное проникающее ранение левой лобной и височной областей). До ранения сновидения были редки.^[7]

Приведем еще один пример сновидения, основанного на доминанте страха. Этот пример мы заимствуем из книги А. С. Чистовича (1946). Доктор З. жила, терзаемая опасениями заболеть раком: целый ряд ее родственников умер от рака. Она со страхом ожидала той же участи. Она видела сон — под ее постель запрятался большой речной рак. Постоянный страх заболеть раком нашел своеобразное отражение в сновидении.

Нередко сновидения у невротиков, развивающиеся но механизму доминанты, бывают связаны с психотравмой, вызвавшей нервное заболевание.

Так, одна больная (пациентка д-ра Л. Б. Гаккель) во время своего пребывания в нервной клинике часто видела сны, в которых повторялась одна и та же тема в разных вариантах. Например: входит в незнакомую аудиторию, начинает лекцию по литературе средних веков, сначала читает хорошо. Затем видит, как появляются насмешливые, саркастические улыбки у слушателей. Больная начинает сильно волноваться и думать о том, что читает плохо, что предмет знает плохо.

Данное сновидение отражает психотравму: в действительности эта женщина заболела после неудачи ее первых лекций по специальности.

Как установила К. А. Гринева, у слепых бывают доминантные сновидения, в которых господствует «чувство препятствия» в различных вариациях: снится слепому, что он идет и наталкивается на стену или встречает другое препятствие на своем пути и не может его преодолеть, и т.п. Эти сновидения суть проявление доминанты самозащитного характера. Такая доминанта образуется у слепых в течение их жизни и часто отражается в их сновидениях.

Довольно часто бывают и у детей сновидения доминантного происхождения. Сюда относится отражение в сновидениях скрытых желаний и стремлений, занимающих воображение ребенка в дневное время.

Покажем это на двух примерах типичных детских сновидений.

«Девочка Н. (3 года 6¹/₂ мес.) утром после пробуждения рассказала свое сновидение, когда посмотрела на часы, висящие над кроватью отца. “Папа, мне сегодня приснились эти часики. Они висели в моем уголке на стенке, и я их заводила”. Когда пришла няня, то девочка повторила ей буквально то же самое» (запись из дневника автора от 15 I 1938).

Девочка Н. (3 года 7 мес.) рассказала следующий сон. «На стулике около моего стола сидела новая кукла с закрывающимися глазами, под моим зонтиком. На ней было мое бархатное пальтишко, белый воротничок и такие же валенки. Это была новая кукла». Когда пришла няня, то сон был ей рассказан вторично.

В действительности эта девочка часто мечтала о новой кукле с закрывающимися глазами, так как у своей «Анички» она продавила глаза.

Надо считать, что часть детских сновидений имеет в своей основе механизм доминанты.

Рассмотрим еще несколько примеров такого типа сновидений.

Учащиеся, сосредоточенные во время экзаменационных сессий на экзаменах, часто видят во сне различные экзаменационные картины, близкие к действительности и далекие от нее, самые фантастические. До экзаменов или вторично после экзаменов они переживают в сновидениях свои успехи и провалы («экзаменационные сновидения»). Это доминанта сложная и широко захватывает мозговую деятельность.

Автор книги наблюдал у себя следующее. В 7¹/₂ час. утра зазвонил будильник. В этот момент было слуховое сновидение. Сразу послышалось мелодическое, певучее звучание духового инструмента. Оно сменилось треском будильника, и автор проснулся. Наличным раздражителем был совершенно немелодичный треск будильника. Накануне сна автор был в органном концерте в филармонии и слушал музыку Баха (запись из дневника автора от 27 XII 1946).

В данном сновидении имел место механизм доминанты в слуховом анализаторе.

Во время Великой Отечественной войны автору пришлось работать в госпитале председателем военно-врачебной комиссии. Голова была переполнена различными «статьями» соответствующих узаконений. Работа занимала много времени и требовала большого умственного напряжения. Автор, обычно спавший до этого без сновидений, стал каждую ночь видеть сновидения, состоявшие из сумбура «статей ВВК». Это было следствием доминанты во второй сигнальной системе, образованной в течение первых недель работы в госпитале.

В последнем случае мы имеем также переход от доминанты к более сложному механизму перевозбуждения. У людей умственного труда часто бывает так, что мыслительная работа, начатая до сна, продолжается и во сне. Вначале эта напряженная мыслительная деятельность не дает уснуть, а во время сна она переходит в сновидения.

Изложенное в этой главе можно подытожить следующим образом.

1. Принцип доминанты является одним из нервных механизмов сновидений.

2. Многие сновидения физиологически могут быть поняты на основе образования различных корковых и подкорковых доминант.

3. Такие сновидения могут быть названы «доминантными сновидениями».