Теократическая концепция государства занимает большое

место в творчестве В.С. Соловьева (1853-1900). Основа

концепции - понятие теократической монархии. Соловьев

выдвинул идею монархии реальной (бюрократической и

самодержавной). Государство должно основываться не на

деспотизме власти, а на равновесии многих общественных сил,

закрепленных в законе. Основная задача, стоящая перед

государством, заключается в том, что оно должно стать

деятельно-нравственным и подчинить себя религиозному

началу. Государство в системе Соловьева есть только внешнее

равновесие. Высший идеал лежит в сфере свободных

нравственных взаимоотношений. Такое общество

(организованная нравственность) превалирует над

государством. Общество, по Соловьеву, имеет троякую

структуру: 1) экономическое общество; 2) государство; 3)

церковь. Государство и церковь являются не двумя

раздельными независимыми сферами, а лишь двумя сторонами

одной и той же сферы - общественной. Между ними возникают

синтетические отношения, в которых значение высшего

принадлежит божественному (так как имеет характер

безусловного). Мирской элемент находится в состоянии

свободного подчинения как средство осуществления единой

божественной воли.

Картина социальной иерархии, рисуемая Соловьевым,

состоит в том, что чем больше человек усваивает

божественную идею, тем больше влияния должен иметь на

людей. Объем прав личности должен соответствовать высоте

внутреннего достоинства. С нравственной точки зрения все

общество является объективным осуществлением, содержащим

разумное нравственное начало личности. Иерархия

нравственного начала организуется в церкви, нисходя по

другой, низшей ступени общественной системы. Путь

нисхождения нравственного начала - путь священного предания

независимо от конкретных социальных и духовных форм. Союз

между церковью и государством у Соловьева основывается на

признании церковью принадлежащего ей высшего авторитета.

Государство должно предоставить церкви всю полноту власти

для соединения мирских интересов с высшей волей. Церковная

власть не носит принудительного характера, а власть

государства не может вторгаться в сферу религии. Основа

любого общественного строя сводится к двум видам:

суверенитету божественному и суверенитету народному.

Божественный важнее народного, только наличие высшей

нравственной истины оправдывает власть. Количество людей,

изъявляющих притязания на власть, само по себе не

представляет никакого нравственного права, как масса не

представляет никакого внутреннего права.

Евгений Николаевич Трубецкой (1863—1920) известен в

истории отечественной политико-правовой мысли как философ-

правовед, преподававший историю философии права,

энциклопедию права в Ярославском Демидовском юридическом

лицее, в Киевском, а с 1906 г. — Московском университетах. Он

был одним из организаторов Психологического общества при

Московском университете, Религиозно-философского общества

памяти Вл. Соловьева, членом Государственного совета. Его

перу принадлежит ряд работ по философии, религии, истории.

К основным трудам Трубецкого по философии права относятся

"История философии права", "Социальная утопия Платона",

"Миросозерцание Вл. С. Соловьева", "Метафизические

предположения познания. Опыт преодоления Канта и

кантианства", "Энциклопедия права", вышедшая несколькими

изданиями.

Особенное внимание Трубецкого было направлено на

исследование содержания права как свободы. Согласно его

взглядам право — это "внешняя свобода, предоставленная и

ограниченная нормой", или "совокупность норм, с одной

стороны, предоставляющих, с другой стороны, ограничивающих

внешнюю свободу лиц в их взаимных отношениях".

Главой московских западников был профессор Тимофей

Николаевич Грановский (1813—1855). В лекциях по всеобщей

истории, которые он читал в Московском университете,

Грановский почти открыто сопоставлял историю сословно-

крепостнического строя и его разрушения в странах Западной

Европы с состоянием и перспективами существования

крепостничества в России. Подчеркивая, что феодальный

произвол основан на "презрении к человечеству", Грановский

считал общей целью исторического развития (и критерием

прогресса) создание нравственной и образованной личности, а

также общества, соответствующего потребностям такой

личности.

Видным западником был историк и правовед Константин

Дмитриевич Кавелин (1818—1885). Следуя мысли Гегеля о

том, что в основе развития германских племен лежало

"личностное начало", определившее всю послеантичную

историю Западной Европы, Кавелин доказывал, что в истории

русского права личность всегда поглощалась семьей, общиной,

а позже государством и церковью. Поэтому если история

Запада была историей развития свобод и прав личности, то

русская история была историей развития самодержавия и

власти. Как и другие западники, Кавелин осуждал крепостное

право; в период подготовки крестьянской реформы он

высказывался против политических преобразований, опасаясь,

что конституцию, если она будет введена в России, дворянство

использует для сохранения своих привилегий и борьбы против

реформ.

Часть западников склонялась к идеям социализма

(например, А.И. Герцен, В.Г. Белинский, Н П. Огарев), другие

же — были противниками этих идей (в частности,

Т.Н. Грановский, К.Д. Кавелин, Б.Н. Чичерин, И.С. Тургенев).

Славянофилы

Исходили из убеждения, что Россия является особым

государством, но Пётр I своими реформами его испортил, и

поэтому необходимо провести контрреформы, восстановив

государственно-правовое устройство Московской Руси.

К концу 30-х годов оформились в течение общественной

мысли противостоящие западникам славянофилы. Ю. Ф.

Самарин, А. С. Хомяков, братья К. С. и И. С, Аксаковы, И. В. и

П. В. Киреевские объединялись вокруг журналов "Русская

беседа" и "Московитянин". Они порицали западников за то, что

те решали проблемы основ или начал русской (и вообще

славянской) жизни отрицательно, усматривая особенность

русской жизни в том, что в ней нет чего-то, что есть в Европе.

Славянофилы эту же проблему стремились решать

положительно, исследуя те особенности русской и славянской

жизни, которых нет у других народов. Такой подход привел к

противопоставлению Западу России, особенно допетровской

Московской Руси.

Главной особенностью России, отличающей ее от Запада,

славянофилы называли "общинное начало", "соборность",

единодушие и согласие. В славянском мире личность

органически включена в общность.

Резко осуждая "петербургскую бюрократию", славянофилы

одобряли самодержавие: самодержавие лучше всех других

форм именно по той причине, что любое стремление народа к

государственной власти отвлекает его от внутреннего,

нравственного пути.

Самарин возражал против дарования народу какой бы то ни

было конституции еще и на том основании, что такая

конституция, не основанная на народных обычаях, неизбежно

будет чужой, антинародной — немецкой, французской или

английской, но не русской конституцией.

Исходя из суждения, что "государство как принцип — ложь",

славянофилы пришли к своей знаменитой формуле: "Сила

власти — царю; сила мнения — народу". Они утверждали, что в

допетровской Руси проявлением единства власти и народа

были Земские Соборы, которые выражали свободное мнение

народа. Прежде чем принимать решение, власть должна

выслушать землю. Развивая свои мысли о соотношении

внутренней и внешней свобод, славянофилы порой приходили к

радикальным для России того времени выводам:

"Правительству — право действия и, следовательно, закона,

народу — силу мнения и, следовательно, слова".

Славянофилы, как и западники, выступали за освобождение

крестьян. Славянофилы первыми обратили внимание на

сохранение у славянских народов общинного землевладения.

Славянофилам были присущи идеи панславизма и

мессианской роли России.

Ряд идей славянофильства совпадал с лозунгами

официальной народности. Тем не менее критика бюрократии,

защита свободы мнения и свободы слова стали причиной

преследования славянофилов правительством.

Острота споров славянофилов и западников не мешала

обмену идеями.

По мнению Радищева, крепостное право противоречит

естественным вопросам права и общественному договору.

Вступив в гражданское состояние, люди отвергают свою

свободу. Положение крепостного крестьянина явно не

соответствует требованиям естественного права –

«порабощение есть преступление». Крепостное право, таким

образом, нарушение естественных законов. Социальный идеал

Радищева – общество свободных и равных собственников.

Причину образования государства Радищев видит в

природной социальности людей. В естественном состоянии все

были равны, но равенство разрушилось с появлением частной

собственности. Государство - результат молчаливого договора в

целях обеспечения всем людям благой жизни, защиты слабых и

угнетенных. Народ оставляет суверенитет за собой.

Радищев рассматривал самодержавие (неограниченную

власть) как состояние, противное человеческому естеству;

ставил знак равенства между всеми видами монархической

власти. Просвещенных монархов не бывает. В России к тому же

бюрократия не связана ни с народом, ни с монархом. В отличие

от предшественников Радищев отрицает теорию просвещенного

абсолютизма. Он обосновывает право народа на изменение

общественного строя. Нужно опираться на теорию

общественного договора, который поможет бороться за свои

права. Самодержавию он противопоставляет народное право.

Генезис начала зарождения республиканской формы правления

в России - начало зарождения вечевой демократии в Великом

Новгороде. Наилучшая форма правления - республика.

Будущее России Радищев представлял как добровольную

федерацию городов с вечевыми собраниями.

Радищев вошел в историю как первый революционер,

республиканец.