Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Глава 25. Старый друг Брокера
Брокер пришёл в ужас от того, как обращались с гардеробом его господина, пока он сидел в тюрьме. - Я бы никогда не стал так жечь утюгом. – Качая головой, сказал он, глядя на одну из рубашек Джулиана. – Посмотрите, что стало с воротничком. Джулиан не обратил на это внимания. Брокер посмотрел, как господин ходит по комнате туда и обратно, и спросил: - Вас что-то беспокоит, сэр? - Сэр Роберт сказал, что расследование перемещается в Лондон. Стало быть, в дело почти наверняка вступят ищейки с Боу-стрит. - Думаю, под конец они точно появятся. – Кивнул Брокер. – Но если они вцепятся в меня, я скажу, что вы ничего не знали, когда брали к себе. Наплету им, что убедил вас, будто я человек честный. - И выставишь меня дураком. – Со смешком ответил Джулиан. - Вы должны позволить мне прикрыть вас, сэр – зачем идти ко дну обоим? Позвонили к ужину. Джулиан, несмотря на протесты Брокера, принялся переодеваться. - Ты же знаешь. – Заметил он, хмурясь. – Твоё имя наверняка всплывало в газетах, когда там писали о дознании. Если лондонские полицейские их читали, они могут «вцепиться», как ты говоришь, в тебя ещё до того, как вообще начнут расследование. - Необязательно, сэр. Они знают меня как Брокера, меня так называли, когда я карманничал. Они могут вовсе не знать имени «Стоукс». - Слава Богу, что на дознании тебя всегда величали «Стоуксом». – Джулиан состроил печальное лицо. – Теперь мне нельзя будет называть тебя этим прозвищем. Они так тебе подходило. - Мне оно всегда нравилось больше чем фамилии, сэр. Имени нужно что-то говорить о том, кто его носит, вот что я скажу. - А за меня говорил костюм, о котором ты так печёшься – леди Тарлтон сравнила меня со зловещим чёрным вороном. Что же, могло быть и хуже. Представь, если бы я совал нос в их дела, нося красное, как малиновка с Боу-стрит, или имя вроде «Сайлас Ворп»[43]. Брокер моргнул. - Откуда вы знаете мистера Ворпа, сэр? - А ты его знаешь? - Да, это же Опарыш, сэр. - Прошу прощения? - Так мы его называли с моими приятелями. Если бы вы видели его, то поняли бы, почему Опарыш. Он толстый, весь белый и мягкий, да ещё и лысый как бильярдный шар. - Откуда ты его знаешь? - Ну, между мной и вами, сэр, он был нашим мешком. Как это будет… скупщиком. - Скупщиком краденого?
- Да, сэр. Он обычно всё сбывал через ломбард почти по-белому. Иначе, тот малый, что владеет ломбардом, вышвырнул бы его вон, а лавка Опарышу была нужна, чтобы выглядеть богато. Вообще-то у него ещё была своя хибарка, где он скупал у нас товар, но порой мы тащили добычу ему прямо в ломбард – разные мелкие вещи, вроде промокашек или луковиц, которые надо быстро с рук сбыть. Он их брал и никогда не задавал вопросов. И никогда не давал честную цену, но что тут поделаешь? Поймай нас с таким уловом, тут же посадили бы на пансион[44]. - Ты знал, что владелец этого ломбарда – Крэддок? - Нет, сэр. – Брокер был здорово удивлён. - Он думает, что Ворп – совершенный глупец, но честный. - Ну так он дважды неправ, сэр. Мистер Ворп не глуп и не честен. Он всё замечает, мистер Ворп. И память у него удивительная – поглядит на луковицу или шандал или ещё какой наш улов и сразу вспомнит, откуда он у него, будто это было вчера. - В самом деле? Брокер, я думаю, самое время поведать тебе, что я узнал, пока ты был… в пансионе. Но это – строго между нами. – Он рассказал, как Крэддок заполучил письма Джеффри и как шантажировал Фонтклеров. - Чего я не понимаю, – закончил он. – так это, почему мистер Ворп, что, по твоим словам, помнит всё и вся, ничего не мог сказать о том, кто заложил ему эту шкатулку. - Наверное, он был уверен, что она краденая, сэр, и не хотел сдавать вора. Он же с нас кормился, сэр. Никто ему ничего не будет носить, если узнают, что он растрепал имена своих ребят. - Ты осознаёшь, что говоря о ворах, всегда называешь их «мы»? Ты всё ещё считаешь себя одним из них, верно? - Непросто с этим расстаться, сэр. Я хочу сказать – когда ты в семье, то ты будто в другом мире – там, где все члены семьи – твои друзья, а все остальные – враги. Но я не скучаю по этому, сэр, и не хочу к этому возвращаться. Да чтоб мне ослепнуть, если хочу! - Я верю тебе. - И ещё, сэр, я думаю, что мистер Крэддок мог бы заставить мистера Ворпа расколоться, если бы надавил. Но мистер Ворп всегда строит из себя дурака. – Брокер многозначительно качнул головой. – Скорее всего, мистер Крэддок поверил, что у того и правда глухо с тем, чтобы вспомнить про шкатулку.
- Брокер, – задумчиво протянул Джулиан. – а Ворп знает, что ты бросил воровство? - Не знаю, как бы он мог об этом узнать, сэр. Он, конечно, меня не видел почти два года, но может быть думает, что я угодил в казённый дом или записался в мореходы – то есть, думает, что выслали за море, я имею в виду. - А он знает тебя как Томаса Стоукса или только как Брокера? - О, только как Брокера, сэр. - Стало быть, даже если он читал в газетах об убийстве, он никак не сможет связать его с тобой. - Скорее всего нет. Вы что-то задумали, сэр? - Да. – Сказал Джулиан, его глаза засветились. – Да, задумал.
В гостиной, где все собрались перед ужином, мисс Крэддок спросила Джулиана о том, как идёт расследование. - Я ещё не говорил этого сэру Роберту, – ответил Кестрель. – но завтра я собираюсь поехать в Лондон и расшибаться в лепёшку там. - Забавно. Я тоже завтра собираюсь в Лондон. – Она покраснела и заторопилась объяснить. – Мне нужно много всего купить перед свадьбой и уехать из Беллегарда после всего, что случилось, на несколько дней. Я хотела устроить мисс Притчард небольшой отпуск, и леди Фонтклер разрешила ей поехать со мной – ради приличия и для компании. Отец не поедет – думаю, он хочет остаться тут, чтобы следить за Фонтклерами и расследованием. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Джулиан подумал, что она назвала ему решительно все возможные причины для своего путешествия, кроме настоящей. – Вы должны позволить мне пригласить вас в наш экипаж. – Добавила она. – Это новое четырёхместное ландо, очень удобное. Если погода будет хорошей, мы сможем откинуть верх. - Это будет прекрасно. Спасибо. Про себя он подумал, что путешествовать в одиночку вышло бы намного быстрее. В компании двух дам странствие может затянуться на весь день – не получится гнать лошадей и придётся останавливаться на каждом постоялом дворе, чтобы все подкрепили силы чашечкой чая. Но всё же он решил ехать вместе с Мод. Он подозревал, что она затеяла какую-то сложную игру и ей может потребоваться помощь. Вошёл сэр Роберт, и Джулиан извинился, сказав, что должен поговорить с ним до ужина. Мод смотрела, как Кестрель отходит в сторону с сэром Робертом – эти двое вместе вышли из гостиной.
Хью наблюдал за мисс Крэддок и Кестрелем. Он не мог отвести взгляд от парочки, что разговаривала, склонив головы друг к другу. Отчасти им руководила ревность, отчасти – желание понять мисс Крэддок, которая становилась для него всё более мучительной загадкой. Сегодня днём они ездили верхом – вдвоем – но эта прогулка оставила Хью ещё более сбитым с толку и неудовлетворённым. Кажется, они никогда не станут близки. Они много говорили, но она всегда держалась с вежливой, сводящей с ума отстранённостью. Она очаровывала его тысячей способов, не пытаясь делать этого и даже не замечая. Он страстно желал заглянуть в её сердце, но оно было закрыто для него. Теперь его терзали сомнения в том, не завладел ли ключом Джулиан Кестрель. Теперь Мод ходила у окна, сцепив руки в замок. Хью призыв всю свою храбрость и подошёл в ней. - Мне понравилась наша сегодняшняя поездка. Она обернулась к нему и улыбнулась так, что у него перехватило дыхание. Но уже миг спустя она опустила глаза и ответила: - Мне тоже.
- Я вам мешаю? Вы хотели бы, что я держался подальше? Я знаю, что обручение со мной не было вашим выбором. Я не хотел бы навязывать вам своё внимание, если вы хотите побыть одна. Если бы я знал, что у вас на уме, я бы смог порадовать вас – но я не знаю, а потому лишь беспокою. - О, нет! Вы так добры ко мне! После того как я мой отец так обошёлся с вашей семьей, мне стыдно слышать от вас такие слова. Я не виню вас, если вы меня ненавидите. - Я никогда бы не был столь несправедлив! Вы не в ответе за то, что сделал ваш отец. Вы никогда не поступите низко, подло или бесчестно. Краска залила её лицо. - Почему вы не смотрите на меня? Пожалуйста, не теряйтесь! Я не виню вас, никто ни в чём вас не винит. Это чудовищно несправедливо, что вы угодили в этот узел! Если бы мы познакомились как другие пары… Она глядела на Хью, её глаза блестели, а рот – приоткрылся. Он схватил её руку в свои. - Мисс Крэддок… Мод…. Моя мать говорила мне, что завтра вы уезжаете на день или два в Лондон. Почему я не могу поехать с вами? Мы можем по-настоящему узнать друг друга – вдали от вашего отца и моей семьи. Если мисс Притчард поедет с нами, а я остановлюсь в нашем городском доме, никто не сможет подумать ничего дурного. - О, но я… Я не хочу отнимать вас от семьи… как раз, когда произошло убийство и… всё прочее. Это очень короткая поездка, мы будем ходить по магазинам всё время, я уверена, вы заскучаете… - Я понимаю. – Сухо ответил он, отпуская её руку. – Простите, что поставил вас в столь неловкое положение. Если вы находите моё общество столь неподходящим, я больше не буду его навязывать. – Он откланялся и повернулся – но медленно, надеясь на невозможное. Но в горле Мод так пересохло, что она не могла вымолвить и слова. Да и что бы она сказала? Он никогда не поверит, что она не осмеливается поехать в Лондон с ним ради его же блага.
Джулиан рассказал сэру Роберту, что собирается в Лондон, чтобы получить сведения от личного осведомителя. - Я не могу сообщить вам, кто это, но если вы позволите мне потратить на это несколько дней, я могу привести очень важные сведения. И, конечно, я буду наводить справки осторожно и не привлеку полицейских. - Мистер Кестрель, почему вы не можете предоставить правосудию вести это дело? - Вы имеете в виду – предоставить правосудию топтаться на месте, когда я могу всё ускорить? - Нет. Нет. – Сэр Роберт отошёл к окну и уставился в него невидящим взором. – Я не настолько глух к чувству долга, чтобы препятствовать тому, что может помочь делу. Конечно, мистер Кестрель, вы можете ехать.
За ужином вели бессвязные разговоры о будущей поездке Мод. Джулиан упомянул, что собирается в Лондон по делам и поедет с ней. Хью вздрогнул и посмотрел на Мод и Кестреля, будто говоря «Я мог бы догадаться!» Остальные бросили на Джулиана неловкие взгляды, но если и предположили, что «дела» Кестреля связаны с расследованием, то ничего не сказали. Фонтклеры вообще редко заговаривали об убийстве в его присутствии. Этим и другими способами они сплачивали свои ряды, защищаясь от него. После ужина сэра Роберта и леди Фонтклер позвали к Филиппе, которой после убийства стало дурно спаться. Всем остальным вечер в гостиной казался нескончаемым. Крэддок сидел в углу и писал письма. Джеффри ерзал в кресле. Кэтрин ходила туда-обратно. Гэй бродил по саду и курил. Изабель молча расшивала свадебные туфли Мод. Хью был подле неё и с ненатуральным оживлением говорил об искусстве, о поместье – о чём угодно, в чём не могла поучаствовать Мод. Мисс Крэддок ютилась в оконной нише со своей корзинкой для рукоделия и носовым платком. Джулиану удалось убедить её сыграть с ним в триктрак. Наконец, настало время отходить ко сну. Лакей подносил свечу каждому, кто выходил из гостиной. Крэддок, уходя вместе с Мод, отвёл Джулиана в сторону. - Просто помни – если Мод выйдет за кого-то против моей воли, я не дам за ней ни шиллинга. Так что если ты решил увезти её с собой и ожениться в Шотландии, подумай-ка ещё раз[45]. - Прошу тебя, папа! – Мод с мольбой в голосе взяла его под руку. Ради неё Джулиан сдержал гнев – лишь поклонился и ушёл. Чтобы не случилось стычки, он дождался, пока Крэддоки уйдут наверх и лишь потом отправился в свою комнату сам. Он поднялся по главной лестнице. Свет свечи метался по стене. В доме было очень тихо, но до странного тревожно. Кестрель почти чувствовал, как Беллегард дышит, будто живой. Кратчайший путь от лестницы до его комнаты лежат через большой зал – им он и отправился. При свете свечи эта комната выглядела фантастически. Сверкала позолота, птицы и цветы на потолке казались живыми. Лунный свет серебром лился через готические окна и бросал бледные тени на мраморный пол. Джулиан понимал, почему Филиппа сказала, что тут можно встретить привидение… И он его встретил. На противоположной стороне комнаты виднелась неподвижная женская фигура. Она была маленькой и худой – в точности как убитая девушка. Джулиан сильно вздрогнул, но взял себя в руки. - Кто здесь? - Т-ш-ш-ш-ш-! – Она подошла, мягко шурша юбками по полу. Он поднял свечу. - Леди Фонтклер. - Я должна поговорить с вами, мистер Кестрель. Пожалуйста, не уезжайте завтра в Лондон. - Боюсь, я должен. Простите. - Вы не понимаете, какой вред можете причинить. Вы можете обнаружить что-то, что покажется вам неопровержимым доказательством того, что убийца – кто из нас. Но вы не знаете нас, мистер Кестрель. Как вы можете предполагать, что мы могли сделать, а что нет? Никто из нас – ни один из членов моей семьи – никого не убивал. Я знаю их. Я знаю их всех.
- Я понимаю ваши чувства. Я так же верил в моего слугу, когда его обвинили. Конечно, камердинер – это не то же, что и родственник – не считая того, что кроме Брокера, у меня нет семьи – но суть одна. - Но он теперь на свободе. Вам этого недостаточно? Почему вы и дальше этим занимаетесь? - Вы поэтому позаботились о том, чтобы Брокера выпустили – чтобы у меня не было предлога искать убийцу? - Я надеялась, что у вас достанет доброты оставить нас в покое, когда ваш слуга будет вне опасности. Позвольте Роберту заниматься всем самому. Он судья. Он знает, что делать. - У меня есть сведения, воспользоваться которыми могу только я. Потому я и еду в Лондон – потому что должен. - И я никак не могу вас переубедить? – Она подошла ближе, положила руки ему на плечи в легком, нежном, почти соблазнительном прикосновении. Джулиан был будто бы околдован. Лунный свет, эта зачарованная комната, её прекрасное и такое близкое белое лицо, окутывающий её аромат духов…. Он снял её руки со своих плеч. - Я всем сердцем хотел бы поступить так, как вы просите. – Вежливо сказал он. – Но это невозможно. Если вы решите, что мне не следует более находится в Беллегарде, я пойму. Сэр Роберт просил меня оставаться поблизости, но я уверен, что в «Синем льве» для меня найдётся комната. - Нет. – Она отстранилась, качая головой. – Мой сын пригласил вас. Он доверил вам быть его шафером, а мой муж – вести расследование. Не мне прогонять вас из Беллегарда. И какой из этого толк? Если вы найдёте в Лондоне что-то может повредить… кому-либо… то будете вы дальше гостить у нас или нет – неважно. Колёса того, что зовут правосудием не остановятся.
Перед тем как мистер Крэддок лёг в постель, Мод принесла ему чашку ромашкового чая. - Миссис Кокс позволила мне сделать его самой. – Сказал она. Он взял чай, но не отвёл от дочери проницательного взгляда. - Ты не проведёшь меня, девочка моя. - Не проведу? – Тихо переспросила она. - Ты пытаешься задобрить меня, чтобы я не догадался, что ты что-то замышляешь. Но я тебя знаю. Скажи мне – ты собираешься сбежать с Кестрелем? - Нет, отец. Между мистером Кестрелем и мной нет ничего. Я даже не знала, что он тоже собирается в Лондон, когда решила поехать. Но раз мы отправляемся в один день, было бы грубо не предложить поехать с нами в экипаже. - Этот человек не принесёт тебе добра, Мод. Ему нужны твои деньги. - Пожалуйста, не беспокойтесь. Я не верю, что мистер Кестрель хочет жениться на мне, и если бы даже захотел, я бы не дала согласия. Это правда. Крэддок неожиданно прижал к себе дочь и поцеловал в лоб. - Ты умная девочка, Мод. – Пробормотал он и резко отвернулся, а потому не увидел её печального и виноватого лица.
Глава 26. Теней воздушных имя и жилище [46] На следующее утро Джулиан, Мод и мисс Притчард отбыли в Лондон в роскошном ландо Крэддоков. Брокер и горничная Мод – Элис – ехали позади в более скромном экипаже вместе с большей частью багажа. Элис не могла решить, сделало пребывание в тюрьме Брокера зловещим или романтичным, и потому немало сбивала его с толку, то флиртуя, то едва ли не забиваясь в угол. Он утешал себя воспоминаниями о Молли Дейл, что очень тепло встретила его возвращение в Беллегард прошлым вечером. Девушка пригласила его выпить с ней эля в одной пустующей кладовой. - Я могу остаться совсем ненадолго. – Сказала она, но никуда не ушла. В итоге Брокер почти не спал и отбывал в Лондон очень сонным, но счастливым. Джулиан спросил спутниц о девицах Фонтклер, которых не видел с самого убийства. - Мисс Джоанна была ужасно расстроена, когда обо всём услышала. – Рассказала мисс Притчард. – Мисс Филиппа приняла это гораздо лучше – засыпала всех вопросами, хотела знать почему это и почему то, до тех пор пока мне не пришлось сказать ей, что юной леди не подобает быть столь любопытной. - Не лучше ли, если он будет проявлять живой интерес, чем бояться? - Но теперь она боится, сэр. Или, во всяком случае, стала задумчивой. Сидит в одиночестве, смотрит в никуда, не ест, не слушает уроков… - О, бедная Филиппа! – Воскликнула Мод. – Могу я как-то ей помочь? Я была бы рада поговорить с ней, когда мы вернёмся в Беллегард. - Очень мило с вашей стороны, мисс Крэддок. Это никак не повредит и может помочь – никогда не знаешь наверняка. Вскоре голова мисс Притчард склонилась, и из-под её чепца начало раздаваться лёгкое, подобающее леди посапывание. Джулиан же прошептал Мод: - Кажется, вы решили отказаться от моих услуг странствующего рыцаря. - Что заставляет вас так думать? - Вы едете в Лондон, замышляя некое деликатное дело и не думаете рассказать мне, какое, не говоря уже о том, что позволить мне помочь. - Я бы рассказала вам, но не могу. Только я могу сделать то, что нужно. И я не хочу делить вину с кем-то ещё, если что-то не удастся. – Она с улыбкой повернулась к нему. – Вы тоже не рассказали мне, что за дела у вас в Лондоне. - Это совершенно иное. Ваш интерес к моим делам может быть просто любопытством, а мой к вашим – это совершенная необходимость. Я приносил вам обет и обязан убивать драконов в вашу честь. - Вам не нужно беспокоится. Это не очень большой дракон. И, если мне правда понадобиться ваша помощь, я попрошу её. Обязательно. Путешествуя без лишней спешки путники прибыли в Лондон ближе к вечеру. Экипаж остановился перед квартирой Джулиана на Кларджес-стрит. Мод сказала, что возвращается в Беллегард послезавтра и будет счастлива ехать вместе с ним, если он к этому дню закончит свои дела. Кестрель поблагодарил и вошёл в дом. Он с удовольствием прогулялся бы по Грин-парку, чтобы размять ноги, но сейчас лучше было не показываться на публике. - Меня ни для кого нет дома. – Сказал он Брокеру. – Если я начну принимать визитёров, то у меня отбою не будет от расспросов от убийстве. – Он подошёл к окну и задёрнул шторы, чтобы его нельзя было увидеть с улицы. – Как хорошо вернуться. Я скучал по уличному шуму и гаму. Деревенская тишина и покой ужасно действуют на нервы. Ни звука, кроме пения птиц, а ведь они начинают голосить ни свет, ни заря! Ещё одна предрассветная симфония, и я бы швырнул в них кочергой. Брокер считал, что утренние птичьи трели звучат очень мило – в такое расположение духа привела его Молли. - Я подумал, сэр, что как распакую вещи и приведу квартиру в порядок, мне стоит побывать на рынке и купить кое-какое тряпье на завтра. Я не могу идти в таком виде. - Да, в самом деле. Я уже представляю тебя в пиратской повязке на голове и серьгой в ухе, но думаю для английского вора это слишком красочно.
На дверями одной лавки недалеко от Стрэнда красовалась вывеска с тремя золотыми шарами. Внутри – длинная узкая комната, мебель в которой была нагромождена так, будто кто-то собирался разводить костёр. Вдоль стен стояли столы, заваленные мелкими предметами – книгами, лампами, фарфоровыми статуэтками, дорожными несессерами. Вещи побольше – трости, кочерги – торчали из проходов. Ценности, вроде часов или ювелирных украшений, были заперты в шкафах. Сайлас Ворп не доверял людям. Свет, что пробивался через одно грязное оконце, иссякал, не в силах освятить противоположный конец комнаты. Там горела масляная лампа, отбрасывая зловещие отсветы на большое белое лицо ломбардщика. Ворп зевнул. Сегодня дела шли ни шатко, ни валко. С утра у него успела побывать лишь молодая парочка – они ходили под руку и то и дело натыкались на товар. Собираются пожениться, но будут бедны – решил Ворп. Они с тоской глядели то на одну вещь, то на другую, но не тратили ни фартинга. Он был прав. Наконец, парочка собралась выходить – всё так же под руку. Только что появившийся в дверях молодой человек, приподнял шапку и шагнул в сторону, позволяя им пройти. Ворп бросил взгляд на молодого человека, и по его лицу расплылась широкая улыбка. - Глазам своим не верю! – Воскликнул он глубоким, благозвучным голосом. – Брокер! - Привет, мистер Ворп! – Брокер прошел дальше, ловко огибая выставленный товар. – Выглядите очень важно, должен сказать. Дела идут хорошо? - Мой дорогой мальчик, я едва удерживаюсь на плаву. Всё так же как прежде – кое-как свожу концы с концами. Но ты – где ты был все эти годы? – Он наклонился над конторкой и сочувственно прошептал. – Таскал кандалы?[47] Брокер придал лицу умильно-жалостное выражение. - Я хотел бы не вспоминать об этом, если вы не против. Хочу оставить это позади. - Конечно, мой мальчик, конечно. Такое случается порой даже с лучшими из нас. Лучше двигаться дальше, а? – Он снова понизил голос. – У тебя нет ничего, о чём я бы мог позаботиться? Потому что сейчас самое время, потому что тут ни одного покупателя, что могли бы… отвлечь моё внимание. Брокер воровато оглянулся, потом полез в карман и достал серебряную табакерку. - Гляньте-ка на это, мистер Ворп. - Весьма недурно, весьма. Жаль на такие вещи очень небольшой спрос. Они немного поторговались – Брокер ныл, Ворп с сожалением качал головой. - Я хотел бы дать больше, мой мальчик, я хотел бы. – Говорил он. – Но времена сейчас тяжёлые, ты же понимаешь, и на серебро меньше охотников, чем прежде. Наконец, они договорились. Брокер сунул деньги в карман и уже собирался было попрощаться с Вопром, как будто что-то вспомнил. - Мистер Ворп, есть кое-что, что я хочу знать, и подумал, что вы могли бы мне это рассказать. - Конечно, я был бы рад помочь, если смогу. В чём дело? - Ну… – тихо сказал Брокер, – есть одна коробка для побрякушек, чёрно-золотая, японская. Я слышал, её заложили здесь. Вы знаете что-нибудь об этом? - Честное слово, сколько интересного в этой шкатулке. Должно быть, она стоит куда больше, чем я представлял. Боюсь, у меняя её больше нет. Главный забрал себе. - Ну и ладно. Мне нужна-то не сама шкатулка, а то, кто её заложил. - Я понимаю. – Ворп хитро улыбнулся. – Если бы я был парнем твоих лет, я бы тоже её искал. Она и правда была лакомым кусочком. Брокер скрыл своё ликование под адресованной Ворпу заговорщической улыбкой. - Так можете рассказать мне о ней? Я ищу её с тех пор, как вышел из тюрьмы. - Что ж, я желаю тебе удачи, мой мальчик, но я ничего про неё не слышал с тех пор как другая девушка спрашивала меня про неё несколько недель назад. - Если вы начнете с самого начала… – Предложил Брокер. - Когда я впервые видел этих двоих, ты хочешь сказать? Да уже больше года тому – ты ведь знаешь мою память на лица. Между тем, тебе стоит поблагодарить меня – юная леди, на которую ты положил глаз, не попала в руки закона. Главный расспрашивал про эту шкатулку и то, откуда она у меня. Я был здорово удивлён – не думал, что она краденая. Но, конечно, когда Главный начал задавать вопросы, я понял, что юная леди… хе… где-то нашла эту вещицу. А раз так – мой рот на замке. Я сделал вид, что не ничего не помню – я даже подделал запись в книге. Такова моя преданность тебе и твоим собратьям по ремеслу. - Ну вы и ловкач, мистер Ворп. - Спасибо, мой мальчик. Теперь, дай-ка подумать… Должно быть, это было в феврале того года – тогда у меня побывали две юные дамы, потому что в этом феврале истёк срок выкупа шкатулки. Одна из девушек – её звали Луиза – была светловолосая, крепко сбитая, некрасивая – бедняжка. Другая – та, что и поверила шкатулку моим заботам – ну, мне не надо её тебе описывать, раз ты уже поддался её чарам. Брокер быстро сообразил. - Но как же я могу быть уверен, что это та самая деваха? - Не глупи, мальчик мой, кто же ещё? Должен сказать, она будто настоящая французская статуэтка. Одобряю твой вкус. - Французская? – Теперь Брокер мог рискнуть. – Маленькая такая, рыжая, глазищи голубые? - Именно так. По-английски она почти не говорила. Вторая девушка, Луиза, была её переводчицей. Очень неприятная особа эта Луиза и совершенно неуместно настойчива, когда речь идёт о цене. Ворп рассказал, что говорила с ним почти одна Луиза. Француженка оказалась очень пугливой и застенчивой. Он дал её расписку, а она назвала своё имя и адрес – мисс Эми Филдс, живёт на Паддл-стрит, недалеко от лавки Ворпа. - Эми Филдс. – Повторил Брокер. – Звучит как-то не по-французски. - Да. Но разве многие в твоём деле пользуются настоящими именами? Я должен был догадаться, что это – твоя коллега, но её спутница Луиза выглядела такой честной. Я не мог вообразить, чтобы она была в сговоре с преступницей. Должно быть, эта хорошенькая подружка и втянула её в ваше дело. Потому что месяц или два назад она снова приходила и спрашивала, не видел ли я мисс Филдс. Эми будто бы исчезла без следа. Как объяснил Ворп, Луиза думала, что её подруга приходила выкупать шкатулку. Он сказал, что не видел мисс Филдс с прошлого февраля, а шкатулка была продана пару недель назад. - Я думаю, лучше было не упоминать, что её забрал Главный. – Пояснил он. – Эта Луиза казалась очень волевой девушкой, что могла доставить неприятностей. - Вы всегда разбирались в людях, мистер Ворп. Вы же знаете жизнь, как никто. - Мой дорогой мальчик, твои похвалы подавляют меня. - Так эта деваха – Луиза – где она живёт? - Мне показалось, что эти юные леди жили вместе – на Паддл-стрит. - Спасибо, мистер Ворп. Я знал, что вы мне поможете. - Тебе не терпится пойти и продолжить поиски прямо сейчас. Не могу винить тебя. Как славно быть молодым и влюблённым. Дай мне знать, если найдешь её. А если ещё какие-нибудь маленькие побрякушки попадут тебе в руки, я надеюсь, ты позволишь мне избавить тебя от них.
- Я знал! – Джулиан мерил шагами парадную комнату, как зверь – клетку. – Я знал, что есть связь между убийством и письмами! Интересно, откуда же эта Эми Филдс достала шкатулку? Она могла быть служанкой или знакомой Габриэль Дешам – и тогда могла найти или украсть её. Кажется, о тайнике она не знала. Но если она ничего не ведала, ни о полковнике Фонтклере, ни о его тайне, то как оказалась в Беллегарде, да ещё убитой? - Удивительное дело, сэр. – Покачал головой Брокер. - Другая девушка, Луиза, может что-то знать. Ты сказал – Паддл-стрит? - Да, сэр. Я был там после мистера Ворпа, и спрашивал о белобрысой девахе по имени Луиза. Кажется, она живёт и работает в заведении у своей матери – «Э. П. Хоуленд, модистка». Я сходил и туда, поглядел, но там было закрыто. - Я всё равно схожу – посмотрим, может быть, смогу найти её или кого-нибудь, кто знает, где она. Брокер подал ему шёлковый цилиндр, перчатки и трость. - Чуть не забыл, сэр. Вот бобы, что я получил за вашу табачницу. Мистер Ворп не был щедр – он никогда не бывает щедр – но эта сделка его задобрила. - Значит, жертва того стоила. Я всё равно её не использовал. Мне подарила её одна знакомая маркиза, перепутав с другим англичанином, что нюхал табак. Ему она вручила пюпитр, что предназначался для меня. Он не играл, но на него оказалось очень удобно вешать шляпы. – Он надел перчатки. – Эми Филдс. – Протянул он, будто пробуя имя на вкус. – Интересно, настоящее ли это имя. Оно явно не французское… О Боже всемогущий, я просто болван. - Сэр? - Это не прозвище – это перевод. Если перевести «Филдс» на французский, получится «Дешамс».
Паддл-стрит была одним из самодостаточных лондонских мирков. Здесь был собственный зеленщик, свой цирюльник, торговец канцелярией и паб. У каждой лавки было маленькое полукруглое окно, в котором красовался предмет, говоривший о том, чем занимается владелец – сапог, старая книга, аптекарская ступка с пестиком. В окошке «Э. П. Хоуленд, модистки» была выставлена голова из папье-маше с выцветшими чёрными глазами, розовыми щеками и в ситцевом чепце. Джулиан толкнул дверь, но она оказалась заперта. Он заглянул в окно. Лавка была тускло освещена, но Кестрелю удалось разглядеть два небольших рабочих стола и пару простых деревянных стульев. Большой стол был завален отрезами ткани, лентами и искусственными цветами. Несколько голов, вроде той, что торчала в окне, демонстрировали готовые чепцы, а скелетоподобные соломенные основания ещё нескольких лежали рядом, ожидая обработки. Внутри никого не было. Джулиан постучал, но никто не отозвался. Несколько прохожих бросили на него любопытные взгляды. Таких щёголей в этих местах видели нечасто. Он постучал ещё раз, погромче и, наконец, услышал внутри шаги. Лавка может и была пуста, но этажом выше кто-то был. Шаги приблизились к двери. Она открылась – на пороге стояла молодая женщина. Она была коренастой и здоровой, но усталой – глаза покраснели, под ними залегли тени. Пряди волос – такие бледные, что почти белые – выбивались из-под домашнего чепца. У неё был вздёрнутый нос и круглые, ясные светло-голубые глаза. - Мы закрыты… – Начала была она, но, к удивлению Джулиана, оборвала сама себя. – Могу я что-нибудь сделать для вас, сэр? – Её тон позволял предположить, что она не может и вообразить, что может сделать для него. - Я ищу юную леди по имени Луиза. - Я Луиза. Луиза Хоуленд - Рад знакомству, мисс Хоуленд. Моё имя Джулиан Кестрель. У меня есть для вас важные новости. Могу я войти? - Ну… Я думаю, да. Моя мать болеет, но сейчас спит. Если она проснётся, я пойду к ней наверх. Она провела его внутрь лавки. - Так в чём дело? - Я думаю, вы когда-то знали юную леди по имени Эми Филдс. Её глаза загорелись. - Вы знаете что-то об Эми? Где она? Он поколебался, не зная, как помягче сообщить новость. - О, я поняла! – Взорвалась она. – Вам стоит стыдиться себя – стыдиться! Как вы смеете смотреть в лицо христианке после того, что вы сделали! - Мисс Хоуленд… - Почему вы не оставили её в покое? Она была хорошей девушкой, изо всех сил пыталась жить достойно, несмотря на то, чему её учили и что мать у неё была – что твоя кошка! Как вы могли воспользоваться такой слабой девушкой как она! А теперь вы приходите сюда и хотите, что я исправила всё, что вы с ней сделали. Ну что же, я пойду и уведу её подальше от вас и вам подобных, чтобы она могла снова жить со мной и Матерью – мне всё равно, чем она занималась. Где она? Что вы сделали с ней? - Мисс Хоуленд, я никогда не знал мисс Филдс. Я никогда даже не видел её – при жизни. - Эми мертва? – Тихо спросила Луиза. - Да. Мои соболезнования. - Как она умерла? - Её убили. - Что? Кто-то убил её? Кто это был? Почему? - Это именно то, что хочу знать и я. Он рассказал Луизе об убийстве – как он нашёл тело в своей комнате в Беллегарде, как его камердинер был обвинен в этом преступлении. Кестрель старался меньше говорить о Фонтклерах и ни слова не сказал про письма Джеффри. Он чувствовал, что не должен распространять эту историю шире, чем это могло помочь. Девушка достала платок и неуклюже высморкалась. - Я слышала об убийстве в доме какого-то сквайра. Люди всё болтают об этом последние несколько дней. Но я ухаживала за Матерью, и у меня не было времени узнать всё подробно или почитать газету. Я никогда не думала, что жертвой может быть Эми. Вы слышите о жутких преступлениях, но никогда не думаете, что это может случиться с кем-то знакомым. Вы не думаете, что она была… я хочу сказать… что убийца, он не… - Нет. Нет. Этого ей переживать не пришлось. - Хорошо. Эми не вынесла бы. Она была очень робкой. Боялась мужчин. - Но сперва вы предположили, что я – её любовник. - Я не знала, почему ещё джентльмен вроде вас может спрашивать про неё. А когда такая хорошенькая девушка как Эми вдруг куда-то пропадает, задумаешься, а не замешан ли тут мужчина. Но это не похоже на Эми – это меня и озадачивало. Она не из тех, кто бегает за кавалерами. Она всегда была очень робкой, но с мужчинами – особенно. Её мать была шлюхой, что спала с мужчинами за то, что они могли ей дать. Эми не хотела быть такой. - Её мать звали Габриэль? - Да, именно. Я никогда её не видела. Она умерла ещё до того, как Эми приехала в Англию – и к лучшему, скажу я, хоть это и не по-христиански. Эми никогда не рассказывала о том, как дурно мать с ней обращалась, но тут и так всё ясно. Потому она и не может сама о себе позаботиться. Она так привыкла подчиняться матери, что никогда и слова в свою защиту никому не скажет. Будь зверёк, у которого должен быть панцирь, но его нет, а потому она такая мягкая, пугливая и ранимая. Кестрель встал и сделал несколько шагов в сторону. Он узнал то, что хотел – но, Боже правый, это было мучительно. Насколько легче было думать об убитой девушке как о загадке, части головоломки – как о не совсем человеке. - Как вы познакомились с мисс Филдс? - На самом деле она не Филдс. Мы назвали её так, потому что её французскую фамилию не выговоришь, но Эми сказала, как она переводится. Но «Эми» – это настоящее имя, хотя она произносила его почти как «Ами». - Aimee. Это значит «любимая». - Ну что же, любимой она была только мной и Матерью. Едва ли кто-то заботился о ней, пока она не оказалась у нас. Она никогда не знала своего отца, а её мать – ну, я уже сказала, кто она. Я думаю, поэтому-то Эми так и прикипела к своему полковнику. Он был единственным из мужчин её матери, кто был добр к ней. Джулиан вздрогнул. - Какому полковнику? - Она не называла его имя – боялась, что втравит его в неприятности. Её мать втянула этого полковника в какие-то тёмные дела, когда была война в Испании – сделала то ли шпионом, то ли контрабандистом, то ли что-то в этом роде. Эми тогда была совсем ребёнком и ничего не понимала. Она всё время рассказывала о нём – как он приносил ей сладости, называл ласковыми именами, рассказывал про Англию. Эти мелочи для Эми значили всё. Она изголодалась по любви. А когда она с матерью покинула Испанию, то годами не видела этого полковника, но никогда его не забывала. Эми и приехала в Англию после смерти матери, чтобы быть поближе к нему. Она грезила, что он возьмёт её к себе, сделает её своей дочерью. Она всегда хотела узнать, где он живёт и попытаться увидеть его, но не смела. Боялась, что он припомнит ей, как её мать использовала его. Она замолчала. В позеленевших глазах мистера Кестреля появился угрожающий блеск, а лицо стало жёстким и суровым. - Интересно, – тихо проговорил он, – мог ли полковник узнать её, спустя столько лет? - Эми продумала, как показать ему, кто она. У неё был подарок от него – серебряная такая штука в виде морской раковины. Она всё время носила её на шее. Говорила, что если он не узнает её, она покажет эту раковину, и он всё поймёт.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-02-07; просмотров: 69; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.135.183.221 (0.137 с.) |